Товарищи, ниже публикую истории из книги журналиста Кирилла Романовского "Восемь лет с Вагнером". Военкор длительное время собирал интервью и истории бойцов из которых и составлена книга. Истории подлинны и публикуются без прикрас.
ЛУЧШЕ МЫ ИХ, ЧЕМ ОНИ НАС
Со штурма Попасной вспоминается наша первая боевая задача, как только нас завели на Украину. Начали заходить в Попасную с одного края, один кусок города уже был занят. А мы хотели отрезать противника с другого края, где находился укрепрайон с подземными туннелями, в которых размещался противник. Это была, наверное, самая сложная задача, в которой я потерял очень много ребят, с которыми до этого очень долго жили вместе, выполняли боевые задачи. К счастью, что погибли не все, многие получили ранения.
Мы в открытой местности штурмовали укрепрайон противника, это был очень запоминающийся день, поскольку большинство людей, с которыми работал полгода, три месяца, их выбивает из строя, и ты не понимаешь, в каком коллективе будешь дальше работать, потому что наш отряд пересобирался фактически заново. В итоге мы с этого укрепа откатились и стали заходить с другой стороны — уже более успешно.
По нам с трех сторон била артиллерия, я работал преимущественно на АГС. Я встал на прямую наводку и на высоте работал по противнику. Я наблюдал, как наши ребята, обычные стрелки, находятся в окопах, а над ними просто зависал вражеский квадрокоптер, который тогда не представлялось возможным сбивать. Мы только-только зашли в страну и еще не была налажена контрбатарейная работа.
Птичка зависает над нашими ребятами и тут же их начинает разматывать минометами, ствольной артиллерией, 122–152 калибр. Было очень много потерь за короткий промежуток времени, это был самый запоминающийся бой. И потом уже был штурм самой Попасной, брали новые линии домов и продвигались вперед. Были потери, но не такие существенные.
Все ребята хорошо отличились, без преувеличения. Тогда был коллектив такой, ребята, которые давно вместе работают, у кого по три-четыре конфликта за плечами. Может кто-то и находился, кто хо тел спрятаться, но я таких лично не видел. Все ребята были как на подбор.
Запомнился момент, мы помогали другому взводу работать, когда командир взвода Мора выходит шепотом в эфире и говорит, что вокруг него огромное количество укропов. Я работал непосредственно на АГС, на удалении около километра. И вот начинается работа артиллерией, я с АГС, еще один мой коллега с другого АГС помогал работать. И все укропы тогда получили по зубам и были вынуждены откатиться.
Другой момент запомнился, когда было много раненых. Очень тяжелая ночь была, раненых вытаскивали на протяжении 10–12 часов, вытащить не получалось. Отношения между ребятами братские, и ты каждую минуту думаешь, сможем их вытащить или нет. Но мы вытащили всех. Ни разу такого не было, чтобы мы своих бойцов бросали мертвыми или ранеными. Для всех большая честь — вытащить тело боевого товарища. Нет такого как у укропов — здесь тела валяются повсюду, их никто не забирает и даже не просит.
С Министерством обороны мы тогда работали довольно плотно, рядом с морпехами. Мы держали один фланг, они держали второй и вместе двигались. То есть МО принимало непосредственное участие во взятии Попасной, но по количеству людей, по крайней мере то, что видел я, конторских ребят было гораздо больше, чем от Министерства обороны. Был вот этот полк, который двигался с нами, а все остальные были где-то на оттяжке. И если я находился не в самом центре действий, а в километре от противника, то военные находились у меня за спиной.
На тот период взаимодействие было не очень хорошо налажены с армейской артиллерией. Но когда запрашивали — нам помогали артиллерией. Однако был очень ограниченный запас боеприпасов. Даже на мой АГС приходило 3 цинка гранат в сутки. Этого хватает на полчаса на плотный бой, чтобы погасить противника и заставить убегать, как мы делаем это сейчас. А это мой запас на сутки! Помогали и наши ребята из минометов, но у них также был ограничен расход БК, что затрудняло работу.
МЫ — РУССКИЕ, А НЕ ФРАНЦУЗЫ
Первоначально в ЦАРе мы занялись, конечно же, обучением армейского корпуса. Их армия была в очень плачевном состоянии. Можно сказать — у них армии практически не осталось. Когда мы приехали в ЦАР, под властью президента Туадера находилось всего 15 % страны. По моим наблюдениям. Сейчас государство контролирует большую часть, стоят военные базы. И это в первую очередь — всё благодаря нам. Когда я давал ООН-овским пресс-секретарям в Бамбари интервью, то я ссылался на то, что мы помогаем легитимному президенту страны, который обратился за помощью к нашему президенту.
Тогда же я открыл теневую сторону МИНУСКи — миротворческого контингента ООН. Мол, вы там у себя в ООН знаете, сколько нас приехало в ЦАР (не буду озвучивать цифры) — а вас здесь полный контингент, вы стоите здесь с 13-го года. Вопрос — хоть кто-то из вас, дятлов, здесь навёл порядок? Я тогда перечислил то, что я конкретно знаю, что вы ООН-овскими бортами перевозите сексуальных рабов из лагерей беженцев, алмазы, золотишко, оружие. Они очень страшно этому были удивлены. Я говорю: «Ну вы покопайтесь получше, и на каждой ООН-овской базе вы найдёте человека, который знает о том, что это происходит».
Трудно сказать о первых впечатлениях, потому что был жесткий перелет, довольно долго туда лететь. Когда выгрузилилсь из самолета в «Урал» — человек 30 набилось. Все начали курить сразу, и дорога была такая, тяжелая. Ночью приехали, расположились. Но было необычно — люди негроидной расы, много их, я столько их не видел сразу. В Банги приехали, и портом также ночью мы поехали в Беренго — учебный лагерь. Я там был два месяца инструктором, и потом по базам нас начали кидать. Ну, нормально, покатался по всему ЦАРу, могу сказать, что красивая страна.
Потом база на Бри уже начала открываться, и нас послали в первую поездку по земле — отвезти воду, продукты. Когда мы заехали за Себут, ООН-овцы нас тормознули и, спросив, куда мы едем, покрутили пальцем у виска.
— Куда вы едете? — говорят нам. — Мы туда ездим по 20 машин, из них 5 броневиков — и нас грабят. А вы едете на двух «Уралах»?
— У меня приказ, — отвечаю я.
Поехали туда. Доехали до первого блокпоста «Селеки» — они там все нас окружили. Нас было 8 человек всего — а эти стоят вокруг, со стволами, жмутся.
— У вас бумага от нашего генерала есть? — спрашивают у нас. — О том, что вам разрешают проезд.
У меня переводчик был — Манас. Он был легионером, поэтому очень хорошо на французском общался. Я ему говорю:
— Спроси у старшего, ему такая бумага пойдёт? Попросил пулемётчика на крыше — передёрни затвором. Тот передёрнул затвор, я говорю:
— Пойдёт вам такая бумага? — говорю.
Чувак охренел от такого поворота событий, в непонятках уставился на меня — и слова выговорить не может.
— Запомни, — говорю ему, — мы русские, а не французы. Поэтому, если вы начнёте войну на этом блокпосте, то из вас живыми уже никто не уйдёт. Мы до последнего здесь будем. Никто из нас не отдаст ни стволы, ни технику, ни еду. Из вас живыми никто не уйдёт.
Тогда этот главный «селековец» со своими поругался, и сказал — ну вас, русских, к черту, я с вами лучше связываться не буду.
ШТУРМ МАЗЛУМА
Дейр — вот там было реально тяжело. Когда пришла пора — направил нас в Дейр эз-Зор. Приехали к речке, к Евфрату. К тому моменту части «шестерки» и «пятерки» зашли в Маррат. Мы прошли через речку, сели тоже в Маррате просидели там 3 дня, бои были максимум за насыпью.
Первое боевое задание, которое мы получили — это штурм Мазлума. Я присутствовал тогда на совещании с Ником, с Ратибором — изучили все карты, все позиции, как что, где кто идёт. Ратибор там впоследствии вёл себя героически вёл бой на самом передке со своими пацанами. В бронежилете, в каске шёл от меня с левого фланга. В целом, диспозиция была такая — мы сгруппировали все взвода по линии соприкосновения: сначала стоял я по левому флангу, потом Лотос стоял, потом Леший. Про остальных не вспомню, где находились — по-моему, на тот момент кто-то сзади был там с Ником. Ну и миномёты стояли сзади с Ником.
В общем, назначили время атаки со всеми командирами взводов согласовали всё это. Пошли в атаку. Это был реально момент истины. На въезде подбили у нас ЗУ-шку — сгорела она там с боекомплектом, на подъезде к Мазлуму, три или четыре человека — тяжело раненные. Мы сели в противотанковый ров потухшие, погашенные. Мне пришлось по всему взводу, по всем позициям пробежать и привести всех в чувство.
Та атака мне напоминала начало штурма аэропорта в Луганске — потому что мы шли по колючкам, по траве где-то метров 250 до самого Мазлума от противотанкового рва. У меня в разгар штурма — трое «трёхсотых», у Лотоса и Лешего побольше, потому что они вообще шли по открытому полю. У меня хоть кусты какие-то были.
Потом долго шла зачистка Мазлума. Отделения Руса и Ветра очень слаженно работали, мы больше по центру шли — там уже брошенные точки были. А вот Рус с Туристом прошли через самое горнило — через правую окраину, им очень тяжело там пришлось. Там мечеть была, и возле нее три духа засели и долго отстреливались. Минут 20 огнем поливали, пока их с ЗУ-шки не успокоили подъехали сзади, начали долбить по этой мечети, пока не затихло.
Могу сказать, что Мазлум — одно из самых сложных наступлений в моей жизни было. Хотя оно было быстрое… ну, как быстрое — часа два с половиной. Духи тоже очень, скажем так, мужественно оборонялись — плотно засели. Кто-то из них там точно под наркотой был. В самом конце мы отдавили их в Хшам.
Начали мы занимать оборону в Мазлуме. Духи очень много боекомплекта оставили, очень много трофейных стволов. Мы там всё обыскали, позиции осмотрели — потому что к тому моменту знали, что духи свои позиции перед отходом всегда минируют. Чтобы избежать потерь, я своим запрещал лазить по домам, чтобы не дай бог на мины не напороться.
Был такой момент. Встали мы по фронту, соприкасаясь с «единичкой» — с Траком, он тогда был командиром взвода. Четвёртое отделение у меня самостоятельно заняло с правого фланга домик. Я пришёл туда — и, не знаю, может чуйка сработала, или еще что но говорю им: «Что-то мне не нравится этот ваш домик. Давайте переезжайте в другой». Они собрали свои манатки, только переехали а Лотос в этот дом направил одно из своих отделений. И тут со стороны Хшама духи начали долбить из арты, и снаряд влетает в этот домик. В итоге у Лотоса 2 «двухсотых» и 1 «трёхсотый». Именно в тот дом, из которого я своих убрал.
Лотос встал с правого фланга на Мазлуме, я встал по фронту, Леший в охранении расселся в миномётке. Дядя Толя в центре встал, к нему потом подтянулась «пятерка».
Ночное побоище.
Духи пошли в контрнаступление в первый же день, когда мы заняли Мазлум. Главари ИГИЛ стянули туда отряды, состоявшие из совершенно безбашенных боевиков. Духи были очень хорошо вооружены — большинство из них с «тепляками» и «ночниками», потому что они явно нас отслеживали и не давали вообще голову поднять из-за бруствера. Я это на себе проверил. Когда пацанов обстреливали, я пошёл с левой стороны от дома — там стенка и был выбитый кирпич. Пошёл туда отлить, выглянул из-за этих кирпичей — и сразу же спрятался. И в этот момент в эту дырку сразу же прилетело. Это может означать только одно — снайпера духовские следили за нами через «тепляк». С «ночника» так метко не отследишь.
Держались мы где-то часа два с половиной — за это время духи предпринимали три наката на наши позиции. Держались мы хорошо, потерь было немного только Бедуина ранило. Орал так, что я сжалился над ним побежали мы с Ветром вдвоём, вытаскивать его. Долбило по нам, как с отбойного молотка. В нас не попало, но вот Бедуину второе ранение прилетело в пятку. Отправили его в тыл на эвакуацию.
Продолжили обороняться. К Тору в этот момент вплотную подходили духи. Я два раза своими глазами наблюдал как это происходило: пулемётчики духов долбили из положения лёжа, снайпера, которые гасили точки из положения лёжа, кто вставал — пытался отстреливаться. Гранатомётчики полностью вставали во весь рост, стреляли с гранатомётов. И так они ступенями шли к нам: пулемётчик со снайперами прикрывает духи вперёд продвинулись — залегли — из РПГ долбанули. А пока мы очухиваемся, они ещё раз вперёд продвинулись.
До Тора они метров 30 не дошли. К тому моменту у Тора три человека были трёхсотые слава богу, живы-здоровы, недавно виделись.
Короче, эвакуировали Бедуина, эвакуировали Кондора, ещё кого-то с третьего отделения. У первого отделения, у Руса, была самая жопа. Они находились на углу, с правого фланга. Там здание стояло, что-то типа школы — и вот в эту сторону самое жёсткое наступление было. Там натиск был раза в два сильнее, чем у нас. Несмотря на то, что они находились за большими стенами — здание было большое, трехэтажное.
Сначала ранило Сеню, АГС-ника. Потом он умер в Москве от заражения крови. Так произошло. Пока его несли, у него вывалились кишки до Москвы его довезли, но не спасли. Он хороший АГС-ник был. В общем, его начали относить — и в этот момент, когда его начали относить, произошёл очень сильный натиск на первое отделение. Это был первый раз в жизни, когда я реально задрожал со страху: думал, что уже все, хана. Хоть я своим и приказал никуда не отступать, у Руса там начался такой замес, что я ему сказал: «Давай по возможности оттягивайся назад на запасную позицию».
Пока отступали, потеряли ещё двоих пацанов Малахита и Дарву. При отступлении духи подошли уже вплотную, и с той же самой школы, с которой отступили Рус с пацанами, по открытке обстреливали их, пока они отходили до запасной позиции. Я приказал Тору достать всё тяжёлое, всё что есть из РПГ, и приказал Голиафу размотать эту школу в хлам.
Ещё пять минут мы продержались после отступления пацанов — и после этого духи начали отходить. Я первый раз за ночь вздохнул полной грудью хоть какая-то передышка. Всё это длилось два с половиной часа, наплыв за наплывом, наплыв за наплывом. Пацаны уже задолбались заряжать магазины. Я в основном на рации сидел с биноклем — мимо меня проходит парень: «Я пустой». Давай заряжаться. Заряжается. Через 10 минут снова приходит: «Я пустой». И так несколько раз.
С БК уже проблемы начались — всё, что с собой брали, уже почти всё зарядили. Магазины на последнем дыхании; если бы духи предприняли ещё одну атаку, я не знаю, удержались ли мы бы ещё на этом рубеже, или нет. И вообще, остались ли бы мы в живых, или нет. Трак с «единичкой» там тоже из последних сил держался.
В определённый момент я просто подумал: надо верить в судьбу. Линия жизни у меня длинная, если я выживу, то и пацаны, у кого я тоже руки смотрел — выживут. Поэтому стоим до конца и никуда дальше не отходим. И в течение этих минут, когда я это всё думал — отходить, не отходить — духи откатились назад и остановили стрельбу.
❗️Товарищи, читайте мои литературно-художественные зарисовки о бойцах ЧВК "Вагнер":
История I: Последняя граната
История II: Братья
История II: (окончание)
История III: Разговор в засаде
История IV: Позывной "Таксист"
История V: Штурм при Хромово
История VI: Филин и "Катюша"
История VII: "Дед" танкист
❗️Также подписывайтесь на мой Telegram-канал: https://t.me/trudovonline (Новости о ЧВК "Вагнер", фронтовые сводки и много актуальной информации о ходе СВО)