Найти тему
Крымский журнал

Подаривший людям крылья: о жизни симферопольского врача Николая Арендта

Оглавление

Среди тех, кто подарил людям крылья, достойное место занимает симферопольский врач Николай Арендт. В этом году мы отмечаем 190-летие со дня рождения одного из провозвестников авиации.

Начертано судьбой

На тихой улочке Долгоруковской в центре крымской столицы спрятался более чем скромный одноэтажный домик. Его единственным украшением являются элегантные наличники. Архитектурные элементы обрамления окон чередуются. Горизонтальный, несколько тяжеловесный сандрик, похожий на массивную полку, олицетворяет надёжность и порядок. А в полукруглой лепнине на следующем окне угадывается восходящее солнце. Так запечатлел принципы своего бытия первый хозяин дома Андрей Арендт.

Неказистый домик на улице Долгоруковской в Симферополе – родовое гнездо Арендтов. Когда-то здесь красовалась мемориальная доска…
Неказистый домик на улице Долгоруковской в Симферополе – родовое гнездо Арендтов. Когда-то здесь красовалась мемориальная доска…

Его предки перебрались в Россию из Западной Европы в начале XVIII столетия. Иностранные имена они вскоре заменили на русские, но звучную фамилию сохранили. В переводе с древнегерманских наречий она означает «орёл», или – шире – «повелитель воздуха».

В 1833 году в семье Андрея Фёдоровича родился сын Николай. Мальчуган рос любознательным: ходил с отцом на охоту, наблюдал природу. Как-то увидел в небе над яйлой грифов. Они грациозно парили: не делая ни единого взмаха распростёртыми крыльями, описывали огромные круги, то снижаясь, то быстро и плавно набирая высоту. Николенька как зачарованный долго любовался величественной картиной, а по дороге домой допытывался у отца: как же птицам удаётся такое чудо – полёт?

Самая высокая мечта

ыпускник симферопольской гимназии решил продолжить семейную традицию и стать доктором. Итогом учёбы в Императорской медико-хирургической академии явились диплом с отличием и набор хирургических инструментов. На обитом кожей ящике красовалась табличка с надписью: «Подарок Н.И. Пирогова Н.А. Арендту».

Юного врача ждала блестящая карьера, но, увы, сырой питерский климат обострил наследственные болезни органов дыхания. В 1865 году Николай Арендт вернулся в отчий дом, поступил на работу в земскую амбулаторию и задумался о создании собственного гнезда.

Достойную партию умному красивому лекарю составила Софья Сонцова. Европейское образование и широкий кругозор дочери таврического вице-губернатора пленили Арендта. Как-то раз, прогуливаясь, молодожёны вышли на обрывы Петровских скал. Любование видами прервал внезапный порыв ветра: вздыбил накидку Софьи и чуть было не сорвал шляпу с головы Николая. Молодые люди рассмеялись, и Коле вспомнилась картина из детства – парящие грифы. Его супруга, женщина деятельная, живо поинтересовалась:

– А ты вникал в этот вопрос?

– Не очень, – замялся мечтатель. – Брэма читал. И всё, пожалуй.

– Мне встречались очень любопытные статьи о воздухоплавании в журнале «Морской сборник». Уверена, тебе будет интересно.

Зачем птицам деньги?

Воодушевлённый Арендт с головой погрузился в изучение давно занимавшей его темы «витания в облаках». Он сознавал: только наблюдениями дело не ограничится. Чтобы разгадать загадку, надо ставить практические опыты. Вместе с домашними мастерил «летучки» – конструкции из бумаги и дерева, по которым изучал динамику планирующего полёта. Дальше больше: бросил клич среди пациентов, и те начали приносить чудаковатому «дохтуру» мёртвых птах. А он препарировал тушки, расправляя крылья, замораживал до «деревянного» состояния, тратя немалые средства на покупку льда, и с кромки Петровских скал посредством бумажного змея поднимал «модели» в небо, чтобы зафиксировать траекторию их падения.

Результаты экспериментов исследователь изложил в статье «К вопросу о воздухоплавании», опубликованной в петербургском научно-популярном журнале «Знание» в 1874 году. Он рассказал о разработанной им конструкции безмоторного аэродинамического аппарата, способного «подражать орлу, умеющему летать без затраты собственной силы».

Следующим этапом предполагались строительство натурного «летательного снаряда» (слово «планер» ещё не вошло в обиход) и попытка воспарить над землёй. Но камнем преткновения стали деньги. Вернее, их отсутствие.

Речь об искусстве полёта

Подрастали дети, и Софья Адриановна решительно воспротивилась намерениям Николая Андреевича строить «ковёр-самолёт» на свои средства. Арендт решил обратиться за помощью к государству, рассчитывая, что в верхах оценят грандиозный замысел.

«Рано или поздно человечество откроет себе путь в небо. Долго будет гордиться перед светом та страна, которая совершит первый удачный опыт в воздухоплавании. Почему бы не нашему Отечеству быть этой страной?» – горячо вопрошает Арендт военного министра.

Ответ был сродни ушату холодной воды: «Нет никаких указаний на возможность применения идей к делу».

Однако настырного изобретателя отказ только раззадорил. В 1888 году симферопольская типография напечатала книгу Арендта «О воздухоплавании, основанном на принципе парения птиц». Повышенный интерес публики вдохновил автора подготовить второе – дополненное издание.

Исследователь не только детально рассмотрел технические вопросы полёта, но и сделал вывод, предопределивший роль планера в обучении лётчиков: «Высшая степень искусства летания – когда человек обходится только силами тяготения, сопротивления ветра».

Дух новой цивилизации

Не менее важными, чем создание летательных аппаратов, для врача-общественника были проекты, связанные с благоустройством родного города. Прогрессивная пресса восторженно сообщала о нововведениях четы Арендт – о больнице, где лёгочников лечили «сгущённым воздухом» и кумысом, детском саде, где использовалась передовая педагогическая методика «наглядности, разнообразия, интереса».

-3

Вся эта красота требовала повышенного внимания, постоянного ухода и, самое важное, серьёзных финансовых вложений. Между тем здоровье Николая Андреевича ухудшалось, застарелый туберкулёз всё чаще давал о себе знать, и по прошествии полутора десятков лет стало ясно, что столь дорогостоящие затеи семья уже не вытягивает. Симферопольская недвижимость ушла с молотка, а на вырученные деньги была куплена дача в горном селении Исары близ Ялты. Тут новому хозяину нравилось всё: и название усадьбы Мегафули (в переводе с греческого «большое гнездо»), и корабельные сосны, среди которых так хорошо дышалось и думалось, и нависавший над лесом утёс «Спящий лев», откуда въедливый теоретик намеревался запускать свои модели.

К сожалению, дом недолго радовал владельцев. Через два года доктор Арендт скоропостижно скончался.

Орлята учатся летать

Итак, в земной жизни Арендту не довелось воспарить над земной твердью. Однако фортуна распорядилась по-своему: дело Николая Андреевича продолжил его младший родственник, по иронии судьбы тоже носивший «крылатую» фамилию – Арцеулов. Знаток армянского языка увидит здесь корень «арцив» – по-армянски «орёл»!

Врач, мечтающий взлететь, был похоронен на территории своего имения Мегафули. В советское время его прах перенесли на территорию Поликуровского мемориала в Ялте
Врач, мечтающий взлететь, был похоронен на территории своего имения Мегафули. В советское время его прах перенесли на территорию Поликуровского мемориала в Ялте

Уже в детстве у Константина Арцеулова проявились инженерные способности. Вполне возможно, что решающую роль в увлечении мальчишки небом сыграли книги его знаменитого дядюшки Арендта. Во всяком случае в 10 лет Костя уже мастерил замысловатых воздушных змеев, а в 13 самостоятельно построил планер. Он был очень несовершенным, но удалось главное: на несколько мгновений оторваться от земли. Третий аппарат, сотворённый юным авиаконструктором, уверенно взлетел.

«Целыми днями я бродил по горам восточного Крыма, наблюдая полёты грифов и выискивая подходящее место для опытов с планерами. Вот тогда и привлекла моё внимание гора Узун-сырт близ Коктебеля», – вспоминает знаменитый авиатор о начальных шагах в небо.

В 1923 году на вершине этой горы собрались участники первого всесоюзного слёта покорителей пятого океана. Начался отсчёт эпохи советского планеризма. Душа первопроходца отечественного воздухоплавания успокоилась…

Текст: Иван Коваленко, краевед

Фото: автора