Самое стремное во всей ситуации было то, что в любом случае мы всегда представляем какую-нибудь картину, хоть о работе, хоть об отдыхе. Только реальность всегда оказывается другой. И именно поэтому нам взрослые всегда говорили, не лезь туда, долбанет, или не знакомься с этим(ой), кинет. Но мы разве хоть кого-нибудь, хоть когда-нибудь слушали?
Историей поделился: Бажен Кузнецов.
Это финальная часть рассказа из 3-х частей: "Путешествия на кирпичный завод в Дагестане". Первая часть: На кого бы бесплатно поработать? Всю голову сломал
Вот Жека, в глубоком нервозе, в глубокой депрессухе, с желанием кому-то что-то доказать, заявился на вокзал. И уже тогда он четко знал, что поедет в такое место, которое по уровню эмоциональной жесткости перекроет все, что он получил за последние сутки. Да, бывает, наверное, и так, что за сутки можно получить такую дозу эмоций, что этого заряда хватит на очень долгое время.
Лично я кирпичи начинал ненавидеть. Хотя как можно ненавидеть неодушевленный предмет? Ему то абсолютно безразлично, да и власти над ним я не имел, над этим кирпичом. Говорят, ты имеешь власть над предметом, если ты можешь его уничтожить. Вот только кирпичи я уничтожить никак не мог. Вернее, попробовал, со злости, сломать один. Только вот вышел наш рабовладелец, и ооочень доходчиво дал понять, что это (кирпич), это ЕГО вещь. И я не имею права ломать его вещи. И вообще, я не имею никаких прав. Вообще. И вот это было страшно.
А я представлял, к примеру, вот кирпичи, которые мы лепили на прошлой неделе, они, наверное, в Махачкале где-нибудь, в другие, уже в другом месте. Просто диву даешься, как начинает активизироваться мышление, когда уходят прочь все психологические наслоения, когда они, как луковая шелуха, наслаиваются и прячут внутри себя того маленького человечка с обидами. Вот, к примеру, Жека, он был злой на то, что перечеркнуло всю его жизнь с молодой женой. Я почему-то думал, что она ему рога наставила, но блин, это же не повод бросаться во все тяжкие, в конце концов. А Жека упорно молчал. Взять меня - я вообще просто путешествовал. Мне даже факт отсутствия работы не особо мешал. Мне очень нравились новые ощущения. Новых ощущений было предостаточно, особенно сейчас. Вот просто с лихвой. Не то, что новые ощущения, а просто ужас, какие новые ощущения, прям до оцепенения.
Знаете, почему курица замирает в одной позе, если ее вытянуть в длину, ее шею? Просто, потому что это для нее неестественная поза, для ее маленького куриного мозга. Вот она и не шевелится. А для нас с Жекой условия были неестественными, не с чем было сравнивать, не знали, как действовать. Информации ноль. Мы были как в вакууме. Наш рабовладелец общался с нами сугубо как с некими вещами, бережливо, но бескомпромиссно. Он, если ему нужно было нас, к примеру, отдать на другой завод, сделал бы это, не раздумывая и без сожалений. И мы однажды увидели, как этот процесс происходит вживую.
Где-то с неделю назад у нас был третий сотрудник. Смешно, конечно, говорить - сотрудник. Но надо же было каким-то образом облечь наше раббочее положение? Мы просто инстинктивно пытались закрыться психологически от реальности. Это получалось сделать только путем абстрагирования. Абстрагирования от реальности. Мы воображали себе, что мы разрабатываем технологию производства строительных материалов для туземцев. И что туземцы не знают о том, что мы на самом деле призваны облегчить им жизнь, чтобы они наконец то начали строить себе нормальные дома с нормальными туалетами и водопроводом, чтобы хоть какую-то гигиену соблюдать. Мы были готовы навоображать себе что угодно, лишь бы не окунаться в реальность. Не окунаться в реальность, пока мозг автономно собирает информацию, по крупицам, систематизирует их, анализирует, делает выводы. Потому что задерживаться тут явно не хотелось.
Мы однажды спросили, когда будут считаться отработанными те деньги, которые были потрачены на нас? На что в ответ получили полный расклад, и по поводу того, сколько стоила наша доставка сюда, и сколько мы отработали, и сколько брака мы сделали, и как ему, бедному, пришлось краснеть перед покупателями, и что только милостью там кого-то ихнего или из них мы кушаем. Нет, он сказал - кЮшаем каждый день и нас никто не понукает и не принуждает. Так вот, аккурат в тот день к нам привезли третьего. После выгрузки его побили, чтобы мы видели. Мы, кстати, быстро поняли, что по большей части воздействие на нас психологическое. Ну, и приняли правила игры. Мы старательно разыгрывали удовольствие от похвалы за работу, от этой однообразной пищи.
И вот этот третий человек, он ничего не делал, он просто сел где-то там в углу, на работу не привлекался, просто был в какой-то отрешенной задумчивости. Через два дня, нас троих повезли в соседний поселок. Знаете, в чем иррациональность всей ситуации? Мы вроде как находились в России, да вот ничто российское там не работало. Даже закон, тот тоже не работал. Мы, к примеру, знали, что если придем в полицию, то от полиции в первую очередь и получим по самое не балуй. А потом нас привезут обратно.
Ну так вот, повезли нас, вышли мы из машины, увидели похожее оборудование. Людей, правда, было побольше. И первая мысль была о том, что их же больше, чего не возмущаются, если так жестко. А потом понял. И вот тогда я кааак понял. У них были надсмотрщики. Самые натуральные. Как мне уже гораздо позднее объясняли, те же самые даргинцы, со святой убедительностью на лице, это охрана чтобы кирпичи охранять, продукцию. Ведь рабочие, шельмецы окаянные, так и норовят что-то украсть и продать. Ага, вот так в голове и рисуется картина, мол, Ваня, бери незаметно пять кирпичей, обменяй у соседки на чего-нибудь денежное.
Ага, да, вот прям так и поверил. Но я и не стремился этим же случайным собеседникам рассказывать про свой опыт работы у них в краю. Именно тогда при мне жестко избили нашего несостоявшегося сотрудника. Оказывается, он решил сбежать. Только далеко не ушел, вернее, не уехал. Ведь он, как оказалось, решил, что никто ничего не знает тут, и прямо вышел на трассу, голосовать. Дабы не пугать человека, его не повезли сразу обратно, а привезли, так сказать, на передержку в соседний рабовладельческий участок. И тогда мы поняли, что мы еще хорошо живем.
Проникнитесь сказанным, уважаемые читатели. Насколько человеческая психология гибкая штука, раз смогла выдать в голове свой вердикт. То есть, прекрасно осознавая, что мы являемся обычными рабами, уже вполне достаточно спокойно восприняли понимание того, что мы - несвободны. А также с радостью и удовлетворением осознали то, что у нас еще вполне хорошие условия. Каждое новое открытие пугало меня все больше и больше. И я решил поделиться размышлениями с Жекой.
- Жека, скажи, тебе здесь нравится? - спросил я
- Пока что ничего не раздражает, - ответил он.
- Жека, пора валить, - я решил прямо сказать об этом.
- Ты хочешь, ты и вали, тебя со мной никто не тащил, я тут сдохнуть хочу, - ответил Жека.
И вот тогда я понял, что никакой трагедии, возможно, у моего Жеки и не было, просто это обычный фаталист, и что вполне вероятно он психанул на свадьбе только из-за того, что его благоверная просто обнялась по-дружески с другим. Инфантильный фаталист, чтоб его. Хотя, что я так грубо, я сам за салатик с выпивкой продался. Но, как выяснилось позже, я в некоторых вопросах ошибался. Главное, я выяснил некоторые вещи.
1. Жека мазохист
2. Жека заранее все решил.
3. Жека умеет удивлять.
Но мысль о том, что пора валить уже плотно была в голове.
«К кирпичам больше в жизни не прикоснусь, жить буду только в деревянном доме, всем каменщикам буду рассказывать о том, в каких нечеловеческих условиях делают эти кирпичи» - примерно вот так я сам себе выражал эмоции от кирпичного производства. Вопрос был только в том, как все это организовать. Днем - никак. Десятки глаз мониторят окрестности, десятки людей «в теме», сотням людей вообще огласка не нужна. Тут действительно, проще привязать на цепь человека, нежели постоянно быть наготове от того, что в дверь постучатся и предъявят обвинение в незаконном лишении свободы. Это сейчас так, да и то, не везде, а вот там раньше ничего не боялись.
Ночью - тоже никак. Собаки, верные спутники человека, поднимут такой лай, что тебя сначала поймают, а потом побьют за побег. Нет, тебя сначала побьют за то, что разбудил, потом поймают, а потом опять побьют. Уже за побег. Вот такие реалии жизни были. Нужно было поймать момент. Так то, если рассудить, мы были не в горах, направление я знал. Тут то уж точно только дурак мог ошибиться. На север, вдоль железной дороги. Потому что если смотреть на юг, то явно просматривались очертания начинающихся холмов. Момент нам представился буквально через несколько дней. Наш рабовладелец, он уже что-то подозревал, так как энтузиазма мы уже показного не испытывали и все наши мысли были далеко отсюда. Хотя почему я говорю все время за нас двоих. Наш гордый Жека реально похоже решил трудиться во славу благосостояния своего хозяина. Помню, в тот день, накануне отхода, я ему сказал, мол, знаешь, что, если хочешь сдохнуть, есть более классные методы для этого, но не здесь и не сейчас. И что твоя жена, мол, даже не оценит твоих душевных порывов.
Вот это, наверное, и сыграло свою роль. Помню, в тот вечер намечалась реальная гроза, она уже однажды была во время нашего нахождения там. Мы для вида раскидали глину, чтобы ее дождем смочило получше, все одно - работы на следующий день было бы меньше. Эмоциональный подъем был настолько эпичным, что даже несмотря на усталость - спать не хотелось. Ливень долбанул аккурат в 11 вечера. А в полночь, когда совсем стемнело, мы перемахнули через забор и просто галопом понеслись прочь. Нас не смущало ни то, что выглядели как оборванцы, ни особенно Жекин внешний вид, а лично у меня сердце было готово выскочить из груди от волнения. Потому что одновременно было очень страшно, а во-вторых — вот это ощущение свободы. Как же все-таки мила свобода, и как начинаешь ее ценить, когда ее нет.
Про монотонное шествие, вдали от дороги, держа в поле зрения железную дорогу я промолчу, ничего такого интересного в повествовании нет. Как я смотрел потом, в общей сложности чуть более 150 км пешком, уложились за пять дней. Найденная полторашка служила емкостью для воды, а тот факт, что спать приходилось под открытым небом - да нас уже ничем испугать было невозможно. Чихать на документы, чихать на личные вещи. В таких ситуациях происходит глобальная переоценка ценностей. И малозначимые ранее вещи становятся очень важными после. А то, что ты считал архиважным - становится таким ничтожным.
А вот Жека, похоже, не потерял ни капельки своего настроя на самопожертвование. Жанна, Д’Арк, в мужской ипостаси, не иначе. Он как будто кайф ловил от желания самопожертвовать себя куда-нибудь. Эх, его бы стремление, да куда-нибудь в монастырь бы пристроить, ему бы цены не было. Что касается остального, просто шли. Шли, отдыхали, потом опять шли, о чем-то беседовали, иногда просто молчали. Про еду не думали, возбуждение было слишком большим. На утро после ухода мы вообще больше смотрели назад, чем вперед, и каждое движение какого-нибудь объекта на горизонте воспринималось нами как погоня за нами. Правильно говорят, у страха глаза велики. Никто за нами не гнался, но вот с враждебной территории надо было уйти.
На шестой день, когда мы уже прекрасно понимали головой, что мы ушли, и что никто за нами не гнался, и мы без опаски шли по грунтовой дороге, внезапный визг тормозов позади нас заставил нас оглянуться.
- Ребята, подзаработать не хотите? - ласково улыбаясь спросил у нас человек.
И как же я обрадовался этому вопросу, потому что задал его нам человек, ни разу своим видом не походивший на уроженца Кавказа. Но он не был и типичным представителем славянской народности. Человек был кореец. А значит недалеко были плантации. И если на кирпичном заводе нам было грустно, то вот на плантациях нам было реально весело. И это не шутка.
Рассказать?
И, разумеется подписывайтесь, чтобы не пропустить другие мои истории. Первая часть: На кого бы бесплатно поработать? Всю голову сломал
©Бажен Кузнецов