- Что скрывает фасад человеческих мыслей? О чём может рассказать нам наше собственное отражение в зеркале? К чему приведут мрачные бессонные ночи? Вероятно, мысли об одиночестве терзали каждого человека, живущего на Земле.
Всё, что с нами происходит, заложено у нас в крови. Все страдания, все радости, мечты и тайные желания. В самой сути человека. Конечно, всем известно, что душа человека вечна, а плоть - тленна. Но что было бы, если бы однажды человечество нашло ген бессмертия и научилось его внедрять в самого человека?
1
- Шелтон, ты не можешь проводить этот эксперимент! - твердили мне коллеги.- Ещё слишком рано!
Да, забыл представиться, меня зовут Шелтон Джонс. Мне 34 года. Я учёный, работаю в сфере генной инженерией.
С самого детства я отличался особым интересом в области биологии и химии, отчего в школе меня частенько называли ботаником и занудой. Повзрослев, я поступил в институт на химико-биологический факультет. Носил очки и был весьма хлиплым, пока отец не заставил меня пойти в армию. Ему очень не нравились мои увлечения и, как мне кажется, он был бы рад, если б я остался там, но исследования и наука с каждым годом интересовали меня всё больше и больше, маня в неизведанные тропы новых открытий. Так, отработав два года военным врачом, я начал работать в исследовательском центре штата Огайо. И вот, совсем недавно
мы совершили великое открытие: изучая геном представителя кишечнополостных, а именно - гидры, мы нашли так называемый "Ген регенерации и бессмертия", или FoxO. У гидр активность этого гена значительно выше, чем у остальных живых организмов. Если же «ген бессмертия» «выключить», то у гидры начинали наблюдаться процессы ведущие к старению организма. Получается, что этот ген поддерживает постоянную способность стволовых клеток к размножению. Этот же процесс мы стали наблюдать и у других животных. Если мы научимся извлекать этот ген и внедрять его в другие живые организмы, то сможем получить поколение, способное регенерировать самих себя при ранении и, возможно, жить вечно.
Но рассказывать об этом никто не осмеливался, ведь этот ген ещё недостаточно изучен. У нас были попытки вводить его в шимпанзе, так как они наиболее подходят по структуре организма к нашему, но эти попытки не обвенчались успехом. У большинства обезьян стали отмечаться психические отклонения, остальные остались такими же, какими были и до инъекций.
Я очень люблю свою работу, иногда даже забывая о семье. О младшей сестрёнке, отце и больной матери. Они часто звали меня к себе, но чаще всего я приезжал к ним по праздникам, либо вообще не приезжал. Всё отговаривался, что, мол, много работы, что мне некогда и тому подобное. А однажды, приехав на День благодарения я был шокирован. Оказалось, что моя мать при смерти.
Болезнь оказалась сильней, а лекарств, излечивших её, — не существует и вовсе. Именно в этот момент я задумался, что из гена, недавно обнаруженного нашими учёными мы могли бы создавать сыворотки и исцелять даже смертельно больных людей. Именно с просьбой создания такого лекарства я отправился на Совет учёных.
- Неужели Вы, мистер Джонс, думаете, что мы позволим Вам проводить такие эксперименты на людях, когда ген почти нам неизвестен? - сэр Малколм - именитый и влиятельный человек в учёных кругах и знал, к чему может привести такой эксперимент.
- Мы не можем дать Вам разрешение на проведение данного эксперимента. - Поддержал сэра Малколма не менее влиятельный учёный, мистер Салливан.
- Вы безумец, раз предлагаете такие новшества, мистер Джонс!
- Дайте же мне шанс, — просил я. - Я докажу вам, это открытие вскоре изменит весь мир!
- Не торопите Вы события, Джонс, они и без вас слишком быстро текут. - миссис Клэнс попыталась остудить мой пыл.
Мой закадычный друг и коллега, Эллиот Уилберт, тоже был там. Он знал, как было важно мне получить разрешение совета, поэтому лишь молча слушал причитания коллег и докторов. Конечно, может быть я был с ними и чуть резок, но ведь дело того стоит!
Мои попытки убедить Совет длились чуть более часа, после чего стали подводить итоги.
- Итак, господа, что мы решили? Кто за то, чтобы эксперимент вошёл в силу, а кто за то, чтобы подождать, пока исследования не достигнут дОлжного уровня? - Большинство, а точнее шестеро из семерых оказались против. - А Вы, мистер Уилберт?
- Я воздержусь... - спокойно ответил мой друг.
- Шестью голосами против при одном воздержавшемся - В просьбе о создании лекарства без надлежащих исследований Отказано! - сэр Малколм громко произнёс эти слова и учёные стали расходиться.
- Мистер Джонс, — обратился ко мне престарелого возраста доктор Чапман. - я искренне уверен в том, что в будущем Ваши открытия помогут множеству людей, поэтому исследуйте Ваши открытия, но не на людях, умоляю Вас. Слишком рано ещё для этого.
По окончании Совета я еле стоял на месте: ноги ватные, в глазах потемнело, заболела голова. Благо, никто, кроме Эллиота, этого не видел. Мы отправились в мой рабочий кабинет.
- Шелтон, ты знаешь, я всегда За твои идеи, но тебе не кажется, что ты вёл себя с ними слишком резко? - на лице друга я думал заметить осуждение или неприятие, но он лишь сочувствующе смотрел на меня. Зная историю с матерью, кто бы смог спокойно реагировать? Пусть мы и не были слишком близки, но всё же я любил её..
- Да они просто идиоты! Все до единого! - крикнул я и рухнул на стул, потирая свой лоб салфеткой, взятой с рабочего стола.
- Замечу, очень влиятельные идиоты, Шелтон. Их ты тоже пойми, они ведь не знают про твою маму. А если б и знали - тем более не разрешили бы!
Мой друг в действительности хотел меня успокоить и поддержать, но я был настолько одержим идеей создания этого лекарства, что не замечал его попыток.
- Ну ничего, я докажу им, что лекарство подействует лишь во благо, не нанеся никому вреда.
В кабинете повисло молчание, державшееся с минуту.
- Да! - вскочил я. - Врачи дали маме неделю. За это время я смогу найти верную формулу! Эллиот, - я обратился к другу и положил ему руку на плечо, - говори сразу, без промедленья, ты со мной или нет?
Поколебавшись в некотором недоумении, Эллиот сказал:
- Я с тобой, Шел. Я всегда с тобой!
