Дерзкий ниспровергатель традиций, пожалуй, главный композитор XX века, Игорь Стравинский, заручившись популярностью в 1910 году, представив балет «Жар-птица» в рамках дягилевских Русских сезонов, оставался в эпицентре европейской музыкальной жизни до самой смерти. В детстве он успел увидеть Петра Чайковского, а в старости попасть на личную встречу с Джоном Кеннеди и Никитой Хрущевым. Рассказываем, какие напитки предпочитал композитор.
Стравинский – большой гедонист, любил хорошо поесть, выпить и одеться со вкусом. Одновременно производил впечатление денди и строгого школьного учителя. В первую очередь друзья и родственники отмечали его большую любовь к шотландскому виски. Композитор настолько обожал этот напиток, что в шутку называл себя «Стрависки». В любом путешествии в чемодане у него всегда была бутылка Chivas Regal, также из фаворитов – Johnnie Walker и Ballantine's.
«Вдруг звонок в дверь: появляется Стравинский со своей женой Верой Артуровной и дирижером Робертом Крафтом. Мы сели ужинать, меня посадили рядом со Стравинским. У нас не было беседы – был его монолог. Все молчали и слушали. Спустя час Надя сказала: "Все, нам надо работать, идите домой". Я уходил с ощущением, что только что сидел рядом с Бетховеном. Решил пойти пешком, хотя жил очень далеко. И только минут через 40 я вдруг осознал, о чем все время говорил Стравинский. Ни о музыке, ни о политике речи не было. Только о том, какое вино он любит, какой виски предпочитает (это был Чивас Ригал). Нелепый, в общем-то, монолог. Но я был под таким гипнозом, что его речь казалась мне невероятно мудрой и глубокой», – рассказывал изданию «Известия» польский композитор Кшиштоф Мейер.
Племянница Ксения Стравинская в своих дневниковых записях осенью 1962 года, когда композитор приехал в СССР спустя почти 50 лет после эмиграции, также отмечает его привязанность к виски: «Перед концертом я заехала в "Националь". Игорь Федорович чувствовал себя неважно: поел днем жирных щей. Во избежание неприятностей он принял опий, а перед самым отъездом выпил виски. Концерт снимали и записывали для фильма "Новости дня". Всюду были расставлены "юпитеры", когда Стравинский начал дирижировать, их сразу зажгли. Прервать музыку он, конечно, не мог, по после исполнения "Оды" выразил протест, так как слепящий глаза свет мешал и ему и всему оркестру».
Ценил Стравинский и вина: на ежегодном рождественском ужине в 1972 году журнал Esquire отдал дань вкусу композитора и включил в меню его любимые блюда (рассольник, кулебяку, борщ, котлеты) и вина. Среди белых – швейцарское на основе сорта шассла, мюскаде из Долины Луары, красных – великие бордобленды от Cheval Blanc и Mouton Rothschild, десертных – сотерн от La Bergerie.
Из дневников Ксении Стравинской:
«Вошел представитель дирекции. Любезно поздоровавшись, он обратился к Игорю Федоровичу со светским вопросом:
– Как Вам у нас нравится?
– Все очень нравится!
– Вам, наверно, так приятно было видеть свои балеты третьего дня во Дворце съездов?
Игорь Федорович сделал немой жест, подняв плечи и разведя руки. Потом попросил:
– Мне хочется пить, нельзя ли попросить принести бокал шампанского?
Сейчас же были поданы шампанское и виноград. Дядя хотел заплатить буфетчице, но ему не разрешили.
– Нет, нет, вы наш гость!»
‹…›
«В гостиной на столе шампанское, конфеты, бутерброды с икрой. Читают телеграмму от Д. Д. Шостаковича. Он в Ленинграде на столетнем юбилее консерватории. В телеграмме приветствует прославленного композитора на родной земле (что-то в этом роде). Всего нас человек 15, всем не хватает места, Хренников разливает шампанское, настроение приподнятое, радостное. Представитель Союза композиторов Елизавета Дмитриевна Ростовцева ставит цветы. Их так много, что ваз не хватает».
Конечно, Стравинский ценил хорошее игристое – Esquire среди его фаворитов называет Dom Pérignon. Случалось, что композитор «перебирал» – так, однажды он не добрался до встречи с художником Марком Шагалом из-за того, что уснул после крепкого обеда. Еще одна история приключилась во время приема Стравинского в Белом доме. Композитор перепил и был вынужден попросить президента Джона Кеннеди проводить его до уборной – в итоге Стравинского отправили домой пораньше, вспоминает его супруга Вера Судейкина.
«Вечером со Стравинским, Mme Edwards и другими я был в ложе у Дягилева на первом спектакле Русского балета. После нью-йоркских потуг подражать Русскому балету с плохими декорациями и плохим человеческим материалом, ужасно приятно было увидеть настоящее, хотя, может быть, и не такое роскошное, как в 1913 и 1914 году. "Les femmes de bonne humeur" на музыку Скарлатти очень забавно и талантливо поставлены Мясиным, а "Петрушка" прямо несравним с нью-йоркским спектаклем. После спектакля ужинал у Дягилева. Дягилев разошелся, спаивал шампанским, сыпал анекдотами и был великолепен. Стравинский подпил, увлекался скабрезностями, но был вполне хорош. Очень приятный вечер», – записал 8 мая 1920 года в своем дневнике композитор Сергей Прокофьев.
Выпить со Стравинским любил его друг, художник Пабло Пикассо – однажды те так хорошо провели время, что в итоге справили нужду на стену Художественной галереи в Неаполе. Полицейские задержали их, однако вскоре отпустили, увидев, как перед «хулиганами» все раскланиваются у входа в оперу Сан-Карло.
Композитор придерживался следующей философии – жить сегодняшним днем, ей он служил с полным сознанием, отмечая, что музыка – единственная область, в которой человек реализует настоящее: «Несовершенство природы его таково, что он обречен испытывать на себе текучесть времени, воспринимая его в категориях прошедшего и будущего и не будучи никогда в состоянии ощутить как нечто реальное, а следовательно, и устойчивое, настоящее. Феномен музыки дан нам единственно для того, чтобы внести порядок во все существующее, включая сюда прежде всего отношения между человеком и временем» (из автобиографии Игоря Стравинского «Хроника моей жизни»).