Пахнуло сыростью, стало прохладно. Коридор встретил его полумраком. Возле входа в лабораторию стоял охранник гвардии. Заметив Рудольфа за десять метров, вытянулся в струну:
– Учёный доставлен!
Рудольф проследовал мимо него с каменным лицом. Он подошел к герметичной двери. Набрал пароль. На голубом табло медленно начала вращаться миниатюрная звезда, что говорило о сверке введённого кода с тем, что хранился в машинной памяти. Секунды тянулись как гудрон. Казалось, стены медленно сдвигаются и еще мгновение и сомкнутся, сдавив его худое тело. Во все стороны брызнут кровь и крошки костей.
Звонко щелкнул замок и дверь слегка приоткрылась. Рудольф схватился потной рукой за скобу и потянул её на себя. С трудом открыв её он шагнул внутрь. Он оказался в просторном и светлом помещении. Сразу стало хорошо дышать. Но вскоре в нос ударил запах химикатов. Рудольф поморщился и огляделся. Справа стеллажи с оборудованием, посреди железный стол, весь изъеденный оранжевыми пятнами.
На нём непонятный предмет, сильно смахивающий на древний кинескоп. Только кто-то вынул центральную линзу, вмонтировав на её место портативную антенну, да прикрепил трубочки с дозатором. Рудольф Брихтман присмотрелся к аппарату повнимательнее. Радиоузлы, древние лампы, химический анализатор, и всё это перемешано, будто над кинескопом творил безумец. От агрегата тянулись чёрные кабеля, заканчивались они в двух цилиндрах, с ёмкостными накопителями. Те, в свою очередь, питались от дизельной машины. Выхлопная труба, которой, уходила в потолок. На кафельном полу мирно лежала пустая, темная бутылка. Напротив стола располагалось окно, с толстыми стёклами. Рудольф перевёл взгляд в окно. Зелёная лужайка, посреди «перст».
Рудольф огляделся. Помещение разделала стеклянная перегородка, за ней стол, и клетка с тёмно-серой крысой. Позади стеллаж, радом с ним кресло, заляпанное неприятного вида пятнами. Возле нее табурет со штанами профессора, под ним ботинки. Рудольф подошёл к перегородке. Под столом, бесформенной тряпкой валялась клетчатая рубашка и порванные носки. Рудольф хмыкнул, отступил назад и чуть не поскользнулся на зелёной луже. Брезгливо поморщившись, он шагнул в сторону и задел носком туфли сиротливо лежащую бутылку. Она с шумом откатилась.
За шкафом взвизгнул профессор и словно таракан быстро выполз наружу. Халат распахнулся, обнажив голую спину профессора. Стронц замер прислушиваясь. Рудольф кашлянул в сжатый кулак.
– Кто здесь? – вскрикнул Стронц подскакивая на ноги.
Увидев перед собой Рудолфа, Стронц обхватил себя руками и уставился на него.
"Блин, он полностью голый. Вот же дурная прихоть гениев." – успел подумать Рудольф и улыбнулся.
У Стронца округлились глаза. Он, отшатнувшись перекрестился, словно увидел перед собой чёрта. Но затем, будто его успокоил некто невидимый, улыбнулся щербатым ртом и показал Рудольфу кукиш. "А ты шутник, профессор, и видать дошел до кондиции. Надо бы тебя отшлепать." – произнес про себя Рудольф, подходя к стене с массивным дверным приёмом. Возле закрытой двери висел коричневый, огромный телефонный аппарат, во взрывобезопасном корпусе, с большой ручкой с боку. Покрутив её, и зарядив конденсаторы. Рудольф услышал характерный щелчок и произнёс в решетчатую трубку:
– Жидкость номер пять, в лабораторию синтеза.
Сказав, нажал на красною кнопку и положил трубку на розовые рычажки. Между крохотными штырьками разрядника проскочила фиолетовая молния, сбрасывая остаточный заряд. Рудольф остался стоять возле аппарата. Он с тоской смотрел на потолок и похлопывал свернутой картой бедру. «Крепкий, бетон, с лампами накаливания. Такой и пробить не сразу». – задумчиво произнёс Рудольф про себя.
Профессор тем временем, совсем обезумел. Он опустился на четвереньки. По-собачьи задрал правую ногу. Брызнула вялая струйка. Профессор повернул лохматую голову и довольно улыбнувшись высунул язык.
– Хороший песик, вот я тебя возьму к себе, мы поиграем.
Дверь щелкнула и слегка приоткрылась, в образовавшуюся щель пролез плотный лейтенант государственной безопасности.
– Востребованная жидкость господин генерал!
Рудольф принял протянутый железный термос и передал ему карту, после чего сурово произнёс:
– Свободны, Клаус.
Клаус вскинул руку и скрылся в проеме. Дверь захлопнулась.
Рудольф отвинтил крышку термоса. В нос шибанул запах дорогого коньяка. "Хороший продукт, жаль тратить. " – подумал он и присев на корточки произнёс:
– Ко мне мальчик, ко мне!
Профессор быстро подбежал к нему. Рудольф поднес сосуд к губам профессора и слегка наклонил. Стронц сперва сделал глоток, затем схватил термос и жадно к нему присосался. Спустя пять минут, он встал и отряхнул колени.
– Добрый день, господин генерал. Извините, не одет. – он с досадой развёл руками.
Рудольфа всегда поражала разительная перемена Стронца после приступа безумия. Вот и сейчас он озадаченно смотрел на него и ничего не мог сказать.
– Господин генерал, я переоденусь, а вы... извините, нет стула. – Стронц досадно вздохнул.
Рудольф ничего не ответил, лишь махнул рукой и подошел к окну. Прошло десять минут.
– Я к вашим услугам.
Рудольф обернулся и обомлел. Перед ним стоит высокий, худой мужчина. В брюках и клетчатой рубахе. Длинные пепельные волосы зачёсаны назад и стянуты в хвост. Лицо худое. Серые глаза светятся вселенской мудростью.
– Господин Стронц? – зачем-то задал глупый вопрос Рудольф Брихтман.
– Да это я. Извините, у меня был приступ?
Рудольф устало потер переносицу и ухмыльнулся:
– Забудьте. Прошу прощения, господин профессор, но меня интересует, что вы говорили «про большой пук»?
– Большой пук? – в свою очередь удивился Стронц. – Извините, но я вас не понимаю.
Рудольфм с улыбкой смотрел на него: «Не понимает он, как же. Хотя, с другой стороны, и пытали и лечить пытались, бесполезно. Во время приступов он гениальный ученый, со странностями, а как проходит – заурядность. Ладно, подойдем с другой стороны.»
– Господин профессор, вот, что это такое? – он указал на необычный агрегат.
Стронц подошел к указанному аппарату и с любопытством его осмотрел.
– Любопытно. Это я сделал? А, ну да., ну да. Любопытно. Невероятно эффективно. Смутно напоминает...
Он провел по нему руками, сел на карточки и осмотрелся по сторонам. Поднялся, почесал голову, перевёл взгляд на клетку с крысой.
– Это тоже я?
Не получив ответа, подбежал к ней. Затем вернулся. Его глаза заблестели. «Господи, началось». – с тоской подумал Рудольф. Но профессор кинулся к нему преданно взглянув в его глаза:
– Понимаете, это прорыв! Материальное перемещение физического тела сквозь плотную устойчивую корпускулярность. – он дико засмеялся и не отрывая от него глаз запрыгал на месте. – Понимаете? П.У.К.
Но увидев реакцию на лице Рудольфа, отпрянул от него.
– Смотрите!
Рудольф кинулся к клетке, схватил её и подбежал к аппарату. Водрузив его на стол, он направил трубу на неё. После чего запустил дизель и открыл вентиль рядом с пробиркой. Тихо загудел аппарат, по трубам побежали светлые искорки, желтая жидкость забулькала. Рудольф с интересом наблюдал за манипуляциями профессора. Вскоре аппарат пронзительно взвизгнул, Стронц развернул антенну аппарата на клетку и нажал кнопку. Сиреневый туман окутал крысу. Она начала медленно исчезать. Рудольф впился в неё взглядом, веря и не веря своим глазам. Клетка со зверем пропала. Рудольф направил раструб на стеклянную перегородку и закрутил вентиль. Жидкость практически вся испарилась. Послышалось длинное:
– П-у-у-ук.
И на столе материализовалась клетка с крысой.
Рудольф подошел к ней на не гнувшихся ногах и потрогал рукой железные обручи. Холодные, твердые. Крыса шевельнулась, прыгнула стремясь вцепиться в ладонь. Но укусить человеческую плоть ей не позволила клетка. Рудольф отдернул руку и обернулся на профессора. Тот стоял возле аппарата и с улыбкой теребил пуговицу на рубахе.
– Я, наверное, понимаю. – прошептал Стронц и бросился к шкафу.
Пошарив на полке, схватил кусочек мела и упав на колени принялся быстро выводить формулы:
– Вот, это константа нашей мерности, а это величина мощности излучения. Если мы приложим квантовый импульс...
– Не может быть. – удивлённо прошептал Рудольф Брихтман бледнея.
Стронц поднялся, виновато разведя руками:
– Простите, могу объяснить только формулами. Я думал, это только теория, а оно, вот как оказалось.
– Готовьте отчет. Все документы, все чертежи, вы слышите меня? Все! Немедленно ко мне в кабинет.
Рудольф развернулся и выскочил из лаборатории. Его мутило, перед глазами кружилось, вспыхивали оранжевые круги. Как только захлопнулась дверь, он облокотился на охранника схватив его за ремень. Гвардеец замер словно оловянный солдатик. Рудольфа вырвало желчью на начищенные сапоги гвардейца. Голова гудела и шла кругом. «Магия. Кто бы сказал, не поверил бы». – подумал он и отстранился от охранника. Взглянув на сапоги, Рудольф поревев взгляд на его бледное лицо и закричал:
– Убрать! Живо. – после, широко шагая направился к выходу.
Рудольф выскочил в коридор и ринулся наверх. Выскочив в просторный вестибюль, он четким шагом направился к проходной. «Не может быть, бред». Он замер возле кабинки часового. «Стой, но я же сам видел. Она переместилась». Рудольф взглянул на часового в кабинке проверки пропусков и засмеялся. Сунув руку во внутренний карман кителя, он выхватил пластиковый пропуск и помахал перед лицом часового.
– Прорыв! – крикнул он, выскакивая на улицу.
Яркое солнце медленно затягивалось свинцовыми тучами. Надвигалась гроза, но Рудольф Брихтман, расставив руки кружился в немом танце. Он, хохоча, запрокинул голову, глядя в потемневшее небо.
– Прорыв, черт побери. – счастливо прошептал он.
На лицо упали первые капли дождя. Кожу слегка обожгло, и она зачесалась, но радостный Брихтман кружился и смеялся, танцуя под кислотными каплями дождя.
– Господин генерал! – к нему кинулся лейтенант охраны септагона. В руках он держал раскрытый зонт из кислотоустойчивого пластика, – Господин генерал, прошу вас, возьмите зонт!
продолжение следует