Однажды Нил Шустерман сказал: «То, что мы называем искусством, вселенная считает маршрутом». Сегодня мы проложим маршрут к стрит-арту и поговорим о направлении вместе с художниками и ведущими институциями
Прогуливаясь сегодня по улице, каждый из нас слышит, как город говорит императивами: «Купи!», «Зайди!», «Освежись!», «Саморазвивайся!». Мы живем в бесконечном нагнетании, этот аудио-визуальный шум, увы, не покидает нас ни на секунду. Особенно это ощущение свойственно людям живущим в крупных городах, где помимо прочего на человека «давят» небоскребы. Каждый из нас пытается вырваться из этого информационного потока и уличное искусство — это та самая попытка освободиться.
Плакаты, граффити, наклейки — они направлены на то, чтобы мы бунтовали против этого сумасшедшего ритма и находили в себе мужество сопротивляться бесконечному шуму. Стрит-арт художники дают нам шанс говорить самостоятельно, а не тонуть в многоголосие города. Отсюда один из основных принципов направления — быть голосом свободы в городе, где тебе всегда говорят как правильно.Все началось с граффити — надписей, изображений, рисунков, которые наносили краской или же выцарапывали на стенах и других поверхностях. Граффити-райтеры захватили мир еще в 30-х годах прошлого столетия. Помимо них на улицу вышли художники, танцоры брейк-данса, флешмоберы, акционисты. Это направление стало символом демократизации искусства. В городах строились арт-кварталы — целые районы стали галереями под открытым небом. Арт-объектами было все что душе угодно, а в ход шли баллончики скраской, мелки, трафареты, стикеры, скотч.
Тогда процветающий средний класс впервые обнаружил нонконформизм за обеденным столом в лице своих детей. Дети начали бунтовать против общества потребления, это время контркультуры и Энди Уорхола, поп-арта и сексуальной революции. Однако, все это было доступно для продвинутой молодежи, низам же достались стены окраин, куда их переселили из фабричных серых районов.Еще было далеко до громких заявлений и всеобщего крика о проблемах общества, уличные художники через граффити пытались заявить о себе. Для многих — это стало возможностью оставить послание о том, что он существует. Одним из первых граффити-райтеров был подросток Таки, он путешествовал по штатам, работая курьером. Его тэг «TAKI 183» стал одним из самых узнаваемых в Америке.И вскоре из уличных граффити родилась уличная живопись то, что сегодня называется стрит-артом. Резкий поворот в сторону смыслов, где городское пространство — это больше не дома, дороги, магазины, люди, а полотно для работ уличных художников.
Больше о специфике направления, значении граффити и течениях стрит-арта рассказала куратор институции нового формата «Стрит-арт хранение» Алина Зоря.Граффити и стрит-арт схожие направления искусства, в том смысле, что мы имеем в виду анонимное, нелегальное и бесплатное творчество в городском пространстве. Но если граффити — это скорее социальное действие, где процесс зачастую важнее результата. о способе коммуникации внутри комьюнити, в основе которой стратегия «я есть». Стрит-арт, напротив, направлен на неподготовленного зрителя, обычного прохожего. Это концептуальное творчество, где транслируются смыслы. Много лет назад петербургский художник Максим Има создал отличную работу, которая объясняет разницу между граффити и стрит-артом: «Граффити— это когда нарисовал, и твои пацаны поняли. Стрит-арт — это когда нарисовал, и все люди поняли, а твои пацаны вообще не поняли»
В уличном искусстве много разных аспектов. Например, для граффити-райтеров и стрит-арт художников важен некий «обряд инициации улицей», опыт нелегального творчества. Он порой важнее, чем систематическое художественное образование. За сезон художники создают десятки, а иногда и сотни работ: отсюда постоянные поиски новых художественных и технических решений, эксперименты и поиски стиля. Безусловно, уличные художники используют и специфические материалы и техники создания работ: начиная с аэрозольных баллонов, заканчивая стикерами, трафаретными техниками. Но, наверное, главное — это ощущение абсолютной свободы творчества.
Сегодня сложно говорить о каких-то строгих течениях и направлениях в стрит-арте. Постоянные эксперименты авторов сматериалами, техниками, локациями, смыслами в итоге приводят к тому, что каждый автор находится в многолетнем творческом поиске. Вроде бы мы можем выделить текстоцентричных и концептуальных авторов, социальный и политический стрит-арт, но все попытки систематизации каждый раз обречены на провал, ведь уличное искусство очень подвижная иживая история, которая развивается прямо нанаших глазах.Стрит-арт, как и поп-арт, рассчитан на восприятие совершенно неподготовленным человеком. То есть задача художника — ухватить внимание любого прохожего и высказать свою мысль таким образом, чтобы это было понято. Одним из таких примеров может послужить проект «Зрящий Иван» уличного художника Яна Посадского.Моя последняя масштабная работа была сделана в Выксе, на резиденции в культурном центре «Волна» — проект «Зрящий Иван». Мурал на дамбе Верхневыксунского пруда вдохновлен историей семьи Баташевых. Исторические сюжеты переплетаются с размышлениями о современных технологиях наблюдения, которые помещают человека в условия постоянной видимости.
В своих работах я стараюсь опираться прежде всего на локальную специфику места, ее исторический контекст. Мне важно быть в диалоге с городом и горожанами, создавать нетривиальный краеведческий рассказ, который будет интересен как местным, так и туристам.
Я хочу уличными работами провоцировать гуманистические процессы, которые начнут выводить городскую среду на качественно новый уровень. Мое архитектурное образование повлияло на отношение к городу, я чувствую личную ответственность за его внешний вид и некую культурную содержательность.На стенах многих домов стали появляться уличные рисунки, а мнения горожан разделились: пока одни восхищались и фотографировали, другие развернули целую борьбу за то, чтобы нелегальные изображения закрашивали. В ответ на это уличный художник Максим Има вместе с Иваном Симоновым создали свою знаковую работу. Так, на стене одного из петербургских домов появился Дед Мороз в традиционной шубе с одной фразой:Так, у стрит-арт художника Максима Има главный новогодний волшебник превратился в реалиста, от которого «все чего-то ждут». Мы же хотим доказать, что петербургский стрит-арт существует и одним из его представителей является Турбен.Весной этого года у меня появилась идея сделать объемную морду животного, которая является моим стрит лого, и расклеить ее по городу. Стрит-лого представляет собой альтернативу тега, состоящую, как правило, не из букв, а из рисунка. К примеру, у берлинского уличного художника Kripoe таким лого является желтый кулак. Изначально мой стрит-лого был навеян моим питомцем—Стичем, и я стал неосознанно тиражировать его мордашку на разных поверхностях. Так, постепенно она стала моим фирменным знаком, узнаваемым символом на улицах города и в студийных работах.Сначала я пробовал создавать объекты из дерева, но найдя этот материал слишком тяжелым для уличных работ, я наткнулся на полистирол, который идеально подошел для такой практики. Сейчас мои мордашки расклеены по всему городу. Людям интересно устраивать самим себе квест и, гуляя, искать эти артефакты. Кто-то даже дополняет их своими элементами: например, к одной мордашке приклеили галстук-бабочку, добавив ей галантности.
Что касается характерных черт моего творчества, одной из них является мое желание поднять настроение зрителю, который встретит мордашку по пути на работу или увидит откликающийся ему сюжет в графике в моем телеграм-канале. В свои работы я вкладываю личные темы и ценности, которые близки мне самому. Недавно вышел мой коллаб с брендом Befree: на одной из вещей, кардигане, написана фраза «my friends are always with me». Персонажи, изображенные на спине, были нарисованы мной и моим другом Иваном Сотниковым-младшим. Он сейчас не в Санкт-Петербурге, и я по нему скучаю. Это один из примеров, как мои чувства и переживания влияют на то, что я создаю.Среди искусствоведов бытует мнение, что хороший стрит-арт — это стрит-арт, который стерли на следующее утром, ведь настоящий уличный художник понимает, что его работы , увы, не вечны.Наверно, одним из неприятных моментов для любого стрит-арт художника остается то, что улица никогда не сможет стать безопасным местом дляработ. Например, произведения уличной художницы Лены Лисицы не раз подвергались воздействию со стороны горожан. Так, в 2017 году из 21 работы нижегородской художницы осталось всего две: что-то закрасили, что-то сняли, а у «Девочки с яблоком» украли бутафорское яблоко.В отличии от многих уличных, у меня всегда было понимание того, что некоторые стены должны быть чистыми. Или того, что улица это нарратив, в котором ты один из многих персонажей и тут каждый ведет свой монолог, становящийся диалогом, а орать людям в глаза яркими красками — это просто не уважать никого. Когда я работала на улице—меня больше интересовали вечные темы: этапы роста, исчезновение истории, одиночество (не то, которое про девочек и мальчиков друг без друга или подростковое «мир не понимает», а настоящее, что на исходе жизни), детство, мифология города и мифотворчество, травма и память о травмах. Но стрит-арт для такого слишком маленький.
Последняя работа была в марте. И больше у меня ни разу не появилось желание выйти на улицу. Работу успешно украли. И это хорошо. Будут ли еще уличные работы—не зарекаюсь. Но март, это слишком далеко, чтобы считать себя уличным художником. Я все сделала уже на улице. Мне скучно, тесно и бессмысленно.Все о чем я говорила на улице — теперьделаю в студийных проектах и получается гораздо лучше передавать, и можно быть гораздо открытее и искреннее.Сегодня новые технологии изменили среду, пространство, сознание современного человека. Появился 3D стрит-арт, светодиодные и лазерные инсталляции, изменились взаимоотношения художник-зритель, теперь горожанин становится не только зрителем, но и участником занимательной игры в дополненную реальность.
А интернет и метавселенные изменили основной принцип существования стрит-арта, как искусства кратковременного. Работа, которая раньше жила одну ночь, теперь прописана в виртуальных реальностях и социальных сетях. Одним из первых стрит-арт художников, который заинтересовался технологиями и робототехникой, был Миша Most.Возможно, когда в начале нулевых я начинал переходить от стандартного граффити к тому, что тогда мной и друзьями воспринималось как "уличные рисунки", а по сути являлось уже зарождающимися направлением—"стрит-арт", я не старался вписаться своими работами в определенные "трендовые" стилистики субкультуры. В принципе, такой же подход у меня был и к классическому граффити. Мне казалось слишком скучным, имея безграничную свободу творчества, которую дает уличное искусство, пытаться копировать чей-то “олдскул”, стиль 20-летней давности, или же вторить черно-белым трафаретам новых звезд стрит-арта.Отсюда и тема моего творчества—осмысление будущего. Поэтому я работаю с новыми технологиями и робототехникой. В начале я использовал небольшие устройства, но сейчас активно работаю с дронами и гибридными роборуками. Например, в августе этого года я работал над сложным проектом—мурал "Эволюция 3.1". При помощи дрона я создал уникальный арт-объект на стене Новосибирского государственного технического университета площадью 300 кв. м. И это первая в истории картина такого масштаба, нарисованная дроном-художником на открытом воздухе. И здесь виден совершенно другой подход к уличному искусству, ведь я выполнил проект с командой из восьми программистов, инженеров и одного дрона.В искусстве есть всеобъемлемость и открытость, возможность сочетать творчество с совершенно другими сферами, которые раньше могли казаться не очень креативными. И мой опыт работы это доказал. Я считаю, что инженеры и программисты такие же художники, просто они используют другие инструменты.
В 2016-2017 году, когда я только начинал работать с робототехникой, людям казалось, что роботы не могут заменить человека. Однако, сегодня в 2023 году уже ни у кого таких вопросов не возникает. Нейронные сети показали каждому, что теперь возможно заменить не только "руку", но и самого человека. Это заставляет задуматься о том, что будет дальше и к чему приведут нас технологии и инновации. Смогут ли они полностью заменить нас как вид? Об этом я говорю в своих последних работах, поднимаю вопрос, куда мы идем, впуская технику в разные сферы нашей жизни, в том числе и в креативные.Стрит-арт стер границы между профессиональным и непрофессиональным искусством, между искусством и реальностью вообще. Раньше для того, чтобы погрузиться в образный мир фантазии художника человек приходил в музей, сегодня мы живем в том фэнтезийном мире, который создают художники стрит-арта. Но что ожидает нас дальше? Об этом рассказал художник галереи Ruarts Алексей Партола.Стрит-арт влияет на культуру и восприятие городского пространства и вносит свою лепту и, видоизменяясь, проникает в проекты из разных сфер. Работы художников на улице не раз становились важной частью книжных произведений, появлялись в кино, музыке и театре. Каждый день новые работы внедряются в визуальный образ города. Сами художники пробуют себя в институциональных проектах. Методы и приемы стрит-арт и граффити художников часто находят отражение в айдентике брендов, интеграциях, key visual'ов рекламных компаний и самой форме абсолютно разного рода продуктов. Но всё же влияние это коллективное действие и многие события вокруг нас влияют и на сам стрит-арт.
Если опустить из внимания нарочито конъюнктурное искусство, то глобальный тренд улицы—сделать свои работы заметными для искушенного зрителя и незаметными для тех, кто закрашивает работы художников. Интересно наблюдать за работой художников, которые экспериментируют, смотрят что было до них и пытаются внести свое слово.
—А каким вы видите будущее стрит-арта?
— Будет весело и страшно
