Влад Прокопьев отправился в зону СВО добровольцем. После того, как там погиб его призванный по мобилизации брат Юрий.
— Когда мы провожали брата в сентябре прошлого года, я обещал ему, что если с ним что-то случится, я туда пойду, — спокойно объясняет Влад.
Мы беседуем с бойцом и его женой Дианой на втором этаже редакции. Кто бывал в редакции, знает, какая крутая лестница ведёт к нам на второй этаж. Любой, увидевший её впервые, не удерживается от вопроса: «И как вы по ней ходите?!» А теперь представьте, что по этой лестнице Влад поднялся... на костылях!
Предложение пообщаться на первом этаже он не принял: «Поднимусь, я уже привык».
Привык боец к непослушным после ранения ногам. В одной из них — с перебитой осколком костью и нервами — теперь металлический штифт. Однозначных прогнозов врачи не дают, но если и вернется минусинец на фронт, то на передовую путь ему теперь заказан.
— Буду что-нибудь в тылу делать, как мне в штабе сказали, — поясняет Влад. И я невольно вспоминаю героя фильма «Брат» Данилу Багрова с его: «Да я при штабе писарем прослужил». Ну если и так, то с такими «писарями», как вымышленный Данила и абсолютно реальный Влад, нацистам победы над нами точно не видать.
Не могу не спросить про брата. Юрий погиб, немного не дожив до своего 23-го дня рождения.
— Выполнял со своим отделением боевую задачу, попали под минометный обстрел. Группа вышла, но не без потерь.
Юрий Прокопьев посмертно награждён орденом Мужества. Влад рассказывает о брате без надрыва, но с таким взрослым достоинством, с каким, наверное, и надо чтить память наших героев.
А ведь Влад — младший брат. Ему самому всего 22 года. Подписывая контракт, он оставлял дома жену и маленького сына.
— Как восприняли решение мужа? — спрашиваю Диану.
— Очень тяжело было. Но я понимала, что он не может поступить по-другому.
Диана, миниатюрная и стройная как Дюймовочка, силой характера оказалась под стать Владу. Они и познакомились-то там, где слабакам не место — в спортзале, на тренировке по кикбоксингу. Ей было 13 лет, ему — 14. С тех пор вместе. Сыну Мирону исполнилось нынче три года...
В середине августа, после тренировочного лагеря, Влад прибыл в зону СВО. В качестве сапера (одна из самых востребованных военных специальностей этим летом). В это время распиаренный украинский «контрнаступ» был в самом разгаре. И едва ли не главной причиной его провала стали огромные минные поля вдоль всей линии нашей обороны. Именно минированием и в меньшей степени разминированием и предстояло заниматься Владу.
— Сразу понял, что мирная жизнь осталась позади, или было какое-то время на адаптацию?
— Наше отделение прибыло в кременной лес, а там обстрелы ведутся 24 на 7. Без бронежилета и автомата вообще нельзя ходить. И времени на адаптацию враг тебе тоже не даст — дроны в небе постоянно выпасают цели. Так что «включаться» пришлось сразу.
— Страшно было?
— Поначалу нет. На самом деле не до конца опасность осознавалась все же. А вот когда вышли первый раз на задание, когда взрываться стало в 30 метрах от нас и увидел первых раненых, тогда понял: всё, никаких шуток и игр уже нет.
Признаюсь, до разговора с Владом представление о работе сапёра я имел самое поверхностное. Теперь понимаю, что ребята эти по отваге — в числе первых. И не только потому, что минирование и особенно разминирование сами по себе связаны с высоким риском. А потому, что узнал, в каких условиях эта работа ведётся на реальном поле боя.
— Наша задача была — прокладывать мины в нулевой зоне. — рассказывает Влад. — Это между нашими и вражескими передними линиями. Чем ближе к позициям противника, тем лучше.
— Между двух огней получается. Всё же простреливается?..
— Простреливается. Поэтому работали ползком. Когда находишь вражескую мину — уничтожаешь её накладным зарядом.
Необходимость в разминировании возникала, когда требовалось проложить тропку по минным полям для наших штурмовых отрядов. И со временем таких случаев становилось всё больше, ведь, в отличие от существующего только в головах украинских пропагандистов и в западных СМИ «тотального контрнаступа» ВСУ, наши ребята стали наступать реально. Понемногу, порой всего на сотню метров, но наши постепенно движутся вперёд, и в движении этом без сапёров — никак. Во время одного из таких продвижений наш земляк и получил ранение.
— Нас прикомандировали к штурмовому отряду. Мы продвинулись вперёд и должны были укрепиться на новых позициях. Окопались, и я уже маскировал свой окоп, когда случился прилёт. Я в принципе приноровился ко всем выходам, все мины слышно, а вот польскую мину при выходе – нет. Становится слышно в последний момент, когда остаётся всего две секунды на то, чтобы укрыться. И вот я слышу свист, прыгаю в окоп, но ноги успело зацепить осколками.
На помощь минусинцу пришел боевой товарищ с позывным «Малыш».
— По нам начала работать арта, — продолжает рассказывать Влад. — И Малыш прибежал ко мне в окоп, прикрыл меня своей спиной, жгут наложил и укол поставил обезболивающий. Потом прибежал медик, они меня вытащили из окопа и эвакуировали.
Влад говорил так же спокойно, как в начале нашей беседы, а я смотрел на Диану. Было заметно, что ей спокойствие даётся гораздо сложнее. Когда жена Влада заговорила, стало понятно, почему.
— Мне позвонили и сказали, что он погиб. Оказалось, что-то напутали. Быстро разобрались и перезвонили — Влад едет в госпиталь и сам выйдет со мной на связь.
Полчаса между этими двумя звонками были самыми страшными в жизни Дианы. Но, как она призналась, после второго звонка поняла, что всё, что она считала счастьем до этого — полная ерунда.
— Я не выдержала, стала набирать его сама по всем номерам. Но он был недоступен. А потом долгожданное «абонент появился в сети». Звоню, спрашиваю: как ты? А он: да нормально, со мной всё хорошо. Я говорю: я всё знаю. Он: да? Ну тогда... и рассказал правду.
Влад и Диана переглядываются, улыбаясь друг другу как-то по особому. «Мы больше начали ценить друг друга», — призналась Диана. И рассказала, как ездила к мужу в госпиталь в Мурманск («Больница очень хорошая, и врач у меня очень хороший был», — вставляет ремарку Влад), как вместе добирались домой за тысячи километров, как трудно давались Владу первые шаги на костылях за пределами госпиталя. Диана рассказывала, и у меня перед глазами вставала картинка, как высокому и статному Владу подставляет своё хрупкое плечо его маленькая, но такая сильная жена.
Есть у наших бойцов и еще «точки опоры». Это детские письма, открытки и подарки. В преддверии Нового года во всех школах и даже в некоторых детских садах уже делают такие. Отношение у бойцов к таким посланиям неизменно.
— Душа радуется на самом деле, — говорит Влад. — У меня над спальным местом висели на стене такие детские записки с пожеланиями. Просыпаешься, видишь их — и на сердце тепло.
Тепло на сердце у бойцов и от посылок из дома. А еще — удобнее в окопном быту и безопаснее во время боя. Ведь тот же вовремя полученный тепловизор может спасти не одну солдатскую жизнь — враг предпринимает вылазки по ночам, когда без этих приборов уже в паре метров не видно ни зги.
Правда, свою посылку Прокоп (позывной Влада) получить не успел. Разминулись. Когда посылка шла на фронт, минусинец уже ехал домой. Но он не жалеет: «Не пропадёт, парни разберут, кому что нужнее».
Заканчивая разговор, я поделился с Владом опытом общения с ветеранами Великой Отечественной войны. Воспитанный на советских фильмах, я выспрашивал их о подробностях фронтовой жизни, но убелённые сединой бойцы вспоминать о войне не любили, гораздо охотнее рассказывая или о детстве, или уже о мирной жизни.
Влад признался, что считает, что в Великую Отечественную солдатам было труднее. Но их нежелание говорить о войне ему понятно.
— Все пацаны в детстве играли в «войнушку». Это было интересно, увлекательно. А в настоящей войне ничего увлекательного, а тем более привлекательного нет. Это грязная и тяжелая работа, но её приходится делать нам, чтобы не оставлять это нашим детям.
Вот так. Другого объяснения, пожалуй, и не надо. А вот что надо — так это вспомнить 9 декабря, в День Героев Отечества, всех, кто в разные времена защищал нашу Родину. И тех, кто защищает её сегодня.
Материал опубликован в выпуске «Власть Труда» №49 (18.652) от 07.12.2023