Триада - от слова "три". Три сверкающих глыбы моего детства: торт "Поцелуй негра", торт "Наполеон" и лимонный торт. Итак по порядку:
1. Почему "Поцелуй негра" - я до сих пор не пойму. Ассоциации с негром могли быть из-за темно-коричневого цвета коржа черемухового торта. Мама пекла его в "чудо-печке" - плоской широкой кастрюле с нагревающейся электрической спиралью, крышкой. Потом бисквит разрезали вдоль на два коржа, промазывали середину, потом заливали сверху сметаной, взбитой с сахаром. Венчика для взбивания не было. Его заменяли пара вилок. Кастрюльку из-под крема мы вылизывали пальцем. Потому что голова в нее не входила. Но, вылизывали очень тщательно.
Половину торта съедали сразу, вторую оставляли на следующее утро. Она пропитывалась, сметана подсыхала и местами трескалась. У торта появлялись неожиданно приятные нотки вкуса, происходящие от длительного ожидания и предвкушения финала праздника.
2. Торт "Наполеон". В идеале 8 коржей, но мы были согласны и на 6. Песочное тесто раскатывалось. Запекалось в духовке. На готовый корж сверху укладывалась широкая тарелка, по контуру которой корж обрезался. Коржи промазывались тем же кремом из сметаны (стакан сахара на 1 литр). В остатки крема закладывались обрезки коржей ("отходы производства") и эта вкуснятина доставалась... конечно самому младшему и самому трудолюбивому, т.е. мне. Сразу торт есть было нельзя, надо было дать ему время пропитаться.
3. На раскатанный корж песочно-слоеного теста выкладывалась начинка: лимон, перетертый с кожурой и с сахаром (терли на терке руками, миксеров еще не было). По цене он был самый бюджетный. Но, лимоны были только под Новый год и в дефиците.
Для трех пацанов, а потом и парней, сии изыски были на "один зубок". Но в душе оставался праздник.У мамы был старший брат - мой дядя Володя. Они жили около НИИЖТа в профессорской 6(!)-комнатной квартире на 1 этаже. Дядя-профессор преподавал в НИИЖТе. Его жена - тетя Надя, была попова дочка. Для меня - сопливого пацана это могло только значить, что бог наградил ее волшебными руками. То, к чему она прикасалась и что готовила - было божественно вкусно! И те же самые, описанные выше, торты. И всё остальное: соленья, варенья, салаты, горячее и холодное. Абсолютно всё.
Мы с мамой собирались в гости к дяде Володе. Гладились и причёсывались, штопались и принаряжались. Почему-то очень тщательно мыли мне уши. У меня создавалось впечатление, что с немытыми ушами меня туда не пустят. Стрелки на брюках отпаривались с такой тщательностью, что я уже не присаживался и ходил, не сгибая колени, как циркуль, не дай бог замять стрелки. Ехали с ночёвкой. Кажется это был какой-то юбилей у дяди.
В квартире был дядин кабинет. В кабинете были книги. От пола до потолка полки с книгами. Книги были везде, в длинном коридоре, над дверями - во всех возможных и невозможных местах. Книг было много. Больше 6 000. В 50-60-70 г.г. за подписные издания люди продавали душу диаволу: стояли в сумасшедших очередях, ездили отмечаться в 7 утра к черту на кулички, унижались, вымаливали, умасливали и т.п. В стране был жуткий дефицит всего. И в том числе бумаги - которой не хватало на многомиллионные тиражи классиков марксизма-ленинизма и иже с ними. Я уж не говорю про художественную литературу. Поэтому библиотеки процветали и пользовались популярностью в народе. А журнал "Иностранная литература" был замочной скважиной в мир иной! Не только социалистический.
С пустыми руками дядя меня никогда не отпускал. 4-х томники Герберта Уэллса и Александра Беляева, 8 томов Джека Лондона и остальные, такого же калибра, подарки - это было просто невероятно и фантастично. Книги для чтения заворачивались особым образом в газету или (особый шик) - в миллиметровку. Очередь на "почитать" была огромная и строго соблюдалась.
Вернёмся к празднику. Столовый сервис. Хрусталь. Вазочки и розетки под варенье. Для меня всё это было вторично. Еда! Вкуснятина невероятная. Основные конкуренты - старшие братья, остались дома... Чтобы расти по 10 см в год, надо было плотно кушать и уговаривать меня не требовалось.
Наоборот! Мать, как я сейчас понимаю, стыдилась своего "троглодита" и старалась незаметно подложить мне кусочки из своей тарелки. А тетя Надя искренне радовалась мне, как непримиримому едоку, антиподу Павлика и Лидочки - моих кузенов. В последствии оба они стали врачами. Лида - главный педиатр Крыма, а Павел преподавал в мединституте. В какой-то медицинской компании я обмолвился, что Павел Воротников - мой двоюродный брат. "Девушки" чуть не захлебнулись от восторга и воспоминаний о Павле Владимировиче - их лучшем и незабвенном преподавателе.
Праздник отшумел. Шума не было. Всё было очень чинно. Нас с мамой определили на ночь, потому как в те годы добираться до Академгородка было гораздо сложнее. Из-за стола я не вставал. Я выползал! И знаменитые отутюженные брюки были тайно расстегнуты на одну пуговку на поясе. Потому как изобилие завершалось теми самыми тортами. Но, почему-то у тети Нади они были всегда гораздо вкуснее.
А ночью творятся самые таинственные дела. Якобы по нужде (и по ней тоже), я после туалета крался на кухню и отрезал себе тоненькие, в палец толщиной, кусочки тортов. Чтобы было не заметно. Они были еще вкуснее. Как всё тайное. Сейчас я понимаю, что любая хозяйка увидит и поймет, что на кухне кто-то еще пировал. А тогда я утром с замиранием сердца, ждал конфуза и очень был рад, что никто "не заметил" моего ночного тайного набега. Домой нас собирали как в экспедицию за Полярный круг. Я не выпускал из рук очередной n-томник фантастических книжек, не веря своему счастью, маму грузили сумками и авоськами с вкусняшками и теми же тортиками. Домой мы добирались усталые и счастливые. Особенно я, с чувством тайного превосходства наблюдал, как братья сметали всё со стола подчистую. А я-то это уже не просто ел, а объедался.
Про книжки в школе друзья не верили, пока я тайком не уносил из дома первый том, чтобы показать-похвастаться, что такое счастье и вправду может быть.
Друзья! Если вам нравится то, что я пишу и фотографирую (только грязными тапками не швыряйте!), можете помочь автору материально. Потому как "монетизация" Дзена - это уже не слезы, а воспоминания о них. Вот номер моей карты Сбера: 2202 2063 7801 0149. Буду рад и признателен любой копеечке.