1. Сделать народ "патриотами".
Когда в сентябре 1939 г. началась война с Польшей, в Германии ее приняли крайне нерадостно. Во всем мире мало кто сомневался, что нападением без веских причин на соседнюю страну, Гитлер развязал конфликт ради завоеваний. Но в Германии, стране-агрессоре, простые обыватели, следуя правительственной пропаганде, пребывали в уверенности, будто вынуждены воевать ради самообороны. А опасность исходит от внешних врагов - Англии и Франции, желающих извести немцев, и еще от агрессивных поползновений Польши, замышляющей даже напасть на Германию. Сейчас кажется довольно странным, что тогда, в такие вещи искренне верили многие немцы, причем вовсе не являвшиеся махровыми нацистами. Как они могли перепутать намеренно разжигаемую их властями жесточайшую захватническую войну с войной ради обороны отечества? Как могли они видеться себе патриотами в кольце врагов, а не борцами за дело возрождения империи и униженного величия?
Для мобилизации общественного мнения в пользу войны, нацисты использовали все наличные у них инструменты, которые сейчас бы назвали политическим пиаром. Большое содействие оказало и проведенные ранее мероприятия по ликвидации всякой оппозиции и неподконтрольных СМИ, обоснованные якобы угрозой повторения революции в Германии 1918 года, конечно же руководимой из-за рубежа. В 1936 году был введен новый учебник по истории, ставший обязательным для всех школ. В нем история страны вырисовывалась как постоянная справедливая борьба с кознями с запада – Франции, и, особенно Англии, а с востока с поползновениями на Германию российского царского режима.
В «патриотической» пропаганде особое внимание уделялось прошлой войне -Первой мировой и ее последствиям для Германии. Власти проводили перед народом как бы очевидные параллели. Вот страна находится в неприятельском кольце, нам угрожает блокада, западные страны и их марионетка, соседняя страна Польша, хоть и на первый взгляд слабая, накапливают силы чтобы уничтожить немцев. Преподносилось, что и тогда, в августе 1914 г. Германия вынуждена была защищаться. Главную скрипку в той войне, согласно пропаганде, играла Великобритания, стремившееся сохранить мировую гегемонию и ослабить Германию. И теперь снова британские имперские амбиции выступали в роли корня всех зол; кровожадность Британии особо подчеркивал безоговорочный отказ ее правительства от неоднократно озвучиваемых Гитлером «мирных» предложений, заведомо неприемлемых, – до и после захвата Польши и опять, в 1940 г., после падения Франции. Последующий после Первой мировой войны Версальский мирный договор, также преподносился как имевшим целью постепенную ликвидацию Германии как независимого государства. Пропаганда непрестанно напоминала, что страна потеряла «исконные земли» - Верхнюю Силезию, часть Померании с Данцигом, Эльзас и Лотарингию, и еще все заморские колонии. А самой Германии было навязано демократическое, а на самом деле «продажное» Веймарское правительство, управляемое евреями-банкирами и пляшущее под дудку Великобритании.
Популярности нацистов и их «патриотической» риторике способствовало улучшение экономического положения, связанного скорее с положительными конъюнктурными изменениями, нежели действительными экономическими мерами нацистов. К тому моменту, когда Гитлер пришел к власти, существенная часть экономики сумела восстановиться, заработали заводы, безработица пошла на убыль. Эти изменения нацисты приписывали себе, их заботе о народе. На место безликих «слабых» правителей республики, пришел «сильный» вождь, не внушительного вида, но с убедительными речами. Обретал популярность лозунг нацистов о формировании «народной общности» - некоего эфемерного единства народа, немецкого мира, опирающегося на консервативные традиции возрождения идеальных семейных отношений, упорного труда, религиозности, патриотизма. Начались запреты всяких антивоенных сектантов, вроде Свидетелей Иеговы (запрещены с 1933г), разлагающих нацию гомосексуалистов (запрещены серией законов 1933-1934 г), абортов (запрещены, кроме исключительных случаев с 1935 года).
Тема защиты оторванных от Германии, по Версальскому договору, этнических соплеменников, угнетаемых прежде зависимыми народами – чехами и поляками, нашла благодатную почву. Немцам напоминали, что они империя, а не просто страна, каких много, а с ними обходятся несправедливо. Сначала пропаганда осторожно сосредоточилась на необходимости провести только политическую ревизию итогов прошедшей войны, протянуть, так сказать, руку помощи, притесненным фольксдойче. Особенное внимание придавалось ущемлению немцев в Польше, находящихся там якобы в бедственном положении.
2. Нужно же заступиться за "своих"
Действительно ли положение польских немцев было столь отчаянно, что требовало их «освобождения» силовыми мерами? По Версальскому договору к Польше перешли территории Верхней Силезии, путем проведения там плебисцита, т.е. референдума. Верхняя Силезия находилась в составе Пруссии с 1776 г в результате разделов Польши. Усилиями прусского, а затем германского правительства, осуществлялись меры по онемечиванию этой территории – туда направлялись десятки тысяч немецких переселенцев, из которых формировалась чиновная администрация, немцы получали земли, им благоприятствовали в торговле и развитии промышленности. С возвращением этой территории Польше, местные немцы потеряли главенствующее положение. У польских властей возникли претензии и имущественного характера к некоторым землевладельцам и промышленникам, однако, не переходившими в стадию конфискаций и реквизиций. Действия польских властей в Верхней Силезии оправдывались результатами проведенных референдумов, определивших их польское будущее. Иное дело было с частью Померании и городом Данциг. Это были почти чисто немецкие земли, переданные Польше, чтоб та имела выход к морю. Здесь было четкое нежелание немцев жить под властью Польши. Чтобы подсластить пилюлю, Лига Наций определила Данциг «вольным городом», нечто вроде Гонконга в Китае лет 10-15 назад. Польша принимала действия по ассимиляции своих немцев, например, немецкие школы не запрещались, но требовалось ввести польский язык как предмет, или в церковных приходах назначать пасторами, только тех, кто получил религиозное образование в Польше. Городам были возвращены их польские наименования. Несмотря на существенный уровень эмиграции польских немцев в Германию, в 1939 г в Польше проживало 750 тыс немцев (2,3% населения Польши), действовало около 600 немецких школ, церковные приходы. Вряд ли можно говорить о геноциде или, во всяком случае, серьезных притеснениях. Немцы были сенаторами, членами польских политических партий, привлекались на государственную и военную службу. Не было заметно потоков беженцев.
Но одно дело заставить сожалеть о судьбе сородичей в другой стране, а другое – мобилизовать народ на войну! Мало кто хотел, помня первую мировую, ввязаться в новую войну, тем более сгинуть за захватнические амбиции правителей. Очень хорошо иллюстрируют бытовавшие в Германии настроения опрос в Верхней Франконии: на вопрос «как следует разрешить проблему “Данцига и [польского] коридора» у большинства людей был один и тот же ответ: Включение в состав рейха. Вопрос «Военным путем? Ответ -Нет». А когда в 1939 году Чемберлен приехал в Мюнхен, его приветствовали огромные толпы, как человека, привезшего Германии мир.
Для усиления воинственности народа, в стране стал раскручиваться культ ветеранов прошедшей войны. Массово издается литература о первой мировой войне - критическая, как в «На Западном фронте без перемен» Эриха Марии Ремарка, или восторженная, как в «В стальных грозах» Эрнста Юнгера. В печать пошли очерки, рассказы и воспоминания о героическом прошлом ветеранов.
На фоне героев первой мировой, без колебаний отправившихся защищать Германию на территорию других стран, педалировалась тема безнаказанности нынешних притеснений немцев в отторгнутых исконных землях.
Чтобы угодить всем возможным мнениям, необходимость войны обосновывалось одновременно разными мотивами: Польша – искусственное, нежизнеспособное государство; В Польше притесняют наших соплеменников; Это не война, а возвращение коронных земель Габсбургов под законное германское управление; Польша – марионетка в руках Англии; Польша копит силы чтобы напасть на Германию и т.п.
3. Жертва сама напала на агрессора
Направляя человеческое сочувствие в воинственное русло, нацистская пропаганда пошла на новые шаги. Оборонительные приготовления Польши, выставлялись перед обывателем, как подготовка к нападению на Германию. Накануне вторжения немецкие агенты попытались заложить бомбы в 223 принадлежавших немецкому меньшинству газет, школ, театров, памятников и протестантских церквей, чтобы продемонстрировать, будто те служили объектами для нападения поляков. Польская полиция сумела сорвать большинство налетов, поэтому уничтожить удалось только 23 цели. Были организованы и другие провокации, призванные продемонстрировать желание поляков извести их немцев.
На таком пропагандистском фоне, Гитлер избегал делать агрессивные заявления, выступая голубем, умеренным и миролюбивым политиком. Он неоднократно предлагал мирные инициативы - провести новые референдумы на немецких территориях в Польше, созвать международную конференцию, подписать с Польшей декларацию об уважении прав национальных меньшинств. На 2-11 сентября 1939 г нацисты назначили провести в Нюрнберге «Съезд Мира», но, как и планировалось, с началом нападения на Польшу, отменили этот съезд. В самый канун войны, 31 августа, Гитлер вновь сделал вид, что делает мирные предложения. Для этого английский посол, чтобы показать срочность дела, выл вызван к Риббентропу. Но отъезд посла с предложениями задержали так чтобы тот никак не успел. В 21 час 31 августа, за несколько часов до нападения на Польшу, германское радио прервало передачи для обнародования предложений Гитлера по разрешению кризиса. Как позднее показывал на слушаниях по его делу дипломатический переводчик Гитлера доктор Пауль Шмидт, по признанию фюрера, трансляция служила «способом, особенно для немецкого народа, показать им, что я сделал все для сохранения мира». За кулисами Гитлер старательно оттеснил от рычагов влияния всяких возможных посредников в отношениях с Британией и Францией, из опасения, «как бы в последний момент какая-нибудь свинья не принесла мне очередной план посредничества».
Ночью 31 августа, отряд эсэсовцев в польской форме напал на немецкую радиостанцию в Глейвице, и один из участников акции, поляк, зачитал коммюнике на польском и немецком языках, кончавшееся словами: «Да здравствует Польша!» Затем его застрелили другие эсэсовцы, оставив тело в качестве вещественного доказательства проведенной врагом акции. Станция в Глейвице располагалась в пяти километрах от границы на немецкой территории, вследствие чего возникал вопрос, как польский отряд смог проникнуть так далеко, не будучи замеченным немцами. Еще сильнее подпортил дело передатчик – его слабый сигнал попросту не могли слышать в Берлине. Слишком пустячный повод для войны, не убедивший не то что международную общественность, но даже и посланных на место происшествия немецких следователей по военным преступлениям. Убедить удалось только народ, уже основательно обработанный и взвинченный, с готовностью посчитавший себя пострадавшей стороной. Вообщем, все обставлялось, и пропагандой преподносилось, что война была навязана немцам.
4. Не хотим, но вынуждены
Выступая в рейхстаге 1 сентября, Гитлер заявил о многочисленных инцидентах, произошедших на приграничной территории, в качестве оправдания «оборонительных действий» вермахта: «Я более не вижу готовности со стороны польского правительства вести с нами серьёзные переговоры… Этой ночью произошёл 21 инцидент, прошлой ночью — 14, из которых три были очень серьёзными. Поэтому я решил говорить с Польшей на том же языке, на каком Польша разговаривала с нами в последние месяцы. Сегодня ночью регулярные польские войска впервые обстреляли нашу территорию. С 5:45 утра мы отвечали на их огонь… Я буду продолжать эту борьбу, неважно против кого, до тех пор, пока не будет обеспечена безопасность Рейха и его права».
Храбрости народу Германии добавляли мирное присоединение Австрии и почти бескровное завоевание Чехословакии. А до этого, Гитлер в нарушение Версальского договора ввел войска в Рейнскую область и район Саар. Никакой действенной реакции от западных стран, кроме осуждения, не последовало. Вступись мировое сообщество тогда в защиту Чехии по-настоящему, то возможно и не было бы Второй мировой.
5. Усилить эмоции. И церковь "за".
С началом вторжения, газеты и радио принялись живописать массовые депортации немцев с приграничных территорий в «концентрационные лагеря», погромы, жертвами которых стали этнические немцы - женщины и дети. Еженедельное кинообозрение Wochenschau щедро кормило зрителя репортажами о подобных событиях, а также показывало захваченных в плен польских солдат и гражданских «диверсантов», выставляя их преступными «недочеловеками», получившими приказы истребить немецкое меньшинство. Сотрудников отдела по расследованию военных преступлений вермахта отправили выискивать доказательства «преднамеренного геноцида», совершавшегося поляками по указке сверху. Немецкое правительство усердно занималось сбором сведений, способных оправдать вторжение. В данном случае спонтанные всплески этнического насилия на приграничных территориях в первую неделю войны служили подлинными свидетельствами, которые представлялось возможным раздуть и повернуть выгодным для дела немцев образом. В ноябре 1939 г. МИД поспешил выпустить книгу в несколько сотен страниц с более чем сотней фотографий с доказательствами злодеяний поляков. Тщательно подобранные снимки предназначались для создания сильного эмоционального впечатления: убитые, замученные немцы обоего пола и всех возрастов. Целью публикации Министерства иностранных дел служило предоставление документального оправдания оккупации Польши Германией и создания определенного впечатления у народа.
Однако, все эти документальные доказательства относились уже к периоду войны. Действительно, были и кровавые инциденты насилия над немцами польских солдат, ставших свидетелями уничтожения вермахтом сел и польского населения в них. Этнических немцев могли и убить, если отступавшие поляки находили оружие или нацистскую символику в домах. Но со стороны польского правительства это не было централизованно спланированной государством акции депортации и геноцида. Даже отдел вермахта по расследованию военных преступлений обнаружил лишь свидетельства спонтанного и никем не координированного насилия.
Между двумя изданиями Министерством иностранных дел на немецком «Документов о зверствах поляков» в ноябре 1939 г. число жертв среди местных немцев в Польше во время войны оценивалось в 5800 человек, что теперь, как правило, признается учеными достоверным, а в феврале 1940 г., вероятно с подачи Гитлера, данные выросли сразу в десять раз. Геббельс приказал газетам заострять внимание на новых находках, и страницы периодики заблистали яркими заголовками вроде «58 000 жертв польского террора» и «20 лет польского правления смерти».
Гигантски преувеличенное число жертв среди немцев служило оправданием всех дальнейших действий Германии. Ссылки на злодеяния не столько отрицали насилие со стороны немцев, сколько делали его внешне не таким значимым. Ударение делалось на количестве уничтоженных гражданских немцев.
Оба первых немецких документальных фильма о войне – «Кампания в Польше» и «Крещение огнем» – начинались с рассказа об угрозе массового убийства этнических немцев. В дополнение к документальным фильмам, к пробуждению у народа нужного правительству чувства угрозы самого существования немецкой нации, подключилось и кино художественное. В 1940 г. вышел художественный фильм «Враги». Сюжет такой: польские рабочие убивают немца – хозяина лесопилки. Главные герои – муж и жена, конечно, немцы, спасая его детей, рискуя жизнью, вместе с другими немецкими беженцами пробираются через границу, чтобы найти спасение на территории рейха от кровожадного врага. Другой заметный фильм «Возвращение домой», снят с лучшим финансированием и бо́льшим размахом. В этой ленте несколько спрятавшихся в сарае немцев тайком слушают речь Гитлера по радио, когда их застают поляки, запирая затем подвале. С минуты на минуту ожидая казни, они чудесным образом спасаются благодаря отваге и мужеству молодой нацистки, местной учительницы, которая переводит их через границу. Заканчивается история финальным монологом героини; по его завершении кадр с героиней блекнет, а колонна беженцев подползает к границе, где их встречает огромное изображение Гитлера. Премьерные показы вызывали восторг и овации – граждане рейха хлопали стоя.
К оправданию агрессии была подключена и церковь. Церковные иерархи с амвона принялись утверждать, что «Вожди есть лишь фигуры в руке Всевышнего и выполняют Его волю. Все домашние идеологические и политические разногласия должны отступить на задний план, и каждый должен быть немцем, чтобы сражаться за народ.» После захвата Польши Вестник закона Немецкой евангелической церкви писал: «Мы благодарим Его (Бога) за то, что Он позволил вековым германским территориям вернуться в отечество, и за то, что наши немецкие братья вновь свободны… Мы благодарим Его за то, что десятилетия беззакония прекратились даром его милости, и за то, что открыт путь для нового устройства народов, для мира чести и справедливости».
Но вернемся в Польшу. 1 сентября Германия напала на Польшу. Принимая заявления Гитлера за чистую монету, не только поляки, но и многие немецкие солдаты полагали, что вермахт будет отвоевывать старые пограничные земли населенные немцами. В действительности вермахт оставил эти участки почти без внимания, обошел их и развивал наступление по двум главным направлениям – с севера и с юга на столицу - очевидно имея другие цели, нежели "спасение" братьев по нации. Польская кампания завершилась быстрой и решительной победой. В сентябре 1939 г. германские военные открыли для себя способ ведения «тотальной» войны нового типа с помощью прочесывания из пулеметов и осыпания бомбами колонн беженцев, беспощадных бомбежек городов и проведения массовых казней военнопленных и гражданских лиц, почти или вовсе без оглядки на какие бы то ни было правила. А для немецкого обывателя, чтобы его совесть оставалась спокойной, в немецкой печати стали появляться статьи о международных законах войны, доказывающих право «Германии прибегать к жестким, но действенным мерам против польских «террористов», «бандитов» и «трусливых снайперов». Доказывалось, что, поступая подобным образом, Германия остается в признанных рамках международного права».
Интересно, что и позже в 1942-1945 г, как показывает, изучивший большие массивы немецких писем времен войны, английский историк Николас Старгардт, - немецкий обыватель, следуя немецкой пропаганде, наблюдая массированные бомбежки Германии союзниками в 1942-1945 г, пребывал в уверенности, что вермахт воюет только с армиями, действует щадяще к гражданскому населению, избирательно. А якобы именно западные союзники своими бомбежками нарушают все правила ведения войны, наносят удары по мирному населению.
Итоги
Сопоставление пропагандистского нарратива и реальности в польской компании ясно показывает, что все претензии Германии к Польше и к Западу носили именно пропагандистский характер и не были связаны с тем что происходило по настоящему. Не было немецких беженцев из Польши, спасающихся, как в сделанных нацистами кино, от злых поляков. Интересно то, что приняв расистские законы и установив нацистские порядки в самой Германии, расправившись даже с намеком на оппозицию, нацисты обвиняли соседнюю страну именно в том, что учредили у себя. Сам ход войны наглядно показал неготовность Польши и ее союзников к войне. Очевидно, что никто не планировал нападать на Германию. Но несмотря на атакующий характер войны, в Германии настойчиво утверждали, что немцы не нападают, а защищают свое отечество, наносят превентивный удар. Известное правило 20/80 можно распространить и на сферу влияния пропаганды. Неизвестно, сколько немцев настроенных "патриотически" было готово активно поддержать свое агрессивное правительство, неизвестно,и сколько было активно против войны, но учреждение концентрационных лагерей и таких служб как гестапо, показывает что не мало. Определяющим оказалось влияние на остальную "серую" массу, всегда составляющую большинство. Слабость среднего обывателя к призывам к имперскому величию, возрождению великой истории, мести за мнимые обиды нанесенные народу оказалась намного сильнее голосов в пользу здравого смысла. Тем более что стараниями нацистской тирании, этих голосов становилось все меньше. Совесть обывателя усыплялась поддержкой агрессии со стороны церкви и якобы строгом соблюдении правил войны, в отличии от коварного противника. И печальный финал всего этого стал неизбежен. Дай Бог чтобы этот урок и подобные ему, не прошли даром для всех кто сеет ветер.
Если вам было интересно поставьте пожалуйста лайк, для того чтобы материал показываться в ленте в дальнейшем. Так же, воздав скромному труду авторов, не забывайте нажать кнопку Подписаться.
