История, как известно, дама капризная.
А потому это достаточно запутанная область знаний, и до сих пор она скрывает от нас множество тайн. И неизвестно, когда ещё она их раскроет, и раскроет-ли некоторые из них вообще…
Так, современные учёные по многим вопросам ломают копья, и один из наиглавнейших из них… Между собой они часто спорят: где, когда и как зародились первые государства на Земле?
Мнения по этому поводу высказываются разные, но то, что развитое классовое общество впервые появилось на Ближнем Востоке, с этим согласны почти все из учёного сообщества. И вплоть до эпохи Эллинизма Ближний Восток являлся самым богатым и развитым регионом на планете.
Самые древние государства появились по приблизительным оценкам где-то VI тысяч лет назад и были они по преимуществу небольшими и организовывались обычно вокруг каких-то храмов. Такие государственные образования принято среди учёных называть номами.
Ну а где-то с середины III тысячелетия до нашей эры на Ближнем Востоке эпоха мелких номовых государств ушла в прошлое и её сменила новая, когда появились гораздо более крупные государства, объединявшие десятки, а то и сотни номов, и сразу же между новоявленными хищниками развернулась упорная борьба за гегемонию.
Войны в регионе Ближнего Востока с этой поры стали нескончаемыми.
***
Поначалу главной силой в этом обширном регионе выступило Аккадское царство, основанное Саргоном Древним. Затем гегемонию у него перехватило шумерское царство III династии Ура, но перехватило оно его ненадолго, и уже через полтора века эта держава тоже рухнула. Далее в противоборство вступили египтяне и хетты, а также Вавилония при аморейско-семитской династии, основанной царём Хамураппи. И только где-то к XVIII веку до новой эры к ожесточённому противоборству подключилось Северное Междуречье, которое в своём развитии до этого заметно отставало.
В этом прежде малозначимом регионе постепенно сложилось два ядра, вокруг которых начали складываться государства- это ближе к излучине Евфрата хурритское, на основе которого вскоре возникла Митаннийская держава, и на среднем Тигре семитское, из которого примерно в это же время окончательно сформировалось Ассирийское царство. Поначалу Митанни довлело над Ассирией и даже временами подчиняло её, но вот в конце XIII века до новой эры ситуация резко поменялась. И уже вскоре Ассирия в нескольких войнах разгромила Митанни, а ещё через некоторое время и вовсе подчинила её.
И с этого момента Ассирия стала всё больше расширятся и усиливаться.
А вскоре Ассирия окончательно укрепилась на доминирующих позициях.
***
Ассирийская империя на протяжении VIII и в первой половине VII веков до новой эры являлась гегемоном и признавалась сверхдержавой, между прочим, единственной в то время.
В чём же заключался её феномен?
Ответ на этот вопрос не сложен, и я об этом уже ранее неоднократно говорил. Не поленюсь и повторю ещё раз. Ассирийская империя была создана исключительно армией. Наиболее подготовленной и самой сильной на тот период. А если ещё точнее, то именно в Ассирии впервые армия стала по настоящему обученной и профессиональной.
Эта армия была самой первой вооружена не бронзовым, а исключительно железным наступательным оружием, у неё были разработаны тактика и стратегия ведения боевых действий, в ней на должном уровне поддерживалась дисциплина и была хорошо налажена разведка, и это была уже действительно по-настоящему регулярная армия.
А ещё в ней сформировался костяк из прекрасно выученного офицерского корпуса. Но со времени первых Саргонидов, и тем более при правлении Ашшурбанапала, и сама армия, и её костяк из офицерского корпуса, уже не являлись чисто ассирийскими и как было раньше монолитными. В армию империи с этого времени влилось немало инородцев. И тому свидетельством было то, что, к примеру, то же восстание Шамаш-шум-укина подавлял генерал Мардук-апла-иддин, по происхождению являвшийся вавилонянином, а другими героями этой кампании оказались халдей Бел-ибни или тот же скиф Саурмаг.
В армии империи уже в качестве наёмников находилось много тысяч киммерийцев, скифов, вавилонян, халдеев, арамеев и иудеев.
И к середине VII века до новой эры ассирийская армия уже не меньше чем на треть состояла из не коренных ассирийцев, но это ей пока что не мешало быть по-прежнему самой сильной и постоянно всех своих противников побеждать.
***
Великан Бел-ибни был чрезвычайно расстроен, после той диверсии, которую в Приморье устроили люди князя Набуэля. А им удалось сжечь почти все материалы, предназначенные для строительства трирем.
Однако уже после случившегося... Произошло ещё кое-что.
Когда Бел-ибни впервые об этом сообщили, он вначале в эту новость не поверил. Она его ну просто потрясла. Такое ведь не могло даже присниться! Ну не может такого быть! А потом, когда выяснилось, что это всё-таки правда, он, конечно же, ей несказанно обрадовался.
Впрочем, если быть точнее, то Бел-ибни даже не обрадовался, а возликовал.
И было отчего возликовать!
Великий царь его преданность и рвение заметил и присвоил ему высшее воинское звание в империи. Теперь великан, бывший муж уже почившей сестры Великого царя, был возведён в должность туртана ассирийской армии!
Впервые за всю историю Ассирийской империи не коренной ассириец стал главнокомандующим и получил заветный тяжёлый жезл с набалдашником и с соответствующей его статусу печатью.
***
Конечно же, это высшее воинское звание оказывалось формальным у великана-халдея. Почему? Да потому, что если судить беспристрастно, то гораздо больше прав на него имелось всё же у другого инородца, у вавилонянина Мардук-апла-иддина, карлика, который хотя и выглядел нелепо, но именно он выиграл тяжелейшую кампанию в Вавилонии. И потому, наверное, великана с получением этого звания не отозвали в столицу, а оставили наводить порядок на окраине империи. Так как перед ним по-прежнему стояла задача искоренить на Юге Месопотамии, в Приморье и в окружающих его полунезависимых халдейских владениях, любое недовольство и вернуть как можно скорее под руку империи Дильмун. Ну а для этого нужен был флот. Причём не меньше, чем из десяти трирем.
И Бел-ибни продолжил их упорно строить с помощью нанятых им финикийцев и присланных повторно леса и прочих материалов.
И он по-прежнему готовился к высадке на отдалённый южный остров.
***
Согласитесь, что достаточно продолжительные переживания могут выбить из колеи и измотать любого, но они не вечны и остались уже позади.
Теперь любимый находился постоянно рядом, и в душе у Аматтеи наступила какая та умиротворённость. А ещё душа её не только успокоилась, а и начала воспарять в высь. К Аматтеи даже вернулось вдохновение, и она опять начала сочинять.
Строчки из-под стилоса лидийки выскакивали одна за другой и творила она плодотворно.
За эти дни она написала больше двадцати стихотворений. А это было очень много! Давно она столько не писала. Набуэль увидел эти стихи и, выбрав из новых её творений четыре самых ему приглянувшихся, положил их на музыку и стал исполнять для супруги и для себя новые песни. Особенно ему понравилось стихотворение «Я любовью живу, потому что любовь- мои крылья». Отмечу, что это стихотворение в различных переводах дошло до позднего Средневековья, и ещё в XVI веке арабские и персидские певцы в Багдаде, Басре, Мосуле и Исфахане исполняли его в виде популярной песни, хотя кто написал эту мелодию и кому принадлежали эти стихи, уже давным-давно все забыли. Необходимо также отметить, что творчество лидийки было сейчас не просто на подъёме, а достигло своего пика, как бы некоего апогея. Её стиль окончательно сформировался и её произведения стали самыми популярными в империи, да и, пожалуй, на всём Востоке. Их и просто декламировали по памяти или же исполняли под музыку, как во дворцах и богатых домах, так и в обычных тавернах или же где-нибудь в общественных местах. Многие её выражения превратились в часто цитируемые и даже нарицательные. Так теперь за ней повторяли: «любовь- это крылья, крылья женской души», «без чувства для женщины жизнь теряет какой-либо смысл», «если женщина дышит любовью, то она преодолеть сможет всё», и многие другие не менее запомнившиеся. Аматтея, как поэтесса, стала не просто известной, а популярной, и даже сверх популярной, она стала, как сейчас бы сказали - мегазвездой. Почти все что-нибудь о ней да слышали. И таковой она была ещё долго, по крайней мере только через несколько десятилетий её славу сумела затмить другая поэтесса, уже гречанка Сапфо, жившая на острове Лесбос.
Так вот, некоторые из новых песен лидийки услышал дядя Красавчика, губернатор Дильмуна. Он ими заслушался, и они ему настолько понравились, что он насмелился попросить племянника для него, для его семьи, ну и для близких и друзей исполнить эти песни, и хоть как-то отвлечь всех от удручающих мыслей и от подавленного состояния.
И тогда Набуэль предложил Намтару устроить в губернаторской резиденции что-то вроде вечеринки.
Намтар не раздумывая согласился с этим предложением.
И вот, когда уже солнце утонуло в водах Южного моря и спала невыносимая дневная жара, во дворе губернаторской резиденции накрыли столы, и при свете десятков факелов и в присутствии около тридцати человек, Набуэль при сопровождении небольшого оркестра стал исполнять песни, положенные на стихи его любимой.
***
Князь старался. Исполнял он песни как всегда превосходно, слушатели не раз его награждали бурными аплодисментами, ну а в паузах с разных сторон раздавалось:
- Ещё!
- Хотим ещё!!!
- Это божественно!!!
Ну а когда он исполнил всеми любимую песню «Соловей на ветке» и новую на стихотворение «Я любовью живу, потому что любовь- мои крылья» (ещё эту песню слушатели называли «Крылья»), то все присутствующие пришли в какой-то неописуемый восторг и потребовали от князя эти две песни повторить ещё раз. А потом и в третий, и в четвёртый раз они ему их заказывали. И эти песни ему пришлось исполнять ещё и ещё.
Уже было далеко за полночь, когда своеобразная музыкальная вечеринка завершилась и постепенно гости разошлись. Часть факелов были потушены, столы и ложа слугами были убраны и во дворе остались только Набуэль и его дядя.
Намтар не скрывал, что полностью был удовлетворён тем, как всё прошло, и пожал благодарно племяннику руку.
- У-у-ух и молодчина же ты! Я в очередной раз в этом убедился! Поёшь ты душевно. Так бы слушал и слушал тебя. Слушать тебя не надоедает.
- Да-а-а ла-а-адно уж, не за что меня благодарить! - откликнулся Набуэль. – А вообще, я рад, что тебе и остальным присутствовавшим на этом вечере, понравилось моё исполнение.
- Нет-нет! Ну не скромничай. Большущее спасибо тебе за вечер. Он удался. Ты нам доставил несравненное удовольствие. И, хотя бы, ненадолго мы отвлеклись от всего того, что над нами в последнее время тяготеет, - произнёс Намтар. – А я и раньше тебя считал настоящим певцом. Признаюсь, ты всегда отменно пел. Особенно тебе удаются песни, которые написаны на стихи твоей супруги. Ты исполняешь их неподражаемо.
- Это и неудивительно. Потому что они искренние, дядя, и попадают в самое сердце,- ответил Набуэль.
- Ты совершенно прав! Я видел, как некоторые из присутствующих даже плакали. Всё было замечательно! И неплохо бы было ещё раз повторить нам подобную вечеринку.
- Повторим, дядя,- согласился с предложением Намтара Набуэль. - Обязательно её повторим. И сделаем это не затягивая.
- О, да! Люди тебе будут за это благодарны. Ты не представляешь, как твоё исполнение воздействует на слушателей! – вырвалось у дяди. - Оно излечивает их, как лекарство. Излечивает их душевные раны, и на некоторое время каждый из них забывает о всём плохом.
Намтар был так доволен, что Набуэль заверил его:
- Я не отказываюсь, дядя, конечно, можно что-то подобное и ещё раз устроить. Причём, мы не будем затягивать с этим. Но знаешь, что…- князь захотел поговорить уже о другом.
- Ты что-то хочешь спросить у меня?
- Хочу.
Намтар почувствовал в голосе Красавчика новые интонации. Они его не могли не насторожить. Дядя знал Набуэля с самых его ранних лет, знал его хорошо, и он понял, что разговор у них будет о чём-то важном и очень серьёзном. Намтар внимательно посмотрел на племянника и переспросил:
- Ну и о чём ты хочешь сейчас поговорить?
- Во-от, прежде прочти это, - князь протянул дяде послание, которое только что пришло к Набуэлю из Элама.
Это было послание от куртизанки Хилины.
***
Намтар прочитал это послание.
- Ну, что ты мне скажешь? - спросил князь.
Губернатор Дильмуна вернул прочитанное на два раза послание племяннику.
- Мда-а-а-а… А ты что сам по этому поводу хотел бы мне сказать?
- И всё-таки, я послушал бы тебя, дядя, вначале.
- Ну, что ж…Я могу… я, конечно, мо-о-огу кое-что и от себя сказать. Я с этой девицей совсем немного общался, и не слишком хорошо её знаю. И всего-то, э-э-э… месяцев пять, да, пять… и-или шесть с ней знаком. И то, как-то всё от случая к случаю я с ней общался, - произнёс Намтар.
- Но у тебя, всё равно, дядя, сложилось же о ней какое-то впечатление? Это не может быть ловушкой для нас? Индабигаш, все знают, ставленник Великого царя. Который и привёл его к власти. Индабигаш нас не заманивает? Что ты о ней скажешь?
- Ты хочешь, чтобы я высказался? Ну-у-у… так слушай…Она, как видно, ещё та деваха…Конечно же, она красотка, ничего про это не скажу, но... и прославилась не только… м-м-м… своим уж совсем раскованным поведением. Ну ещё и в остальном она явно не промах.
- О, да-а! – усмехнулся, услышав эти слова Красавчик. - Вот это уж точно подмечено! Она-то как раз девица ещё та…
Намтар продолжил:
- Эта Хилина настолько изворотлива, что умеет кажется выпутываться из любой передряги. И ещё… Она вполне успешно умеет устраиваться по жизни. Ну, шутка ли, вначале ей, бежавшей от наказания за мужеубийство из Ниневии, удалось укрыться в Приморье… А ведь мужеубийство считается самым страшным в империи преступлением и за него грозит суровая кара в виде четвертования. Даже для знатных особ подобной казни не избежать. Затем, разжалобив тебя, племянник, эта девица перебралась под твоё крыло, получив твою защиту, и вслед за тобой проследовала на Дильмун, ну а потом… отправилась в Элам… Уже в качестве твоего посредника на переговорах. И там этой пройдохе удалось, используя свои чары, охмурить не кого-нибудь, а самого Таммариту, эламского царя, и стать его женой. Причём женой главной, оттеснив сразу же всех его остальных жёнушек, и вот теперь… Она уже поучаствовала в заговоре, направленном на свержение Таммаритту, и получается стала женой бывшего виночерпия! Она умудрилась за год с небольшим стать главной супругой уже второго эламского царя! Ну, такая проныра, кажется, нигде и никогда не пропадёт! И она всегда выйдет сухой из воды… И всего намеченного добьётся! Однако при всём при этом, она явно неровно дышит по отношению к тебе. И по содержанию этого послания видно, что она за тебя, племянник, переживает. Она желает страстно тебе как-то помочь… Вот в этом можно не сомневаться. Так что я не думаю, что это какая-та ловушка. Индабигаш тут не причём.
Слова дяди только подтвердили мнение Набуэля. А Намтар тем временем продолжил:
– Эта пройдоха любит тебя. И за тебя переживает.
Набуэль счёл нужным на это заметить:
- Впро-о-оч-чем, если я и приму её предложение, и покину Дильмун, то покину его не один… Вначале я хотел отправить в Элам только жену вместе с дочерью, однако Аматтея наотрез отказывается меня оставлять одного здесь. И вот теперь я из-за этого в раздумьях…
Князь запнулся. Ну а Намтар не долго молчал и свою мысль развил:
- Каждый из нас должен думать не только о себе… Ты прав, племянник.
- Да, да, но и о своих близких, разумеется, следует не забывать. Я заберу их с собой если что, - как бы размышляя в слух произнёс Набуэль..
Намтар положил руку на плечо князя и сжал его:
- Ты правильно мыслишь. Я поддерживаю тебя. Всегда следует думать не только о себе, но и о самых близких к тебе людях, о своей семье, - продолжил Намтар. - Ведь ассирийцы тебя не простят, племянник. А значит будут казнены и все те, кто близок к тебе. Милости от Великого царя и им не дождаться. С тобой они расправятся тут же, как только ты попадёшь в их руки. Ашшурбанапал об этом уже заявил.
- Ну, конечно же, я не получу прощения, - согласился с дядей Набуэль. - Э-э-эх, прости, но это я тебя, дядя, втянул… в это восстание…А я ведь видел, что ты не хотел в нём участвовать.
Намтар пожелал ещё что-то в ответ сказать, но князь выставил ладонь вперёд и остановил его:
- Не спорь! Да, я тебя втянул. Именно я! И только я! И значит я перед тобой виноват! Это всё оказалось слишком опасно. Из-за меня тебе пришлось примкнуть к Шамашу и его тестю, хотя по началу ты и не собирался впутываться в эту смуту, в это столь опасное мероприятие, я же всё понимаю…Я это видел. А значит… я перед тобой должен хотя бы здесь, и хотя бы вот сейчас повиниться. Прости меня…
- Ну, что уж об этом теперь вспоминать? - Намтар попытался хоть как-то смягчить их беседу, однако князь не хотел прерывать её и продолжил:
- И что же, после всего того, что случилось, я тебя брошу? Оставлю на произвол судьбы? Обреку на смерть? Ну-у, уж нет! Если и покидать остров и перебираться в Элам, то только с тобой. И со всеми твоими домочадцами. Будем держаться друг за друга.
- Князь, это понятно…- не стал уже возражать Намтар. - Но ты тогда ответь вот на какой ещё вопрос…Мы же, наверное, всех с собой не сможем забрать в Элам?..
- Ну, почему?
- Что, ты думаешь, мы заберём всех?
- Всех!
- Ты меня, наверное, не понял. Я же имею ввиду остальных дильмунцев. Их же не одна тысяча! Как с ними-то нам тогда поступить?
Князь и об этом уже подумал.
- Я тебе скажу так: вся вина на нас лежит, Намтар! Точнее … это только моя вина. Моя! Я - зачинщик…- поспешно поправился Красавчик. - И я думаю… О-ох, я вот полагаю, что можно сделать так, чтобы остальные жители острова совсем не пострадали от ассирийцев…
- И ты хочешь для этого что-то предпринять? - поинтересовался Намтар.
- У меня созрел план…- ответил Набуэль. - Я обдумывал его все последние дни. И я полагаю, что этот план сработает. Вот, послушай…- продолжил Красавчик. - Если все так называемые зачинщики смуты, и в открытую участвовавшие в восстании Шамаша, покинут Дильмун вместе со мной, и если мы вместо себя оставим кого-то, кто с нами никак не был прежде связан… И вот если этот кто-то обратится к новому губернатору Приморья, к великану Бел-ибни, о мирной сдаче острова, то он вполне может выторговать какое-то помилование. И я думаю, что великан не отвергнет предложение о мирной сдаче Дильмуна.
- Ну а почему он его не отвергнет?
- Да потому, что Бел-ибни гораздо проще не захватывать остров силой, и при этом проливать кровь, а принять его сдачу. Так мы ещё избегнем ненужных жертв, и никому не нужного кровопролития.
Намтар выслушал племянника. На этот раз он уже не стал спорить. Они с князем на какое-то время замолчали.
Разговор их затянулся.
На Востоке, со стороны Элама, уже начинало светать.
Было видно, что Намтар обдумывал всё то, что ему сказал племянник, и это отразилось на губернаторе. На лбу у него прочертились глубокие складки.
Дядя упёрся взглядом в светлеющую даль
Звёзды на небе растаяли. Скоро должно было показаться солнце.
***
Мысли Намтара явно одолевали, но вот он от них очнулся и нарушил своё затянувшееся молчание:
- Я стал случайно губернатором и никогда не держался за эту должность, по правде сказать…- наконец-то высказался Намтар.
- Я это знаю, дядя, - в ответ произнёс Набуэль.
- Она, эта должность, мне была всегда в тягость, и я её с лёгким сердцем покину если это будет надо…Но я не уверен, что Бел-ибни по захвату острова никого не тронет.
- Ну, а если всё-таки тот, кто поведёт с ним переговоры о сдаче острова, поставит такое условие?
- Ты уже выбрал этого человека?
- Выбрал.
- И ты в нём уверен?
- Да. И я так же уверен, что Бел-ибни его условие всё-таки примет! Дядя, - Красавчик заглянул в глаза Намтару, - подумай хорошенько о моём предложении. По -моему это самое лучшее, что мы можем сейчас сделать с тобой для себя, для своих близких, ну и для всего Дильмуна. Наверное, мы не сумеем удержать Дильмун, и нам стоит перебраться в Элам. Подумай обо всём этом, пожалуйста… И долго не затягивай с ответом.
Намтар согласился обдумать предложение племянника.
Принимать решение и ему было не так-то просто. Всё-таки он на Дильмуне родился. Прожил здесь большую часть жизни и здесь находились могилы всех его предков.
Это была его родина. И ему был дорог Дильмун.
***
Эвтерпа, как и Аматтея, совсем не походила на восточных красоток. Она была золотоволосой и белокожей, и вообще, чем больше она взрослела, тем больше походила на мать. Это был не ребёнок, а какое-то чудесное создание! Какой-то лучик света!
Сейчас она играла в своей кроватке с куклой, когда к ней подошёл Набуэль.
Набуэля умиляло всё в дочке.
- Ну, иди к папе, моя красавица! - произнёс князь.
Эвтерпа протянула ручонки, и князь её поднял и, прижав к груди, расцеловал.
- Ты во что играешь?
- Во-от, непонятливый, папка! - состроила озабоченную и от этого ещё более забавную гримаску девчушка. - Это же мой сынок! - и она протянула князю тряпичную куклу.
- А как его зовут?
- Его зовут Игишой.
- А почему Игишой?
- Ну, не знаю.
Кукла была большая и мягкая, и сшита она была из разноцветных тряпиц. У неё почему-то была совсем маленькая голова и не пропорционально большое тело.
Подошла Аматтея.
- Ты давно проснулась? - спросила она дочь.
- Ну, наверное, недавно.
- Есть хочешь?
- Хочу!
- Ну, тогда беги на кухню. Там завтрак для тебя уже приготовили.
Набуэль поцеловал дочь и опустил её на пол, и она тут же побежала на кухню.
Аматтея и Набуэль проводили её взглядом, затем лидийка приблизилась к князю и жарко его обняла.
- Дорогой, ты ко мне не приходил уже целую неделю…Что случилось? Я же соскучилась по тебе! Почему ты так подолгу не вспоминаешь о своей супруге? - пожаловалась лидийская поэтесса.
- Прости, родная, - Красавчик поцеловал жену. - Всё занимают заботы. Хорошо, что ты пришла. У меня к тебе есть разговор…
- И о чём ты хочешь поговорить?
- О будущем.
- О будущем?!
- О нашем с тобой будущем. А также о будущем нашей дочки.
- Ну, ла-а-адно. Давай поговорим. Я тебя слушаю…- согласилась лидийка.
Набуэль долго думал, с чего лучше всего начать этот разговор. Торопиться не следовало. Это могло всё испортить. И он его начал с заранее продуманных и на его взгляд достаточно убедительных слов:
- Ты же понимаешь, что рано или поздно, но ассирийцы приплывут и на этот остров?
- Я это понимаю.
- Дильмун ассирийцы не оставят в покое.
- Но мы же от них сможем отбиться?
Набуэль разжал объятия жены. Он сцепил руки и задумчиво вздохнул.
- Может быть, и отобьёмся. Поначалу…
- А потом?
- А вот потом... Бел-ибни не успокоится, и если у него с первого раза не получится захватить Дильмун, то он предпримет вторую попытку, а потом и третью… И тогда остров будет залит кровью.
- И что ты тогда предлагаешь?
- Ко мне пришло послание… от Хилины…
Аматтея вздрогнула. Лидийку аж передёрнуло, и она бурно отреагировала на упоминание супругом одного только имени этой развратной девицы. Той самой, которая когда-то не давала прохода её мужу, постоянно осаждала его и одно время являлась у него наложницей:
- Что-о-о?! - Аматтея в сердцах замахала руками. - Вновь эта распутница, эта дрянь, эта потаскуха лезет в нашу жизнь?!- поэтесса всерьёз возмутилась. Только произнесение вслух имени этой красотки-куртизанки выводило её из себя. - Чего она хочет?
- Ты опять к ней ревнуешь? - переспросил князь.
- Что ей надо?!- ещё более раздражённо повторила свой вопрос лидийская поэтесса.
- Она уже вышла замуж…За Индабигаша. За нового эламского царя…
- Вышла замуж? О-о-опять?! Вот это ничего себе! - не сдержалась и язвительно усмехнулась Аматтея, - Ха! Ха, ха, ха, да эта девка в который раз уже выходит замуж! Она значит вышла…наверное, уже в пятый раз? Не-ет, скажи, а может уже и в седьмой? У этой дряни под каждым кустом находится новый жених! И она всем даёт! Перед всеми готова раздвинуть ноги! Ведь добрая же! Ну, никому не может отказать. А знаешь, дорогой, я всех её мужей уже и не запомню! Она сама-та не путает их по именам? Это же какую память надо иметь при такой-то прыти?!
- Ну не зубоскаль, дорогая,- не сдержался Набуэль. Он давно не видел в таком возбуждении свою супругу. - Тебе это совершенно не идёт,- и князь более примирительно продолжил,- Хилина мне сообщила, что мы можем найти убежище в Эламе. Она в этом нам всемерно посодействует. Во-от это её послание, прочти его, - и Набуэль протянул послание лидийке.
Аматтея его поначалу не хотела даже брать в руки, но затем всё-таки прочла.
- Ну, что теперь ты скажешь? - переспросил жену Красавчик.
- Ты что, ты ей доверяешь?
- Она никогда не давала повода в её словах как-то усомниться,- тут князь немного всё-таки слукавил.
- А через сколько времени может на острове появится Бел-ибни? - переспросила лидийка.
- Я так думаю… что уже месяцев через пять-шесть… Как только он завершит постройку последних пяти трирем и установится благоприятная для плавания в Южном море погода.
Аматтея закусила нижнюю губу. Она так всегда делала, когда испытывала волнение.
Лидийка достаточно долго раздумывала. Она перебирала в уме все «за» и «против».
- Ну-у… - посмотрел Набуэль на лидийку,- что всё-таки ты мне скажешь?
- На-аверное… ты прав.
- Значит ты согласна?
- Дай мне ещё подумать, - не сразу, но всё же неопределённо ответила мужу Аматтея. Она колебалась. И она ещё не могла окончательно на что-то решиться. Выбор был не из лёгких.
Сайт автора: vbartash.kz
Одноклассники автора: ok.ru/...443