Окрестности Гарта.
Аэлла, сидя в седле, устало повела плечами, не в силах оторвать глаз от столь желанной цели, как столица табунников. Не было во всех землях города более воспетого в героических балладах, как древняя крепость. Дарнуолл, словно придворная дама, был слишком вычурен и жеманен, ни одного серьезного сражения не знали его стены, слава северного Клентона давно утонула в непроглядном тумане забытья, южные дворцы поглотили песок и пепел, а ее собственный Иллуриат десятки лет был скорее огромной рыночной площадью, чем оплотом государства. Лишь Гарт, гордый и величественный, словно яркий светоч горел в ночи, привлекая королей, подобно мотылькам. И совсем скоро она войдет под своды замка истинной правительницей, убрав со своего пути гордячек Ройглао.
- Матушка, мы посылаем людей на смерть, - Деминг натянул поводья, и его жеребец встал рядом с конем княгини. Женщина перевела на сына недовольный взгляд. Она не могла понять, как только ее наследник смеет перечить своей королеве. Ей казалось, что Деминг достоин того, чтобы править Империей, которую Аэлла стремилась создать. Но чем ближе становилась битва, тем больше сомнений рождалось в ее душе. Лев в нем был силен и жесток, но человек... – Гарт готов к осаде. В его обороне нет ни одной бреши.
- Замолчи, - излишне резко оборвала сына княгиня, не желая больше тратить время на пререкания, которых за последние несколько дней ей пришлось выслушать немало. Несмотря на то, что Деминг выполнял все приказы своей госпожи, он все еще не мог принять на веру ее слова о том, что взятие Гарта – всего лишь вопрос времени. – Наши войска готовы к нападению и город будет атакован. Ничего уже не изменить. Если мы сейчас не пойдем до конца, все рухнет. Не думала, что тебе придется объяснять очевидные вещи. Ты - воин.
- Тогда я должен быть там, среди своих собратьев,- принц еще больше помрачнел, наблюдая, как пушки и осадные орудья выводятся на боевые позиции, а вокруг них, словно крысы, роятся люди. Походный лагерь располагался на небольшом возвышении, и молодому лиару было прекрасно видно, как среди человеческого потока взмывают алые знамена его матери. Часть отрядов конницы и пехотинцев уже выступили вперед, в авангард, в то время, как лиары выстраивались на флангах.
- Твоя жизнь слишком ценна, - покачав головой, Аэлла, слегка прищурившись и прикрыв глаза ладонью от солнечного света, посмотрела на сына. Лиар не знал, что весь план атаки продумал до мелочей, и ее дорогой Мэйтиу проследит, чтобы все пошло так, как это выгодно ей. Но чтобы победа принесла свои плоды, ее дорогой принц должен был остаться в живых. - Но и твой клинок получит возможность напиться крови. Ты и десяток львов должны обойти город и убедиться, что с юга девчонкам не придет помощь. Нам сообщили, что южные силы Ройглао отошли вглубь страны, но мятежники считают Танис своей единственной вазирен, и выполняют лишь ее приказы. Только одному Верховному известно, какие указания они могли получить, и если вдовствующая королева смогла отравить весть в возможно оставшийся гарнизон на границе, все наши старания окажутся тщетными. Гарт из крепости должен превратиться в клетку для ворон, гордо именующих себя орлами, и ты удостоверишься в том, что дверца этой клетки закрылась.
- Ты хочешь, чтобы я держался вдали от битвы? - впервые в голосе Деминга зазвучал гнев. Прежде никогда его мать не вызывала в нем подобных чувств. Но сейчас женщина в боевом облачении казалась ему незнакомой, холодной и готовой на все ради того, чтобы добиться своего. Мысль о том, что княгиня ведет себя так же, как и сестры Ройглао в ее рассказах, промелькнула в его сознании. – Я будущий король! Я должен вести войска, а не заботился о…
- Ты еще не король, Деминг. Ты - бастард, - снова перебила сына Аэлла, и ее голос утонул в первых пушечных выстрелах. Городские стены дрогнули, но устояли.– И если ты еще раз посмеешь говорить со мной в подобном тоне, то так им и останешься. Бери лиаров, садись на коня и выполняй приказ!
- Как вам угодно, матушка, - не дрогнув, произнес мужчина, и, направил жеребца вниз по склону. У Деминга не было привычки выказывать неповиновение матери, но в этот раз он собирался сделать по-своему. Король не станет прятаться за чужие спины, а иначе он не достоин того, чтобы носить корону.
План взятия города был проработан невероятно тщательно, но Аэлла не предвидела, что ворота Гарта откроются так быстро. Массивная металлическая решетка поползла вверх, выпуская защитников города во главе с белокурой Ройглао верхом на крупном жеребце, которому не терпелось вырваться на волю. Демингу не верилось, что это могла быть Эйслин Белоснежная, однако больше не кому было столь явно демонстрировать себя. Одетая в светлые одежды девушка являла собой прекрасную цель, но как лиар уже успел узнать, что смерти она не страшилась. Клеймо Тантиры было запечатлено не только на ее коже, но и на душе. Издалека было невозможно различить эмоции, застывшие на ее лице, но воительница держалась в седле уверенно и прямо, все своим видом показывая, что без боя она не сдастся. Боевой рев лиаров и людей зазвенел в морозном воздухе, стоило королеве поднять над головой клинок.
Но рука девушки дрогнула. Лишь на мгновение, но зоркий взор молодого льва сумел уловить это неловкое движение. Деминг понял, что это не районак. Истинная Эйслин была прекрасно обучена владеть оружием, и тренировалась наряду с мужчинами. Вес клинка был ей привычен. Девчонка, представшая перед войсками, была кем угодно, но не королевой. Все происходящее было представлением, предназначенным для людей его матери и самого принца. Но если так, ответный удар табунников и северян лишь отвлекал от чего-то более важного или тянул время. Кто знает, возможно, юг действительно может оказаться спасением для сестер Ройглао. Если прибудет помощь, или, не дай боги, они успеют бежать, взятие Гарта потеряет не меньше половины своей ценности.
Вокруг затрубили нападение. Расстояние, разделяющее враждующие стороны, было настолько незначительным, что бой под городскими стенами закипел в считанные минуты. Соперники схлестнулись, зазвенело оружие, и на землю пролилась первая кровь. Деминг видел, как вперед рванул отряд восточных лиаров, прорываясь сквозь вражеские ряды, но их северные собратья не дали им пройти далеко. Несмотря на то, что большинство львов находилось вдали от Гарта, Ройглао хватило ума оставить несколько сотен при себе.
Битва разгоралась все жарче, наполняя окружающее пространство звоном стали и криками умирающих. Пока бой кипел под стенами, пушки молчали, но это не продлится долго. Защитникам Гарта не выстоять, и рано или поздно, княгиня отдаст приказ возобновить стрельбу. Лиар, продолжая сжимать окровавленный клинок в руке, пришпорил жеребца и направился к стене леса, пробиваясь через табунников и надеясь, что драгоценное время все еще не было потерянно. Выбраться из бушующего водоворота битвы было нелегко, и глаза лиара то и дело натыкались на знакомые лица павших.
Среди погибших лев заметил воительницу Яру, ту самую, что обратила на себя внимание принца во время прибытия в Каннтер. Деминг не удивился, когда узнал, что женщина посветила свою жизнь служению духам, ведь от нее ощутимо веяло древней силой и величием, которую редко можно было встретить даже среди самых завидных невест каганата. Но высшие силы, которым служила львица, не уберегли Яру от вражеского меча. Кровь из перерезанной шеи покрывала кожу ее легкой брони, и, скользя по гладкой поверхности, до сих пор продолжала сочиться сквозь порез и капать на промерзшую землю. Глядя на холодеющую жрицу, Деминг осознал, что слишком дорого властная княгиня собирается расплатиться с богами за собственное правление.
Наконец, шум битвы оказался позади, а перед собой лиар видел лишь городскую стену, опоясывающую Гарт и оплетенную темными стеблями какого-то вьющегося растения. Вокруг не было стражников, поскольку все силы были сейчас стянуты к главному въезду в город, но толщина стен позволяла оставить тыл практически незащищенным и не опасаться удара в спину. И хотя Деминг счел подобное беспечностью, его поразило отчаяние, с которым оборонялся город. Его мать решилась атаковать не скрываясь, а сестры Ройглао бросили все свои силы, чтобы дать ей достойный отпор. «Все или ничего», - говорили они своими действиями.
Но сейчас было уже поздно о чем-то размышлять. Лиар спешился и подошел ближе к стенам, оставаясь при этом на достаточном расстоянии, чтобы не быть замеченным слишком рано. По сравнению с въездом, где сейчас звенели клинки, эта часть оборонительного сооружения казалась абсолютно безлюдной. Прежнее деревянные сооружения были сняты, узкие бойницы скрывали стальные решетки, но это выглядело жалко. Держать город в осаде было бы не слишком сложно, если перекрыть все ворота, ведущие из города. Людей на оборону явно не хватало, горожане были готовы к защите хуже, чем того ожидал молодой лиар. Все, что Деминг сейчас видел перед собой буквально вопило о том, что победа на стороне его матери, и приглашало будущих победителей в древнюю столицу. Но, с другой стороны, кто знает, что защитники Гарта приготовили для того, кто решился бы воспользоваться столь щедрым предложением. Зная о коварстве Ройглао, лиар был уверен, что подобное «приглашение» могло скрывать смертельную ловушку. Если бы он мог знать наверняка…
Раздался еще выстрел, за которым последовал грохот падающих камней, и жеребец Деминга перепугано всхрапнул и попятился назад. Принцу стоило огромных сил удержать и успокоить перепуганное резким звуком животное. Прошло несколько мгновений, прежде чем принц понял, что его матушка все же ошиблась. Никто не ожидал подмоги, которая могла придти этим путем, и бежать из осажденного города в этой части было невозможно. Сестры не могли не предвидеть, что Гарт может быть взят в кольцо, и шпионы в стане врага, как оказалось, были не только у них.
Придерживая коня под уздцы, Деминг направился дальше и вскоре вышел к реке, которая серебристой лентой струилась невдалеке от городских стен. Пробиваясь сквозь скалы, она спускалась в долину, наполняя ее жизнью. Здесь, на абсолютно открытом пространстве никто бы не прошел незамеченным, разве только он не успел уже скрыться в лесу. Лиар не знал, стоит ли ему ждать, но чутье подсказывало, что он все делает правильно. Выдыхая струи пара, он оглядывался по сторонам, надеясь заметить хоть какой-то знак присутствия людей, но тишина, казавшаяся дикостью в такой близи от поля боя, нарушалась лишь негромким шелестом воды.
Но боги оказались милостивы к молодому принцу. В нескольких шагах от него, словно призрак в белоснежных одеждах, как две капли похожих на те, что он видел на подставной районак, к чернеющей полосе леса двигалась хрупкая девушка. На ней не было никакой верхней одежды, волосы рассыпались по плечам, а подол платья был грязным и мокрым, но беглянка упрямо бежала вперед, не замечая зимнего мороза и ледяного ветра, который заставлял многих кутаться в шубы и плащи. Лишь одной женщине, о которой слышал Деминг, было это под силу.
- Районак! – крикнул молодой лев, забывая о том, что легендарная дочь Ледяного многие годы покоится в оледенелых залах Пернетте. Вирана Северная будто предстала ему во плоти, невообразимо прекрасная в искусно украшенных белых одеждах. Но стоило присмотреться повнимательнее, как оказалось, что волосы девушки скорее рыжеватые, чем золотые, на лице застыл неподдельный ужас, не присущий Белой королеве, а сине-зеленые глаза казались ему невероятно знакомыми. Едва уловимое сходство с Элдредом довершило картину. Деминг был достаточно умен, чтобы понять, что перед ним предстала молодая соперница.
Молва оказалась права. Эйслин Белоснежная действительно была прекрасной розой Вилландертов. Очарованный ее красотой, мужчина шагнул вперед, надеясь перемолвиться хотя бы парой слов, забывая о том, что девушка, стоящая перед ним, является его врагом. Но желание воевать с кем-либо, а тем более с этим прекрасным созданием, бесследно выветрилось из головы принца. Всего мгновение назад беглянка казалась ему живым воплощением легенды, и теперь этот образ, и чувства, вызванные им, растекались по венам вместе с кровью.
Но разум все-таки преобладал над чувствами, и молодой лев сумел отвести от Эйслин взгляд. Наваждение, до этого застилавшее его глаза, спало, и он внезапно увидел не воинственную районак, а перепуганного ребенка, который не может себя защитить. Деминг не смог вытащить из ножен оружие и притащить девушку к матери, как того велел долг.
Вдруг до него донеслись топот копыт и крики приближающихся всадников. Принц понял, что его мать спустила с поводков кавалерию раньше срока, и, отправила отряд к сыну, чтобы обеспечить абсолютно не нужную ему защиту. Кого ему сейчас опасаться? Скованную страхом девчонку? Деминг был достаточно честен, чтобы не опуститься до подобного. Снова посмотрев в огромные глаза районак, лиар кивнул, показывая, что не станет преследовать ее, и, не оглядываясь, направился прочь, отпустив поводья жеребца. Ему конь был лишь в тягость, а для Эйслин он может стать истинным спасением. Негромкий звук шагов, позже сменившихся рысью, достиг его ушей, и стало ясно, что районак правильно поняла намек. Они с ней еще встретятся. Рано или поздно.
Когда Деминг вернулся к матери, вокруг были слышны лишь залпы пушек и стоны раненых, которым не повезло получить от соперников милосердную смерть. Ему казалось, что его не было не больше пары часов, но даже за столько короткий промежуток времени погибло столько людей, что нельзя было и шагу ступить свободно. Воины с обеих сторон сражались так ожесточенно, что лишь считанные единицы сумели выжить и отступить обратно в город.
Межу ранеными безмолвными тенями сновали лекари, решая, кто достаточно силен, чтобы выжить, а кому уже и сама Тантира не сумеет помочь. Деминг скривился и отвел взор в сторону. Он никогда не питал уважения к восточным целителям, потому что знал, какими беспомощными они могут быть. Для них проще отнять жизнь и не пачкать руки.
Когда тяжело заболела его приемная мать, он был слишком мал, чтобы вмешаться и отвести Сесиль в Андеррер, где все еще можно было отыскать жриц Тантиры, способных не только мастерски убивать, но и исцелять не с меньшим талантом. Дворцовый целитель, которого принц не подпустил бы и к самой вшивой собачонке в огромной охотничьей своре, только измучил бедную женщину, а позже опоил ядом, скрывая собственные ошибки. Если бы ни одна из служанок, мерзкий лекарь сумел бы выжить.
Но Аэлла всегда держала прислугу в строгости, и все, что творилось во дворце, непременно сообщалось ей. В день похорон королевы Сесиль преступника четвертовали, а все, что от него осталось, скормили бродячим псам, которые не привыкли перебирать едой. Эта смерть была первой, которую пришлось увидеть Демингу в своей жизни, но мальчик досмотрел страшное представление до конца, ни разу не отвернувшись. Это стало для него уроком. К лекарям молодой лиар относился если не с ненавистью, то с явной неприязнью.
Решетка ворот была опущена, а на городских стенах мелькали человеческие фигуры. Оборона все еще не была пробита орудьями, и Гарт по-прежнему продолжал сопротивляться, несмотря на то, что одна из башен обрушилась прямо во время боя, погребая под собой всех, кто находился неподалеку. До Деминга доходила информация, что столица табунников была заполнена тем, что может пригодиться в случае осады, но княгиня не жалела снарядов, и если так пойдет и дальше, то к вечеру от стен останется только бесполезная груда камней.
Несмотря на невероятно большие потери, в лагере царило небывалое оживление. Воины чему-то радовались, не стесняясь пить вино и лапать продажных женщин из лагеря сопровождения, несмотря на то, что бой, по сути, еще не был закончен. Деминг недовольно оглядывался по сторонам, раз за разом задумываясь о том, не совершил ли он огромной ошибки, позволив младшей из сестер Ройглао бежать. Сейчас, когда безоговорочная победа была выпущена им из собственных рук, Гарт должен был пасть, чтобы его мать, а значит и он сам, укрепили свои шансы. Эйслин покинула город одна, значит ее сестра, вдовствующая королева табунников, по-прежнему находится за стенами вместе со своими людьми.
Но Танис слаба. Мать всегда отзывалась о ней, как о безвольной, взбалмошной женщине, которая не придает ценности нечему, кроме собственной гордыни. В ней не было силы, которая, по мнению Аэллы, должна была наполнять королеву, но ее кровь, родовая принадлежность к царствующему клану, делала ее идеальной заложницей. Надавить на нее было делом техники, и Деминг не сомневался, что княгине удастся выжать из вазилики все, что им было необходимо. Дело за малым – захватить силой город, на который у княгини Аэллы было столько же прав, сколько у Танис Ройглао.
Войдя в шатер матери, Деминг снова обнаружил толпу людей. На этот раз это была горстка уцелевших офицеров, которые о чем-то громко спорили между собой, окружив свою госпожу, склонившуюся над кем-то, кто лежал на расстеленном на земле одеяле. Когда воины, наконец, заметили принца, они несколько притихли, расступаясь и пропуская лиара вперед.
Девушка, которую внимательно рассматривала его мать, была невероятно похожа на Эйслин. Без сомнений, это была та самая подставная районак, которая вела защитников Гарта в бой. Ее доспехи были испачканы и забрызганы кровью, их украшали несколько кровоточащих порезов, на лице сразу бросались в глаза ссадины и синяки, да и нос слегка опух, явно сломанный после одного из ударов. Но грудная клетка воительницы едва заметно вздымалась, показывая, что девушка жива.
- Матушка, - негромко позвал Деминг, и княгиня вздрогнула от неожиданности, услышав его голос. Все это время она стояла к нему спиной, а ругань офицеров заглушила звук его шагов. Принц видел, что княгиня в растерянности.
- Мы взяли в плен Эйслин, - произнесла она, умело надевая привычную бесстрастную маску, пока никто, кроме ее сына не сумел уловить настоящих чувств правительницы.
- Это не районак, - полог шатра откинулся прежде, чем Деминг успел что-либо сказать. Внутрь шагнул высокий широкоплечий северянин. Мужчины, прежде гудящие, как рой насекомых, все как один замолчали и выхватили клинки из ножен, заслоняя собой княгиню, но женщина оставалась поразительно спокойной, едва заметно улыбаясь, глядя на вошедшего. На нем была простая куртка из овчины, его оружие не знало изысков, а смоляные волосы волной спадали на лоб. Лицо северянина показалось принцу знакомым, но он никак не мог вспомнить, когда же ему приходилось видеть этого мрачного человека с суровым взором. Он был уверен, что уже видел эти внимательно глядящие глаза, высокие скулы и тонкие, полопавшиеся от мороза, губы. – Это Серрана, одна из бастардов Сканлана.
- Все вон, - недрогнувшим голосом молвила Аэлла, слегка расслабившись. Офицеры замешкались на мгновение, не зная, как поступить, но суровый взгляд и гневные нотки в голосе княгини напомнили им, чьи приказы они обязаны выполнять. – Вон, я сказала!
Сохраняя молчание, воины покинули шатер своей королевы, оставляя Аэллу наедине с ее любимыми мужчинами, которых еще не успели у нее отнять боги. В присутствии сына, женщина не решилась проявить чувства, хотя больше всего на свете сейчас ей хотелось обнять возлюбленного мужа, кого ее сердце уже отчаялось увидеть живым.
- Кто ты? – все еще внимательно разглядывая северянина, спросил Деминг, сжав ладонью рукоять меча, висевшего у него на поясе. Дети Севера поддерживали свою районак. Что было одному из них делать в самом сердце вражеского лагеря?
- Сейчас это не имеет значения, - отмахнулся мужчина, шагнув к княгине. Снаружи донесся грохот, и стало понятно, что еще одна башня рухнула под усиленным обстрелом. – Мы почти у цели, моя королева. Через несколько часов стены падут, и наши войска возьмут город.
- Наши? – Деминг чувствовал, как лев внутри него начинает волноваться. Не трудно было заметить, что княгиня скрывает от него что-то очень важное, но его совесть и собственная тайна не позволяли уличить мать во лжи. – Кто ты такой?
- Я – твой ключ на пути к Империи, – не дрогнув ответил незнакомец, и Деминг, наконец, вспомнил этот тяжелый, неприветливый взгляд. Принц понял, что воин, стоящий перед ним, приезжал в Иллуриат, в свите Марии, внучки его матери. Он тогда был совсем юным, и поэтому молодой лиар с трудом его узнал. Так вот почему его мать была так уверена в победе. Оказывается, ее шпионы подобрались к сестрам ближе, чем кто-либо мог предположить. – Сейчас Серрана наша главная проблема. От девчонки нужно избавиться. В ее жилах кровь Марии, и она следующая после сестер Ройглао в очереди престолонаследования.
- Но она вела войско в бой, - княгиня встала между сыном и мужем, показывая, что не желает терпеть каких-либо ссор между ними. Их внешних врагов было достаточно, чтобы не поднимать оружие друг на друга. – Ты уверен, что это не районак? Она так похожа на то дитя, что гостила у меня в Иллуриате…
- Переодевание – любимый трюк Эйслин, - покачал головой северянин, заставляя княгиню помрачнеть. Даже если учесть, что их пленница – дочь Сканлана Клентонского и Марии Вилландерт, она совсем не так ценна, как мола быть настоящая Эйслин. Видя, как переживает мать, Деминг едва сдержался, чтобы не рассказать ей правду, но лишь мысль о том, что его поступок непременно сочтут изменой, остановил принца. Он раскроет свою тайну матушке тогда, когда никто из посторонних не сможет их подслушать. – Это Серрана, можешь мне поверить, Аэлла.
- Госпожа, - Деминг хотел было презрительно прокомментировать фамильярность, которую позволил себе безродный северянин по поводу его матери, но внезапно появившийся Мэрит заставил его поперхнуться уже готовой сорваться с языка фразой. – Ворота Гарта открыты. К Лагерю движутся всадники. Они несут черный флаг, расшитый золотом, а женщина во главе колонны одета в белое.
- Что? – княгиня пригвоздила львенка к месту тяжелым взглядом.
- Кажется, королева Танис сама решила вас поприветствовать, госпожа, - чересчур активный Мэрит довольно улыбнулся, не упустив возможности похвастаться знанием геральдики. Золото на черном – цвета клана Ройглао. – Что прикажете делать?
- Сопроводите ее ко мне, - немного подумав, ответила Аэлла, догадываясь, для чего одна из сестер Ройглао решилась на переговоры. Правительница и предположить не могла, что южная шлюха сломается так быстро. Хотя если вспомнить, что она легла под грязного раба, чтобы сберечь собственную шкуру… Неудивительно. – Мы обе знаем правила ведения войны. Парламентеры неприкосновенны. Послушаем же, что она скажет. Если меня устроят ее слова – отпустим всех обратно в город, соблюдая древние законы, нет – и ее голова и головы ее охраны сегодня же украсят пики.
Северянин не стал дожидаться королеву табунников, и, бросив короткий взгляд на княгиню, покинул шатер, заметно напрягшись.
Деминг последовал за ним, чувствуя, что присутствие неожиданного союзника вызывает в нем тревогу. Принц понимал, что мужчина был предателем, перебежчиком, сменившим сторону в тот момент, когда в нем, по-видимому, больше всего нуждались. Подобную низость лиар не мог оправдать ничем. Ему было все равно, какие чувства двигали северянином, чьего имени он так и не узнал, но предатель всегда оставался предателем. Он сам приговорил служанку в Иллуриате к смерти лишь за то, что она рылась в бумагах княгини. Чем же их новый союзник отличается от попавшейся шпионки? Сейчас, когда город безжалостно обстреливали, его низость выделялась особенно ярко, становясь непростительной.
Мужчина растворился среди толпящихся у шатра правительницы воинов так же незаметно, как и появился. Все внимание лагеря сейчас было приковано совсем к другой фигуре, которая с каждой минутой приближалась все ближе. Деминг усмехнулся, рассмотрев, что на Танис Ройглао не было совсем никаких доспехов: ни западных кованых лат, ни южной брони из дубленной кожи.
Шуба из белоснежной шерсти, которая могла быть сшита только из шкуры бергата, была распахнута, и из-под нее выглядывало скромное белое платье. Смоляные волосы трепал ветер, забавляясь с длинными ровными прядями, словно с лентами, но старшая из сестер Ройглао не обращала на это никакого внимания. Она совсем не была похожа на правительницу, ее образ совершенно расходился с циничной змей, которой ее выставляла княгиня. На ее лицо бросали тень усталость и скорбь. Деминг сразу понял, что цвет ее одеяния едва ли связан с амбициями великой правительницы, как это было у Эйслин или же ее сестры, играющей свою роль до последнего.
Невооруженным взглядом было заметно, что вазилики так и не сумела пережить гибель мужа, и статус королевы невообразимо тяготил ее. На короткое мгновение Деминг даже испытал сочувствие, но подобное было недопустимым, и молодой принц одернул себя, мысленно повторяя, что Танис Ройглао – его враг.
Королева Танис прибыла в окружении дюжины гвардейцев, которые на первый взгляд, даже казались похожими внешне. Все охранники были вооружены, прикрывая беззащитную, словно ягненок в лесной чаще, вазилики, на которую и люди, и львы, бросали ненавидящие взгляды. Но женщина держалась, как того требовало ее положение, не опуская головы и не обращая внимания на выкрики простолюдинов. Немного неловко спешившись, она тепло улыбнулась тому из гвардейцев, который помог ей удержаться на ногах, и безошибочно определила, куда ей следовало идти.
Демингу было интересно наблюдать за ней, но чем дольше вазилики Танис находилась в поле его зрения, тем больше он убеждался, что далеко не все слова, сказанные его матушкой, могли быть правдой. Несмотря на молодость, лев безошибочно чувствовал в людях дурное, и женщина ему казалась достойной соперницей. Возможно, если бы расклад перед игрой сложился по-другому, они могли бы быть союзниками.
Южанка приблизилась к нему, и их взгляды наконец-то встретились. Было понятно, что Танис определила, кто перед ней, но королева лишь кивнула, одарив противника едва ли не безразличным взглядом. Женщина не воспринимала Деминга, как равного себе по положению, и подобное отношение ранило самолюбие молодого принца.
Задев лиара плечом, королева откинула подлог и шагнула внутрь шатра, негромко прошептав что-то на южном наречии. Вазилики говорила слишком тихо, чтобы разобрать слова, но принц догадался, что она просила помощи у своего бога. Зная настрой княгини, подобные действия противницы выглядели невероятно подходящими ситуации. Сейчас, когда южанка находилась в полной власти княгини Аэллы, только ее покровитель мог сохранить ей жизнь.
Деминг вошел следом в шатер матери минутой позже и увидел, что, женщины стояли друг напротив друга. Аэлла окинула соперницу оценивающим взглядом, не скрывая победной улыбки. В ее глазах Гарт пал в тот момент, когда вазилики ступила на землю, где раскинулся лагерь. Но Танис оставалась поразительно сдержанной, как и требовали правила приличия. Ней не зачем было показывать характер, но и склониться она не имела права до тех пор, пока битва, а вместе с ней и война, не была проиграна, а ее сестры все еще могут привести подмогу.
- Удивлена, что снова могу видеть вас в таком виде, сеньора Танис, - обманчиво ласковым голосом проговорила княгиня, наконец, нарушив затянувшееся молчание.
- Я удивлена не меньше, видя вас под стенами моей столицы, да еще и в качестве врага, госпожа Аэлла, - Танис говорила негромко, однако каждое слово проговаривалось четко и разборчиво, несмотря на заметный южный акцент. Ее голос не дрожал, как должен был в подобной ситуации. Хотя все вокруг говорили о слабости южной королевы табунников, Деминг чувствовал в ней силу. Возможно, она выражалась не так, как считала достойным ее мать, но скрыть ее было невозможно. – Вы были так добры и гостеприимны в Иллуриате. Отчего же теперь вы проливаете кровь моих людей?
- Вам прекрасно известен ответ на этот вопрос, вазилики.
- Вазирен, - спокойно поправила женщина, чем стерла с лица княгини лицемерную усмешку. – И все, что я знаю, госпожа Аэлла, что у вашего бастарда нет никаких прав на трон моего мужа. По крайней мере, до тех пор, пока я – королева Срединных земель.
- Недолго вам осталось править, Танис, - произнесла хранительница Иллуриата, не скрывая угрозы. Что для нее нарушение правил переговоров, когда на кону стоит судьба Империи? – Одного моего слова достаточно, чтобы вам перерезали глотку.
- Тогда вы потеряете Юг, - возразила Танис, не дрогнув перед откровенной ненавистью. – Эйслин никогда не пойдет на то, что готова предложить вам я взамен на окончание резни. Я, как и вы, сделаю все, чтобы получить желаемое. Разница состоит лишь в том, что все, чего я хочу – это вернуть мир и сберечь жизни. Мой отец однажды поплатился за то, что не заботился о благе своего народа в той мере, в которой должен был. Его ошибок я не повторю.
- И что же вы предлагаете, сеньора Танис? – надменно спросила королева, намерено избегая называть соперницу древним южным титулом, который показывал более высокое положение южанки.
- Я готова стать женой вашего сына, тем самым сделав его законным королем Срединной земли и вазилевсом Юга. Насколько мне известно, жрецы на западе благоволят вам, поэтому Дарнуолл примет нового правителя без особых проблем. Вы получите свою Империю, а мое сердце, наконец, успокоится, - произнеся эти слова вслух, Танис будто бы сама испугалась сказанного. Слишком большую власть этот брак давал обычному бастарду. От лиара не укрылся беспокойный взгляд женщины, брошенный в его сторону. Но, отчего-то, перспектива подобного брака вызвала у принца противоречивые чувства. Его сердце всеми силами противилось даже мыслям о нем, постоянно возвращая льва к образу молодой районак.
- Вы не можете называться Ройглао, от вас отрекся отец, - отрицательно покачала головой Аэлла, которая имела свои планы на брак сына. Эйслин была намного более выгодной партией, да и достаточно зрелый возраст не играл на руку южной королеве. Если же ей не удастся заполучить молодую районак, она сможет перевести внимание на Серрану, которую при особой надобности, можно было даже вынудить играть роль Эйслин до конца своих дней. – Меня куда больше интересует ваша сестра.
- Пусть отец произнес несколько слов, стоя перед людьми, но это не меняет крови, которая течет в моих жилах. Я родилась Ройглао, и умру, будучи частью клана, потому что так было угодно Песчаному. Южане назвали меня своей вазирен, я была коронована по всем законам моей земли. Только мне дана возможность сделать правителем чужестранца, как это было с вашей внучкой и моим отцом. Эйслин же выросла на Севере. В ней сталь и необузданность холода, который убивает, не щадя никого, будь ты королем или нищим. Она ни за что не покорится ни вам или вашему сыну, потому что она сама покоряет, ломает, ставит на колени. Эйслин – районак, пусть и не крови Мидиров. Вам ли не знать, на что она способна. Вы готовы рисковать ради призрачной надежды обуздать Север, госпожа Аэлла?
- Где моя правнучка? – прищурилась княгиня, внимательно глядя в глаза южанке и обдумывая ее слова. Что эта женщина может знать о Севере и его духе, побывав там лишь однажды? – Она все еще в городе?
- Эйслин оставила меня сразу же, как начался обстрел. Я не видела ее с того момента и не знаю, где она, - Танис соврала, и Деминг едва сдержал себя, чтобы не бросить на женщину обличающий взгляд. Танис не могла не знать, куда отправилась девушка. Она говорила о сестре с таким пылом, что становилось ясно – они не просто союзницы, а семья.
- Районак сбежала на юг, бросив сестер умирать, - на пороге шатра снова появился северянин, и от лица Танис отхлынула кровь. Ее кулаки непроизвольно сжались от немой ярости. Принц не сразу заметил, что в руках у мужчины находится холщевый мешок, дно которого потемнело от крови. Под прицелом пристальных глаз он бросил к ногам Ройглао отрубленную женскую голову. Южанка вскрикнула и прикрыла рот рукой. – Я спрашивал так, что Хестия не смогла не ответить.
- Убери это, - коротко приказала Аэлла, стараясь не смотреть на землю, Танис едва держалась на ногах, не в силах даже отвернуться от головы сестры. Остекленевшие глаза убитой вазилики уставились на тканевые своды невидящим взглядом. Не мешкая, северянин поднял голову за волосы, и снова спрятал ее в мешок. – Я готова прекратить военные действия, сеньора Танис, но только если вы признаете поражение и сдадитесь мне на милость, как победительнице.
- Завтра в полдень я предоставлю вам мирный договор, составленный так, чтобы учесть все нюансы, - бесцветным голосом ответила Танис, снова переведя безучастный взгляд на Аэллу. - Как только он будет подписан, Гарт ваш. Крови больше не прольется.
Западные земли.
Она выжила. Ледяной не оставил ее без своего покровительства. Значит, она достигнет желаемого, во что бы оно ни стало. Вновь и вновь безмолвно проговаривая эти простые слова, Эйслин делала мощные гребки руками, приближаясь к берегу, где пасся черный жеребец. Прошло более трех недель с того дня, когда стены Гарта покачнулись под ударом ядер, посланных из пушек западников, но Эйслин по-прежнему прислушивалась к каждому шороху, что доносил ветер до ее уха.
Идти на Юг было теперь самоубийством - районак не сомневалась, что на всех дорогах теперь выставлены посты. Возможно, она глупа, раз ни на секунду не усомнилась в преданности Горро, но даже скудного умишка было достаточно, чтобы избежать очевидной ловушки. Было лишь два пути - запад и восток. На Север идти бессмысленно - она не вернется к тому, с чего начинала. К тому же в ее распоряжении оставалось немногим больше пяти тысяч воинов и совсем скромные средства.
Нужно было прорываться в Аграхар, любой ценой. Там ее ожидает преданная армия и золото. А раз так, то нужно найти такой путь, о котором старая мышь не подумает. Запад - вот дорога, ведущая к победе. На Востоке слишком много лиаров, едва ли они пропустят ее через свои владения. На Западе же слишком много людей, затеряться среди них будет совсем не сложно. За всю свою жизнь Эйслин так и не побывала в этой земле, а потому была спокойна за то, что ее может кто-то узнать. Переговоры вел Горро. Для них она никто.
К тому же белоснежный цвет ее голос начал исчезать без подкрашивания, являя прежде скрытое золото. Кожа загрубела, одежда пришла в негодность, а конь, который, впрочем, вел себя точно племенной жеребец, не имел ничего общего с конюшнями Срединных земель. Ничто в ней не выдаст районак. В Мелассе она выкрала у пьяного купца кошель с золотом, приобретя на него оружие и еду на оставшийся путь.
Долгие дни дороги, проведенные в одиночестве, многое изменили в ее взглядах на жизнь. Засыпая, Эйслин отчаянно молилась за жизни своих сестер и того громадного воина, что позволил ей уйти. Эйслин часто думала о нем, устраиваясь на ночлег. Был ли это принц Деминг? Она не знала. Доспехи мужчины и оружие были дорогими, такие едва ли мог позволить себе даже сын кагана. Но что мешало Аэлле наградить подобным образом стражей из своего ближайшего окружения? Но он отрекся от своей госпожи.
К тому же столь крупными могли быть лишь лиары, но Эйслин знала, что княгиня держится подальше ото львов. По всему выходило, что в тот роковой день Деминг Вилландерт, львиный бастард спас ее от смерти, но Эйслин гнала прочь от себя эти мысли. Он враг, который должен быть уничтожен. Она не может быть благодарной ему или же, к своему стыду, испытывать к нему влечение. Тогда, не смея оторвать от гиганта взгляда, она чувствовала не только страх. Казалось, что сами боги привели ее в эту минуту на поляну у леса. Может ли быть такое, что южане правы, и люди действительно никогда не покидают этот мир, вновь и вновь перерождаясь?
Глядя в его глаза, Эйслин чувствовала себя так, точно знала этого человека всю жизнь. Знала, любила и, это просто смешно, доверяла ему. Огромный точно скала, он казался ей той стеной, за короток можно было бы укрыться от всех неприятностей. Она едва ли достала бы ему до груди. Несмотря на свой высокий рост, воин был довольно коренастым, крепким. Подобных гигантов не было на Севере, не говоря уже о Юге. Отчего он дал ей уйти? Эйслин не знала. Она осознавала лишь одно - ей хотелось бы снова увидеть его и засыпать теми вопросами, что теперь не давали ей спокойно заснуть.
Впрочем, чем ближе становился Дарнуолл, тем реже мысли о бегстве из Гарта приходили на ум Эйслин. Приходило время еще одного отчаянного шага. Прежде всего, оказавшись в западной столице, она проникла в один из крохотных домишек, стоящих недалеко от крепостных стен.
О каком бы из государств не шла бы речь, неизменным оставалось лишь одно - у крепостных стен по обыкновению жили бедняки, которые попросту не могли позволить себе жизнь в непосредственном центре города, ближе к защите замка. Эти люди, в надежде отложить хоть немного денег, чтобы рано или поздно перебраться ближе к центру, работали от рассвета и до заката, а потому Эйслин могла быть уверена, что ее никто не застигнет. Впрочем, ничего дурного она не намеревалась совершать. Во всяком случае, не в стенах этого дома.
Судя по всему, здесь жили мужчины. От запаха нечистот у Эйслин защекотало в носу, а осколок зеркала, криво висящий на покрытой плесенью стене, ишь утвердил девушку в своей догадке. С удивлением она рассматривала свое отражение. Недели пути и ночные купания окончательно озолотили ее волосы. Когда умер Этельстан ее корни уже были цвета меди, но тогда она ни разу не мыла головы, отчего локоны еще сохранили белоснежный оттенок. Теперь же она выглядела как южанка, чуждо, странно. Даже на Юге она сохраняла природный бледный цвет кожи, скрываясь под паланкинами и платками, теперь же та покрылась темным загаром и, смотря на себя в зеркало, Эйслин не могла признать в глядящей из его глади девушки районак Эйслин Белоснежную. Но все же не стоит рисковать.
Запад нанес ей тяжелый удар, а значит, она ответит так, что бы Дарнуолл и всю Западная империя содрогнулись. О, никто не смеет противостоять ей. Она госпожа этого мира. Отыскав среди вещей острый нож, Эйслин обтерла его об серое от грязи одеяло и вновь вернулась к осколку зеркала. Едва ли кто-нибудь может предположить, что она направится в Западные земли, но рисковать не стоит. В конце концов, за последний год она стала слишком известной, чтобы быть абсолютно уверенной в том, что ее не узнают.
Золото волос обманет многих - едва ли кто-нибудь может предположить, что Эйслин Белоснежная больше дочь Юга, чем Севера, лохмотья обманут многих, но взгляд... Королевское достоинство никогда не исчезнет из него. А потому, не рискуя по напрасно, Эйслин неумело сбривала брови. Глядя на себя в зеркало, она не удержалась от смеха - столь жалкое и странное зрелище она представляла из себя.
Еще в Эстерхази она пошла проторенной дорожкой практически один в один повторяя атаку лиаров на Иллуриат. Теперь она снова училась у правителей прошлого - ее мать тоже уродовала себя, чтобы выжить. Пополнив сумки запасами, она покинула дом и направилась к центральной площади. Дарнуолл еще не заплатил за измену, и Эйслин не намеревалась это оставлять без внимания.
Храм святой Летеции, казавшийся продолжением белокаменного замка, выглядел точно таким же, как на гравюрах, которые ребенком она обожала рассматривать в кабинете Сканлана. Набросив на голову капюшон плаща, позаимствованного у пьяного бедняка в преддверье Мелассы, она вошла внутрь.
Высокий постамент с мощами святой королевы стоял у степеней лестницы Верховного. Жрецов не было, впрочем, Эйслин не удивилась этому - сегодня в столице чествовали Аэллу - у старой ведьмы был день рождения. Все жрецы стянулись теперь в храм Верховного у западных стен, так что Эйслин не опасалась, что кто-либо увидит его. Самонадеянность западников не раз губила их в прошлом, что же, пора напомнить им об этом.
С брезгливостью коснувшись одежд мумии, Эйслин свесила подол ее платья на пол. Хотя в Гарте у нее практически не было времени для отхода, кое-что она успела прихватить с собой. Еще за неделю до атаки все подвалы замка был уставлен бочками с порохом. Если бы что-то пошло не так, Роллону пришлось бы остаться и, дождавшись, пока ведьма с бастардом войдут внутрь, поднести факел. Бочки стояли и на первом этаже и, уходя, Эйслин задержалась у одной из них, наполняя флягу порохом. Теперь районак аккуратно высыпала немного порошка на живот мертвой королевы и, бросив на ее изуродованное смертью лицо последний взгляд, поставила свечу рядом с подолом.
Она уже миновала несколько кварталов, когда послышался громкий взрыв. Улыбка осветила уста Эйслин впервые за три недели вынужденного странствия - Запад потерял свою золотую розу, приобретение которой обошлось им куда дороже, чем они только могли себе представлять - смертный приговор уже ожидает продажных жрецов.
Скоро, совсем скоро, на смену всеобщего ликования придут стоны и крики. Раб Юстус заставил Экматен захлебываться в крови, она же районак. И пусть Дарнуолл колыбель Вилландертов, она сотрет его с лица земли. Не пройдет и года, когда она вновь вернется в Гарт, а жемчужина западной цивилизации перестанет существовать.
- Ты всегда появляешься с шумом, маленькая районак, - мужской голос заставил ее остановиться. Эйслин уже не раз замечала возле себя крепкого мужчину с темными волосами и светлыми, точно слепыми, глазами. Откуда он может знать, кто она? Это попросту невозможно.
- Простите? - ей всегда легко удавалось изображать невинность на нежном девичьем личике, но мужчина лишь усмехнулся, окидывая ее оценивающим взглядом.
- Эйслин, дочь Марии, побереги свои таланты для других, - он склонился над ее ухом и Эйслин почувствовала соленый запах моря, исходящий от правящего незнакомца. - Я знаю, кто ты.
Сердце девушки билось в груди так же быстро, как и в ночь, когда она узнала о смерти Реймса. Проклятая Тантира не желала отпускать дитя королевской крови из своих сетей. Но ей еще не приходилось иметь дело со смертной подобной Эйслин, о нет. Она не отдаст свою жизнь дешево. Руки девушки потянулись к кинжалу, но того не было в ножнах. От ужаса позабыв обо всем на свете, она, более не таять, бросила взгляд на пояс, не в силах осознать произошедшее.
- Не это ли ищешь, маленькая районак? - усмехнулся мужчина, демонстрируя ей клинок, невесть как оказавшийся в его руках. - Не стоило тебе подпускать меня так близко, - он снова широко улыбнулся и, к великому изумлению Эйслин, протянул кинжал обратно. - Надо быть осторожнее. Во всех пяти землях нет более желанной добычи, чем ты.
- Пяти?
- Возможно, я старомоден, - усмехнулся незнакомец, увлекая ее прочь с улицы. Эйслин вздумала сопротивляться, но, понимая, что они привлекают к себе внимание, сдалась, лишь крепче обхватив рукоять кинжала.
- Кто ты? - прошептала она, вновь окидывая его взглядом и безрезультатно пытаясь вспомнить, видела ли его раньше. Мужчине было за тридцать, но он еще не лишился привлекательности молодости. Светло-зеленые глаза, холодные как лед все еще заставляли Эйслин трепетать в волнении, хотя вызывающая усмешка напрочь лишала незнакомца суровой красоты. Впрочем, ей уже доводилось видеть иных, так похожих на него. Лиар Северных земель. Когда-то они жили в Пернетте, но Агрон Дарнуоллский уничтожил практически их всех. Немногие выжившие ушли далеко на Север, туда, где могли выжить лишь жрецы, племена, лиары и она, дочь Ледяного.
- Я посланник юга, моя маленькая районак. Я здесь для того, чтобы вернуть тебя домой.
- В Ледяной чертог? - не удержалась она от сарказма. Лицо мужчины осветила улыбка.
- Так мы далеко не уйдем. Смотри, узнаешь это? - он опустил руку в карман и вытащил из него тонкую золотую цепочку с крошечной фигуркой льва. Эйслин, точно зачарованная, коснулась пальцами золотых граней и перевела взгляд на незнакомца.
Прежде она видела эту вещь лишь на парадном портрете матери. Мария была запечатлена в шестнадцатилетнем возрасте, черты ее были так похожи на черты дочери, а на шее висел кулон с золотым львом. Эйслин не раз спрашивала мать отчего та больше не носит столь красивую вещицу, и лишь однажды получила ответ на свой вопрос - Мария подарила ее своему лучшему другу, лиару, которого поглотил юг.
- Откуда это у тебя?
- Ты знаешь, - он довольно резко забрал кулон и вновь спрятал его в кармане. - Мое имя Гиран.
- Но Танис говорила, что ты умер на арене.
- Льва тяжело убить, маленькая районак.
- Но Танис видела тебя в груде трупов. Она видела твой взгляд на себе. Мертвый взгляд.
- У всех северных львов мертвые глаза, тебе ли не знать, дочь Ледяного? Пошли. Нам нужно двигаться прочь из города. И тебе придется довериться мне. Ты же знаешь, под ничего не стоило бы убить тебя по дороге из Мелассы. И твоего коня я уже отвел на корабль.
- Корабль? Мы поплывем в Хамбели? - Эйслин окончательно растерялась. Впервые в жизни она почувствовала себя маленькой растерянной девочкой, и это ей не понравилось. Но прежде чем, собравшись с мыслями, она смогла дать достойный отпор, Гиран, схватив ее за руку, быстрым шагом направился к порту.
- Я выжил и мне дали свободу. Я хотел уйти в Гарт или в Иллуриат - столицы, где я провел молодые годы. Но затем люди, прослышавшие о моей выносливости, предложили отправиться с ними к стенам Хамбели. Для них это было способом обрести милость Пустынного.
- Песчаного, - поправила Эйслин и он снова усмехнулся.
- Ты ничего не знаешь о стране, которой собираешься править. Как бы там ни было, мы действительно оказались в Хамбели и я решил остаться. Когда твоя сестра ушла в море, мы начали ремонтировать второй корабль. Когда-то Хамбели был величайшим городом Юга, главной гаванью, откуда южане путешествовали по всем странам, ведя торговлю.
Но когда Джерейм Великий предпринял второй поход, Хамбели и окружавшие его города были практически уничтожены. Жрецы боевой пытались восстановить корабли из сотни обломков, которые смогли уберечь и от огня и от моря. И я был среди тех, кто помог осуществлению этой мечты.
Спустя почти год после моего чудесного воскрешения, к нам пришел человек. Твой отец. Он узнал, кто я, но вопреки всему, между нами сложилась дружба. Любовь к твоей матери объединила нас, и настал момент, когда он назвал меня своим другом. Он никогда не вел себя как правитель, лишь однажды, покидая город, отдав мне приказ - защитить его дочерей. Максимилиан не сидел в Хамбели сложив руки - он вернул в город жизнь. Город, в котором жили тысячи людей, вновь наполнился ими.
Многие бежали от разрухи и мятежников - никто не знал, кто выжил, а кто пал. В Хамбели нашли приют девятнадцать тысяч человек, воинов, кланов, преданны югу и его дочерям. Как наставлял Максимилиан, я не мог поведать правду ни одной из вас, покуда вы не объединились под одним знаменем. Многие были свидетелями тому, как Эйслин Белоснежная протянула руку сестре. Теперь и Хамбели, маленькая районак, протягивает ее тебе. Те шестьдесят человек, которые не смогли придти к вам на помощь, уже ожидают тебя в городе Пустынного.
- Но как крохотный город может вмещать в себя восемьдесят тысяч человек?
- Он огромен. Танис видела лишь то, что Халит, верховный жрец, хотел показать, ровно как и любой остальной, прибывший в него и не ставший его жителем.
- А мальчик? Сын Танис?
- Он под защитой Халита. Никто не знает правды кроме меня и жреца. Но не бойся - мы не станем открывать твою тайну. Ты сохранила мальчику жизнь. Когда-нибудь, ты найдешь в себе силы поведать это его матери.
- Я уже ничего не знаю, лев. Думала ли я неделю назад, что окажусь тут?
- Но теперь перед тобой открыты многие пути, маленькая районак. К тому же есть люди, которые о тебе позаботятся.
- О ком ты?
- О ней, - Гиран кивнул в сторону невысокого судна, стоящего у пристани, и Эйслин сощурила глаза, пытаясь разглядеть хрупкую фигуру женщины, стоящей на палубе. Она выглядела невероятно знакомо, хотя, как бы Эйслин не напрягала бы память, вспомнить, где они виделись, не удавалось.
- Много лет назад эта женщина могла стать официальной женой твоего отца. Она была первой любовью Максимилиана, и если бы не кровь Рейнов, никто не смог бы встать между ними. Но брака не случилось. Леда стала жрицей в храме Гарагеша, и последним подарком, который она преподнесла Максимилиану, стала ее племянница Нейтасса, мать вазилири Танис. Это так, детали, главное то, что всю жизнь Леда продолжала любить твоего отца.
Ты знаешь уже, что на Юге верят, будто после смерти можно вновь вернуться к жизни. Леда посвятила себя служению огненному червю Эйнсофу, который сопровождает души на небеса и обратно. Прежде, чем отправиться за тобой и Марией на Север, Максимилиан навестил Леду в храме и попросил ее о последней услуге. Мне сложно судить что произошло, и говорит ли она истину, но временами сознание ее покидает, она забывает кто она и кому служит.
- Это должно меня заинтересовать? - холодно спросила Эйслин, не понимая, к чему клонит лиар.
- К тому, маленькая районак, что в эти минуты она считает себя вазилики Марией, твоей матерью. Я знал ее, и что бы ни произошло, этой женщине действительно известны вещи, знать которые может лишь Мария.
- Это бред. Не знаю, что ты от меня хочешь, но я не поднимусь на этот корабль. Мать, - на фыркнула. - Неужели ты считаешь, что меня так легко заманить в ловушку, Гиран? Все сироты мечтают о родителях? Я не ребенок. И я не просто сирота. Я наследница своих родителей. У меня никогда не было ни времени ни желания оплакивать их - мой удел строить Империю, - ее глаза недобро сверкнули северным льдом. - Хорошую легенду ты придумал - армия, Хамбели, матушка.
Я не пойду как овца на закланье, чтобы ты сбросил меня в море или оставил в песках пустыни. Неужели ты считаешь, что я могу верить незнакомцу? После всего? - она приблизилась к нему настолько, что Гиран мог различить желтоватые крапинки на радужной оболочке ее глаз. - Я никому не верю, ни родным, ни богам. Все, что происходит со мной - лишь следствие моих решений и поступков, - она сорвала кулон с его шее и нежно коснулась пальцами его граней. - Моя мать мертва, моя армия в Экматене, а сестры либо казнены либо находятся в заточении у бастарда и его мамаши. Это правда.
- Не вся, принцесса, - с улыбкой Гиран выхватил кулон из ее рук и убрал в карман. - Я могу тебя убить, я могу отдать тебя жрецам или даже Аэлле. Ты не в силах помешать мне. Я лиар - попытаешься меня атаковать, я выбью кинжал из своих рук, побежишь - я в несколько прыжков догоню. Тебе придется подняться на борт и убедиться в правдивости моих слов.
- Прелестное доказательство благих намерений, - холодно бросила Эйслин и направилась к судну, не удержавшись от соблазна наступить лиару на ногу.
Это было глупо, по-детски, но перерезать ему глотку, как хотелось, Эйслин сейчас не могла - слишком много свидетелей, да и лев прав - он бы легко отразил атаку, ожидая ее. От злости ее лицо пылало и дышать удавалось с трудом. Пройдя мимо седеющей южанки, она поднялась на капитанский мостик, куда мгновением позже взошел Гитан.
- Я честен с тобой, принцесса. И ты скоро в этом убедишься.
- Районак. Мой титул районак, - хрипло бросила через плечо Эйслин, не желая даже смотреть на мужчину и старуху.
- Это не так. Эрлея Ройглао-Вилландерт, принцесса Западной и Срединных земель, великая княгиня Камдаззская, районак Северной земли, Правительница Востока, вазирен Юга и хранительница Вольных земель. Я ничего не упустил? - в его голосе слышалась неприкрытая насмешка.
- Упустил, лиар. Это все было в прошлом. Для меня станет лишь один титул - императрица.
- Это мы еще увидим, маленькая районак. Как ты собираешься взойти на престол, если никому не веришь? Как ты можешь управлять армией? Эту войну не выиграть в одиночку.
Эйслин промолчала. В очередной раз за сегодняшний день она не нашлась с ответом. За ее спинами раздавались голоса, царила суматоха, бегали люди. Корабль отходил от пристани, и Эйслин не имела ни малейшего представления, чем для нее закончится это путешествие.
© Энди Багира, Иррьяна, 2013 г.
Все главы:
