«Давным давно была война» - это строчки из песни на стихи поэта Леонида Дербенёва, которую кроме Марка Бернеса и многих других исполнителей, пела, в том числе и наша современница Светлана Маркина. Казалось бы, это историческое во всех смолах событие крайне определенно расставила все точки над «и», но отголоски тех лет и по сей день не дают покоя исследователям.
Великая Отечественная по нашим меркам была достаточно давно, но как мы знаем, «есть только миг между прошлым и будущим». И вот с этим, относительно небольшим отрезком времени, еще предстоит разобраться уже местным историкам и краеведам, с тем чтобы попытаться распутать клубок событий, предшествовавших той неразберихе с документацией, которая царила в далеком уже 1942 году, когда немцы были уже совсем рядом с Краснодаром и сдерживать натиск вражеских армейских соединений становилось все труднее и труднее. Вполне естественно, что и Тимашевский район не стал исключением. Но меня заинтересовали события уже сегодняшнего дня, развернувшиеся в одной из самых крупных станиц района,- Медвёдовской. Эти события напрямую коснулись учета призванных в ряды Красной армии, в те далекие уже времена.
Собственно о самой проблеме я узнал в результате звонка в редакцию «Знамёнки». Достаточно серьезные интонации в трубке телефона говорили о серьезности собственно самого вопроса обсуждения. «Голос», поздоровавшись и представившийся Игорем Сенченко начал издалека, и начал он с того, что в 1942-м ожесточенные бои шли уже на подступах к Краснодару. Небольшие соединения 56-й армии как могли, сдерживали натиск врага, но силы были неравны. Превосходящая численность противника, постоянные бомбежки, неопытность наспех подготовленных командиров подразделений, нехватка боеприпасов сделали свое дело - фашисты зашли в Краснодар утром 9 августа года. Рассказ Сенченко в целом можно было бы назвать занимательным и с точки зрения общей образованности актуальным, если бы не тот факт, что такая информация знакома едва ли не каждому человеку, проживающему в Тимашевском районе краснодарского края. Но дальше.…В общем, по мере развития ситуации в рассказе казака, мне становилось все интересней.
Сборы как говорится, были недолгими, и вскоре хлопнув дверцей серого «Рено Меган» я выдвинулся в Медвёдовскую. Вообще, Медвёдовская Тимашевского района, на мой взгляд, богата на исторические события периода Великой Отечественной. Именно из этого сельского поселения на защиту Родины в свое время призвали до двух с половиной тысяч человек и немногие из них вернулись. Имена наших земляков-героев, павших во время этих грозных событий, отмечены на памятниках и монументах станицы, Но!..Как оказалось, не все.
Добравшись по навигатору до пункта назначения без приключений, про себя отмечая знакомую улицу, я вышел из машины и развел руками. Ну, кто бы сомневался. Все самые интересные информационные поводы, особенно те, что касаются событий «давным-давно минувших дней» именно здесь! Рядом с мемориалом защитникам станицы. В штабе местного казачества.
Поднявшись на крыльцо, и, скрипнув входной дверью, я вошел в помещение и буквально лицом к лицу встретился, с улыбающимся т протягивающим для приветствия руку, старшим урядником Медвёдовцев, как я чуть позже узнал тем самым Игорем Сенченко. Это ему, как постоянному читателю Медведовской библиотеки, размещенной в станичном Доме культуры «Нива», первому предложили взять книгу под кратким заглавием «Город нашей славы», автора Оленского Бориса Ивановича. Содержание книги основано на фактах и данных краевого архива, которые, в свою очередь, во всех подробностях были исследованы общественной организацией ветеранов краевой столицы. Тогда повествование захватило Игоря Александровича. И своим впечатлением о прочитанном он поделился со своим коллегой уже знакомым мне историком и наставником Евгением Тарабриным, который, собственно, и обнаружил в этом издании неизвестные и неучтенные до сих пор ни в одном документе поселения фамилии медвёдовцев, пропавших без вести в 1942 году под Краснодаром.
Тарабрин рассказал, что листая книгу, которую передал ему Сенченко, он обнаружил фамилии ребят-медвёдовцев 1924 года рождения, которые пропали без вести седьмого, девятого и десятого августа 1942 года при обороне Краснодара, в возрасте 18-19 лет. Парни пропали без вести в течение этого небольшого отрезка времени, в результате непрекращающихся авианалетов.
«…данных об этих ребятах у нас не было», - чуть задумавшись, уточнил исследователь и продолжил, что известным было только то, что жители станицы призывного возраста в спешном порядке были отправлены на то время Тимашевским РПВК, в тридцатую иркутскую краснознаменную стрелковую дивизию, семьдесят первый полк. И, судя по данным основного источника информации, все они пропали без вести буквально в три дня, где-то в районе Пашковского.
Евгений Иванович обратился в администрацию поселения с просьбой предоставить ему информацию, касающуюся событий в поселении тех лет, и посодействовать в получении на руки «книги памяти», которая находилась в архивах администрации Тимашевского района. Глава станицы, порекомендовал ему обратиться, к сожалению уже ушедшему от нас, а тогда местному историку, автору книги «Всем сердцем поклонись…», старшему уряднику Кубанского казачьего войска, жителю хутора Танцура-Крамаренко Константину Андреевичу Гончаренко.
В свое время Константин Андреевич выписал имена всех призывников поселения 1942 года и выяснилось, что из Медведовской призвались порядка двух с половиной тысяч станичников, а если быть точным, эта цифра составляет 2476 человек, и согласно записи, восемнадцать из числа призвавшихся, 1924 года рождения, пропали без вести. Но оказалось, что еще одиннадцать имен, пропавших без вести ребят, в списке Гончаренко просто не было!
«Почему ребята, призванные в начале августа 1942 года, не попали в список?», - суетливо прохаживаясь у стола и жестикулируя, волновался краевед,- «Как такое могло произойти? Невнимательность? Но сам Гончаренко, составлявший этот список, утверждает, что очень внимательно выписал все фамилии призывников из предоставленных ему документов станичного совета!».
Пока Тарабрин говорил, мне подумалось, что если это именно так, то вероятно, причиной отсутствия в списках Константина Андреевича этих имен явился тот факт то, что Гончаренко выписывал фамилии медвёдовцев призыва августа 1942 года именно из похозяйственней книги, а их в свою очередь там просто небыло.
Ход моих собственных мыслей прервал голос Евгения Ивановича, который возмущенно продолжал утверждать, что эти, пропавшие без вести ребята нигде не обозначены, что эти парни были жителями Медведовской и призвались именно отсюда, а это в свою очередь зафиксировано только и исключительно в Краснодарских архивах.
Впоследствии я узнал, что да, действительно, ни у нас в архивах станицы, ни в архиве Тимашевской администрации этих имен не было отмечено ни в одном документе, и ориентироваться местным историкам пришлось только на не так давно изданную в Краснодаре книгу «Город нашей славы».
В ходе беседы, а это скорее был монолог, я понял, список имен, попавших в поле зрения Тарабрина требовал уточнений. Сверить данные со списками, обозначенными в книге «Город нашей славы», можно было только посредством общения с родными и близкими пропавших без вести бойцов. Все это, в перспективе грозило очень тонкой и скрупулёзной работой. Несложно было понять, что в этом случае, значение имел каждый символ, буква, ударение в именах, отмеченных в книге. Мне было понятно, что в 18 лет вряд ли у ребят были собственные семьи, т.е. жены или дети, но матери, отцы, братья, сестры обязательно были.
Поскольку времени на разговор у меня, было немого, я допил свой уже остывший чай, извинившись и договорившись о втором раунде интервью, вышел из здания. Ждать новой встречи пришлось недолго. Уже утром следующего дня я проснулся от громкого звука рингтона своего мобильника. «на том конце провода» был никто иной как Евгений Иванович. Который рассказал, что в ходе его исследовательской деятельности удалось найти часть жителей Медведовской, которые, как высинилось, действительно, являлись родственниками пропавших без вести в августе 1942 года ребят.
Я попросил его предоставить мне список, что и было сделано при нашей с ним уже второй за последние сутки встречи. Вот этот самый список и известил, что призванными в августе 1942 года и не внесенными в «похозяйственную книгу» станицы были:
1. Бабенко Краснослав Лаврентьевич
2. Горьковенко Григорий Иванович
3. Димидов Николай Михайлович
4. Калиниченко Иван Трофимович
5. Керсанов Владимир Васильевич
6. Литвинов Георгий Силиверстович
7. Ночёвка Николай Андреевич
8. Пермётов Михаил Александрович
9. Селезень Юрий Михайлович
10. Соловьев Василий Тимофеевич
11. Ткаченко Николай Никифорович
Мы попрощались. По пути от крыльца штаба до машины казаки заверили, что работа по исследованиям «тайн» Медвёдовской будет продолжаться.
Все произошедшие в эти дни события принципиальны с точки зрения восстановления исторической справедливости. Для жителей Медведовского сельского поселения важно, чтобы ни одно имя погибшего или пропавшего без вести станичника не осталось в безвестности, чтобы родные и близкие могли подойти к монументу и возложить цветы, с гордостью отметив, что в ряду фамилий героев, отдавших свою жизнь во имя процветания Отечества, выбита фамилия представителя их рода, носителя их семейных традиций.
Уже возвращаясь «на базу», я подумал, что теперь, когда исследователи поняли эту тему, есть надежда, что в скором времени на памятниках станицы можно будет увидеть фамилии ребят до сих пор не выбитых на монументе, наряду с уже обозначенными. А Медведовская дополнит свой список имен воинов-защитников и наконец, станут прозрачными судьбы, о которых, видимо, просто забыли в нестабильности и суете сорок второго.
Вячеслав Май.