Мокрый снег залепил всё лицо. Таня крепко старалась руками держаться за боковинки санок. Говорили срок после седьмого января, а прихватило раньше. Телефон только у Макаровны, а они на праздники уехали. Вот и делай, что хочешь!
Идти сама Таня уже не могла, а в скорую баба Зина так и не смогла позвонить - автомат в поселке один на улице, и тот сломан.
А роддом то рядом, рукой подать, вон он, за переездом.
- Садися на санки! Ну, живей, не то родишь тут мне на полу, что я с вами делать то буду? - баба Зина кинула на санки свою душегрейку, - Живее, Татьяна, ты же мелкая, как цыплёнок, я тебя живо дотащу!
На переезде пришлось стоять - грузовой состав длиннющий, как гусеница, мерно стучал колесами: тудух- тудух, тудух- тудух...
Таню чуть не затошнило от мелькания вагонов, она тихо считала, - Двадцать один, двадцать два, двадцать три...
- Крепись, девка, вот бы твоего Юрика драного под метель енту мокрую к саням привязать! Да чтоб пузо ему прихватывало, чтоб орал он, как резаный. Ну ничего, воздастся ему за его подлости, воздастся! - кряхтела баба Зина, подтаскивая санки к деревянному обледенелому настилу переезда, - Уфффф, ну анафема, когда же он проедет, зараза такая?
Состав наконец-то закончился. Баба Зина, держа двумя руками в толстых рукавицах верёвку, пятилась задом, тащила, стараясь, чтобы санки с настила не съехали, и мат.. ласт себе под нос, - Эхээ, етить твою... что ж всё бабам то так достаётся? А где же енти петухи золотые гребехи? Небось в тепле на диванах лежать, а тут бабы надрываются! Вот же ... твою налево! Чтоб их всех там разорвало, мужиков ентих бесчувственных! Сердца у их нету, да где же нормальные? И куда ж они все подевались, если девка такая пропадает? Матерь божия, подмоги!
- Ой-ей-ей, ой, баба Зина! - Таня застонала, еле сдерживаясь. Что-то тёплое, мокрое, потекло по ногам. А потом живот опять прихватило, - Ой-ей-ей!
- Крепись, девка, вона уже тот роддом, видно его уже! Ухххх, метёть то как! Родишь себе ты подарочек новогодний, да на всю жизнь радость бабья у тебя будет. Попомнишь ещё бабку Зину! Ну, держись девка, приехали!!!
В родильном Таня совсем плохо видела! Пот застилал глаза, а чей то назойливый голос её принуждал,
- Давай, Семёнова, тужься! Уже воды отошли, не спи, Семёнова! По сухому не родишь, тужься! Дитя погубишь, задохнётся, посинеет ребёнок! Не губи дитя, Семёнова! Ну, давай, давай, девка! Давай, давай!!!
Таня подумала, что сейчас у неё лопнет голова. И кишки все у неё сейчас вылезут, но голос врача ей орёт, что ребёнок может задохнуться! И поэтому она решила - всё, пусть я сдохну, пусть, раз я такая никому не нужная! А он, маленький, он не виноват! Пусть он живет, он будет лучше меня!
И Таня собрала последние силы, и на вдохе, как и велено, начала тужиться, подвывая. Выводя эту извечную бабью песнь, что сопровождает новую жизнь тогда, когда мать почти готова проститься со своею!
Татьяна выдохнула, выдавила из себя свою боль вместе с остатками своей жизни.
И тут же всё стихло.
Она устало прикрыла глаза, подумав, что померла. Но вдруг услышала какое-то хлюпание, потом звук шлепка и громкий детский крик!
- Де-е-евочка! Девка у тебя родилась, слышь! Не спи, послед ещё не родила! Глянь ка, чтоб потом не спорила, открой глаза, вишь, девка! - настойчиво говорила акушерка, сунув ей под нос дочку пирожочек.
Потом из неё за пуповину вытянули послед, на живую на разрывы поставили скобки и увезли в коридор - места в палатах не было.
Таня лежала в коридоре, блаженно улыбаясь.
Боль ушла, будто и не было, будто она сама родилась заново.
Да так оно и есть, была она просто Таня, а теперь она мамочка! Теперь у неё дочка родилась, Даша, Дашенька, Дарёнка, подарочек на Новый год.
В пять минут первого родилась, вот ведь хитрая девочка! Не захотела в прошлом году, в новом родилась, чтобы быть моложе!
"Настоящая женщина" - это ей доктор сказал, молодой врач, он у неё роды принимал.
И надо же, у него фамилия, как и у Тани - Семёнов. Семёнов Александр Васильевич, благодаря ему Таня смогла родить нормально, она ему очень благодарна.
Никогда не забудет она доктора Александра Васильевича Семёнова!
***********************************
- Мамуууль! - дочка обняла Татьяну Андреевну, - Мамочка, ты что так задумалась? - дочка Даша подошла неслышно и обняла её,
- Мама, мы с Олей стол уже накрыли. Папа тебя велел позвать, ты что тут одна сидишь в темноте? А зачем ты эти санки старые с балкона достала? Да их надо выкинуть давно, мам! - Даша включила свет и увидела в руках у мамы старые рукавицы, - Мама, да ты чего?
- Да так, дочка. Бабку Зину вспомнила, как она меня тащила в роддом на этих санках, да в этих рукавицах. У неё и добра то было зипун, да рукавицы эти. Спасла она нас с тобой в ту ночь, дочка, уж сорок три года прошло, а как сейчас помню.
Татьяна Андреевна вытерла слёзы, вспомнилось, как всё было. И пошла к столу.
Александр Васильевич с Олей, муж Оли Кирилл, муж Даши Володя и их дети Денис, Вадим, Соня и Лёша уже сидели за столом,
- Бабушка! Где ты была, ты что, не знаешь, что через десять минут Новый год? - крикнул младший внук Вадим.
- Мама, садись со мной рядом, - подвинулась дочка Олечка.
И Татьяна Андреевна, глядя на родные, любимые лица, подумала,
Как же права была баба Зина, когда сказала, что Таня родит себе счастье, подарок на всю жизнь! Ведь той сказочной новогодней ночью она не только родила себе свою дочку Дашеньку, подарочек на всю жизнь. Она ещё и обрела семью.
Врач, что у неё роды принимал, Семёнов Александр Васильевич, стал её мужем. Даже фамилию менять не пришлось, они оба Семёновы, судьба значит! А его доченька Олечка, что росла без мамы, стала Тане второй доченькой!
Поэтому каждый новый год для Татьяны Андреевны самый большой праздник, это начало её другой, счастливой жизни...
- Десять, одиннадцать, двенадцать...!!! Уррраааа!!!! С Новым годом, счастья всем!!!
Зазвенели бокалы, внуки помчались к ёлке за подарками.
- Ну а теперь наполним бокалы, с днём рождения, доченька! - Татьяна Андреевна и Александр Васильевич обняли Дашу, - Счастья тебе! И спасибо бабе Зине, земля ей пухом, царствие небесное, за то, что смогла, дотащить старые саночки до нашей счастливой жизни!
С Новым годом всех! Счастья вам!