Сейчас модно ностальгически вздыхать по советским временам и говорить, что тогда трава была зеленее, а соль солонее. Про соль спорить не буду, а вот про путешествия по широкой стране расскажу.
Уж не знаю, каким чудом родителям всегда удавалось летом добыть путевки на юг. Нет, не в санатории (у меня к ним какая-то особенная неприязнь с детства осталась, типа туда ездят только совсем уж чахоточные люди, которым до кладбища осталось два понедельника жить), а на турбазы или, как сейчас принято говорить, гестхаусы. Для тех, кто не в курсе современных лексических экспериментов – гостевые дома.
Вот только в те времена они представляли собой весьма аскетично обставленные комнаты со скрипучими диванами и распадающимися при открытии шифоньерами. Поэтому их никто и не открывал, предпочитая хранить вещи в чемоданах. Но особенную прелесть представляли туалеты в глубине садов. Темными южными ночами добираться до них было еще тем приключением.
Но там хотя бы чистоту поддерживали, а однажды нас поселили в гостиницу с черным унитазом.
Первоначально цвет-то был белый, но множество курортников оставили свой неизгладимый след на фаянсовой чаше. В общем, пока мы с папой обследовали окрестности на предмет поесть и пробраться к морю (обычно путь к гальке и волнам напоминал путешествие хоббита туда и обратно), мама закупила Белизны и выдраивала туалет.
Впрочем, неизбалованным Турциями и Египтами советским туристам такие условия казались если не Эдемом, то ближними подступами к нему.
А начиналось все еще в поезде с мокрым серым бельем (белое, видимо, использовалось где-то на других направлениях) и ароматом жареной курицы. Птица заканчивалась где-то к середине второго дня. И слава всем высшим силам, потому что туалетов на 54 человека было всего два, но при приближении и во время отдаления от более или менее приличной станции их закрывали за 15-20-30 минут.
Ближе к югу на полустанках появлялись бабушки с домашними пирогами, но мне запрещалось даже смотреть в их сторону, потому что неизвестно с чем они на самом деле и на каком масле их готовили.
Процесс заселения проходил как-то без меня: но это время меня отправляли погулять, защищая детскую неокрепшую психику от скандалов и борьбы за нумера.
Зато я хорошо помню питание: холодная каша (хочешь ешь, хочешь обои клей), каменные сырники, котлеты из смеси хлеба и перемолотых хвостов крупного рогатого скота, сморщенные зеленые яблоки, полученные, видимо, из Заполярья. И все это входило в стоимость путевки.
Так же как и ненавязчивый сервис.
В гостиницах на стойках регистрации восседали подозрительные дамы, мимо которых надо проходить с поклонами и приседаниями, а то могли задержать и допытывать часами, «куда и зачем прешься дорогой товарищ, в то время как приличные люди лежат на пляжу или сидят в столовой, медленно обгрызая корочку хлеба».
Такие же церберы в форменных платьях присутствовали на этажах и бдительно следили, чтобы никто не посмел пройти без разрешения. Горничных я не помню от слова совсем, хотя иногда в коридорах появлялись какие-то мокрые пятна.
В частном секторе было не лучше. Помню одну бабушку, которая постоянно выпроваживала нас из комнаты. С самого утра она начинала бубнить про понаехавших, которые приехали загорать, а сами дома сидят. Первое время ей пытались объяснить, что на улице как бы дождь или уже вечер, на что получали восхитительный ответ: «Ну так ультрафиолет проходит и через облака, а полезные отрицательные ионы не боятся темноты и влаги».
Мне повезло: смуглая кожа почти никогда не обгорала. Мама же всегда сгорала за пару дней: солнцезащитных кремов и зонтиков не было. А место в тени надо было занимать утренней порой, когда солнце едва вставало из-за горизонта. Но и обгоревшая спина не принималась в расчет при попытке остаться в номере. Можно же закутаться в полотенце (его надо было привезти с собой) или надеть футболку с длинным рукавом, рейтузы и шляпу.
Кошмаром были и помывочные процедуры: теплую воду давали всего на 1–2 часа в сутки. Так что в зависимости от типа жилья туристы могли попробовать помыться в номере, но прям совсем холодной водой, попасть в общий душ или вымыться на море соленой водой. А тогда шампунь был двух видов «Яичный» и «Детский», и от обоих волосы торчали неприглаживающимся ирокезом.
Однажды мне перед поездкой даже состригли волосы, потому что косу мама бы не промыла. Но это было не так обидно, как дождливый отпуск, который мы уныло просидели в комнате, а меня еще и заставили читать про Дон Кихота. Внеклассное чтение никто не отменял, даже при хорошей погоде.
Вечера проходили в стиле «на деревне у бабушки». В гостиницах в холле стоял телевизор, включать который разрешалось только старшей сестре-хозяйке. Настроен он был на первую программу, которая бойко рапортовала об успехах советских граждан в деле сбора урожая, добычи полезных ископаемых и прочих столь же захватывающих вещей. Впрочем, включали небольшой экран (совсем не плазму) только при наличии в холле более 10 человек. И каждый должен был прийти со своим стулом.
В гостевых домах не было и такого развлечения: туристам предписывалось или ложиться спать, или идти на берег, смотреть за огоньками далеких звезд и гадать, есть ли жизнь на Марсе.
Иногда можно было сходить в открытый кинотеатр. На этом официальные развлечения заканчивались. Так что народ потихоньку объединялся в группы, закупался спиртным у местных мастеров и бухал. Но культурно, иначе можно было получить выговор и обещание отключить воду от грозных надзирательниц за действиями советского человека вдали от парткомов и месткомов.
А как проходил ваш отдых на юге?
