Из записок графа Луи-Филиппа Сегюра
Императрица начинала опасаться, что войска её, ослабленные болезнями, будут принуждены отступить от Очакова, где они заняли только укрепление на острове Березани и взяли 400 человек турок. Князь Потемкин (Григорий Александрович), по-видимому, снова впал в обычное свое бездействие, как вдруг курьер от него известил нас, что взял Очаков приступом.
Он долго медлил, работы не подвигались. Капитан-паша перед удалением своим оставил в крепости 1500 человек. В день св. Николая гренадеры собрались, выразили свое неудовольствие, зашумели и, окружив палатку главнокомандующего, требовали приступа. Фельдмаршал воспользовался этим обстоятельством, которое с пылом русской отваги соединяло еще пыл исступлённого благочестия.
Он дает знак к битве. Город окружен и защищается с отчаянием. Русские, десять раз отбитые, снова врываются с яростью. Они переходят через рвы по телам турок и лезут на стены. Сражение переходит с улицы в улицу, от дома к дому. Ничто не останавливает неустрашимых генералов, Самойлова (Александр Николаевич) и Ангальта (здесь Виктор Амадей Ангальт-Бернбургский, принц Шаумбургский).
Роже де Дамас первый бросается на стену с 400 гренадер. Де Бомбель (здесь французские волонтеры) захватывает мусульманское знамя. В пылу увлечения сражающихся весь город залит был кровью; не было пощады ни женщинам, ни старикам. Отряд диких запорожцев, вступивших в армию Императрицы (Екатерина II), пошел на приступ в белых рубашках сверх одежды: они уверяли, что хотят возбуждать в друг друге ярость видом окровавленного белья.
Семь тысяч турок погибло в этой резне; четыре тысячи были взяты в плен. Раздражение русских было чрезвычайно сильно. Эта победа тем более всех обрадовала, что уже почти перестали надеяться на неё. Наград было множество; французские волонтеры получили Георгиевские кресты, и я им разрешил носить их.
Таким образом, не смотря на медлительность князя Потемкина, на заминку на Севере и плохой распорядок кампании (здесь французского) императора (Людовик XVI), 1788 год окончился благополучно для обоих императорских дворов, к великому неудовольствию кабинетов Лондонского и Берлинского. Турок разбили под Кинбурном и вытеснили из Крыма. Капитан-паша был три раза побежден, и флот его уничтожен.
Письмо И. Ф. Паскевича к Н. М. Сипягину о взятии Эривани (Персия)
Поздравляю ваше превосходительство с покорением Эривани, которая, после шестидневной осады взята нами 1-го сего октября (1827 г.).
Артиллерия действовала с удивительным успехом и производила разрушение ужасное. В последнюю ночь перед взятием Эривани, неприятель, опасаясь приступа, открыл весьма сильный огонь; но удачные выстрелы нашей артиллерии, действуя через пролом в обеих стенах крепости и поражая гарнизон картечью, нанесли ему значительный урон, заставив замолчать, и привели в расстройство, увеличиваемое явною опасностью от уничтожения обороны, с двух сторон воплем жителей, которые, претерпевая от бомб величайший вред, требовали сдачи.
На другой день ужас и смятение в городе сделались всеобщими. Поутру, жители, показавшись на стенах, начали махать шапками и делать знаки. Войска наши, заметив ciе, кинулись стремительно через пролом обеих стен. Часть гарнизона, не видя спасения, начала бросать оружие и просить пощады, другая хотела защищаться; но когда через несколько минут откопаны и отбиты были ворота, все покорились, и крепость взята без дальнейшего сопротивления.
Гассан-хан, брат сардаря Эриванского, Суб-хан-Кулы-хан, комендант крепости, еще пять ханов и все чиновники персидские, при них бывшие, отысканы укрывающимися и взяты в плен.
В крепости найдено 35 пушек и единорогов, 2 гаубицы, 9 мортир, 4 знамени; взято в плен более трех тысяч человек. С нашей стороны потеря стоит убитыми в одном обер-офицере и четырех нижних чинах; ранено обер-офицеров 2, нижних чинов 36 человек.
Должно заметить, что Аббас-Мирза, дабы усилить защиту крепости, оставил здесь лучшие свои войска, в том числе один батальон своей гвардии и батальон Тавризский. Поспешая уведомить ваше превосходительство о сем счастливом событии, я весьма уверен, что вы разделите с нами эту радость и сделаете оное известным по всем областям, мною управляемым.
Генерал-адъютант Паскевич