Предновогодняя Кострома встречает любителей путешествовать хорошей зимней погодой и ремонтом главной площади города, носившей названия: Екатеринославская, Сусанинская, площадь Революции… Сейчас она вновь называется Сусанинской, но костромичи называют главную площадь города «Сковородкой». Что же раскапывают сегодня на старинной площади? Может быть, некогда судоходную, но потом обмелевшую речку Сулу, которая давно убрана в трубы и заснула где-то аккурат рядом с площадью? И куда сбежала бронзовая Снегурочка в предпраздничной суматохе? На тусовку к Дедушке Морозу в Великий Устюг? Ну да ремонтами в старинном городе можно удивить кого угодно, но не костромичей. И ремонт, о котором идёт речь – долгоиграющий, на полтора года и на 254 миллиона рублей, с «хорошей, гранитной», плиткой…
И прямо не сходя с нашей «Сковородки», поговорим о писателях и поэтах, связанных с Костромой. Кострома литературная представлена многими достойными именами, в ряду которых Александр Николаевич Островский, Алексей Феофилактович Писемский, Николай Алексеевич Некрасов, Юлия Валериановна Жадовская, из современных, ушедших – Ольга Николаевна Гуссаковская, Игорь Александрович Дедков, Владимир Николаевич Леонович и многие другие. А живущих называть не будем, дабы никого не пропустить и не обидеть.
Огромное кирпичное, двухэтажное с полуподвалами и антресолями, прямоугольное в плане и сильно вытянутое по фронтону улицы здание Присутственных мест (выстроено в 1809 году, архитектор Андриан Захаров) изначально строилось как парадное здание общественного назначения. Сегодня тут располагается мэрия Костромы. В ХIХ веке тут под одной крышей располагались губернское правление, земский суд, архивы, казначейство и типография, караульня и кладовая... В одно время в Губернском правлении служил А.Ф. Писемский, сначала младшим чиновником особых поручений, позднее – коллежским секретарём. Происхождением из старинного дворянского рода Чухломского уезда, Писемский по роду своей службы знал многие судебные дела, проходящие через его руки, и послужившие материалом для его пьес. В частности, его трагедия «Горькая судьбина» была написана на местном материале, и была оценена критиками (например, И.Ф. Анненским) выше пьесы «Власть тьмы» Л.Н. Толстого (которую великий писатель Лев Николаевич хотя и переписывал не раз, но в драматургии не превзошёл современников А.Н. Островского и А.Ф. Писемского). В романе «Люди сороковых годов» Писемский изображал своих современников, в том числе и земляков – костромичей, описал и это здание – Присутственные места.
Красивый дом с колоннами – дом Сергея Семёновича Борщова – известен нам со школы. Это «дом губернатора», описанный в главе «Губернаторша» некрасовской поэмы «Кому на Руси жить хорошо». Сюда пришла героиня поэмы Матрёна просить за своего мужа… А на главной площади губернского города разворачиваются все события…
Вот Матрёна увидела памятник Сусанину – самый первый, который, к сожалению, не сохранило время.
«Стоит из меди кованный (то есть бронзовый)
Точь-в-точь Савелий дедушка,
Мужик на площади.
– Чей памятник?
– Сусанина…»
Во время страшного пожара 1847 года дом сильно обгорел и в недостроенном виде был продан Борщовым-младшим купцу 1 гильдии А.А. Первушину, который отремонтировал его и превратил в доходный дом – частную гостиницу с громким названием «Лондон». В этой-то гостинице и останавливался во время своих частых приездов в Кострому великий русский поэт Н.А. Некрасов, имевший именьице неподалёку – в сельце Грешнево (ныне Некрасовское Ярославской области). Здесь произошло знакомство Некрасова с крестьянином Гаврилой Яковлевичем Захаровым, позднее близким другом поэта, которому Некрасов посвятил поэму «Коробейники».
Современницей Некрасова была поэтесса Ю.В. Жадовская из Любимского уезда Ярославской области. И хотя её творчество, характеризуемое крайним субъективизмом и трагизмом, развивалось в совершенно ином, не революционно-демократическом русле, имя её не затерялось, и вызывало сочувственные отклики у современников. Рано осиротев, Юлия подолгу проживала у тетки – поэтессы А.И. Готовцевой (Корниловой), знакомой с Ю.Н. Бартеневым, П.А. Вяземским. Готовцева написала поэтическое послание А.С. Пушкину и даже получила от него ответные «Стансы» («Анне Ивановне Г.»). Готовцева-Корнилова страстно любила литературу и занимаясь воспитанием племянницы, привила ей эту любовь. В Костроме Юлия Жадовская проживала на нынешней улице Чайковского, в доме генерала П.Я. Корнилова, известного военачальника, героя войны 1812 года, сын которого был женат на Анне Готовцевой.
Следующий дом – дом купцов Рогаткина и Ботникова (1810-1817 гг., архитектор Н.И. Метлин), перекупленный и переделанный позднее предприимчивым поручиком Лопухиным в постоялый двор, известен тем, что тут останавливались сразу три писателя. После пожара 1847 года Кострома сильно пострадала, и других гостиниц не было. Здесь в свой первый приезд в Кострому останавливался А.Н. Островский. Он не был костромичом, но тут жили его родственники. Дед – протоиерей Фёдор Островский служил в Благовещенской церкви. Она находится поблизости, на улице Никольской (ул. Свердлова); в советское время использовалась как пекарня и сильно пострадала.
Дом церковного причта Благовещенской церкви (начало ХIХ в.) находится рядом, на площади. Он красиво оформляет угол двух улиц. Дядя А.Н. Островского – Павел Фёдорович – был известным знатоком русской старины, написал несколько книг о историко-архитектурных памятниках Костромы, служил протоиереем. Будучи молодым человеком, в первый раз А.Н. Островский приехал в Кострому с семьёй отца, на несколько дней (есть запись в дневнике, подтверждающая, что город ему понравился). Позднее драматург обосновался в Щелыкове – имении, которое было перекуплено им вскладчину с братом у мачехи. В Щелыкове, что в 120 км от Костромы, великий драматург проживал с апреля по октябрь, здесь и был похоронен. Из 47 пьес, написанных А.Н. Островским, 19 созданы на волжском материале. Среди них: «Поздняя любовь», «На всякого мудреца довольно простоты», «Гроза», «Бесприданница», «Волки и овцы», «На бойком месте», «Лес», весенняя сказка «Снегурочка»… Драматический театр в Костроме носит имя А.Н. Островского и всегда включает в репертуар его пьесы.
В «Бесприданнице» Островский переделал Кострому в город Бряхимов, а гостиницу «Лондон» – в гостиницу «Париж». Богатый купчик Вожеватов предлагает актёру Робинзону поехать вечером в Париж. Тот удивлён и озадачен – не зная языка, как ехать на чужбину: «Как в Париж? Когда?» – Вожеватов успокаивает Робинзона: он подразумевает гостиницу «Париж», где никто не знает французского...
Одновременно с Островским на постоялом дворе Лопухина (кстати, с громким названием гостиница «Россия») останавливался М.Е. Салтыков-Щедрин в сопровождении жандарма из С.-Петербурга на пути в вятскую ссылку, куда его сослали за публикацию первых повестей, вызвавших гнев Николая I. Салтыков-Щедрин написал о костромском пожаре в сатирическом романе «История одного города». Пожар в городе Глупове сопровождался анекдотическими действиями растерявшихся местных администраторов. Однако костромской пожар стал лишь отправной точкой едкой щедринской сатиры на многих исторических персон императорского двора.
В 1847 году тут остановился путешествующий по России известный историк М.П. Погодин, но, будучи атакован полчищами клопов, спать в номере не смог: «спасался в тарантасе».
Рядом с великолепной Пожарной каланчой невысокое здание в стиле классицизма. Оно и строилось архитектором П.И. Фурсовым вместе с каланчой (построено в 1826 году). Это здание Гауптвахты. Со Средневековья в Костроме традиционно размещался сильный воинский гарнизон: стрельцы, пушкари, пищальники и даже мушкетёрский полк. В ХIХ веке буйство и кутежи офицеров считались в порядке вещей, поэтому во многих городах, в том числе, и в Костроме, городское общество содержало Гауптвахту. Здание украшено лепным фризом на тему триумфа русского оружия в Отечественной войне 1812 года, выполненным (как и лепнина Пожарной каланчи) по рисункам П.И. Фурсова, талантливым ярославским лепщиком С.С. Повырзневым. И не удивительно, что теперь в здании находится Музей Гауптвахты с экспозициями на тему славы русского оружия.
Но так было не всегда. Конечно же, первоначально Гауптвахта функционировала согласно своему назначению. Предположительно, первыми обжили её декабристы, которых в 1827 году провозили через Кострому в Сибирь. Позднее здесь под стражей находились не только провинившиеся офицеры, но и польские повстанцы, народовольцы и революционеры. В Советское время Гауптвахта превратилась в ЗАГС. И известная шуточка по поводу отличия гауптвахты от загса (в первом случае мужчина лишен свободы принудительно, а во втором – добровольно) некоторое время жила среди костромичей.
С 1996 г. по 2005 г. в Гауптвахте был Литературный музей. И это не случайно, более того – оправдано. Это сказано не к тому, чтобы поставить по сомнение существование нынешнего музея в пользу вчерашнего: нужны оба. В Литературном музее были хорошие экспозиции, выставки, проводились творческие встречи, презентации книг. И книг было много, и даже купить новинки тут предлагали. А поскольку музеи костромские объединены, то ведь это никуда не делось, где-то хранится в запасниках, и временно выставляется. А постоянно где увидеть можно? – уже и не говоря о том, чтобы полистать… Или чтобы собрать пишущих людей всех вместе…
В областной научной библиотеке, в которой лет 20 – 30 назад так было тепло и уютно, как-то даже визуально уменьшился книжный фонд. И фонд этот – «ещё тот», советский, будто бы литературная жизнь в городе умерла. Произведений местных авторов, выпущенных за свой счет или за счет спонсоров – совершенно нет, или почти нет. Фотографировать можно только платно (один «щёлк» – 3 рубля). А как же студенты и аспиранты?! Да, отгрохали к 100-летию мыслителя А.А. Зиновьева отличный зал, перенесли под окна его памятник из университетского скверика… (что-то я про него не сказала, но скажу, есть материал). Но ведь если мы печемся о сохранении общего достояния – научного, культурного (литературного), то собирательством и пропагандой его надо и сегодня заниматься…
Но пока мы не ушли с главной площади города, давайте припомним, когда в последний раз проводилась реконструкция? Вернуть «Сковородке» первоначальный вид решилась мэр Ирина Владимировна Переверзева, кстати, защитившая диссертацию по эстетике. Ко времени её пребывания на посту площадь имела вид парка: деревья разрослись, старели и даже падали, что было уже опасно (особенно в период концертов и массовых гуляний, когда на деревья пытались залезть, используя их как балконы в театре). А ведь в старинные времена площадь не имела высоких насаждений, а посему в летние дни тут было жарко, как на сковородке. Отсюда и название!
Уничтожение деревьев вызвало в народе очень сильный протест. Но после реконструкции площадь обрела весьма привлекательный вид; всё-таки эстетический профессионализм мэра преобразил облик нашей Костромы. В 2007 году были созданы солнечные часы, разбиты клумбы с декоративными кустарниками и цветами, плиткой вымощены тротуары. Привыкли и полюбили новую «Сковородку». Она была прекрасна, хотя (как всё прекрасное) требовала постоянного ухода!
Через полтора десятка лет – новая реконструкция. Жаль, конечно, что И.В. Переверзева была эстетиком, но не была электриком. Честно говоря, давно бы пора убрать все столбы с проводами и кабелями (которые накручиваются всё больше и больше с каждым годом!), портящие великолепные виды в историческом центре туристического города. Вот только бы рассчитать запас энергомощностей так, чтобы был запас прочности с учетом на будущее, и чтобы потом не перекапывать… Мы же любим считать… и перестраивать...
Пока ходили, в голову лезли мрачные мысли. Реконструкция площади – это 254 миллиона. А вот реконструкция центрального (кремлёвского) парка с порубкой старых деревьев, посадкой новых деревьев и тоже хорошей плиткой обошлась в 125 миллионов… Поневоле вспоминаются коммунистические субботники, скопировавшие «помочи», «вздымки» общинной деревенской жизни, когда коллективно и бесплатно вершились большие дела. Не только парки высаживали, но стадионы, мосты и дома возводили… Мысленно переводим денежки… на что мы переводим обычно «валюту», когда сверяем курсы прежних советских денег, и нынешних? «Буханка хлеба стоила… бутылка водки… коробок спичек… килограмм колбасы…» Да бросьте Вы это советское колбасное мерило, мы давно живем в другое время, и шагать следовало бы «поширьше»… А вот: 254 + 125 = 379 миллионов (!) – это скоко «однушек» могло бы выйти для распиханных по общежитиям ветеранов труда, обреченным в этой жизни своего жилья не иметь? Вдруг среди них какой-нибудь ехидный Салтыков-Щедрин обнаружится, так ведь памятную доску ему не на что будет приколотить…
Ой, ну нет! Мы же тут не какие-то крохоборы, чтобы посягать на суммы, выделенные на общественное, нужное и вечное, оно конечно важнее, кабы стояло вечно, а не стало «отлипать» уже через полгода… Даже если на 15 лет ремонта хватит, все равно обидно такие деньги вбухивать… Сколько раз латают и ремонтируют колонны в Табачных рядах? И т.д. И т.п. Вот то-то и оно!
Солнышко светит, настроение нормальное, мы воздаем честь писателям, связанных с Костромой, и прославивших свои имена. А ещё мы пишем (и делаем ролики) о малоизвестных современных авторах. Подписывайтесь, ставьте лайк и оставайтесь с нами. А иначе где Вы ещё о них узнаете?