В юрте села Ново-Кубанского Лабинского отдела Кубанской области по данным 1920 года располагалось около десяти частновладельческих имений (экономии). Среди них была и экономия Захара Федоровича Щербака, адрес: ст. Кубанка Влад. жел. дор.».
Простой чабан из Таврии, имевший за плечами полтора класса церковно-приходской школы, в 1874 в поисках заработка отправился на Куму. Там, в низовьях Мокрого Карамыка, он в течение десяти лет батрачил на хозяина, как и другие пришлые тавричане, и только по истечении этого срока получил «десять овец, телку и поросят». Именно этот поворотный момент и стал тем верстовым столбом, от которого «завертелось» богатство Щербака, нажитое «трудами и боками». Арендуя недорогие земли Прикумья, он мало-помалу обзавелся недвижимостью. Неподалеку от «заштатного города» Св. Крест (ныне Буденновск), Щербак построил саманную хату, где и началась его семейная жизнь с супругой Евдокией Григорьевной (в девичестве Коваль). Вскоре родились дети, и хату сменил первый настоящий дом с большим фруктовым садом. Около 1894 года он вместе с напарником покупает в Петербурге у братьев - графов Михаила и Александра Николаевичей Граббе шесть тысяч десятин земли, из которых З.Ф. Щербаку принадлежала треть.
Однако обращение к архивным документам, дореволюционным изданиям позволило сделать более точную «раскадровку» основных биографических вех.
Захар Федорович Щербак (1859-1932?) был родом из крестьян села Ново-Николаевки Терпеньевской волости Мелитопольского уезда Таврической губернии. В 1870-е он, вместе с другими тавричанами-овцеводами, устремляется на Северный Кавказ. Арендные и продажные цены на землю в первые годы существования в казачьих областях частного землевладения были весьма низкие: первые не превышали 20-30 коп. за десятину в год «под распашку, сенокошение, пастьбу скота», а вторые колебались между 2 и 20 руб. за десятину. Наряду с иногородними жителями тавричане-овцеводы были главными скупщиками земель. Располагая громадными стадами овец, они искали крупные владения, каковыми в то время являлись «Высочайше пожалованные разным лицам за службу на Кавказе». Размеры таких участков /дач, отмежевывавшихся в лучших районах области, колебались от 200 до 1500 десятин и выше. Большая часть владельцев этих участков после окончательного «умиротворения» Кавказа покидает его пределы и переходит на службу в столицы и внутренние губернии России, распродавая жалованные земли. Овцеводам открылась широкая возможность, скупив по низкой цене несколько участков, создать крупные хозяйственные экономии.
Мы не знаем, насколько длинным и долгим был путь крестьянина З.Ф. Щербака к заветной цели, но в 1896 году его имя уже фигурирует в списке частных владельцев земли (2061 дес. 1530 кв. саж.) в Новогригорьевском уезде Ставропольской губернии. Первоначально эти земли были отведены генералу-фельдмаршалу Г.А. Потемкину. Возможно, не располагая денежными средствами, Щербак вначале был арендатором участка, но через несколько лет упорного труда стал его полным собственником и в этом статусе остается вплоть до 1911 года.
В прошении 1903 года крестьянин З.Ф. Щербак «конкретизирует» место жительства: собственный участок в районе Стародубской волости Прасковеевского (бывший Новогригорьевский) уезда Ставропольской губернии. Среди коренных жителей села Стародубского были и выходцы из Таврической губернии. В районе этого селения Щербак на обширных земельных владениях возводит «настоящий дом с фруктовым садом», в котором живет с семьей. Предположительно в 1892/1893 эпидемия холеры, ставшая «достопамятным событием» для жителей Ставропольской губернии (свирепствовала и в Новогригорьевском уезде), унесла жизни его шестерых детей. В живых остался старший сын, одиннадцатилетний Роман, а в 1894 у Захара и Евдокии Щербаков в Пятигорске, куда, по-видимому, переехала семья, родилась дочь Таисия. В увольнительном свидетельстве, выданном терпеньевским волостным старшиной 31 мая 1903 года крестьянину села Ново-Николаевки Терпеньевской волости 44-летнему Захару Федоровичу Щербаку указаны члены его семьи: жена Евдокия Григорьевна, 43 лет, и двое детей - Роман, родившийся 18 ноября 1881 года, и 9-летняя Таисия.
В начале 1900-х таврический крестьянин З.Ф. Щербак не только расширяет сферу своей предпринимательской деятельности, но и меняет сословный статус. В 1903 году Пятигорская городская управа выдает ему купеческое свидетельство второй гильдии (№ 162), из которого видно, что Щербак получил «из пятигорской городской управы промысловое свидетельство на торговое предприятие 11-го разряда, ценою в 75 рублей». Ко 2-й гильдии принадлежали лица, выбравшие промысловое свидетельство стоимостью не менее 50 руб. (в зависимости от класса местности) и приобретшие дополнительные особые гильдейские свидетельства (для 2-й гильдии - стоимостью 30 руб.). Затем З.Ф. Щербак подает прошение в Ставропольскую казенную палату, датированное 23 июня 1903 года, в котором «покорнейше просит» причислить его, «с поименованным в увольнительном свидетельстве семейством, в купеческое сословие второй гильдии города Пятигорска, Терской области». Просьба его была в скором времени удовлетворена, и в 1903 году, согласно предписанию Ставропольской казенной палаты (от 21 августа), он был причислен с семейством в число купцов 2-й гильдии города Пятигорска. Может показаться странным его настойчивое стремление приписаться к купеческому сословию, принимая во внимание то обстоятельство, что после утверждения 8 июня 1898 года «Положения о Государственном промысловом налоге» не было необходимости получать купеческое свидетельство для занятия предпринимательством. Достаточно было приобрести промысловое свидетельство, посредством которого уплачивался налог в казну. Таким образом, гильдейский сбор из основного промыслового налога превращается в сбор лишь за принадлежность к купеческому сословию. Щербак преследовал определенные, может быть, и далеко идущие цели, по достижении которых его пребывание в купеческом сословии становилось не только неактуальным, но даже старомодным.
В начале 1900-х Щербак делает еще один неожиданный виток в своей биографии, решив обосноваться на кубанской земле. Б.М. Городецкий приводит любопытный факт: часть кубанского имения гр. Граббе, занимаемого немецкой колонией Фриденталь, «было приобретено землевладельцем г. Щербаком, который не пожелал сдавать колонистам землю вовсе; окопав их плановые места канавой, он отказался принимать от них арендную плату за эти места и предполагал их выселить судебным порядком. Впоследствии г. Щербак от своего намерения, кажется, отказался..». В апреле 1914 года Щербак продает немецким колонистам 50 дес. «удобной и неудобной земли, выручив за нее 15000 руб.».
В этой же купчей крепости приведены данные о недвижимом имении, доставшемся Щербаку по раздельному акту от 3 февраля 1909 года. Это владение, находившееся в Лабинском отделе, на р. Кубани, под названием «участок графа Граббе», имело первоначально «меры» 2592 дес. 1600 кв. саж., в том числе удобной земли 2550 дес. 2210 кв. саж. И снова Щербак приобретает жалованные земли. В Кубанской области они были выделены по левой стороне р. Кубани, преимущественно в лучших по почвенным условиям местах, по долинам рек Зеленчука, Урупа, Лабы, Белой, по среднему и нижнему течению р. Кубани и в бывшем Шапсугском округе. «Участок генерал-адъютанта графа Граббе» формально был отмежеван в 1870 году землемером Касякиным в количестве 6000 дес. удобной земли (всего 6071 дес. 790 кв. саж.) в бывшем Урупском округе. По раздельному акту (неизвестно имя совладельца) Щербаку досталось более 1/3 этого участка. Примечательно, что «окапывать плановые места» немецких колонистов он начал в 1904, а единоличным собственником земли стал только в 1909 году. Приобретенное имение граничило с владением барона В.Р. Штейнгеля, участком Н. Емельяненко.
В списке землевладельцев Кубанской области за 1909-1911 годы земельное владение З. Ф. Щербака указано в тех же размерах - 2600 дес. удобной земли в юрте сел. Кубанского.
Но после раздельного акта он проводит ряд операций с недвижимостью. В октябре 1909-го по купчей крепости из его имения было «отчуждено» (продано) 600 дес. земли, а в мае 1911-го по дарственной записи - 214 дес. сыну Роману. В документах более позднего времени (1 920) количество земли в кубанском имении колеблется от 2000 до чуть более 1700 дес. Эти цифры совпадают с данными агронома И. Власова, отметившего на плане частновладельческих имений Лабинского отдела участки З.Ф. Щербака (1722 дес.) и Романа Щербака (217 дес.).
В 1910-1911 годы Щербак продает свое поместье в Стародубской волости, и в последующие годы его имя уже не фигурирует в списках землевладельцев Ставропольской губернии. В период между 1905 и 1914 годами Щербак выбывает из купеческого общества, прекратив платить гильдейские сборы. Ввиду «подвижности» сословной структуры российского общества на рубеже Х1Х-ХХ веков, происходившей под влиянием объективных социальных процессов, существенной грани между «близкими купечеству» сословиями не наблюдалось. По этому поводу внук купца 1-й гильдии П.М. Вишнякова заметил: «Платя гильдию, мещанин становился купцом, и наоборот, переставая платить, он возвращался в мещанство. В таком положении были и государственные крестьяне.». В купчей крепости (1914) он фигурирует как бывший пятигорский второй гильдии купец, ныне пятигорский мещанин Захар Федорович Щербак, «живущий при станции Кубанской, Влад. ж. д. в своем имении».
Приобретя землю, З. Ф. Щербак приступает к обустройству своего нового поместья: центральной усадьбы с барским домом, садово-парковой зоной, производственными и жилыми постройками.
Мы не можем назвать точную, документально подтвержденную дату начала и окончания строительства усадьбы, как и подтвердить и опровергнуть тот факт, что из Австрии был приглашен архитектор, вместе с которым Щербак планировал будущий особняк. По сведениям Л. Сараскиной, к 1908 году были завершены все постройки, а в 1914 «усадьба стояла вся целиком», с парком, садом, прудом, оранжереями. По нашему мнению, активный период строительства усадьбы приходится на 1909, когда Щербак становится единоличным собственником земли и переносит свое «родовое гнездо» из Ставрополья на кубанскую землю.
В документах 1920 года мы находим лаконичные описания имения Щербака и «статистические» данные о постройках. «Площадь, бывшая в пользовании прежнего владельца, достигала 2000 десятин. Из них под усадьбой со всеми службами на ней было до 8 десятин. Экономия обнесена кирпичной стеной. Все постройки в экономии возведены также из кирпича. Имеется дом 2-этажный, бывший владельческий, отдельные помещения для служащих, контора, службы различного назначения. Все в достаточно удовлетворительном состоянии. В усадьбе парк и сад. За последними наблюдает и производит соответствующие работы садовник, служивший и прежде при владельце. <...> В имении находится мельница вальцовая со штатом служащих. Имеется небольшой запас нефти, и ею производят помол для окрестного населения. Работает двигатель - дизель, 50 сил, имеет 2 станка, суточная производительность до 2500 пудов. При мельнице соответствующие складские помещения».
В экономии находились следующие постройки: 3 дома, 3 амбара, 2 конюшни, контора, флигель, 2 сарая, 2 птичника, кухня, баня, дом садовника, амбар для кукурузы, кладовая, водокачка. Неудивительно, что в 1910-е его хозяйство оказалось в числе передовых. Перечень одних только сельскохозяйственных орудий и машин иностранного производства служит подтверждением тому: немецкие и английские веялки-сортировки Рёбер (Gebr. Rober) и Клайтона (Clayton&Shuttle-Worth), 2-лемешные плуги Сакка, локомобиль английской фирмы Ruston&Proctor и многое другое.
Имение Щербака располагалась неподалеку от железнодорожной станции Кубанская. «Со стороны железной дороги насадили тополей, бальзамических и пирамидальных, аллеями шириной на две встречных тройки. Бальзамические тополя после солнечных дней благоухали к вечеру...». Щербак возводит на территории имения большой усадебный дом со службами, обширным парком, в котором были оранжереи, огород, фруктовый сад, беседки, цветники и другие «купеческие затеи». Усадьба занимала 5 дес., а сад - 6 десятин земли. Здесь мы не найдем привычного разделения сада («собственный садик») как «продолжения жилища» и раскинувшейся вокруг местности с парком свободной планировки, олицетворяющей «идеальную природу».
С веранды второго этажа дома (задний фасад) открывался прекрасный вид на парк с аллеями - сиреневой, каштановой, ореховой, освещаемыми в вечернее время дуговыми фонарями, лужайками, беседками и водоемом. В начале парка, возле дома, были высажены «гималайские ели», привезенные из великокняжеского крымского сада уже большими, «с комами земли в корзинах». Недалеко от дома устроили пруд - «с цементным ложем, купальней и сменяемой водопроводной водой» (причем секрет водопровода не раскрыт до сих пор).
Во многих экономиях имелась подземная система водопровода, и качание воды производилось паровым или иным двигателем. Поодаль из вынутой земли насыпали холм, на котором поставили деревянную, полигональной формы (октагон) беседку - бельведер. Высокие полуциркульные окна с мелкой «расстекловкой» занимали почти всю поверхность стен. Эта многогранная в плане беседка (такие сооружения называют верандой) является парафразой темы ротонды в архитектуре. Венчающий небольшой полигон со шпилем повторяет форму и декор (пропильная «бахрома») основного объема (принцип миниатюризации). Вокруг веранды засеяли мавританский газон. Беседка не сохранилась до настоящего времени, и о ее внешнем облике мы можем судить только по старым фотографиям.
Непременную принадлежность многих парков составляли оранжереи. В архивных документах они не упоминаются, но, судя по литературным источникам, в усадьбе их было две: одна маленькая, для ранних весенних цветов, вторая большая, где зимовали олеандры, пальмы, юкки, араукарии и другие растения. «Так составлялось то, что есть парк, отличающий старинные усадьбы, и чего не бывает в экономиях: самостоятельность пейзажа, отъединен-ность от окружающей местности, непохожесть на нее». За парком разбили сад смешанного типа, в нем преобладали фруктовые деревья (зимние сорта), в меньшей степени плодово-ягодные и кустарники. Примерно две сотни фруктовых деревьев привезли из ставропольского имения.
Полукруглый парадный двор перед главным, северо-восточным, фасадом усадебного дома был отделен от подъездной дороги высокой оградой с воротами и вымощен клинкерным кирпичом. Полукруглую площадку перед домом когда-то покрывал «изумрудный английский рейграсс».
Сейчас плотный зеленый массив разросшихся кустарников и деревьев закрывает парадный вход дома, акцентированный мощным, сильно вынесенным вперед ажурным кованым навесом, поддерживаемым двумя волютообразными кронштейнами и тонкими литыми колонками с коринфскими капителями.
Въездные ворота не сохранились, от них остались только «следы» в виде металлических полукруглых рельсов.
Прясла изящной кованой ограды закреплены между кирпичными столбами и подняты на высокий цоколь.
Ограда представляет собой образец переходного периода - это еще не модерн, но уже и не эклектика. В звене-экране «противоборствуют» прямые вертикальные стержни и кривые линии-ленты, вкупе с объемными листьями. Въездные ворота парадного двора с высокой оградой выполняли в основном репрезентативную функцию.
С юго- и северо-восточной стороны усадьбы и частью экономии тянулась низкая чугунная ограда (на кирпичном цоколе) с двумя типами звеньев - длинными и короткими и фланкирующими их фигурными столбиками-балясинами. Широкий пояс решетки равномерно заполняет орнамент из переплетенных колец. Круговой ритм движения подчеркивает узкий нижний пояс, где развивается тема пластического движения - прямолинейного (зигзаг) и криволинейного (волна). Выработанный в период классицизма тип решетки из переплетающихся колец широко использовался в монументально-декоративном искусстве Москвы первой половины XIX века, сохранившись в ограждениях провинциальной усадьбы начала ХХ века. Фрагменты этой ограды и сейчас можно увидеть на улицах г. Новокубанска, как и старые постройки некогда обширной экономии Щербака.
Двухэтажный «владельческий» дом представляет собой типичный образец «кирпичного стиля», характерного для поздней эклектики. Архитектурную декорацию фасадов составляют элементы, почерпнутые из различных стилей: наличники с профилированными и раскрепованными карнизами, горизонтальные тяги, замковые камни (имитация), лопатки на два этажа (парафраза темы «большого ордера»), ширинки, дентикулы и др. Весь этот избыточный кирпичный декор, покрывающий плоскости стен, сообщает фасадам дробность и пестроту.
Несколько разнообразят и оживляют кирпичную декорацию застекленные деревянные веранды заднего и бокового, северо-западного, фасадов, «поддерживаемые» деревянной резной обшивкой на других фасадах. В «Августе четырнадцатого» эти архитектурные мотивы становятся своеобразными метками, знаками: «женская фигурка в белом, - в беспечном белом, нетрудовом» на угловом резном балконе; балкон-веранда, с которого героине открывается вид на поезд, «самый живой». На веранде обедает и думает сын главного «фигуранта» первого узла романа. «Тут, на остекленной веранде второго этажа, при спальне, стояла и любимая кушетка, отобранная из жениного гарнитура: с плавногнутым подъемом изголовья...».
С другой веранды, также расположенной на уровне второго этажа, над деревянной пристройкой бокового фасада, открывался вид на пригорок, на широкую дорогу, ведущую к погребам и другим строениям экономии.
Усадьба Захара Щербака после национализации пережила трудные времена, удручающим образом отразившиеся на ее постройках, садово-парковой зоне, малых архитектурных формах. В 1981 году решением крайисполкома № 540 от 26.08.1981 дом был включен в список памятников архитектуры регионального (краевого) значения как «Дом помещика Щербакова». В 2004 году, при непосредственном участии губернатора Краснодарского края А.Н. Ткачева, было принято решение о передаче дома Щербака Свято-Покровскому храму г. Новокубанска.
Итак, таврический крестьянин-овцевод, прошедший путь от арендатора до крупного землевладельца, дважды переходивший из одного сословия в другое (купец /мещанин), обосновывается в Ставропольской губернии, но позднее приписывается в купеческое общество г. Пятигорска Терской области. Расширяя сферу своей предпринимательской деятельности, он приобретает «жалованные» земли в Лабинском отделе Кубанской области не только для постоянного проживания, но и с коммерческими целями. На приобретенных землях он создает образцовое модернизированное хозяйство (экономия) и уникальный усадебный комплекс, отразивший как старые, сословные («купеческие затеи»), так и новые тенденции в развитии архитектурно-парковой культуры первой четверти ХХ века.
Статья и часть снимков подготовлены И.Зенцовой. Дополнительные фотографии из свободного доступа в интернете. Источник текстовой информации: