Непослушание — это же тоже про часть отрывы от семьи. Про неизбежную составляющую процесса взросления. Но, давайте честно, когда ребёнок не слушается это как минимум раздражает, а многих заставляет ощущать родительское бессилие.
С одной стороны, понятно, ему нужно взрослеть, становиться автономным, но родителям очень тяжело перестроиться и понять, когда есть смысл отступить и отпустить. Вдохновившись нашумевшими сериалами прошлого года о подростках, продолжаем рассуждать с Екатериной Коровкиной подростковым психологом (гуманистическое направление), постоянной ведущей Подросткового клуба Помогающего центра фонда «Здесь и сейчас» о подростковом возрасте, о плохих оценках и непослушании, о сложностях в детско-родительских отношениях и о том, что со всем этим делать родителям.
Раньше ребенок одевался, а теперь он ходит без шапки по улице. Еще недавно приходил из школы и послушно делал уроки, а сейчас где-то всё время пропадает (в виртуальном или реальном мире) и его оценки всё чаще не радуют. Всё изменилось.
Мы понимаем, что в этой истории вся работа на стороне родителя. Это вопрос не про ребенка, а про родителя, - насколько он доверяет своему подростку? Насколько он в состоянии отпустить контроль? Есть ли в нём готовность перестроиться и принять этот этап взросления?
Чаще я наблюдаю перегиб в гиперконтролирующий тип родителя. Когда очень сложно вообще даже представить, что можно не проверять уроки, не следить за трекком ребенка, не просматривать его социальные сети, не лезть в переписку или не перебирать вещи в отсутствие и без согласия ребёнка и т. п.
Таким родителям невероятно сложно отпускать ребенка в самостоятельность. Вот только ребёнок всё равно будет рваться к ней.
Это, например, может быть какая-то двойная жизнь, когда маме говоришь одно, а сам идешь делаешь другое.
Другая крайность, когда родители полностью отпускают вожжи, - «ты взрослый сам всё решай, иди живи как хочешь», - тогда не очень понятно, куда в итоге ребёнок может прийти.
Мне кажется золотая середина, там, где присутствуют мотивы безопасности, сохранности жизни и здоровья ребенка. Тогда есть смысл устанавливать понятные, объяснимые границы. Например, приходить домой в такое-то время. Или, если ты идёшь в компанию людей, пожалуйста, познакомь (дай номер телефона) меня с кем-то из этой компании, чтобы я знал кому обратиться в экстренном случае. Или правило, не пей, пожалуйста, никакие напитки, которые открыли не при тебе, чтобы быть уверенным, что ничего не подсыпали.
Это правила, которые родители проговаривают очень чётко. Однозначно. И эти правила говорят подростку: «Да я не могу тебя контролировать, но я достаточно доверяю тебе и вижу твою зрелость, чтобы знать, что эти правила имеют для тебя смысл и ты будешь следовать им для собственной безопасности».
Очень важны разговоры про сексуальную безопасность, про то плохое, что может происходить. Здесь нет задачи запугивать, но есть задача информировать. Рассказать, как бывает, как себя обезопасить и что делать, если это случилось.
Не все подростки готовы слушать размышления и сравнения, скорей всего на это будет ответ: «мам, пап, вы древние динозавры! У нас сейчас все по-другому». В этом случае, мы говорим, если ты не веришь, ты считаешь, что у тебя все по-другому, хорошо, тогда пусть это будет моя родительская блажь. Она не сложная и не покушается на твою самостоятельность. Она про то, чтобы знать, что ты жив и с тобой всё в порядке. Пожалуйста, звони или пиши СМС. Я жду. Мне важно знать, что у тебя всё хорошо».
Про родительские ошибки
В «Слове пацана» есть два центральных персонажа Вовка «Адидас» и Марат, оба из очень благополучной семьи. Милиционер, который проводит обыск в их квартире, говорит в сердцах: «У тебя же тут все есть! Люди вон как оказывается могут жить!». Это очень правильный сценарный ход, показать, что тяга к уличным группировкам формировалась не по принципу «неблагополучная семья», а так была устроена среда.
В неё невозможно было не попасть даже если у тебя есть деньги, достаток, но при этом есть ощущение падающей земли под ногами. Когда твой мир становится черно-белым, то границы становятся очень жесткими.
Есть мир взрослых - им нельзя доверять. При этом глобально взрослый мир на уровне государства тоже проваливается. Он неустойчивый. Он обманывает. В ответ на это подростки говорят: «Мы сами. Вы не можете предоставить нам безопасность. Мы не можем вам доверять, поэтому мы можем доверять только таким же, как и мы - мы будем ориентироваться только на самих себя».
Родители, кстати в этом сериале показаны даже несколько утрировано неприглядными, на них невозможно опереться. Мама главного героя Андрея, мягко говоря, тревожный тип. Родители Айгуль не просто лишают своего ребёнка поддержки в очень травмирующей ситуации пережитого насилия, но и осуждают, усиливают контроль.
Папа Володи и Марата, большой начальник, не может и не хочет понять, что движет его сыновьями. Единственный эмпатичный, чуткий родитель это мама Марата, которая хоть как-то демонстрирует, что она на стороне своего ребёнка, но при этом она очень пассивная и даже отстраненная.
В этом мире нет ни одного взрослого, который мог бы стать авторитетом и которому они могли бы доверять. Все взрослые: родители, педагоги, представители закона и даже музыканты, к которым казалось бы Андрея, любящего музыку, могло потянуть, - демонстрируют подросткам обман, манипуляцию, жестокость, холодность и родительскую не состоятельность.
Про прилежную учебу
Если подросток 13-15 лет продолжает учиться так же прилежно как и раньше в начальной школе это скорее тревожный знак, чем повод для радости. Основная мотивация ребёнка в этом возрасте переходит в коммуникацию. Поиск себя и общение с «такими же как я» выходит на первый план.
Любой психолог, глядя на «медалистов», «отличников» спросит, а какой ценой это достигнуто? От чего пришлось отказаться этому ребёнку, чтобы вопреки биологической природе, продолжать двигаться по заданному вектору прилежного ученика? За счет какой сферы его личности это достигнуто: уверенности в себе, любви, адаптивности, собственного мнения, нестандартного мышления, чувства личных границ?
Страсть родителей к хорошим оценкам должна утихнуть к подростковому возрасту. В здоровом варианте, она вообще не должна просыпаться. Если есть уверенность, что вопрос учебы нельзя упускать, договаривайтесь о правилах того, что объективно важно и что соответствует интересам ребёнка. К примеру, важно, чтобы по английскому и математике у тебя было всё в порядке, были крепкие уверенные знания.
Родителям важно помнить, что оценка, полученная в школе — это субъективный параметр, который зависит от отношения учителя, его настроения и т. п. Она не всегда реальный показатель уровень знаний ученика.Высокая оценка в школе, полученная, чтобы порадовать родителей, не поможет в дальнейшей учебе и профессиональном становлении.
Практически каждый студент первого курса слышал эту фразу в ВУЗе:«Забудьте все, чему вас учили в школе». Не зря многие дисциплины начинаются с повторения и освоения знаний, соответствующих программе подготовки ВУЗа. Но именно в школе можно научиться получать, систематизировать знания, формировать свою точку зрения, опираясь на доказательную базу.
О том, что со всем этим делать родителями
Несмотря на то, что подросток уже достаточно взрослый человек, всё равно многое в детско-родительских отношениях зависит именно от родителя. От того насколько они доверяют своему ребёнку и как сильно смогут снизить контроль, требования к учебе, внешнему виду, поведению зависит то, как они вместе с ребёнком пройдут этот этап взросления.
Любые попытки вернуть «как раньше, когда ты был таким славным ребёнком» это про накапливаемый взрыв, а иногда и длительный разрыв отношений с ребёнком. Если подросток уже сформирован как пассивная, инфантильная личность этот взрыв может быть отложен на десятилетия. Но он неизбежно случится только не в 14, а, к примеру, в 40 лет.
Значит ли это, что можно уйти в другую крайность и занять позицию «ты уже взрослый, живи дальше своим умом»? Можно, но только, если вы остаётесь рядом.
Эта позиция не про избавление от родительской ответственности. Она про право вашего ребёнка на самостоятельность и поиск себя, собственного пути. А также это про его право на собственное тело и свою жизнь.
В поисках себя он может экспериментировать и не всё из этого может нравится вам. Но у него есть это право: бриться на лысо или заливать волосы розовым цветом; прокалывать нос, губы и пупок в придачу; толстеть, худеть; ходить по улицам в кигуруми…
Вы можете быть от этого не в восторге и стоит разобраться почему. Если это вопрос безопасности, то это объективная позиция, которая может выражаться в вашей поддержке. Вы можете предложить сделать пирсинг в салоне, который не вызывает вопросов или подсказать как и где без вреда окрасить волосы. Если за этим стоят какие-то другие ваши личные страхи и опасения, то стоит вначале разобраться с ними.
Это касается и его выбора своей компании. Вы можете возглавить этот процесс и подтолкнуть его в нужном направлении. Но не пытайтесь его навязать или более того жестко настаивать на собственном выборе, провоцируя подростка искать альтернативу «вопреки». Лучше обеспечьте несколько вариантов. Помните ему уже не так важно, чем он там будет заниматься. Ему важна компания и его место в ней.
В небольших городах, где ощутимо меньше возможностей для выбора можно поискать технические кружки или, как вариант, нескольким родителям в складчину оплачивать работу тренера, чтобы ребята были про «голы» или «стойки», а не про то, как «отжать» телефон у одноклассника.
Пожалуй, главный родительский секрет сохранения отношений в этот период - это всегда оставаться на стороне ребёнка. Поддержите его даже, если происходящее не соответствует вашему представлению о его жизненном выборе и вашим мечтам о его лучшей жизни. Обеспечьте ему безопасное право учиться жить самому и своей жизнью.
Если вы ищете поддержку и помощь в успешном воспитании ваших приемных детей, отправьте предварительно письмо с коротким описанием беспокоящей вас проблемы на osobie-deti@hereandnow.ru, чтобы получить консультацию от нашей команды специалистов.
ПОДДЕРЖАТЬ РАБОТУ С ПРИЕМНЫМИ СЕМЬЯМИ
Быть в курсе событий фонда: