Пиршество было в разгаре, когда трактирщик вдруг забеспокоился. Он привык брать плату вперёд, но звон золота в мешке Трубочиста притупил его бдительность, и он забыл про всякую осторожность. Теперь, когда уже было столько потрачено лучших его запасов, он подумал, что будет спокойнее, если деньги будут лежать у него в кармане. Твёрдо решив забрать положенные ему деньги, Трактирщик пошёл к Трубочисту. Тот сидел за дальним столом и клевал носом в тарелку. Перед ним стояла пустая бутылка из-под вина.
— Уважаемый Трубочист, было бы не плохо оплатить пиршество.
Трубочист не реагировал.
— Эй, Трубочист гони деньги. Да ты никак совсем опьянел! — он хлопнул его по спине.
— А, что, какие деньги? — очнулся Трубочист, — Это ты, Трактирщик, хочешь денег? Сейчас.
Трубочист тряхнул мешком, который не выпускал из рук, но привычного звона не последовало. Тогда трубочист обшарил рукой весь мешок. Золота в мешке не было, как не было больше и вина в бутылке. Неприятный холодок пробежал по его спине сразу разогнав сон. «Чертовщина какая-то — только что всё было, и золото, и вино, и вот уже ничего нет». — Трубочист в недоумении развёл руки, пожимая плечами.
— Люди, помогите, гра-а-абят! — заорал Трактирщик, поняв, что денег не получит.
Трактир быстро пустел.
— Держите вора-а-а! — продолжал орать и бегать вокруг Трубочиста Трактирщик.
В трактире никого не осталось, кроме прислуги и двух его сыновей. Трубочист в недоумении обречённо ждал своей участи.
— Вышвырните эту пьяную сволочь за городскую стену, — яростно рявкнул сыновьям Трактирщик.
…
В камине весело трещали смолистые поленья. Трубочист голый по пояс сидел в каморке Философа, а тот смазывал его многочисленные синяки и ссадины целебной мазью.
— За что они меня так? — сетовал Трубочист, — я им... , а они мне ... ой-ёй.
— Потерпи, мой друг, сейчас пройдёт, — дуя на смазанную ранку заботливо бормотал Философ. — Не зря в народе говорят, что шальные деньги счастья не приносят. Вот ты для Луизы на платье где деньги взял?
— В замке заработал.
— Заработал, добыл своим честным трудом. Потому и ей, и тебе польза. А давеча ты в городе деньгами сорил, а откуда они у тебя?
— Да кто его знает! Я тут у тебя заночевал и мне приснилось, что из камина выскочил сам Чёрт. Не помню, что дальше было, только когда я проснулся на столе стоял мешок с деньгами.
— А вина ты много выпил?
— То, что ты оставил. А почему тебя не было в замке?
— Я с Герцогом ездил смотреть найденные у берега моря залежи янтаря. Герцог загорелся идеей украсить янтарём свой новый дворец. Полагаю, это будет грандиозный проект. Уже разосланы приглашения лучшим мастерам — камнерезам и художникам.
— Тогда понятно, — надевая рубаху сказал Трубочист.
— А почему ты не оставил деньги себе, Трубочист? — закрывая баночку с мазью спросил Философ.
— Да я и сам не знаю, наваждение какое-то, будто Чёрт попутал!
В камине что-то треснуло, вспыхнули искры и оттуда выскочил Чёрт.
— Придётся опять вмешаться, — глядя на обескураженных друзей сказал он. — Не ты ли Трубочист хотел узнать сколько человеку нужно денег для счастья? Не ты ли, получив мешок с деньгами решил осчастливить всех людей в городе и посмотреть, что потом будет? Я всего лишь помог осуществиться твоим желаниям.
— Тогда зачем ты лишил его денег в трактире? — вмешался Философ.
— Так было надо, — сказал Чёрт, — Бургомистр уже вызвал стражу, чтобы схватить Трубочиста с его золотом, а Трактирщик вообще собирался его убить, чтобы опередить Бургомистра. Пришлось вмешаться. И вообще, с тобой у меня будет отдельный разговор, а сейчас дай мне с ним закончить.
Чёрт подошёл к Трубочисту и показал на его шар.
— Дай ко его мне.
— Это? — удивился Трубочист и отстегнул от пояса свой рабочий инструмент.
Чёрт взял шар, и быстро проделав с ним какие-то манипуляции, вернул назад.
— Запоминай! Дважды за день, ровно в полдень и в полночь, с помощью этого шара ты сможешь переместится во времени. Дождись, когда шар начнет слегка светиться, положи его на одну ладонь, а другой проведи по поверхности шара, и ты окажешься в том же месте, но в другое время. Сходи, посмотри какое оно счастье в разные времена.
— А ты, Философ, — Чёрт повернулся к нему, — перестань думать, что я только тем и занимаюсь, что порчу людям жизнь.
— Я и не думаю, даже наоборот, я тоже не прочь посмотреть, что там в других временах делается.
— Тогда почему во время нашей прошлой встречи ты ...
— Ой, смотри, — прервал его Философ, — Трубочист исчез!
— Ну да, полночь ведь, не удержался, а я ему даже не успел сказать, что в полночь шар отправляет в прошлое, а в полдень в будущее. Ничего, пускай помотается, — мрачно расхохотался Чёрт. — Так, на чём мы с тобой остановились? ...
…
— А-а, отпустите, куда вы меня потащили, — орал во всё горло Трубочист, пока несколько крепких мужчин несли его к костру.
Было темно и только неровный свет костра позволял ему увидеть происходящее. Поняв, что сопротивляться и орать бесполезно, Трубочист расслабился и отдался на милость тащивших его людей.
— Поставьте его на ноги, — приказал Вождь.
Это был высокий средних лет мужчина с длинными не то седыми, не то просто светлыми волосами, схваченными вокруг головы кожаным ремешком с крупным украшением на лбу. Всем своим видом он показывал кто здесь главный. Была глубокая ночь, люди спали, и лишь бдительные собаки подняли шум, почуяв чужака. Вождь осмотрел непрошенного ночного гостя в необычной чёрной одежде. Заметив висевший на кожаном ремне чужака круглый предмет с верёвкой, он заинтересовался:
— Что это за оружие, дайте его сюда.
Державшие Трубочиста мужчины сняли с него пояс и передали шар вождю. Вождь отцепил верёвку с шаром и щёткой от пояса, подёргал шар за верёвку, оценивая вес, затем внимательно осмотрел щётку и показав на неё пальцем спросил Трубочиста: «Это что?» Трубочист сообразил, что Главный спрашивает для чего нужен этот инструмент.
— Давай покажу, - сказал он и протянул руку за шаром.
Но вождь отрицательно покачал головой. Тогда Трубочист стал жестами показывать, как он чистит дымоход, махая вверх и вниз руками. Вождь внимательно следил за ним, затем подозвав одного из своих людей приказал: «Принеси боевой щит!»
Вскоре щит был принесён. Это был большой в пол роста человека деревянный диск, обтянутый с одной стороны толстой кожей. «Держи крепче», — сказал он парню, принёсшему щит. Вождь, намотав верёвку на руку и приноровившись к шару, с размаху ударил им по деревянному щиту. Парень пошатнулся и отступил на шаг назад. Щит треснул, но выдержал удар.
— Не хуже нашей булавы, да ещё верёвка длинная. Интересно, как он это использует в бою? — сказал Вождь.
То, что перед ним воин, он не сомневался. Это подтверждали многочисленные синяки и ссадины на лице и руках гостя.
— Не надо его держать, — сказал своим людям Вождь, — он без оружия, и уже наверняка понял, что бежать не получится.
Трубочиста отпустили.
— Кто ты Чёрный воин, зачем к нам пожаловал? — спросил Вождь.
Трубочист уже сообразил, что перед ним Главный, но он совершенно не понимал, что тот говорит. Что бы как-то обозначить отсутствие враждебности, Трубочист прижал правую руку к сердцу и низко поклонился. Затем, приняв важный вид, он с пафосом произнёс: «Приветствую тебя великий правитель и весь твой народ!»
По удовлетворённому лицу Вождя Трубочист решил, что его обращение и жесты поняты правильно. Это немного обнадёживало, но всё же чувство тревоги не отпускало.
— Будь нашим гостем Чёрный воин, — Вождь широко развёл руки и радушно улыбнулся.
— Кажется, меня сегодня не съедят, — громко с натянутой улыбкой произнёс Трубочист. Он уже понял, что не слова, а мимика и жесты определяют степень понимания между ним и этим народом.
На оставшуюся ночь гостеприимство заключалось в том, что Трубочиста накормили и отвели спать в бревенчатое жилище, наполовину врытое в землю, где его уложили на дощатый настил устланный душистым сеном. Поверх сена лежало тканое покрывало.
«Зачем я во всё это ввязался? — думал Трубочист лёжа на постели, — куда попал? Понятно, что в далёкое прошлое. А вдруг они кровожадные дикари или того хуже — людоеды! А может не так всё и плохо».
В темноте он мало что разглядел. Мужчины были рослые, крепкого телосложения, светловолосые, голубоглазые, в длинных рубахах и штанах. Ни женщин, ни детей он пока не видел.
«Главное, вернуть шар себе, тогда при плохих обстоятельствах я смогу отсюда смыться. Да, но в какое время, как подгадать чтобы попасть туда, где было бы всё хорошо? Ладно, надо поспать, пока дают. Впереди не простой день, надо его как-то пережить».
…
Ночь подходила к концу, нехотя позволяя заре отхватить у темноты краешек неба на востоке. Там блекли звёзды, теряя в созвездиях своих менее ярких подруг. Месяц, уже не молодой, но ещё не растолстевший настолько, чтобы называться луной, старательно освещал поляну, на которой у почти потухшего костра вели беседу двое мужчин.
— Давно к нам чужаки не забредали, — сказал один из них — Вождь.
— На моей памяти не было ни одного, — ответил другой.
Это был Волхв, — служитель Бога Велеса, крепкий мужчина неопределённого возраста, но явно старше Вождя, с очень длинными белыми седыми волосами и такой же бородой. Помолчав, он продолжил:
— На простого путешественника он не похож, у него даже мешка с едой нет.
— Воин, такой себе всегда еду добудет. Ты видел его лицо? — спросил Вождь.
— Как после хорошей драки, — согласился Волхв.
— Да, и оружие диковинное, ни палица, ни булава. Никак не возьму в толк, зачем такая длинная верёвка? Неужели он за десять шагов своим шаром может сразить противника? Что будем с ним делать, кудесник?
— По древнему обычаю нашего рода, — ответил тот, — ему предстоит сразиться в честном бою с одним из наших воинов, выбранных по жребию. Если он погибнет, значит так угодно богам, а если победит, то может остаться жить с нами с почётом и уважением.
— Решено, — подытожил Вождь, — пусть покажет свою силу. Утром начнём действо, надо подготовить людей.
…
Трубочист проснулся с первыми лучами солнца, проникшими через открытую дверь. Спалось плохо. Перенесённые накануне побои давали о себе знать. Он спустился с лежанки и осмотрелся. «Стены дома из тёсаных брёвен, пол глиняный, покрытый кое где шкурами, довольно большой стол, широкие лавки, сундук тоже большой», — отмечал он про себя, осматривая жилище. — А вот и печь. Теперь ясно, почему они не поняли мои жесты, когда я показывал, как чищу трубы».
Печь представляла собой очаг без трубы. Сложен он была из камней, скреплённых глиной. Дым должно быть поднимался просто вверх и уходил через отверстие у конька крыши.
Вскоре за ним пришли. Трубочиста повели через ворота к реке. Множество любопытных глаз следили за чужаком, пока он шёл мимо таких же, на половину зарытых в землю, бревенчатых жилищ. Правда в поселении имелись большие дома, тоже из брёвен, но их было не много. Всё поселение окружал земляной вал с частоколом из заострённых на верху брёвен. За ним был глубокий ров.
У реки ему объяснили жестами, что нужно раздеться и искупаться. Приятная прохлада речной воды сняла остатки боли в его теле. Выйдя на берег он обнаружил, что одежду унесли, а в замен его облачили в длинную как у всех рубаху и штаны. На ноги одели обувь из древесной коры.
Трубочиста повели не в посёлок, а на большую поляну неподалёку. В центре поляны красовались два огромных дуба. Под деревьями находился большой камень-валун, накрытый медвежьей шкурой. Вокруг поляны собралось много людей. Тут были и женщины с детьми, и старики. Трубочиста усадили на валун и поднесли деревянную чашу с напитком. Напиток был вкусным, слегка хмельным, в нем чувствовался привкус мёда и каких-то трав. Тем временем на поляне под руководством Волхва происходили некие действия: Молодые крепкие парни, подобрав по одному жёлудю, положили их в шапку, которую держал Вождь. Затем Волхв достал из шапки один жёлудь, пометил его краской и положил обратно. Вождь несколько раз хорошенько встряхнул шапку. Парни подходили по одному к Вождю, и каждый доставал из шапки один жёлудь. Вскоре к Трубочисту на камень подсел один из парней, которому достался меченый жёлудь. Ему тоже поднесли чашу с напитком.
Трубочист с любопытством наблюдал за происходящим. «Чему они все радуются? — думал он, — может я попал на какой-то праздник?»
Из толпы людей отделилась группа молодых девушек. Они были одеты в длинные белые платья с яркими вышивками по краям. Светлые волосы были распущены, на головах венки из цветов. Заиграли дудки. Девушки окружили валун, взялись за руки и плавно пошли вокруг него. «Раз, два, три ... девять, — закончил Трубочист про себя считать девушек, — одна красивее другой!»
Хмельной напиток действовал, чувство тревоги начало уходить куда то в дальние уголки сознания. И тут он заметил, что под дубами сложен целый арсенал разного оружия. Там были копья обычные и обоюдоострые, палицы и булавы, боевые топоры и секиры. Тут же лежал и его шар. А по другую сторону дубов была огорожена кольями и верёвкой ещё одна поляна поменьше. «Они что, хотят устроить состязания своих воинов? — подумал он — это интересно». — Но тут чувство тревоги покинуло дальние уголки его сознания и вернулось в тело. — Зачем здесь вместе с оружием мой шар? — он припомнил, как вождь мощным ударом шара чуть не разбил щит. — Что они задумали? — заволновался Трубочист, — неужели они хотят устроить бой между мной и этим юношей? Они точно приняли меня за вояку. Шар похожий на булаву, синяки на теле — всё против меня. Бежать отсюда! А куда? Хоть бы всё это по скорее закончилось».
Внезапно музыка стихла, и Вождь недвусмысленно показал жестом, что надо выбрать одну из девушек. Парень, сидевший рядом, тут же вскочил и быстро подошёл к одной из красавиц. Они поклонились друг другу и со счастливыми улыбками удалились с поляны. Трубочист понял, что и ему надо выбрать девушку. Все вокруг ждали не сводя с него глаз. Он встал и не спеша подошёл к одной из них, с очень милым личиком и добрым взглядом голубоватых глаз. «Надо как-то дотянуть до полудня и завладеть шаром, — думал он, — тогда я может смогу унести отсюда ноги».
…
Девушка вела за руку Чёрного воина к специально подготовленной для них избе. «Раз он выбрал меня, значит так решили Боги. Теперь до поединка я должна исполнять все его желания!» — вспоминала она наставления Волхва. Ещё она узнала, что если победит Чёрный воин, то она станет его женой, а если нет, то будет второй женой победителя. Но это если у неё появится ребёнок от Чёрного воина. А если ребёнка не случится, то она навсегда останется прислуживать Волхву.
Трубочист, увлекаемый девушкой спустился по небольшой лесенке внутрь жилища. Девушка сняла с головы цветочный венок и встряхнула свои русые волосы. Затем она подошла к Трубочисту, положила свои руки к нему на плечи и посмотрела в его глаза. От такого ласкового и доверчивого взгляда у Трубочиста дрогнуло сердце и закружилась голова.
— Как тебя зовут, красавица? — спросил он её. Девушка вопросительно подняла брови.
— Я Трубочист, хотя постой, какой же Трубочист, — он так давно не слышал и сам не произносил своего настоящего имени, что почти забыл его.
— Я Александр, — снова начал он и ткнул себя пальцем в грудь, — а ты? — и показал пальцем на девушку.
— Лида, — нежно промолвила девушка и приложила руку к груди.
— Александр, — ещё раз произнёс Трубочист, вслушиваясь в забытое звучание своего имя.
— Лида, — так же нежно сказала девушка. Она обняла Трубочиста и положила голову ему на плечо.
Любить и быть любимым, наверное, таким должно быть настоящее счастье, подумал Трубочист, и поцеловал красавицу.
…
Они очнулись от громкого звука ударов по большой деревянной доске, подвешенной на специальном сооружении в центре поселения. Кто-то заглянул в дверной проём и передал Трубочисту его одежду. «Как новая», — подумал он надевая всё чистое. Вскоре его позвали наружу. На поляне у дубов веселились люди играла музыка, бегали и шумели дети.
— Следи за солнцем, поединок должен начаться ровно в полдень, — наставлял Волхв своего подручного, стоявшего у высокого столба, служившего солнечными часами. — Как только тень дойдёт до полуденной метки ударь три раза в било, — он махнул в сторону подвешенной доски.
Трубочиста как раз вели рядом с часами, и он сообразил, что жрец показал на полуденную отметку гномона. Времени до полудня оставалось совсем не много. «Только бы заполучить шар, мне нужен мой шар», — повторял он как заклинание.
Трубочиста вывели за ворота к дубам.
— Пусть выбирает оружие, — приказал своим людям Вождь. Те подвели Трубочиста к арсеналу.
«Вот он мой шарик драгоценный», — Трубочист любовно, как самую большую ценность, взял свой инструмент за верёвку, намотал её покрепче на руку, и чтобы подбодрит себя и зрителей покрутил им над головой. Раздались одобрительные крики. Все ожидали начала зрелища. Его противник выбрал обоюдоострое копьё и тоже продемонстрировал мастерство владения оружием, покрутив древко копья вокруг тела. Соперников пригласили внутрь огороженной поляны и развели по разным сторонам.
Люди столпились вокруг ограды и с нетерпением ждали начала схватки. Волхв посохом подал условный сигнал. Вождь поднял руку вверх. Все сразу затихли. Стало слышно, как стрекочут кузнечики. С жутким шумом рядом с Трубочистом пролетел шмель.
«Шарик, дорогой мой, не подведи, так хочется ещё пожить» — молился про себя Трубочист положив шар на левую ладонь.
Громыхнуло било, стукнул оземь посохом Волхв, резко махнул поднятой рукой Вождь, сделал свой первый шаг навстречу судьбе молодой витязь с копьём ... «Ах!» — разнеслось над поляной.
…
«Что это, дождь? Прямо как из ведра! Тогда почему на небе ни облачка и солнце светит?» — Трубочист опустил голову и увидел, что стоит в середине фонтана под струями воды, бессовестно испускаемыми голыми купидончиками. Вокруг был обширный парк с цветниками, аллеями, газонами, рядами аккуратно остриженных кустарников. Трубочист вылез из фонтана, встряхнулся, сбросив лишнюю воду с одежды и внимательно посмотрел вокруг. Первое, что он заметил, было большое красивое здание. Затем его взгляд зацепил на горизонте знакомые очертания родного города. «Так, а где река? — продолжал осматриваться Трубочист, — а вот и река, — с удовлетворением заметил он. — А замок, где старый замок? А замка нет потому, что Герцог построил свой дворец, а замок, следовательно, снесли. Вместо него теперь парк».
Сделав это открытие Трубочист по широкой аллее зашагал к дворцу.
«Вот они, остатки старого замка», — отметил он про себя, ступая по красной дорожке из битого кирпича. Ближе к дворцу битый кирпич сменил гладкий булыжник, которым была вымощена территория вблизи дворца. Подходя ближе к парадному входу, у благоухающего розария трубочист увидел стройную фигурку девушки рядом с молодым человеком. Девушка играла на флейте, а юноша аккомпанировал на альте. «Да это же Луиза, — подумал он, — неужели она? Да, точно она!»
— Луиза! — крикнул Трубочист. Молодые люди перестали играть и посмотрели в его сторону.
— Трубочист! — откликнулась девушка и побежала навстречу.
Они обнялись.
— Какой ты мокрый, что с тобой случилось?
— А, пустяки, — сказал он отпуская девушку.
— Куда ты пропал, тебя не было 10 лет!?
— Обязательно расскажу. А как ты здесь оказалась? Это же дворец нашего Герцога. Я правильно думаю?
— Да, правильно, только того Герцога больше нет, нами правит его сын, — она показала рукой на приближавшегося к ним юношу.
— Познакомься, это мой муж.
— Так ты теперь Герцогиня?!
…
Трубочист сидел в роскошной комнате Философа у камина и с удовольствием потягивал из хрустального бокала изысканное красное вино.
— Ну, а что было дальше? — с интересом спросил слегка постаревший Философ.
— А дальше, она подошла, обняла и положила свою голову мне на плечо, — не спеша продолжал рассказывать о своих приключениях Трубочист.
— Ну, не тяни, дальше!
— Ты знаешь, — сделав глоток вина Трубочист отставил свой бокал, — я тогда подумал, если бы не этот нелепый поединок, я бы остался там с этой девушкой навсегда.
— Если бы не поединок, не было бы никакой девушки. У каждого подарка есть своя цена. В твоём случае это жизнь.
Они ненадолго замолчали, продолжая пить вино.
— Да, моя жизнь висела на волоске, и этот волосок только чудом не оборвался.
— Что ж, ты выбрал жизнь, что может быть дороже жизни? А чудо, — Философ задумался... — кстати, это чудо всё ещё при тебе, — он кивнул в сторону шара. Не хочешь ещё попробовать?
— Погоди, дай прийти в себя. Если бы знать куда попадёшь я бы может и попробовал.
— А ведь Чёрт хотел тебе объяснить, как управлять этой штукой, да ты так быстро исчез ..., впрочем, кое что у нас всё-таки есть. В первый раз ты использовал шар в полночь и попал в прошлое, а во второй раз это было в полдень, и ты оказался в будущем.
— Знать бы ещё как управлять расстоянием во времени.
— Ну, этого я себе даже представить не могу. Кто тебя торопил тогда, когда Чёрт рядом был, потерпел бы немного, глядишь и узнал бы.
— Так не верилось же, вот я и попробовал.
— Нам пора, — прервал его Философ, —праздник начинается.
Праздник во дворце был приурочен к пятой годовщине бракосочетания молодого Герцога и Луизы. Было много важных гостей из разных стран. Всем хотелось увидеть не столько счастливую пару, сколько замечательный дворец с его великолепным янтарным залом, легенды о красоте которого разлетелись по всему свету. Сбылась мечта старого Герцога — его дворец и он сам стали знаменитыми. И хотя весь дворец при его жизни украсить янтарём не получилось — был закончен только главный большой зал — работа продолжалась. Кроме того, популярность янтаря резко возросла, ювелирные изделия из него стали нарасхват, и мастера не справлялись с возросшим спросом. Это приносило герцогству огромный доход, но отделка дворца затянулась.
Праздник был в разгаре. Звучала музыка, выступали артисты, гости ели, пили, танцевали. Выбрав подходящий момент, Трубочист и Луиза удалились на балкон и долго там беседовали. Трубочист рассказал о своих приключениях, а Луиза поведала о том, как стала Герцогиней.
…
— А ведь если бы не розовое платье, не было б любви с первого взгляда, и Герцог с сыном просто проехали бы мимо, не заметив девочки. — сказал Философ.
Они с Трубочистом сидели в роскошном кабинете Философа и пили утренний кофе.
— Выходит, счастье девочки было в красивом платье, о котором она так мечтала, — заключил Трубочист.
— Если бы всё было так просто, — вздохнул Философ, — они могли поехать другой дорогой и тогда не увидел бы сын Герцога прекрасных голубых глаз Луизы, не услышал бы её чудесного пения. Да сколько ещё этих если.
— Вся наша жизнь зависит от случайностей, — задумчиво произнёс Трубочист.
— Наука говорит, что случайность — это неосознанная закономерность, — заметил Философ. — Мы часто принимаем за случайность то, к чему закономерно стремимся. Вот ты, например, захотел перемен в жизни, и ты их получил, хотя мог по-прежнему трудиться за один грош ничего не меняя. Налить тебе ещё кофе?
— Я, пожалуй, выпил бы твоего замечательного вина, где ты его берёшь?
— Это всё наши гости, они вином за янтарь расплачиваются. Вот, хочешь португальского попробовать? Недавно их принц у нашего Герцога гостил. — Философ разлил по бокалам вино, и они продолжили беседу.
— Скажи, мой друг, что ты ощущал тогда, перед поединком, ведь ты не был уверен, что шар тебе поможет?
— Ты знаешь, я тогда подумал — ничего мне не надо, только бы остаться в живых.
— Выходит, счастье в жизни — сама жизнь, — подытожил Философ. Нет жизни, нет и счастья.
— И я так думал, но мне непонятно, как может жить счастливой жизнью человек, который обманул, предал друга, украл или сделал кому-то гадость и ждёт за это расплаты?
— А ты живи по совести и тогда жизнь тебе будет в радость.
— Ха-ха, — рассмеялся Трубочист, — а совесть у всех разная, ты сам говорил. Самые счастливые, наверное, те, у кого её вообще нет.
— Даже у моего кота есть совесть, — улыбнулся Философ.
— Это тот самый, из трубы?
— Тот самый, — давеча вазу дорогущую разбил, теперь мучается, боится на глаза показаться. Впрочем, люди бывают куда как хуже зверей.
— Наверное, так судьба распоряжается, делая их такими, — сказал Трубочист.
— Нашёл козла отпущений — судьба! Что вообще такое судьба? — Философ задумался, подбирая нужные слова. — Если верить, что существуют высшие силы, определяющие порядок жизни, то и тогда человеку дана возможность в любых обстоятельствах быть человеком. Проще всего при жизненных неурядицах считать, что такова твоя доля, что кому-то везёт, а тебе нет, что кого-то судьба одарила талантом, но не тебя, что праведник зачастую получает наказание, а грешник — награду.
— А что, разве не так?
— Видишь ли, мой друг, я склонен считать, что человек сам творец своего счастья: во-первых, везёт тому, кто везёт, так в народе говорят, то есть, кто очень старается; во-вторых, талант надо ещё реализовать, а это тоже труд и не маленький. Ну и наконец, праведник и наказание может посчитать за счастье, а грешник не оценить награду.
— Так есть они или нет, эти высшие силы? — спросил Трубочист, — скажи мне честно, ты в Бога веришь?
— Наука не предоставляет доказательств существования Бога, впрочем, как и его отсутствия. Человек в поисках понимания необъяснимых явлений от язычества перешёл к единобожию, как к более высокоморальной религии, помогающей выживанию. Причём заметь, у разных народов как языческие боги, так и единый, разные.
— Следовательно, их придумали сами люди. Так что ли? — спросил Трубочист.
— Видишь ли, — продолжил Философ, — нынешний уровень знаний, не позволяет категорично заявить, что ничего такого нет. Люди могут называть одних и тех же богов по-разному в силу своей разобщённости. Они могут бесконечно придумывать оправдания очередным крушениям постулатов веры. Под давлением научных открытий, они будут соглашаться, что земля круглая, а не плоская, как они яростно утверждали раньше, преследуя несогласных, и так далее, до бесконечности. Перипетии жизни, будь то неурядицы или счастливые случаи я бы не стал объяснять божественным промыслом, то есть воздействием высших сил. Человек не должен быть пассивным участником процесса существования. Надо сознательно и целенаправленно регулировать, и контролировать своё поведение, направлять свои мысли и действия, мобилизуя психические и физические силы. Надо…
— Постой, ты попроще можешь объяснить, — попросил Трубочист, — я же не профессор философии, так, книжки иногда почитывал.
— Попробую попроще, — улыбнулся Философ. — Надо… надо ставить цель, и преодолевая все трудности стремиться к её осуществлению, а не ждать, пока тебя подвигнут высшие силы. На Бога надейся…
— Да сам не плошай, — продолжил Трубочист.
— Правильно. И заметь, мой друг, не мы с тобой это придумали.
Они посидели некоторое время молча, а затем Философ, скорее в шутку, чем серьёзно спросил:
— Ты ещё не надумал прогуляться во времени, а то полдень приближается?
— Знаешь, в пошлое я больше не ходок, а вот в будущее, — Трубочист задумчиво уставился в потолок, — кто же не хочет узнать, что там в будущем?
— Так ты в самом деле хочешь рискнуть? — удивился Философ.
— Хочется, очень хочется, но как подгадать, чтобы не так далеко, лет на 50 или 100, чтобы люди были те же, язык чтобы понимать. Да, и ещё, чтобы назад вернуться если что не так. Хоть Чёрта опять зови. — При этих словах в камине что-то треснуло.
«Ах...!» — непроизвольно вырвалось у обоих. Они замерли в ожидании. Но Чёрт не появился.
— Сухое полено, — определил причину треска Трубочист. — Ты знаешь, я, пожалуй, рискну, — медленно, как бы всё еще принимая важное решение, сказал он Философу.
— В этом весь человек! — оживился тот, — жажда новизны в нём неистребима.
Философ встал, прошёлся туда-сюда по кабинету. Наконец он подошёл к Трубочисту.
— Что ж, мой друг, тогда давай прощаться, что-то мне подсказывает, что мы больше не увидимся. Хотя погоди, Философ глянул на часы, стоявшие на каминной полке, по бокалу доброго вина мы ещё успеем с тобой выпить.
…
— Нейтрализовал, Коля?
— Объект помещён в изолятор, Ваня.
— На сколько они отстают?
— Лет на пять-шесть. Мы у них перехватываем, они наших пока нет.
— Ох уж эти конкуренты, всё человеческими предрассудками прикрываются: то у них колдуны, то ведьмы, то черти, а то ещё маги в университете.
— Где-то я уже слышал про «универмаг».
— Хорошая шутка, Коля.
— Просто совпало, Ваня.
Двое совершенно лысых мужчин сидели в помещении неопределённого размера в удобных креслах с подлокотниками. На них была свободная белая одежда с короткими рукавами. На правом рукаве у каждого виднелась эмблема с изображением медведя. Сзади находилось то, что ещё можно было принять за некую стену. Спереди было бесконечное пространство, как будто бы они находились в поле или в пустыне, или в море, это пространство меняло свой вид по какой-то команде.
— Всё готово, Ваня.
— Давай его сюда, Коля.
Перед ними в центре голограммы появился Трубочист. Вокруг него всю полусферу заняло изображение моря и большого города на берегу.
— Просканируй мозг, чем он там живёт?
— Уже готово, думает, что он в будущем.
— Ты экран подсветил, что он сейчас видит?
— Как обычно — Рай из старого Голливуда.
… Трубочист стоял на обрывистом берегу. Перед ним было спокойное синее море, сзади необыкновенный город с высоченными зданиями. Вокруг бесшумно пролетали всевозможные летательные аппараты…
— Тёмных участков в голове много, Коля?
— Хватает, Ваня.
— Отправляй скан в лабораторию, пусть изучают. Чем он ещё озабочен?
— Пытается понять в чём смысл счастья.
— Он определился?
— Он рад, что вообще живёт.
— Что ещё?
— Мечтает, что бы не было подлости, воровства, предательства..., справедливости хочет, Ваня.
— Чудак! Понятно. Что с войной, Коля?
— Не нюхал.
… Трубочист всматривался в даль, вдыхая необыкновенно чистый воздух: «Стоило рискнуть», — думал он глядя на представившуюся его взору картину…
— Будем подключать тактильные ощущения, может покатаем его на гравиташке?
— Хватит с него запахов. Подбрось ему что-нибудь с феромонами.
… На поверхности моря появилась лёгкая зыбь, подул ветерок. Трубочист с наслаждением вдохнул свежий, пропитанный солью, морской воздух…
— Пожалуй всё, надо беречь ресурс.
— Память будем стирать?
— А зачем? Он же сразу в изолятор попал, ничего о наших бедах за последние две сотни лет не знает. Пусть ищет своё счастье.
— Хорошо, куда его отправим, может назад, откуда всё началось
— Нет, давай пожалеем человека, там ему работать надо тяжело и много, и почти задаром. Подбери ему что-нибудь по приятнее, он заслужил.
— Ну, тогда вот это подойдёт — начало 21 века. Там уже наши, работать не надо, печек почти не осталось, а уважение к трубочистам ещё не стёрлось в памяти людей, так что он в своём наряде как раз за чудака сойдёт.
— Хорошо. Да, и не забудь ему язык подправить, а то как у конкурентов может получиться. Засунули в прошлое без лингвистической коррекции и чуть не угробили клиента. Всё, хватит работать, Коля, пойдём я тебя на гравиташке покатаю, в какой век хочешь?
— Мне всё равно, Ваня, с тобой хоть куда.
— А в чём наше счастье, Николай?
— Держать всё под контролем! Иван.
— И всех, Коля, и ВСЕХ!
…
— Дед, ну дед, когда ты с нами поиграешь? Ты же обещал…, ну сколько можно сказки сочинять, — без всякой надежды канючили внучки, бесцеремонно пробравшись в дедову комнатку и всячески стараясь привлечь его внимание. — Ты обещал с нами погулять.
— Раз обещал, значит погуляю. — Трубочист откинулся в кресле и снял очки. — А поехали на велосипедах кататься.
— Ура, ура, мы едем с дедом не великах кататься! — заверещали внучки и убежали собираться.
«Ну вот, как-то так» — сказал вслух сам себе Трубочист и закрыл крышку ноутбука.
…
Счастье — состояние человека, которое соответствует наибольшей внутренней удовлетворённости условиями своего бытия, полноте и осмысленности жизни, осуществлению своего человеческого назначения. (Википедия)
Продолжение следует
Ссылка на весь контент: