Сколько Максимов просидел на камне, глядя на закрытый тайник, он бы наверное и сам не сказал. Только слабый свет, проникающий в пещеру через ледяную глыбу, изменился. Из утреннего нежного сначала сделался более резким, а потом постепенно начал угасать.
- Неужели вечереет, - подумал Петр, - Это сколько же я так просидел? А Демид? Он же меня ждет... ничего, подождет," - Получилось так, что происходящее за пределами пещеры отошло на задний план и стало вдруг неважным. Максимов все же с трудом поднялся и размял затекшие ноги, не отводя взгляда от камня, закупорившего тайник.
Никакого решения, как достать камень, так и не пришло. И вдруг Петр, как будто его рукой кто-то управлял, совершил действие, абсолютно нелогичное - надавил на камень и задвинул его вглубь сантиметров на тридцать, пока тот не уперся в скалу. Сознание сопротивлялось, но было уже поздно, теперь достать камень стало невозможным. Однако, когда Максимов потянул руку обратно, то пальцы почувствовали углубление, и в этом углублении оказалась бумажка!
Петр подошел с ней к выходу из пещеры, это оказалась разорванная пачка от сигарет, и на ней виднелись слова, нацарапанные карандашом кривыми печатными буквами. Видимо писавший не владел еще и грамотой, ошибок хватало. Хорошо, что смысл можно было понять. Далее автор приводит записку уже в удобочитаемом варианте.
Максимыч, не ищи. Дед Евсей забрал. Скажи Любе, пусть не ждет, жаль, баба хорошая. Федька - мой последний грех. Клавка Евсея испугалась, сама копыта отбросила. И в пещере жмур - не моя работа, вот те крест.
- А ботинки ты зачем тогда ему одел? - Ухмыльнулся Максимов. - Дед Евсей... Да видел я этого деда, и ко мне он ночью приходил. Нормальный дед, гадостей не делает. Хотя... - Петр покрутил правым плечом, оно все еще ныло, особенно на смену погоды. - Забрал... да не может он никого забрать, тоже мне сочинитель. А с задвигающимся камнем здорово придумал... Максимыч... Ну да, он и слышал, как меня только по фамилии называли. - Обо всем этом майор размышлял про себя, но вдруг взял и крикнул, - Серега, ты здесь?
Конечно никто не отозвался, да и не мог отозваться. Не было в пещере Сереги, да и в округе уже не было, ушел. - Вот только куда? И чем дальше жить будет? - Пронеслось в голове у Максимова. - А может все же улетучился?! Ладно, пора, Демида надо догонять, до деревни бы успеть... А то как бы там беды не случилось.
Максимов окликнул Серегу потому, что его не отпускало ощущение взгляда в спину. И этот взгляд был не добрым и не злым, а никаким, пожалуй равнодушным, просто наблюдавшим за Петром. Сыскарь уже хотел выбраться из пещеры, протиснуться между скалой и замерзшим водопадом, но остановился и посмотрел вверх. Оказывается и выше расстояние между скалой и льдом оставалось таким, что там мог пролезть человек, а выступы на скале облегчали задачу.
Майор не мог не воспользоваться возможностью, оставил рюкзак и полез вверх, упираясь спиной о лед. Получалось удобно. И вот, на высоте примерно метров трех, обнаружилась ниша. Максимов посветил фонариком и обнаружил, что другого выхода из нее не было, но какое-то время в нише мог находиться человек. - Серега мог прятаться, - предположил Петр, - когда мы приехали. А как истоптали всю округу, выбрал момент и ушел. Наверняка стервец слышал все наши разговоры. - Не верил Максимов записке Сереги. Но поиски беглеца в любом случае становились бесполезными.
На обратном пути в Колучино Петр торопился. Большую часть пути проехал верхом , даже по лесу и ночью. Тропа хоть и не было протоптана, зато стала вполне проезжей. Нашел Максимов и место, где Демид ждал его, но ушел дальше. Ближе к обеду показалось Колучино, а потом стал слышен людской гомон и отдельные громкие выкрики. - Не успел, - посетовал майор и пустил лошадь галопом уже на открытом месте, а потом и выехав на дорогу.
Мы же с читателем вернемся по времени несколько назад и отследим, что за это время произошло с Демидом и его странным попутчиком. Демид конечно подождал Максимова, как условились в районе полудня, но уж очень не хотелось ему останавливаться надолго со безголовым всадником. На ходу все же было легче, хотя казалось, что взгляд несуществующих глаз прожигает насквозь даже через мешковину, которой были замотаны остатки головы.
Демид думал, Максимов все равно догонит его до деревни, однако ошибся. А останавливаться за околицей уже не имело смысла, из крайнего дома заметили. И когда конюх показался вначале деревенской улицы, из ближайших домов уже бежали люди. Подходили ближе, останавливались, молча отходили в сторону и шли рядом.
Лишь одна женщина, на миг замерев, вдруг чуть не бросилась под лошадь, вцепилась в грязную босую ногу всадника и начала целовать ее. Демид вынужден бы остановить лошадь.
- Егорушка, Егорушка, - заголосила женщина, и слезы хлынули из ее глаз. - Нашелся! - А потом продолжила. - Ребяты, папка ваш нашелся!
Толпа расступилась и к матери подбежали двое ребятишек, девочка лет семи, уже смышлёная, в расстегнутом пальтишке, и мальчонка годков трех от силы, выскочивший из дома в чем был. Дети схватились за мать и заплакали вместе с ней, еще не понимая, что случилось.
- Папка, папка это ваш, - женщина схватила мальчонку и начала тыкать его в ногу давно закоченевшего седока. - Она, все она, Любка стeрва батьку вашего загубила. Говорила ему, не ходи на Золотой ручей, беда будет. Тем и кончилось... Люди добрые, да, что ж это деется. А ну, пошли к ней, пусть ответ дает за беспредел. Демид, трогай!
Мальчонку завернули в чью-то телогрейку, посадили на лошадь перед отцом, и парнишка вцепился руками в гриву Зорьки. Слезы его высохли, на лице остались лишь грязные полосы, а сам он гордился, оказанным вниманием. Так и тронулись дальше. Демид вел лошадь под уздцы, Нинка, жена покойного Егора, шла справа держась за ногу мужа, а дочка слева, тоже вцепившись в одеревеневшую ступню.
У конторы уже собралась толпа, весть о найденном Егоре разнеслась по деревне. И надо заметить, жители за Говорову и против нее разделились примерно пополам. За - стояли перед крылечком, а против - толпились за лошадью. Говорова вышла на крылечко у конторы, тут же был и растерявшийся милиционер водитель, охранявший сейф с деньгами. Из района за ними еще никто не приехал.
- Демид, Максимов где? - Первое, что спросила Говорова.
- За мной едет, сейчас будет, - пообещал конюх, сам неуверенный, приедет ли майор, и добавил от себя, - сказал, спокойствие соблюдать. Рассудит, как нам дальше жить.
- Давайте, разойдемся! - Предложили из группы у крылечка. Надо отметить, эти жители деревни одеты были получше, чем недовольные.
- Никуда не уйдем! - Тут же послышалось из толпы у лошади. - А не приедет Максимов, сами все решим, на то мы и народ. Так!
В ответ из группы, одетой похуже, раздались одобрительные возгласы.
- Другого бригадира нам нужно! - Продолжил тот же голос. Человек не спешил выходить вперед.
- Лучше Говоровой все равно никого нет! - Ответили из группы у крыльца.
- Ну да, тебе она как мать родная! - В перепалку вступила женщина у лошади. - Наряды дает получше и закрывает с верхом. А мы вон Нинку выберем, она и пострадавшая, и справедливая! - Женщина подтолкнула Нинку вперед.
Тут отдельные реплики переросли в общий гвалт, и прав уже был тот, у кого голос громче, или глотка хорошо луженая. А когда уже до слов дела никому не было, могло перейти и до мордoбития, коромысел в руках баб хватало, да и жерди в оградах не перевелись.
1 глава, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 33, 34, 35, 36, 37, 38, 39, 40, 41, 42, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 61, 62, 63, 64, 65, 66, 67, 68, 69, 70, 71, 72, 73, 74, 75, 76, 77, 78, 79, 81
