- Нюрка, ты дома, - раздался голос во дворе дома Анны Евгеньевны. И был отнюдь не вопросительным, а именно так - утвердительным. Как будто гостья заранее знала, что хозяйка никуда из дома не уходила.
Анна Евгеньевна нехотя встала с кровати и накинула халат. Она неторопливо вышла в коридор.
- Тетя Валя, - сказала Анна Евгеньевна, - Нюркой так вашу собаку звали, а меня Анна Евгеньевна обычно люди называют.
- Спишь что-ли?, - спросила тетя Валя. - Опять небось всю ночь не спала? Угробишь себя, Нюрка, ночь-то для чего людьми придумана? Чтобы спать, а ты свет жжешь, сидишь тут все, экономить надо все-таки.
Тетя Валя вошла в свою любимую стихию. Экономить она была приучена с детства, еще когда была маленькая и росла в детском доме. И вступив во взрослую жизнь - тоже училась экономить, вначале под надзором своей свекрови, а потом уже по привычке. Всю биографию соседки Анна Евгеньевна знала наизусть, так как это было обязательным вступлением перед длинным монологом об экономии от тети Вали.
- Чай поставлю, будете? - спросила она, доставая ковшик и набирая воду в чайник.
- А что у тебя к чаю-то? - спросила тетя Валя, - А то я вчера делала винегрет, тебе тоже принесла, угостись. Там фасоль я положила вместо горошка, вкусно получилось. Фасоль хорошая, которые семена ты мне давала, она-то самая. И уродилась хорошо, как раз последнее ведро дошелушу, и на зиму хватит. Попробуй-то винегрет. Да и посмотри, тарелка твоя?
Анна Евгеньевна посмотрела на тарелку с винегретом. Тарелка была тети Вали.
- Не, - ответила она, - Тарелка не моя, а ваша. Мою вы давно уже принесли. Забыли?
Чайник начал закипать. Анна Евгеньевна подвинула винегрет на середину стола и достала кружки. Поставила печенья и достала сыр и масло с холодильника. Поежилась, и накинула свитер на плечи. В комнате было очень прохладно. Сильно прохладно, так что иногда был виден пар от дыхания.
Они неторопливо пили чай, Анна Евгеньевна ела винегрет, а тетя Валя ругалась на внучек. Что они с ней не здороваются, что одна внучка поселилась в ее доме и пытается с каким-то мужиком ее выжить. Жаловалась на погоду и давление.
- Нюрка, спать надо, - наконец хоть что-то новое сказала тетя Валя. - Иначе с ума сходить начнешь. Итак люди тебя боятся, сторонятся, разве это ж правильно? Ты же еще молодая девка, а вон сидишь и мерзнешь, вся закуталась, вон овчинный полушубок у меня в сарае лежит, я его тебе в следующий раз принесу.
- Спасибо, - на автомате ответила Анна Евгеньевна, вставая и доливая себе чай. Тетя Валя молча смотрела, как она аккуратно берет чайник и наливает себе чай.
- Когда вы меня звать-то Анной будете? - спросила Анна Евгеньевна немного сердито, - А то смотрите, больше с вами болтать не буду. Да и вообще, я хотела дома прибраться, да и еще кое-что сделать надо.
- Так делай, я посижу, - ответила тетя Валя. - Мне все равно скучно, да и дела я все переделала, вот видишь, еще и винегрет сварганила.
Анна Евгеньевна начала мыть посуду, параллельно слушая рассказы тети Вали.
- А вы зачем к внучкам ходили? - спросила внезапно Анна Евгеньевна, поворачиваясь к тете Вале. Тетя Валя помолчала и снова начала говорить о том, что внучки ее пытаются выжить из дома.
- Конечно, - сказала Анна Евгеньевна, - Они же вас весной и похоронили, а вы к ним ходите, мешаете. Привидение изображаете, сквозь стены там ходите и на кухне кастрюлями гремите. Еще и продукты у них берете. Что вам в могиле не лежится-то?
Тетя Валя долго жевала губу, потом засмеялась, - Так скучно мне, Нюрка. А так хоть тебе винегрет сделала, потому что ты со своими колдовскими штуками вообще отощала, помрешь еще, а к кому мне потом ходить-то? Остальные бояться, да и не видят меня.
- Это не колдовские штуки, я переводы по ночам делаю, - ответила сердито Анна Евгеньевна, - Тарелки мне больше не приносите внучковские, - добавила она. Тетя Валя покивала и растворилась в воздухе, правда обещала зайти на днях еще, когда холодец сварит.
А внучки тети Вали долго еще считали, сколько же посуды соседская тетка набрала у старухи, что до сих пор тарелки приносит. И с привидением смирились, даже уже потом и не сильно боялись.
