Мы отъехали подальше от дома Туманова, Назар остановился возле небольшой точки кофе на вынос и вышел из машины. Вернулся с двумя большими стаканами капучино с карамельным сиропом…
Как же я любила именно такой кофе! И вдвойне приятно, что Назар подметил это и принёс напиток мне без сахара, но с сиропом.
— Спасибо, — поблагодарила я его, забирая из его рук горячий стакан.
Назар отогнал машину в тень двора и деревьев в отдалении и снова заглушил мотор.
Повернулся ко мне и задумчиво смотрел, очевидно, не зная, с чего начать разговор.
Я решила ему помочь и разрядить обстановку. Несмотря на то, что пять минут назад со мной происходили не самые приятные вещи, сейчас я чувствовала себя в безопасности, покое и даже почти счастливой. Почти — потому что мне не хватало расставить все точки над “i”, и мне казалось, что именно сегодня мы наконец-то сможем это сделать.
Мы оба были нацелены на разговор и стремились к нему. В нас обоих скопилось очень много невысказанных слов и невыраженных, неотболевших чувств… По-крайней мере, мне так казалось. И хотелось от души верить, что я не ошиблась…
— Кофе с карамелью? — улыбнулась я ему, с наслаждением отпивая из стакана. — Ты запомнил, что я люблю именно такой?
— Я много чего запомнил, что связано с тобой, Лесь, — ответил Назар серьёзно. — Даже против своей воли.
— Ты бы хотел не помнить?
— Не получилось бы. Мозг, словно маньяк какой, собирал любые мелочи о тебе и сохранял в специальную и особенную базу. А потом, когда я оставался наедине с самим собой, и мне больше не надо было ни перед кем притворяться, что мне пофиг на тебя, мозг начинал опять и опять перебирать эту базу и мелочи о тебе…
— Ты думал о…обо мне? — спросила я с удивлением. Мне в самом деле было удивительно, и даже в какой-то степени, сложно осознавать, что Назар всё это время, или большую его часть, возможно, не сразу, но тоже думал обо мне… Это просто не укладывалось в голове у меня, но при этом внутри разливалось приятное тепло. И это был не кофе! Хотя… И он тоже. Ведь его принёс мне Назар. Напиток из рук любимого, пусть и купленного в специальной точке с кофе на вынос, имел совершенно особенный вкус. Как и этот вечер…
— Я же прямо об это только что сказал, Зайкина, — хмыкнул Назар, но совсем беззлобно. Теперь меня стали даже забавлять его подколки. Они не всегда злые. Просто он — вот такой. Я думала, что у нас только Данька, его близнец — хмурый бука, а оказалось, что и Назар куда более глубоким и серьёзным может быть. И тоже иногда бубнит как старый дедушка… Агния с Данькой прошли многое, даже отмену свадьбы перед самым бракосочетанием, но всё же подруга со своим “дедом-ворчуном” Даниилом договориться сумела. Может, и я своего приручить смогу?
(Речь о книге” Хорошая. Стань моей” — прим. автора)
— Мне просто в это не верится… — почти прошептала я. Ужасно стеснялась говорить с ним об этом так запросто, сидя в его машине. Но прятать чувства уже было ни к чему. Мы оба перешли какую-то грань, и как раньше быть уже не могло. Да и не хотелось…
Теперь я желала, чтобы та ниточка, которая снова между нами завязалась, уже не оборвалась. — Мы так долго…молчали.
— Вот, — поднял Назар указательный палец вверх. — Ты права. Слишком долго молчали. Настала пора говорить…
— Как ты оказался возле дома Туманова? — решила задать я самый главный вопрос первая. Если я не узнаю правды и не пойму мотива Назара, то всё остальное будет обсуждать просто бессмысленно. Если нет доверия — никакие отношения просто не получатся. — Ты сказал ему, что знал о том, что он задумал. Откуда?
Назар шумно выдохнул и поставил стаканчик кофе на панель машины.
Он злился на Егора. Этот вопрос дался ему нелегко, но ему придётся рассказать правду, иначе этот разговор зайдёт в тупик.
— Я сам слышал, как он обсуждал тебя парнем с его курса, — ответил Назар. — Он говорил, что… Пора бы тебе уже и отблагодарить его за помощь. И пора…распаковать этот цветочек. И что сделает он это сегодня ночью.
— Мерзко… — опустила я голову. На глазах начали собираться слёзы. За что он так со мной? Неужели я настолько его задела, что он решил мне вот так отомстить — добраться первым до меня любым способом?
— Я серьёзно отнёсся к его словам. И… понял, что не смогу спокойно на это смотреть. Ты ведь меня любишь, я знаю. Я не хотел, чтобы ты отдала такое дорогое — ему, и приехал сюда. Я тут торчал с шести вечера, ждал когда появится его машина. И вот… появилась.
— Ничего такого я бы не позволила ему… — покачала я головой, кусая от нервов нижнюю губу. — Не было у нас такого уговора. Да, я взяла эти деньги, но я сказала, что всё отдам.
— Я знаю… — кивнул Назар, глядя в окно впереди себя и продолжил говорить то, о чём так долго молчал. — Зря я решил, что ты — такая. Ты не способна на это. Я понял это в те дни, когда мы с тобой не общались. А после этого разговора, который подслушал совершенно случайно, понял еще и то, что ты его не любишь, и разбивать тут нечего — отношений нет, а Егор мог тебя сподвигнуть совершить глупость и разрушить то…. Что могло бы получиться у нас… Как-то так.
Он повернулся ко мне.
— Какая сумма была на операцию для твоей мамы?
— Четыреста пятьдесят тысяч…
— Хватает.
— Чего хватает?
— Щас, подожди…
Назар открыл в телефоне онлайн-банк и первёл деньги Туманову…
На его счету осталась тысяча рублей.
— Всё. — Поднял он глаза и посмотрел мне в лицо. — Ты больше ничего не должна этому уроду.
— Я… Я не знаю как тебя благодарить, Назар… Но… Я не просила же. Тебе самому наверняка нужны были эти деньги.
— Нужны, очень, — отозвался он. — Это были накопления на машину новую…
— И как же ты теперь?
— Не знаю. Заработаю еще. Разве это стоит жизни человека?
Больше ничего мне выяснять и не захотелось.
Назар ответил на все мои вопросы своим поступком…
Он хочет, чтобы моя мама поправилась, а я больше не плакала по этому поводу, и готов расстаться с деньгами ради этого… Это ли не лучшее признание в любви?
Я сама потянулась к нему, обняла за шею и прижалась к его губам.
Впервые сама стала целовать его.
И это было прекрасно!
Больше ни от кого прятаться не надо. И в первую очередь — от самих себя.
Назар обнимал меня в ответ, отвечал на мою ласку, забирал инициативу, потом снова ждал нежности от меня…
А когда мы утолили первый голод друг по другу, он спросил, глядя в мои глаза:
— Будешь моей, Зайкина? Навсегда.