Несмотря на кажущийся рост и развитие, в Поднебесной наблюдаются серьёзные проблемы
Насколько мощной является сейчас экономика Китая? Хорошо или плохо то, что экономики КНР и США взаимосвязаны? Как происходит планирование инвестиций в инфраструктуру страны? Ряд западных экспертов считает, что Китай сейчас сталкивается с серьёзными проблемами.
Если в конце 2022 года общее мнение сводилось к тому, что китайская экономика резко вырастет в 2023 году после внезапного отказа китайского правительства от своей катастрофической политики «нулевого COVID». По крайней мере, в течение первых двух месяцев консенсус казался верным: рост, потребление, инвестиции и другие показатели резко возросли по мере того, как экономика Китая вновь открылась и все вернулось в (своего рода) нормальное русло. Однако через некоторое время появились признаки экономических проблем — как краткосрочных, так и долгосрочных.
Самая большая и очевидная проблема заключается в секторе недвижимости Китая, который долгое время был искажён политикой правительства и испытывал серьёзные трудности после громкого краха гигантского девелопера Evergrande. По данным инвестиционного банка Barclays, как сообщает Financial Times, «более половины ведущих девелоперов Китая вслед за Evergrande объявили дефолт после того, как Пекин в 2020 году принял меры по ограничению новых заимствований, разрушив модель финансирования, которая была построена на высокодоходных долгах, деноминированных в долларах, и финансировалась местными правительственными финансовыми институтами».
Десятки китайских компаний, занимающихся недвижимостью с непогашенным долгом в долларах более чем на 140 миллиардов долларов в настоящее время объявили дефолт.
Другие, более долгосрочные препятствия также остаются проблематичными. Наряду с долгом демографические проблемы Китая (низкий уровень рождаемости, быстрое старение населения, сокращение рабочей силы и т.д.), трудности с привлечением и удержанием как местных, так и глобальных талантов, а также стагнация экономического динамизма и производительности создают дополнительные проблемы для будущего экономического роста, государственных бюджетов и политической стабильности.
Тем временем многие провинции Китая с трудом справляются с бременем неоправданных долгов — как государственных, так и скрытых, — накопленных за годы экономического бума в Китае. По оценкам МВФ, «внебалансовый государственный долг»колеблется где‐то между 7 и 11 триллионами долларов — во многом благодаря так называемым «механизмам финансирования местных органов власти», которые занимали огромные суммы денег для строительства инфраструктуры или финансирования других местных проектов и компаний у центральных планировщиков.
«Никто не знает, какова фактическая сумма, — добавляет The Wall Street Journal, — но за прошедший год стало совершенно ясно, что уровень долга местных органов власти стал неприемлемым», и в настоящее время «высокий риск» дефолта составляет до 800 миллиардов долларов.
Министерство финансов Китая, к его чести, призвало местные органы власти «более ответственно относиться к заимствованиям» в будущем. Однако, поскольку те же самые правительства также находятся под давлением центрального правительства, требующего сообщить о сильном экономическом росте, они проигнорировали совет министерства и вместо этого «пошли на очередную волну заимствований». Таким образом, к концу прошлого месяца «объем непогашенных облигаций их финансовых структур вырос более чем в два раза по сравнению с 2018 годом».
Все эти расходы и долги вызывают ряд долгосрочных экономических проблем. Начнём с того, что фактическая стоимость рассматриваемых проектов местных органов власти все чаще подвергается сомнению — как и прошлый рост ВВП, который они обеспечили. Рассказов о бесполезных структурах, финансируемых за счёт государственного долга Китая, предостаточно. «Строительство станции высокоскоростной железной дороги в Данчжоу, — сообщает WSJ, — обошлось в 5,5 миллиона долларов, но так и не было введено в эксплуатацию из-за низкого спроса на пассажиров».
Тем временем в погрязшем в долгах Гуйчжоу одна государственная компания построила в провинции 24 из 100 наиболее высоких мостов в мире (включая самый высокий в мире), и «к концу 2019 года общая протяжённость автомобильных дорог Гуйчжоу стала четвёртой по протяжённости в стране, превысив некоторые из более богатых провинций, таких как Гуандун и Чжэцзян». Все эти долги и строительство способствовали сногсшибательному росту ВВП Гуйчжоу на 9,5% в год в 2011–2022 годах, но теперь наступает срок оплаты счета — и, как выразился один китайский кредитный аналитик, «в конце концов, кто-то должен за это заплатить».
Этот «кто-то» переходит ко второй долговой проблеме: аналитики все чаще полагают, что центральному правительству Китая придётся активизироваться и взять на себя большие суммы новых долгов, чтобы оплатить безрассудные расходы провинций (которые Пекин, конечно же, поощрял). По этой и связанным с ней причинам агентство Moody's Investors Service недавно понизило кредитный рейтинг Китая со стабильного до негативного, «поскольку страна, вероятно, будет оказывать больше поддержки местным органам власти и государственным предприятиям, испытывающим финансовые трудности». Это не только удар по репутации КПК, но и сделает заимствования более дорогостоящими в будущем.
В-третьих, весь этот долг и чрезмерные инвестиции могут свести на нет будущие усилия правительства по стимулированию экономики с помощью фискальной политики — даже если у Пекина технически есть место на его (государственном) балансе для этого. WSJ пишет:
«Главный момент заключается в том, что они сталкиваются с уменьшающейся отдачей от строительных материалов, — сказал экономист Гарварда Кен Рогофф. — Есть пределы тому, как далеко вы можете зайти с этим».
По оценкам экономистов, при удовлетворении такого количества потребностей Китаю сейчас приходится инвестировать около 9 долларов для обеспечения роста ВВП на каждый доллар, по сравнению с менее чем 5 долларами десять лет назад и чуть более 3 долларами в 1990-х годах.
Доходность активов частных фирм снизилась до 3,9% с 9,3% пять лет назад, по словам Берта Хофмана, главы Восточноазиатского института Национального университета Сингапура. Доходность государственных компаний снизилась до 2,8% с 4,3%.
Эта проблема «нажатия на спусковой крючок» в сочетании с опасениями по поводу низких налоговых поступлений и внебюджетных долгов заставила многих аналитиков «задаться вопросом, какой бюджетной мощью на самом деле располагает Пекин, чтобы укрепить ослабевающее доверие и придать более сильный экономический импульс» — даже несмотря на то, что Китай увеличил расходы в ответ на недавние экономические потрясения.
Конечно, здесь можно задать вопрос — насколько соответствуют оценки западных экспертов реальному положению дел и верны ли их прогнозы? Может быть это очередная антикитайская пропаганда? Проблема в том, что российские профильные организации, занимающиеся Китаем, не дают подробного анализа по экономическим показателям.
В отечественных СМИ превалирует точка зрения о том, что Россия и Китай — это надёжные партнёры, чьё сотрудничество достигло небывалых высот. Но и по этому направлению нет детальных данных, за исключением общих сведений о том, что китайские автомобили вытеснили все остальные на российском рынке и т.п. справок о точечных инвестициях. Но с точки зрения стратегии автаркии необходимо проводить детальный анализ и проблем Китая, включая те, которые описывают западные СМИ. Поскольку при росте взаимозависимости обвал китайской экономики негативным образом отразится и на России.
