[Фантастический рассказ о коммунизме]
"Либерально демократическая и социал демократическая партии выступили с инициативой... Пшшшш..." — Хуго поморщился и щёлкнул пальцем по панели старого радиоприемника, — "Представитель коммунистической партии предостерёг парламент от принятия скоропалительных решений и напомнил собравшимся, что увеличение автономности боевых автоматических систем привело к уничтожению... Пшшшш..." — быстрый щелчок заскорузлым ногтем, — "На территории Материка и созданию Особой Зоны Освоения Территорий. Использование механических пятисуточных таймеров безусловного отключения питания для оснащенных вооружением автоматов подтвердило свою необходимость и полезность уже на стадии полигонных тестов, заявил он. Ничто не может быть оправданием для столь существенного увеличения автономности боевых систем в ближайшем будущем. Также он добавил к своему заявлению, что Научный Совет вне всяких сомнений согласится с тем, что это попросту опасно"
Когда впереди показалась тонкая серая полоска границы Союза с там и сям стоящими на равном удалении друг от друга громадами мехов, Хуго выключил приёмник, притормозил и припарковал свой старенький микроавтобус на обочине дороги. Чертыхнулся сквозь зубы, на вираже попав колесом в выбоину.
Чертовы власти совсем запустили полотно. Оно и понятно, трассы на Союз не ремонтировались едва ли не из принципа. Деньги, понятное дело, выделялись, но небольшие, только ямки укатать, да и те большей частью разворовывались местными чиновниками.
Кум, работающий в строительной компании, рассказывал что платить стали вдвое меньше обычного, а податься то больше и некуда. Хочешь не хочешь, будешь и такой работе рад.
С завистью поглядев в сторону границы Хуго мечтательно подумал, что было бы совсем неплохо получить тамошнее гражданство. Злые языки утверждали, что Союз подстрекает людей на грабежи и разбой, но на взгляд Хуго идея с выдачей гражданства за весомый так сказать имущественный вклад в дело коммунизма была совсем не плоха. Нужно будет посчитать на досуге, сколько фур и с чем перегнать в Союз, чтобы выдали заветную красную карту...
Он задумался. А может собрать лихих ребят да и угнать в Союз крупный танкер или контейнеровоз с добром? Была не была, вдруг и госпожа Фортуна повернётся к Хуго спелой задницей?
Надо это дело обкашлять в узком кругу, а пока...
Хуго обернулся и с силой ударил два раза в стенку грузового отделения. После чего степенно, не торопясь, вылез из тесной кабины сам.
На свежий воздух уже выползали по одному семь оборванцев самого затасканного вида. И совсем немудрено, что многие мучались похмельем – Хуго набрал их около торгующей дешёвым пойлом "наливайки".
— Где Вистос? — не найдя среди стоящих хмурых мужчин знакомого лица, Хуго всерьёз забеспокоился, — Вистос!
— Откинулся он, всю дорогу блевал, — пробубнил кто-то, впрочем Хуго уже и сам ощущал знакомый кисловатый запах.
— Сладкоежкой он был, я его руки видел. Все в следах от шоколадных конфет. Зря с собой взяли... — добавил кто-то.
— Так, остолопы, ноги в руки и жмура в канаву, — коротко приказал Хуго и ткнул пальцем поочередно в двух наиболее крепких на вид забулдыг, — А то сделка отменяется и я еду домой! — добавил он, видя отсутствие должного рвения на лицах "подчиненных"
Мужики плюнули и матерясь, выволокли худощавое тело Вистоса из грузового отсека. Мелькнули на мгновение и тут же скрылись в густом придорожном кустарнике синюшные мослы.
Хуго удовлетворенно кивнул и полез в салон микроавтобуса за клетками. Минуту спустя он уже доставал из них сонных от транквилизаторов голубей и получая от каждого пассажира по сотне евро, бережно передавал тому птицу.
Когда все птицы были проданы, а владельцы записаны в замусоленный блокнот, Хуго забросил клетки обратно в салон и встал перед строем бродяг, как командир перед новобранцами. Откашлялся.
— Вам выпал шанс, господа, — здесь он едва не заржал, оценив иронию, но вовремя сдержался, — Изменить свою жизнь к лучшему! Мой босс, мистер Йотивалло, натаскал этих пташек, чтобы они всегда возвращались к своему курятнику. В ваших интересах только одно: чтобы пташки не вернулись к нему пустыми. Как вы видите у каждого из них на спине есть номер. Так что даже если ваш голубь прилетит через месяц, свою долю — половину стоимости принесенного им барахла вы получите. Будь это бриллиант в пятьдесят карат или шоколадная конфета!
— А как я узнаю, что мой голубь вернулся? — задал вопрос какой-то рыжий парень с подживающим фингалом под глазом.
— Слово Йотивалло, — сказал как отрезал Хуго, — Вас всё устраивает, господа?
Все дружно закивали. Устраивает, мол, ещё как устраивает. Рыжего, по его виду, не устраивало, но на него шикнули, кто-то ткнул локтем в бок и парень, скривившись от боли, замолк.
— Тогда в путь! — громко объявил Хуго и группа нестройным шагом направилась в сторону границы. Шли медленно, шатаясь, но всё же цепко держа птиц в руках. Как никак за каждую по сотне евро плачено.
Капо Хуго смотрел им вослед и думал, что хорошо бы вообще продавать обычных, а не дрессированных голубей. Откуда этой голытьбе знать, что и как там у этих птиц в бошках? И по сто евро неплохой заработок. И никакой возни с этими пернатыми, знай лови по площадям. Хотя конечно, если хотя бы один вернётся с добычей, то это сполна окупит все труды...
Наверное поэтому босс Йотивалло с птичников семь шкур драл.
Но всё равно из-за этого Хуго возил к границе гораздо меньше челноков, чем мог...
Промелькнула и тут же пропала мысль отвезти под шумок пару левых партий. Нет, Йотивалло, не спустит, сразу причиндалы отрежет. Да и предыдущий капо... Куда пропал?
Заводя двигатель и разворачивая старый автомобиль в обратный путь Хуго снова предался мечтам об угнанном в Союз танкере с сотнями нефти и тому как зашикует он с братанами на бесплатных ништяках этой мощной страны...
Дауни Стил по прозвищу Рыжий Ап вздрогнул, когда один из "челноков" нагнал его и тихо прошептал в спину:
— Притормози, парень...
Парень несколько секунд обдумывал предложение, а потом действительно притормозил, мельком бросив взгляд на неожиданного попутчика. Пожилой уже дедок одобряюще оскалился и, тоже замедлил ход, подстраиваясь под ритм ходьбы.
Минут через пять они уже фактически шли одни, основная группа уковыляла далеко вперед.
— С ними идти не надо... — посоветовал дед, — Слишком приметные. Грязь и худоба напоказ. А ты я вижу хоть и в потасканной, но в курточке. Что потасканная даже хорошо, родственники возвращающимся в Союз самое разное шмотьё дают. Но конечно не откровенную рвань как у этих. Ты птицу, птицу то спрячь...
Ап поспешно убрал сомлевшего голубя за пазуху.
— Волнуешься?
Ап молча кивнул.
— Я тоже волнуюсь. — поделился дед, — Давно уже новостей не смотрел... Как нас там встретят, не знаю. Раньше то полегче было, но слушок прошел, что ихние националисты вроде бы как поправки касаемо таких как мы продавливать начали. Надеюсь, коммунисты не подкачают, а то хреново нам придётся. Да ты никак сбледнул с лица? Хахахаха. Не бзди, салага.
Старик хохоча чувствительно заехал острым локтем Апу в бок, потом замер и суетливо закопошился. Рыжий понял — дед проверял жива ли и его птица.
— Сам то я уже второй раз хожу. Первый раз голубь сдох, зараза. Через границу главное топать уверенно, ушами и глазами не хлопать. Делай вид, что ты свой, тебе все знакомо, рта не разевай, ни к кому не приближайся, они этого не любят и могут неправильно понять. И главное птицы не кажи, но и не удави её ненароком.
— А почему кстати голуби? — спросил внезапно Ап, сам не поняв почему.
— Низом у них через границу и мышь не проскочит, чтоб кажную её молекулу сканирующие комплексы наизнанку не вывернули. Токмо верхом, они самую малость до такой высоты не достают. И то если голубь по дурости низом не полетит. Тогда хана птичке — просветят, опознают и прихлопнут. Только бот-мусорщик потом ошмётки соберет. Да и потом только голубя можно на дальняк натаскать, остальные птицы летят куда хотят. Заметил наверное, что голубей мало стало? Не, ну пожрали многих конечно с голодухи то. Кризис как никак. Но не только в нем дело. Таких как Йотивалло это работа. Ну и тех, кто им птиц ловит и тренирует. Они продают птиц боссу, а босс нам. Думаю, что скоро ещё дороже будут птицы... Вот и пошёл в ходку. А потом... Потом главное вовремя соскочить... Да не пялься ты на баб, дурень!
Засмотревшийся на проходящую мимо голую девушку с широкими бёдрами Ап получил очередной чувствительный тычок.
— Ты щас доглазеешь, что один пойдешь. Смотри, чтоб стручок не встал, там баб голых будет навалом. Встанет — считай спалились. А спалимся — я за наши жизни и гроша ломаного не дам. Да и не возьмёт никто, коммунизьм мать его ети.
— А что есть чего бояться? — спросил Ап, нервно сглотнув слюну.
— Бояться всегда есть чего, — ответил дедок веско.
Некоторое время пара шла в относительной тишине.
— Хабар то как доставать будешь, думал уже? — произнёс вроде бы и не к нему обращаясь дед.
Ап помотал головой. Потом сообразил и ответил вслух.
— Нет, не думал.
— А я думал. И крепко. Грабануть их лавки, хранилища то бишь - тухлый номер. Всё через карты граждан, мать их. Любая дверь уже препятствие, дроны снуют, камеры с датчиками понатыканы. Попрошайничать попросту опасно. На мировые законы здесь чихать хотели, единственное, что нас защищает так это то, что у нас на лбу не написано граждане мы иль не, а за насилие в отношении граждан тут раком ставят будь здоров. Пальцем ткнул без спросу — привет нары. Так что единственный по моему разумению ход, это околачиваться вдвоем в парке или у местной речки. Пара не так подозрительна как одиночка. Ну и присматривать, где какая краля зазевается. Ты рвёшь цацки, а я обеспечу отход, приторможу её, чтобы ты удрать успел...
— Хорошо, — согласился Ап.
Откуда ему было знать, что рядом с ним идёт знаменитый литийский щипач Криста ди Далля давно промышляющий тем, что подставляет наивных простачков вроде него по грамотно продуманной схеме. Простачок рвёт с жертвы что то большое, приметное и с воплями удирает, отвлекая на себя внимание дружинников и полиции, а Криста тем временем, заботливо хлопоча о потерпевшей, облегчает её на другие оставшиеся бирюльки вроде браслетов и колец с камнями. Прошлый камешек потянул аж на 3 карата, а что стало с подсадным ему в принципе было глубоко плевать. Напоказ же он играл роль доброго дедушки и играл прекрасно.
Границу прошли легко как и не было её. По сути так оно и было, кроме разметки на стальных плотно подогнанных плитах ничто не обозначало пограничного контроля.
— А почему тут плиты стальные, а сбоку явно бетонные? — тихонько полюбопытствовал Ап.
— Кто его знает? Но я кумекаю, для того чтобы явно обозначить зону прохода. Через границу Союза абы где не шмыгнешь, если ты не животное дикое. Живность их алгоритмы распознавания пропускают без проблем. А вот к людям особое отношение. Например, на западе всего две точки прохода, одна насколько знаю на юге, одна - на Востоке. И это на всю огромную страну! Потому народа тут всегда хватает. Нам это даже на руку.
Дедок потянул Апа за локоть к большому остекленному павильону.
— Сюда надо зайтить обязательно. Здесь вернувшиеся свои карты забирают с хранения...
Войдя в просторную хорошо освещенную залу они поплутали немного меж рядов, а потом вышли обратно.
И тут же наткнулись на пугающую картину.
Сидящий на пассажирском сиденье внедорожника молодой спортивного вида парень поскреб подбородок потом развернул изображение на весь монитор. Судя по фигуркам людей и хорошо узнаваемым стальным плитам он смотрел трансляцию непосредственно с камеры у границы. Рядом с ним, вытянув шею, пытался рассмотреть что нибудь на плоском экране ноутбука второй, чуть более худощавый и явно помоложе. Оба они были подчеркнуто лысы, одеты в белые футболки и черного цвета джинсы с нарочито откинутыми лямками подтяжек. У машины, задумчиво попинывая речную гальку берцем с жёлтой шнуровкой, бродил третий.
— Вот эта группа, Костыль.
— Думаешь?
— Зуб даю. Держатся вместе, жмутся друг к другу. Выглядят как...
— Ну внешний вид не показатель. Забыл как Рифмач на срок ушел? Тоже докопался к доходяге. На вид что твой бомжара, а ведь поди ж ты - гражданин оказался...
— Да ты посмотри как они руки держат! Наверняка птиц прячут.
— Аргумент.
— А я что говорю.
Худощавый высунулся из окошка и помахал рукой.
— Сиплый, поехали!
Отдыхающие в тени раскидистого дерева "челноки" ничего не успели понять. Только только они перешли границу, уселись на двух парковых скамеечках и пригубили из граненого стакана восхитительного вкуса минеральной воды, взятой у автомата с бесплатными напитками, как тут же оказались окружены десятком бритоголовых молодцев с резиновыми дубинками в руках. Путь из аллеи наглухо перегородили два огромных внедорожника устрашающего вида.
Один из лысых ухмыльнулся и грозно рявкнул:
— Голубей на землю! Живо!
— Дураки... — дедок скривил презрительную гримасу и смачно сплюнул себе под ноги, увидев как пятеро бывших попутчиков покорно кладут дремлющих птиц на парковую плитку, — Они ж себя националистам выдали. Этих лысых надо игнорировать наглухо, тогда они отстанут. Никому из них в Камеру Лишения Общегражданских Прав не охота и рисковать они бы не стали. Тронуть гражданина они не могут, требовать предъявления карты посреди улицы или забрать что то силой тоже... Ой, дуракии...
Тем временем на мизансцену вышла идущая мимо светловолосая девушка в кофейного цвета курточке и светлых джинсах. Она не спеша обогнула стоящие джипы и вклинилась в ровный строй подкачанных молодчиков.
— Что здесь происходит, товарищи? — спросила она громко.
— Иди куда шла, курица. Не твоего ума дело, — один из громил протянул было лапу к девушке, но та резко отпрянула, мгновенным движением распахнула полы куртки и положила ладонь на пистолет в поясной кобуре.
— Запись! — отчетливо произнесла она и лица лысых вытянулись как по команде. Очевидно, что яркая брошь на груди незнакомки выполняла не только эстетическую роль.
— Остап, мать твою, совсем оборзел? — один из атлетов тут же ужом ввинтился между громилой и девушкой, — Приношу извинения за своего камрада, товарищ. Мы дружинники, а эти вот люди выявленные нами безгры.
"Безграми" стало модно называть лиц без гражданства Союза, но девушку это не удовлетворило.
— Имеющие гражданство лица могут показать гражданскую карту, либо назвать её номер и уйти отсюда под моей защитой — объявила она, обращаясь к понуро стоящим бродягам.
Ответом ей было лишь молчание.
Тогда девушка убрала руку с пистолета, застегнула куртку и ушла, не удостоив дружинников даже кивком.
— А теперь что с ними будет? — спросил у старика Рыжий Ап, видя как бродяг поочередно загоняют в тёмное нутро подъехавшего микроавтобуса с тонированными наглухо стеклами и без надписей.
— Может повезет и просто будут цельную неделю избивать, приемы отрабатывать как на груше. Потом здесь же и выкинут полумертвых. А может вообще на ремни порежут. Кто его знает? В любом случае не убьют, пока семь дней не прошло, иначе их свои же власти раком поставят.
— Как убьют? Просто так? Ни за что? — Ап почувствовал что у него отнимаются ноги.
Дедок внезапно подскочил к нему вплотную и снизу вверх заглянул в его испуганные глаза.
— А ты думал тут сказка, да, салага? Кисельные берега и молочные реки? Так это всё тут есть! Но только для них, для граждан. А мы с тобой - грязь под их ногами, с которой можно делать всё что заблагорассудится. Думаешь, почему сюда толпами миллионными не валят, причаститься так сказать к их благам халявным? А потому что любой тут без заветной карточки бесправный скот. Тем более что никто нас сюда и не звал. Сами пришли и терпим. И дальше терпеть будем потому что нам дело нужно делать. Пошли! У нас всего семь дней!
С этими словами дед развернулся и зашагал в глубину аллеи.
Ап покорно поплелся за ним.
