Тишина разливается над округой, звенит в ушах, заползает тревогой под пуховики и ватники вместе с морозным воздухом. На сумрачном небе, на месте солнца бледнеет желтоватое пятно, готовое при любом удобном случае нырнуть за горизонт. А ведь и не поздно ещё, можно сказать обед! Эх! Скучно в России зимой, особенно в деревне! День короткий, все снегом засыпано, никуда не пройти. Это в городе дворники и машины специальные до асфальта скребут, чтобы людям можно было до работы и с работы добраться, в торговый центр или в клуб сходить! А в деревне если почистили центральную улицу, то и хорошо, то и ладно.
Тихо вокруг, ни ветерка. Лес стоит, не шевелится, темной своей массой давит. Из труб дым поднимается вертикально почти, и стоит на небе, как дождевая туча. Сегодня ведь не простой день, тридцать первое декабря, канун Новогодний! Раньше в этот день в селе было весело. По улицам ходили веселые компании с гармошками, пели песни, плясали. Дети бегали по улицам, играли в снежки, катались на санках и лыжах. В каждом окне можно было увидеть укутанные в мишуру и гирлянды новогодние елки, накрытые праздничные столы. А сейчас только редкие прохожие кутаются в куртки и шали, поднимают воротники и торопятся домой. Солнце ещё ближе к закату склоняется, уже луна на небе появилась и первые звёзды. Загораются огни в домах, в которых еще живут люди, фонари на улице центральной зажглись, все замерло в ожидании чуда.
В доме на окраине, возле леса, стоит полная тишина и не горит в окнах свет. Это был когда-то хороший дом, большой. Давно там уже никто не живет, никто и не вспомнит сколько. Электричество отключено, на крыше снежная шапка высотой с метр. Cнега много нынче нападало, не выдержат стропила по весне, когда снег водой пропитается и станет тяжёлый, как бетон, провалится крыша и дом умрёт. Но что это! В окне, наполовину закрытому фанерой, огонек маленький появился! Никто его и заметить не сможет, потому, что нет дороги к домику, только сугробы вокруг.
В доме из-за печки вылез маленький старичок - домовой. Сел на лавочку и зажёг свою свечку. Сидит, смотрит на огонь и молчит. За последние годы домовой поистерся, тусклый какой-то стал. Его можно и не заметить в полумраке. А раньше он о-го-го какой был! Как начнет ночью шуметь, скрипеть, предметы с печки сбрасывать, страху наводить! Люди лежат в своих постелях от страха трясутся, выйти посмотреть боятся. Один кот его не боялся! А людей сколько было! Эх! Семья, считай не маленькая. Глава семьи Николай, жена его Марина и трое деток, Миша, Света и Аглая, Глаша если по-простому.
Сидит домовой на пламя смотрит, а в его голове сами собой возникают воспоминания.
…Когда дом построили, вся семья сразу и въехала, раньше-то они у Марининых родителей жили, у бабушки с дедушкой, то есть. В дом, как водится, первым впустили кота Кузьму, чтобы счастье всем было. А как люди в доме появляются, так сразу нарождается в этом жилище домовой. Он происходит не от нечистой силы, как думают многие, а от людских эмоций, настроений. У мрачных, нелюдимых людей появляется домовой в виде духа. Он и может только дверью хлопать, да подвывать. У злых людей домовой похож на злого гоблина. От такого добра не жди! Такой может и людей извести, как тараканов. А у людей весёлых, общительных, душевных домовой похож на гномика. С ним, если повезёт, и поговорить можно, и совета спросить. Это про таких домовых кино снимают, да мультфильмы. Таким за печку миску с молоком ставят. Наш домовой когда-то был как раз из таких - весёлый, добрый и озорной как семья, которая в доме поселилась. Кот Кузьма сразу же с домовым подружился. Любили они с гномиком сидеть на печке и на людей сверху смотреть, а еще любили поиграть, друг за другом побегать, но это когда никто не видит, конечно. Семья, поселившаяся в доме, была замечательная. Все друг другу помогали и в работе и в учебе. Все праздники вместе справляли и работали тоже дружно, никто не ленился. А заболеет кто, все вместе ухаживали. Самым веселым праздником в семье был Новый Год. Особенно запомнился домовому самый-самый первый. Еще не все было внутри дома обустроено, мебели не было, сидели на лавках и коробках, но елку всё-таки нарядили. Марина в сундуке у своих родителей отыскала старые, еще довоенные, игрушки. Они были немного корявые, из толстого стекла, но душевные какие-то, добрые. Бабушку с дедушкой, конечно, тоже пригласили на праздник.
Стол был наскоро сколочен из неструганных досок и покрыт клеёнкой. Дочки с мамой расстарались и приготовили много всего вкусного. Бабушка по старому обычаю налила в миску молока, насыпала крошек хлебных и поставила за печку в уголок, не забыла уважить домового. А наш гномик с котиком уже на своем месте, на печке устроились и наблюдают. Ближе к ночи в дом пришел настоящий Дед Мороз. Домовой даже из своего укрытия выглянул от удивления. Дед Мороз принес кучу подарков в мешке и заставил всех детей прочитать стишок. Даже старшему Мише пришлось песенку спеть. Но потом оказалось, что Дед Морозом был их сосед Александр Сергеевич, правда-правда, как Пушкин. Он поздравил всех с наступающим Новым Годом и забрал папу Николая с собой, вручать подарки своим деткам.
После начался настоящий новогодний вечер. Все хором пели песни, ходили на улицу играть в снежки, даже бабушка с дедушкой играли. Ближе к полуночи все уселись за стол и стали смотреть телевизор. Телевизор был маленький и чёрно-белый, но показывал хорошо, правда всего одну программу. Вскоре дедушка с бабушкой, обнявшись, похрапывали на диване, кот Кузя на печке тоже заснул, но иногда открывал глаза и посматривал сверху на всех сквозь дрёму. Домовой рядом с ним расположился и гладил его по шерстке. Дети тоже клевали носом, маленькую Глашу мама унесла в спальню на кровать, а Света с Мишей сказали, что они не маленькие и дождутся Нового Года.
И Новый Год наступил. Сначала выступил главный руководитель страны с поздравлениями народу, а после начался «Голубой огонёк». Взрослые выпили шампанского, дети сока из настоящих "взрослых" бокалов и отправились спать в свои комнаты. Это был первый Новый год семьи Молиных в новом доме.
…Домовой смотрел на огонь и в его пламени видел веселящихся детишек, кидающих снежки, маленькую Глашу, читающую стишок Деду Морозу, который она долго и старательно учила, раскрасневшуюся от мороза Марину, зовущую всех к столу. Домовые не могут испытывать своих чувств, только чужие, тогда почему по щеке старого барабашки катится слеза? Сколько Новых Годов он провел в этом доме, не сосчитать, а сейчас он один и нет шансов, что кто-нибудь его навестит. Даже коты не заходят больше в старый дом, потому, что в нем нет даже мышей.
…Семья потихоньку обустраивалась. Гостиную было теперь не узнать. Посредине стоял большой обеденный стол, сверкая новенькой полировкой. На стенах висели картины, на окнах - красивые занавески. Угол украшал большой телевизор. А в гараже рядом с домом стоял новенький автомобиль.
Взрослые работали, Света с Мишей учились в школе. Каждое утро в дом Молиных приходила бабушка, чтобы следить за маленькой Глашей. Глаша росла необычным ребенком. Больше всего она любила рисовать, и фантазировать. Причем свои фантазии она постоянно стремилась изобразить на бумаге или вылепить из пластилина. Домовому нравились глашины рисунки и поделки. В них он иногда узнавал себя. Он был уверен, что люди не могут его видеть и часто подходил к девочке, чтобы посмотреть на ее художества. Глаша же иногда будто бы замечала его, она долго смотрела, не отрываясь, в его сторону так, что он смущался и убегал. Однажды она прямо спросила бабушку, что за старичок живет у них за печкой и бегает по дому? Бабушка сказала, что это, наверное, домовой – барабашка. Он хулиган, и чтобы задобрить его, нужно ставить в уголок миску с молоком и хлебными крошками. Аглая запомнила это смешное слово «барабашка» и часто его повторяла. Она бегала за печку, чтобы проверить убывает ли в миске домового молоко. Однажды она застукала у миски Кузьму, которому лень было идти к своей тарелке, и он решил немного подкрепиться, полакав молоко у барабашки. После этих случаев домовой стал более осторожным и реже стал показываться на глаза людям, особенно маленькой Глаше. И Глаша вскоре забыла о старичке за печкой. Через год она пошла в школу и стала уже серьезной девочкой, которая не верит во всяких домовых, кикимор и леших.
Благополучие и достаток в доме Молиных длился долгие двенадцать лет. Домовой был счастлив. У него появилось брюшко, пуговицы на его камзоле сверкали при свете дня. Одно огорчение, кот Кузьма стал совсем старым и больше не хотел играть с ним, он все больше спал и не обращал ни на кого внимания. Но вскоре в доме появился котенок Кеша, его Николай принес. Он сказал, что котенок сидел на снегу и плакал. Семья сразу окружила котенка заботой. Домовой быстро с Кешей подружился и теперь на печке они лежали втроем: старый, важный кот Кузя, котик Кеша, а между ними толстенький домовой. И вот все снова встречают Новый Год, последний Новый Год все вместе...
… В тот год праздник был не таким веселым. В глазах взрослых проглядывала тревога. Тревога о судьбе своих подросших детей, тревога за постаревших родителей. В этот раз бабушке с дедушкой нездоровилось, и они не пришли на праздник. Домовой чувствовал, что люди чем-то обеспокоены и их тревога передалась ему. Только Кеша, как ни в чем не бывало, веселился и нападал на руку в камзоле, пытаясь схватить блестящую пуговицу. В этот раз Дед Мороз не пришел. Семья сидела за столом, телевизор включили задолго до полуночи. Все гадали, что ждет их в Новом Году, как все сложиться? Только Глаша выглядела спокойно. Ей еще учиться и учиться в школе. Она сидела и рисовала карандашом в своем любимом блокноте. Она нарисовала Мишу со Светой, потом посмотрела на печку и машинально зарисовала, как кот Кешка играет с рукой в зеленом камзоле. Она с удивлением посмотрела на свой рисунок, потом снова посмотрела на печку. Нет, Кешка уже спокойно лежит и готов заснуть. По телевизору зазвучали фанфары и началось традиционное поздравление. Скоро пробьют куранты и наступит Новый Год.
Наступивший Год был очень непростым, недаром он был високосным. Сначала весной ушел служить в армию Михаил. В конце лета один за другим умирают дедушка и бабушка. Осенью Света уезжает учиться в большой город. И к следующему Новому Году в доме остаются только трое. Возможно, именно тогда домовой начал понемногу тускнеть, как будто он исчезал из реальности. Все началось с пуговиц на камзоле. Как он не старался их натереть, они отказывались блестеть даже на ярком солнце.
…Однажды темным осенним днем домовой покинул свое убежище за печкой и вышел в гостиную. Давно уже никто не ставил ему мисочку с молоком и хлебными крошками в угол под лавку. Нельзя сказать, что домовые страдают от голода, скорее уж от недостатка внимания. Домовой походил по гостиной, посидел в кресле, залез на стол и опрокинул вазочку с цветами. Она покатилась, и разбилась, упав на пол. Вода разлилась по скатерти и полу. Вот Кеше достанется, когда с работы придут родители Глаши. И тут она сама неожиданно ворвалась в комнату, услышав звук разбившегося стекла, ворвалась и застыла в изумлении. Домовой же не придал значения вошедшей Глаше, наверное, подумал он, её просто пораньше отпустили из школы. Много раз его заставали в комнатах и чуланах за его проказами, но так никто и не увидел. Но на всякий случай он спрыгнул со стола и направился к печке. И тут Глаша вскрикнула:
- Постой, ты кто, ты … барабашка?
Домовой застыл от изумления. Никогда и никто из людей не замечал его! Он попятился задом, не сводя глаз с девочки.
- Погоди, ты слышишь меня? Ты можешь разговаривать? – Глаша, нисколько не боясь, сделала шаг по направлению к домовому. Домовой остановился и, сам не зная почему, произнес:
- Могу. А как тебе удается меня видеть?
- Не знаю. Я часто тебя видела, но думала, мне кажется. Я даже тебе имя придумала – Шуршаня. Это потому, что ты постоянно шуршишь там за печкой. Ты не убегай, давай поговорим, не бойся, - Глаша сделала шаг в сторону и присела на краешек кресла.
- Я и не боюсь, чего мне бояться! Просто неправильно все это. Не должен человек меня видеть, кот – это другое дело, а человек не может.
- Но я ведь вижу! Что теперь поделать? А знаешь, давай дружить! Я тебя буду кормить, ты чего любишь?
- Ничего я не ем, мне этого не надо. Мне надо, чтобы люди верили, что я есть, тогда я и есть, то есть существую. А когда про меня забывают, мне очень плохо. Вот ты меня заметила, говоришь со мной, а сама, наверное, и не веришь, думаешь, что у тебя что-то с головой! Так?
- Ничего я не думаю. Что ты за фифа такая, чтобы в тебя верить? А с головой у меня с детства нелады, так мне все говорят. Но ты не думай, я не такая, - Глаша покрутила указательным пальцем у виска, - и учусь я на пятерки, я просто выдумывать люблю. Может это я тебя и выдумала. Вот ты откуда взялся?
- Ниоткуда. Всегда тут был. Как дом появился, так я и тут как тут! А тебя я знаю, когда ты ещё совсем кроха была и выдумывать ничего не умела!
- Ты Шуршаня, наверное, не знаешь, но скоро мы все переезжаем в город. Папе работу предложили и квартиру в новом доме. Так, что собирай вещи.
- Как переезжаете!? А я? Я же не могу жить в другом доме! Я однажды руку высунул на улицу, так она возьми и исчезни! Я перепугался, забился за печку, но ничего, снова отросла. С тех пор я из дома ни ногой.
- Ничего себе, - удивилась Глаша, - Ну, значит, ты здесь останешься, мы дом продадим, и новые хозяева въедут, тебе скучно не будет.
- Как же я без вас? Я же вас всех полюбил, знаешь, как я по Свете и Мише скучаю!
- Ну все, хватит, я сейчас расплачусь, - сказала Глаша, - что-то на этот раз я много себе нафантазировала. Просто, наверное, я привыкла к этому дому и не хочу уезжать. Надо же, домовой! Шуршаня!
Девочка встала с кресла и решительно вышла из комнаты. А домовой остался стоять. Он стоял и смотрел вслед своей хозяйке и тогда у него впервые по щекам потекли слезы.
Ровно в два часа дня, как и планировалось, к крыльцу дома подкатил грузовичок.
Из кабины вышли мужчины, стали выносить из дома вещи и грузить их в кузов. Аглая стояла в стороне с котом Кешей в руках и с грустью смотрела на свой старый дом. Сколько в жизни должно быть домов у человека, чтобы он не грустил? Наверное, один и на всю жизнь! Но тогда будет скучно? Эх! Почему человек не может быть вечно счастливым и спокойным? Почему в жизни постоянно случаются несчастья и потрясения? Она обвела взглядом дом и за окном кладовки Глаша заметила грустное лицо с острой бородкой. Что ты будешь делать! Как говорил Маленький принц? Мы в ответе за тех, кого придумали? Что теперь с ним будет? Но тут же себя одернула: «Хватит, держи себя в руках, а то расплачешься как маленькая». Глаша решительно повернулась и залезла на заднее сиденье семейной машины. Вскоре к ней присоединились папа и мама, машина завелась и покатила по центральной улице села, за ней, переваливаясь на колдобинах, поехал грузовичок с вещами.
…Свечка догорала. Шуршаня, не двигаясь, продолжал смотреть на огонь. Воспоминания закончились. Оказалось их не так уж и много. Скоро закончится и он сам. Он чувствовал это. Он знал, что как только часы пробьют полночь, он исчезнет, раствориться в темноте. Обещания Глаши не сбылись, покупателя на дом они так и не нашли. Прошло уже пять лет. Пять долгих одиноких лет. Из села уехали почти все жители, остались только пенсионеры. Из окна видны еще с десяток таких же брошенных домов, и, наверное, в каждом из них сейчас грустит такой же брошенный домовой. Теперь он представлял из себя жалкую полупрозрачную копию того Шуршани, который шумел за печкой, пугая людей, заставляя их поглубже залезать под одеяло. Металлические пуговицы на камзоле окончательно заржавели, рукава на локтях прохудились, ботинки просили каши.
Солнце окончательно закатилось за горизонт и стало темно. Где-то залаяла собака. Вдруг за окном блеснул свет фар. Какая-то машина доехала до конца расчищенной улицы и остановилась. Домовой не шелохнулся, но и не придал этому значения. Через несколько минут он услышал звуки уже за входной дверью, как будто кот скребет и просит его впустить. Взыграл остаток любопытства и Шуршаня проследовал к дверям. Со стороны улицы явно кто-то был. Кто-то откапывал входную дверь и очищал крыльцо от снега. Вскоре он услышал звук ключа, вставленного в замок, дверь распахнулась. На пороге стояла Аглая. Повзрослевшая, раскрасневшаяся от работы и морозного воздуха, в одной руке у нее была маленькая металлическая лопатка, а в другой телефон с включенным фонариком. Она увидела домового и воскликнула:
- Неважно выглядишь, Шуршаня! Думал, я про тебя забыла? – Глаша улыбнулась, - Собирайся, поедешь со мной. Сегодня же Новый год! Все уже собрались!
- Ты же знаешь, что я не могу, - промямлил домовой.
- Еще как сможешь! У меня сегодня еще и новоселье, так, что мне очень нужен ты!
Глаша, как ураган ворвалась в дом и бросилась в чулан. Там в углу был сколочен из досок большой ящик с крышкой. В нем когда-то хранили мешки с мукой и сахаром. Ящик держался в углу на двух приколоченных к стенам брусках. Аглая с помощью своей лопатки сковырнула бруски вместе с гвоздями. После схватила ящик и понесла его в прихожую, где все еще стоял её Шуршаня.
- Залезай, барабашка! – Аглая поставила ящик перед домовым, - Нам еще два часа ехать!
- А если не получится? – вяло спросил домовой.
- Получится! Ящик этот - часть дома, он здесь изначально стоял. Мне папа рассказывал, что его строители сделали из остатков досок. Да и что ты теряешь? Ты же здесь скоро совсем исчезнешь! А в городе тебя ждет новая жизнь и новый дом.
Шуршаня с трудом забрался в ящик. Аглая вынесла ящик с домовым на улицу, поставила на землю и занялась замком. Закрыв дверь, она подошла к ящику и бодро спросила:
- Ты еще там, шуршунчик? Не пропал?
- Здесь, - донеслось из ящика.
- Вот и славно! Главное, чтобы никто не узнал, чем я здесь занимаюсь, - она посмотрела на часы, - Кажется, успеваем.
В новой квартире на десятом этаже многоэтажки царила суета. Вся семья Молиных первый раз за много лет собралась вместе, чтобы встретить Новый Год. Во главе стола сидел Михаил в красивой военной форме. На плечах его блестели звездочки на офицерских погонах, а на груди желтела новенькая медаль. Света приехала не одна, а с мужем и двумя близнецами. Им было по три года, и они так и норовили что-нибудь уронить или разлить. Напротив Светиного семейства сидели родители. На противоположном конце сидела хозяйка дома Аглая. Она только что подъехала и еще была розовая и свежая с мороза. Гости поздравляли друг друга и хозяйку дома с наступающим Новым Годом и новосельем. Глаша изредка бросала взгляд в сторону стоящей в углу елки, под которой расположились Шуршаня с котенком Тигрулей. У Тигрули был важный вид, ведь он был не просто котом, а подарком на новоселье. Тем более его гладил домовой, с которым кот сразу же подружился. Домовой выглядел великолепно, он снова был яркий и свежий, ведь у него теперь был новый дом и его окружали добрые и душевные люди. В блестящих металлических пуговицах камзола отражались огоньки елочной гирлянды.