Чтиво для современных уберменшей
Периодически почитываю исторические разделы топовой немецкой прессы и заметил одну нехорошую тенденцию. Даже самые ультралиберальные и демократические издания частенько преподносят свою историю с откровенно пронацистском душком. Причем сами они этого даже не замечают.
Например, недавно в одном ну очень популярном (скорее даже топовом) издании в статье про Московскую битву было рассказано о "неумелости" советских командующих, о Сталине, "пировавшем с англичанами на фоне паники и расстрелов НКВД" в Москве, и, конечно же, о страданиях бедных немецких солдат, брошенных своим вождём в какую-то дикую, "нецивилизованную" и холодную страну. Да, да, вот так, абсолютно без стеснения. И ни слова ни о причинах, по которым они оказались в СССР, ни о масштабных преступлениях против наших граждан. Вообще. Но главное, паника в Москве была поставлена автором в вину... самим москвичам (и, само собой, Сталину). Причем заканчивалась статья лаконичным предложением, что лишь "распутица и мороз смогли остановить немецких солдат и спасти советскую столицу". Во, как! Я чуть не прослезился. Сам бы это не увидел, ни за что не поверил бы. Акценты абсолютно прозрачно расставлены так, что даже у меня успело сложиться мнение будто немецкая армия шла в Москву наводить порядок и дисциплинировать некультурных варваров, которые даже убежать из своей столицы организованно не смогли.
В другой статье не менее топового "либерально-консервативного" издания (нынче оно заблочено в России Роскомнадзором) рассказывалось о жизни некоего немецкого пулеметного расчета, коротавшего свою тяжкую службу в дзоте где-то под блокадным Ленинградом. Причем про саму блокаду было холодно рассказано тремя предложениями, из которых следовало, что Гитлер зачем-то хотел уничтожить этот "ненавистный город", а дальше шла целая простыня о добрых и благородных немецких юношах, которые тянули лямку в сильный мороз под непрестанным напором толп "иванов" (прям это слово в тексте). Причем особое страдание у пулемётчиков вызывала гора этих самых мертвых "иванов" под дзотом, которые смешались с грязью и слякотью и портили и без того унылый местный пейзаж. А по весне еще и стали вонять. И снова в статье очень тонко (на каком-то третьем уровне) ввинчивалось в мозг мысль о страданиях бедных немецких солдат, вынужденных существовать и выживать между натиском диких "иванов" и желаниями своего безумного Гитлера. Ей богу, читал и чуть не прослезился. Этот пулеметный дзот описывался прям Ноевым ковчегом благородства в хаотичном, диком, безумном и холодном мире. И совсем никаких связей между желаниями Гитлера и немецкими пулемётчиками под Ленинградом. Вообще. Вот просто живёт себе пулеметный расчет в дзоте у блокадного Ленинграда, никого не трогает, а тут такое. Гитлер, эти "иваны", откуда они вообще все нарисовались?
Стоит ли удивляться, что в этом достаточно дорогом издании (большая часть читателей — немецкий средний класс) и комментарии под такой статьей были соответствующие. "Ах, какие дикие эти русские, и ничего у них не меняется", "Да, страшная страна" и т. д. и т. п. Лишь один комментатор попытался вставить слово о "27 миллионах", но на него тут же набросились все остальные: "да, а они не нападали на Финляндию и на Польшу? А это не Сталин их гнал на пулеметы массами?" Как будто это как-то оправдывает немецкую супергеноцидную войну.
Тут я невольно вспомнил расхожую байку о немецких пулемётчиках, сошедших с ума от количества убитых красноармейцев. По-моему, запустил ее Резун в начале 90-х. С тех пор она и гуляет по нашим либеральным изданиям. На самом деле, это перефраз из мемуаров одного немца, который писал, что так много убивал на Восточном фронте, что после войны мучился кошмарами и долго лечился у психотерапевта. Но как в "испорченном телефоне" история зажила своей жизнью и стала международной. Именно ею чаще всего обосновывают "дикость иванов".
При этом, что забавно, немцы вообще не видят бревна в глазу. То есть, нападения на чужие страны миллионными массами — это не дикость. Массовая гибель на чужбине (сначала десятками тысяч, а потом и сотнями тысяч, и миллионами), судя по всему, тоже (я уж молчу про массовые убийства гражданских). И уж совсем явным признаком расово чистого европейства является кровавая гитлеровская тактика мясных крепостей, когда в городах, объявленных таковыми, запирали воинский контингент (иной раз и полунасильно), который должен был погибнуть, но ценой жизни хоть ненадолго задержать Красную армию. Это все мелочи. А вот "иваны", да, дикие. Нет чтобы сдаться, бегут на пулеметы, умирают, пробиваются. Прям жизни не дают. Наверное, это комиссары виноваты. Видимо, не зря мы их ставили к стенке.
Я понимаю, что юмор тут неуместен, но просто поражает тупая ограниченность многих немцев. Именно на такого обывателя опирался в свое время Гитлер и его присные. И этот обыватель никуда не делся. Откровенно пользуется современной ситуацией и немецкая пресса: охлаждение между нашими странами привело к тому, что многие там плюнули на приличия и просто стали такими, какими есть на самом деле. Даже команды "фас" не нужно. Это к вопросу немецком раскаянии (справедливости ради, как минимум треть немцев не таких).
Да и бог с ними, с убогими. Я, собственно, сейчас о другом...
Хочу лишь на одном примере показать вам, что и в самую лихую годину наши предки часто огрызались так, что заставляли прославленных лёгкими европейскими кампаниями уберменшей примерять на себя шкуру так ненавистных им "иванов". Причем не когда-то там, после Сталинграда, или Курска или... Нет, нет, вот прямо начиная с 22 июня 1941 года!
"Арийский туман"
Эту историю я услышал от одного ветерана у писателя Драбкина. Вы наверняка знаете, что Артем Драбкин прославился тем, что взял огромное количество интервью у ветеранов самых разнообразных битв Второй мировой (в том числе и немцев, и эсэсовцев). Так вот, меня поразил рассказ одного советского ветерана о первых часах войны. К сожалению, не помню имя (есть видео на ютубе, пишу наскоро, некогда искать), но он прошел и "финскую", и с честью всю Великую Отечественную до самого Берлина. Воевал, повторюсь, с первых минут немецкого вторжения.
Он не скрывал, что воевать мы поначалу банально не умели, схватывая "науку" буквально на лету, большой кровью. Но далеко не только своей. И знаете чем ему запомнилось страшное утро 22 июня 1941 года? Цитата: "кровавым туманом". Причем "арийским"!
Что интересно, он с точностью до наоборот буквально слово в слово повторил некоторых немецких "героев" этой статьи. Как он выразился: "Столько немцев как 22 июня, я больше никогда в своей жизни не убивал".
А дело было так...
22 июня 1941 молодой командир зенитной установки М4 (образца 1931 года — счетверённый пулемет Максим на шасси полуторки), получил команду выдвинуться поздней ночью на усиление госграницы в 20 км от Бреста. Его батарея (четыре таких машины) заняла позиции в 1,5 км от Буга и замаскировалась на заранее подготовленной позиции. Река при этом хорошо просматривалась. На другом берегу уже слышался гул и рокот машин, техники, немецкие голоса. А потом все неожиданно стихло. Стало так тихо, что слышалось лишь журчание реки, пение птиц и трескотня кузнечиков.
Когда около 4 часов утра неожиданно начался ураганный артиллерийский обстрел Бреста, а немецкая пехота принялась форсировать Буг, батарея без предупреждения открыла со своего замаскированного капонира огонь. И далее более двух часов сдерживала натиск нежданных гостей (зенитная батарея по пехоте!). По словам ветерана, весь берег Буга был завален "их мясом". Вал из трупов и раненных был до 2-х метров высотой. Причем немцы шли нахрапом. И когда окончательно рассвело, открылось, что над берегом Буга в самом прямом смысле встал... кровавый туман. Видимо, холодный речной воздух смешался с испарениями тёплой крови, из-за чего появился эффект красноватого парения. При этом в "тумане" копошились и стонали раненные и недобитые, что придавало картине поистине жуткий вид. Никогда ни до ни после этот ветеран с таким явлением не сталкивался.
Лишь через два часа, израсходовав весь боезапас и сменив много литров воды в пулеметах, они начали без оглядки драпать, попав под танковую атаку заходивших с фланга немцев. Погибла почти вся героическая батарея, спаслась лишь одна машина. Да и та превратилась в решето после гонки с немецкими мотоциклистами, долго висевшими на хвосте.
На самом деле, историй подобного рода очень много. И отнюдь не преувеличение, что уже с первого дня войны немцы ощутили непохожесть этой кампании на все другие. Но о таком чистом варварстве в современных немецких газетах пишут крайне редко. Особенно в "либерал-консервативных" (какое определение придумали!). Даже 80 лет спустя все это сильно претит их "европейскости".