Empty spaces what are we living for… Бесконечные холодные пространства, заваленные снегами, под черным, ледяным и равнодушным небом. Это все, что останется после меня, это все, что возьму я с собой.
Думаю, мы знаем, каков счет.
В этих пустых холодных развалинах нет ничего, кроме обгоревшего бетона. Там нет того, кто мог бы ответить на наши многочисленные вопросы и дать нам надежду. В пустом небе не загорается звезда, по дороге, стуча суковатыми посохами, не спешат волхвы. Как и в прошлом году, в мешке Санта Клауса для нас – только куча угля и пепла, который мы же сами и нажгли. Все спалили за час.
Нет-нет, да и метнется к беззвездным небесам глухой вопль – для чего ты нас оставил? Но кажется, что его никто не слышит – звук не проникает через лимб. Снаружи мы, наверно, выглядим странно – как смешные, разевающие рот рыбы. Нам нужно что-то вам сказать вблизи, покуда вы нас месите в грязи… Лишенные слов, голоса и даже букв в обложках, мы все смеем из своих коробок идти в метель… Да ничего мы уже не смеем, безнадежно обломанные и покореженные.
Когда ты так бездарно и бессмысленно проматываешь все свое, у тебя не остается ничего, кроме чужого. Кроме обильного праздничного стола, накрытого в теплой комнате за ледяным стеклом. Нас никто не прогонял – сами ушли назло бабушке отмораживать уши. Я вас не покидал – вы же сами меня прогнали.
Тьма и холод устроены так, что их ничего не может одолеть. Ничего, кроме света и тепла. Во вселенной тьмы и холода много, а тепла и света ничтожно мало. Чудо и волшебство – только в том, как маленький огонечек может разогнать огромные километры тьмы. Как маленький мальчик, спящий в кормушке для овец, становится сидящим посередине снежной пустыни уставшим взрослым человеком, который сам смотрит на нас, как на детей.
Оби-Ван Кеноби, на вас вся надежда.
Как свет против тьмы, мудрость и разум – единственная суперсила против жестокости и глупости. Отчаянному двоечнику уже не поможешь, но тем, кто лишь прогулял важные уроки, наверное, еще можно. Нужно только вернуться к занятиям и снова научить себя учиться. Пусть без учебников, пусть на камушках и веточках – но только не прекращать это занятие, не оставлять свой разум в блаженном покое. Холод, голод и покой – лучшее лекарство, но только не для ума.
В этом пустом месте некому светить, кроме нас.