За последние 30 лет государственная история Украины претерпела существенные изменения, и в этих трансформациях нашла свое отражение та самая метаморфоза, которая приключилась за эти годы с самосознанием населения страны. С самого начала надо сказать, что среднестатистический украинский обыватель в данном процессе не участвовал, его мнения никто не спрашивал, при этом интеллектуальному сословию всего за полтора поколения удалось превратить миролюбивую, толерантную и самобытную страну в агрессивную Анти-Россию. Как это случилось, какие вехи были на этом пути, в России пока еще мало кто задумывался, хотя я занимаюсь этим вопросом давно, и еще в 2013 году в издательстве «Наука» выпустил монографию «Рыцарь Дикого поля: Жизнь и судьба князя Д.И. Вишневецкого», на страницах которой 10 лет тому назад изложил свои первые мысли на этот счет. По прошествии десятилетия фактического и эмпирического материала по этой теме существенно прибавилось. И теперь настала время все это обобщить.
Чего бы ни говорили сегодня прокремлевские пропагандисты, но Украина как территориальная и социокультурная единица была придумана в России по заданию императора Николая I сразу после Польского восстания 1830-1831 гг., во время которого значительная часть потомком бывшей шляхты Великого княжества Литовского в составе Речи Посполитой, присоединенного к России при разделе Польши 1772 года, примкнула к мятежникам. При этом широкие народные массы местного населения Киевской, Подольской и Волынской губерний радостно вешали своих помещиков-инсургентов и грабили их хозяйства, всячески помогая российским войскам и властям. Однако император Николай I, будучи человеком своего времени и не понимая, что «подобное тянется к подобному», то есть мятеж был спровоцирован дворянами в интересах дворянства, не стал массово вешать своих собратьев по сословию из западных губерний страны (этим активно займется через 30 лет генерал от инфантерии Михаил Николаевич Муравьев-Виленский при подавлении следующего польского восстания 1863 года) и решил купировать проблему средствами soft power.
В 1832 году в Киеве был учрежден Императорский университет Святого Владимира, в структуре которого Владимиром Антоновичем была создана кафедра украинской истории и литературы. Тогда же при киевском и виленском генерал-губернаторах были учреждены Археографические комиссии, которые должны были создать интеллектуальные предпосылки для формирования украинского и белорусского этносов, а вместе с ними – украинской и белорусской национальной идее в противовес польскому национализму. В 1833 году отбывавший административную ссылку в Туле один из лидеров украинофильства Пантелеймон Кулиш создает письменность и грамматику украинского языка и в 1840 году в Петербурге издает первую украинскую книгу. Не поверите, но до середины XIX века на территории современной Украины никто не писал по-украински, так как письменности этого языка и тем более украинской литературы не существовало. А появились они, заметьте, не в Киеве, не в Варшаве, не в Кракове, не во Львове, а в Туле и Петербурге – с дозволения и при полном одобрении правительства Российской империи. В результате на месте «малороссийского казацкого народа», о котором писали в России и Европе в последней четверти XVIII века, стараниями российских властей появился украинский народ и само понятие Украины.
Вместо того, чтобы планомерно проводить политику тотальной православной русификации местного населения с опорой на сословия купцов, мещан и духовенства, император Николай I, являвшийся приверженцем идеи дворянской империи в России, решил искусственно создать две новые группы региональных обособленных в этнорелигиозном отношении элит, совершенно не понимая, что тем самым он с участием государственного аппарата создает предпосылки к появлению на местах центробежных устремлений, сепаратизма и развала государства, который наступил в 1918 году. Польско-литовскую шляхту, однажды уже погубившую одну государственность в лице Речи Посполитой, необходимо было размывать и деклассировать, однако вместо этого имперские власти России предпочли дать им новую идеологию, приспособившись к которой они, сохранив свою сущность, продолжили жить корпоративными интересами в ущерб государственным.
Временное правительство Свободной России, появившееся в марте 1917 года, также приложило руку к появлению на политической карте мира независимого украинского государства. Придя к власти в стране, одним из первых шагов в условиях Первой мировой войны оно объявило о «национализации армии», то есть о создании в ее составе национальных частей. Так, в каждой пехотной и кавалерийской дивизии 4-полкового состава «из офицеров и нижних чинов украинской национальности» должен был быть сформирован один «украинский» полк, номер которого соответствовал номеру дивизии. Украинский корпус в 1917 году был сформирован даже в составе войск Кавказского фронта, и вскоре после подписания Эрзинджанского перемирия 5 декабря, остановившего бои на этом театре военных действий Первой мировой войны, он убыл на историческую родину. То есть когда Центральная Рада под председательством бывшего приват-доцента киевского Императорского университета Святого Владимира и профессора всеобщей истории Харьковского университета и будущего профессора советского Киевского государственного университета Михаила Грушевского 6 января 1918 года провозгласила независимость Украины, то в ее распоряжении уже имелись собственные вооруженные силы, созданные по приказу центрального российского правительства. И тот факт, что украинские националисты не смогли ими воспользоваться ни против германской армии весной-осенью 1918 года, ни против большевиков, не означает того, что их у них не было.
Большевики, которых я нисколько не идеализирую, действовали на Украине в реалиях, которые оставили им предшественники – царская Россия, Временное правительство, а также Центральная Рада и правительства гетмана М.М. Скоропадского и Симона Петлюры. Они смогли советизировать страну, ввести ее в состав Советского Союза на принципиально новых для опыта человечества социально-экономических началах, но денационизировать ее и лишить государственного статуса и суверенитета уже не смогли. Более того, они немало способствовали развитию украинского национализма своей политикой украинизации местного населения Крыма, Северного Причерноморья, Харьковщины (Слободской Украины) и Донбасса, а также Курской и Воронежской областей РСФСР в первой половине 1930-х гг. – русских, татар, болгар, евреев, караимов. Именно при большевиках украинский язык стал вторым государственным, хотя таковым не являлся при провозглашении украинской государственности в 1918 году. Именно большевики виноваты в том, что в годы Великой Отечественной войны в рядах Ваффен-СС, охранных частях вермахта и подразделениях вспомогательной полиции безопасности СД и СС-айнзацкомандах служило не менее полумиллиона советских граждан украинской национальности, тогда как среди военнопленных Российской Императорской армии в Австро-Венгрии Симон Петлюра четвертью века раньше смог навербовать не более 5 тысяч человек.
Поэтому смешно и одновременно больно читать или слышать заявления имеющих дилетантские знания об отечественной истории представителей российской пропаганды, безграмотно утверждающих, что украинский национализм и украинская государственность – это порождения европейских инфлюаций из Австро-Венгрии, Германии или Польши. Они есть ни что иное как порождение кровь от крови и плоть от плоти безалаберности российской центральной власти, результат совокупности и последовательности фатальных внутриполитических ошибок, которые Россия при восстановлении своей государственности не должна повторять. И главное, о чем мы в России должны сегодня помнить, это то, что 1 декабря 1991 года случился всеукраинский референдум о независимости, после которого случившиеся 8 декабря Беловежские соглашения были автоматически предопределены, и альтернатива им теряла всякий смысл. Ни Прибалтика, ни Закавказье, ни иные страны постсоветского пространства референдума о независимости не проводили, ограничившись парламентскими декларациями о независимости, то есть юридически ничего не значащими политическими заявлениями, а Украина как одна из стран-основательниц СССР его провела, после чего существование Советского Союза стало юридически ничтожным. Поэтому ничего хотя бы отдаленно «украинского» в российской политике не должно быть.
К слову, за последние 30 лет своей истории Украина проделала тот же путь идеологических трансформаций, который она ранее прошла в составе Российской империи и СССР. Когда Украина обрела свою национальную государственность, ее историки начали вели отсчет истории с 1554 года, когда на Днепре на острове Хортица в черте современного города Запорожье усилиями князя Дмитрия Вишневецкого появилась крепость, позже названная Запорожской Сечью, от которой до 2010-х гг. выводилась сначала малороссийская, а затем украинская государственность. Сам этот князь, происходивший из старинного православного княжеского рода, одной из ветвей Гедеминовичей, долгое время считался отцом-основателем украинской государственности. Подобная интерпретация истории всех устраивала – и в Киеве, и в Москве, поскольку все знали, что после основания Сечи князь подался на службу к московскому царю Ивану IV Васильевичу (Грозному), получив от него во владение Белевское княжество (ныне – Белевский район Тульской области). И даже фольклорная «Песня о Байде-казаке», традиционно отождествляемая украинской гуманитарной мыслью с его личностью, также всех устраивала, поскольку в ней описывалась борьба ее главного героя – русско-украинского воеводы и князя – против общего врага – турецкого султана и его мученическая смерть во вражеском плену. И пока такая точка зрения господствовала в украинской исторической науке, идеологического антагонизма между Украиной и Россией не было, и даже отдельные антироссийские восстания казаков вписывались с контекст всеукраинской гражданской войны под названием «Руина».
Все меняется в апреле 2008 года, когда Украину вместе с Грузией поманили обещанием приема в НАТО на ХХ саммите этой организации в Бухаресте. С этого момента государственная идеология Украины с эффектом снежного кома начинает приобретать антироссийские черты. Первый публичный звонок прозвучал в 2012 году, когда в городе Кривой Рог был открыт памятник-пантеон с перечислением героев Украины, где наряду с именами князя Дмитрия Вишневецкого и Богдана Хмельницкого появились имена Симона Петлюры, Евгена Коновальца, Степана Бандеры и Романа Шухевича. Дальше – больше: имена средневековых украинских героев из украинского информационного мейнстрима стали выводиться и постепенно в народе забываться, а имена вновь провозглашенных героев – активно популяризироваться и пропагандироваться. Я писал об этой тенденции еще в 2013 году в своей монографии о князе Вишневецком, но тогда мои слова никого из властей предержащих в России не заинтересовали. А жаль. Антироссийский майдан в ночь на 1 декабря 2013 года в Киеве можно было если не предотвратить, то хотя бы предвидеть.
Когда в России против этого никто не стал протестовать (все делали бизнес на поставках газа через Украину в Европу, а подобные выкрутасы считали эксцессами исполнителя, а не государственной системой), то украинский интеллектуальный класс начал приватизацию и украинизацию исторического наследия иных стран и народов, приписывая украинцам историю чуть ли не со времен Византии. В этом процессе был очень комичный эпизод с именем гетмана Ивана Выговского, преемника Богдана Хмельницкого во главе Запорожской Сечи, начавшего Руину на Украине. Был момент, когда его захотели противопоставить и Вишневецкому, и Хмельницкому, так как он в сражении при Конотопе в 1658 году разбил войско московского царя, но вскоре выяснилось, что он начал войну против Речи Посполитой, чтобы принудить короля включить в ее состав казацкие – современные украинские – земли под названием Великого княжества Русского. Такого афронта украинские пропагандисты от реальной истории никак не ожидали, и имя Выговского было вычеркнуто из матрикула национальных героев.
Вот так, методом проб и ошибок, украинская государственность пытается создавать собственную историю, в которой нет места ничему русскому. А места русскому нет только там, что никогда не находилось русским (но не советско-украинским) социокультурным влиянием, – в бывших областях Австро-Венгрии, откуда берет свое начало современный украинский национализм, первым и главным врагом которого долгое время была Польша, а не Россия. При этом те, кто делает это, учились в основной своей массе в СССР и прекрасно понимают, что у них ничего не получится. Не может страна, письменность которой рождена в России 190 лет назад, в 1833 году, а окончательный вид ее алфавит приобрел только 140 лет назад, в 1873 году, иметь тысячелетнюю историю. Но украинским пропагандистам и историкам хочется есть и хочется почестей, хочется благополучия здесь и сейчас, а поэтому в их мозгах рождаются самые фантасмагорические идеи о мнимом величии Украины в прошлом, вызывающие у профессионалов печальную улыбку.
Подписывайтесь на канал, если вам понравилась эта статья. Прочитал сам - порекомендуй товарищу!