Транзит власти затянулся в Таджикистане. А нынешний глава страны Эмомали Рахмон уже сильно сдал...Что же мешает передать власть и заложить "династию Рахмонидов"? На сей счет много разных мнений, но уже есть общее мнение, что транзит не может состояться из-за жесткого противостояния среди детей Рахмона.
Ниже предлагаем несколько мнений:
Замкнув на родню финансовые потоки и управление страной, Рахмон сам загнал себя в угол. Грызня родственников за наследство и растущее недовольство регионов могут обвалить ту стабильность, которую президент так долго выстраивал. Об этом говорится в статье на сайте carnegieendowment.org.
Таджикистан остался последней страной в Центральной Азии, где власть не менялась с начала 1990-х годов. В 2024 году исполнится 30 лет, как Эмомали Рахмон занимает пост президента, и столь долгое пребывание у власти не могло не породить слухов о грядущем транзите, которого все ждут со дня на день уже лет десять.
Давно известно даже имя преемника — это сын Рахмона, 36-летний Рустам Эмомали. Сейчас он возглавляет Сенат и считается вторым человеком в государстве. Но консенсуса по поводу кандидатуры преемника внутри большой семьи Рахмона нет. Право возглавить страну оспаривают другие дети президента, из-за чего транзит может пойти не по плану.
Наследник не готов
Действующему президенту Таджикистана Эмомали Рахмону 71 год. По слухам, у него проблемы с сердцем, сахарный диабет, а осенью 2022 года он перенес микроинсульт. К транзиту власти давно все готово, но провести его постоянно мешают то внутренние, то внешние обстоятельства.
В 2020 году, когда в стране проходили очередные президентские выборы, передачу власти пришлось отложить из-за коронавируса. Тогда высокая смертность от заболевания наложилась на экономические проблемы. Из-за карантинов трудовые мигранты, за счет денежных переводов которых живет до 70% населения Таджикистана, начали массово возвращаться на родину. Приток денег в страну сократился.
Рахмон решил сам идти на выборы, чтобы не создавать лишних рисков на пике социально-экономического кризиса. Но после его очередного, пятого по счету, переизбрания подготовка к транзиту продолжилась.
Дальше ожидалось, что Рахмон уступит место сыну после празднования 30-летия независимости Таджикистана осенью 2022 года. Протесты в соседнем Казахстане в январе 2022 года сильно напугали таджикского лидера, который, казалось, понял, как важно вовремя уйти. За это время власть от отца к сыну передали даже в Туркменистане, хотя правивший там Гурбангулы Бердымухамедов на пять лет моложе Рахмона и провел на президентском посту вдвое меньше. Но таджикский транзит снова отложили. Новая предполагаемая дата — 2024 год.
Недоброжелатели Рустама уверяют, что сын Рахмона просто не готов к президентству, хотя отец долго и упорно работал над этим. В разные годы выпускник РАНХиГС Рустам Эмомали руководил Таможенной службой, Агентством по борьбе с коррупцией, Федерацией футбола Таджикистана. С 2017 года он занимает пост мэра Душанбе, а с 2020-го совмещает его с должностью председателя Сената. То есть по букве закона уже сейчас Рустам Эмомали — второе лицо в государстве. Если действующий президент раньше срока уйдет в отставку, то управление страной автоматически перейдет главе Сената.
Однако, несмотря на внушительный управленческий опыт, широкая публика в Таджикистане толком не знает, что собой представляет будущий президент. Все публичные выступления Рустама Эмомали транслируют в записи с закадровым текстом журналиста, и люди не знают, как он вообще говорит. В соцсетях за ним даже закрепилось прозвище «великий немой».
Есть у преемника проблемы и с контролем агрессии. В 2008 году во время спора он выстрелил в дядю и ранил его. Весной 2022-го он стрелял в главу Государственного комитета национальной безопасности (ГКНБ) — главного силового ведомства — Саймумина Ятимова, который якобы отказывался выполнять его поручения. Силовик был серьезно ранен.
Правда, сторонники Рустама на это возражают, что наследник — вполне умелый и талантливый управленец. На посту мэра Душанбе он прославился поддержкой молодежных инициатив, благоустроил город, начал формировать собственную команду молодых технократов. С ним связывают надежды, что, придя к власти, он проведет реформы хотя бы по типу узбекских или казахских.
Так что отсрочки с транзитом скорее связаны не столько с личными качествами наследника, сколько с тем, что внутри большой семьи Рахмона далеко не все хотят видеть Рустама преемником. Многочисленные родственники президента, занимающие высокие посты во власти и бизнесе, боятся лишиться всего после смены власти — даже если это будет смена отца на сына.
Уже сейчас многих в правящем клане возмущает, что в формирующейся команде преемника не нашлось места ни одному родственнику. Рахмон не в силах удовлетворить запросы родни, и это создает угрозы для транзита. Чтобы сохранить свое положение, родня готова вступить в борьбу за высший пост.
Бремя семьи
Всего у Рахмона девять детей: семь дочерей и двое сыновей. Часть из них занимают важные государственные должности, имеют влиятельных покровителей и уверены, что не хуже брата Рустама справятся с президентством.
Самой амбициозной считается старшая дочь Озода, которая с 2016 года возглавляет администрацию президента. Она опытный управленец, неплохо ладит с подчиненными, пользуется доверием силовиков. Ее муж Джамолиддин Нуралиев больше семи лет был зампредом Национального банка Таджикистана и тоже считается весьма влиятельной фигурой. В продвижении кандидатуры Озоды на пост президента также заинтересован главный силовик страны Ятимов — тот самый, в которого стрелял Рустам Эмомали. Молодого преемника он недолюбливает.
На президентский пост может претендовать и пятая дочь Рахмона — Рухшона Эмомали. Много лет она работает по дипломатической линии и хорошо знакома с таджикской политической кухней. Открыто она никогда не заявляла о своих президентских амбициях, но предстоящая смена власти может лишить ее положения и статуса.
Вдобавок Рухшона замужем за влиятельным таджикским бизнесменом Шамсулло Сохибовым. Он считается одним из крупнейших таджикских олигархов, сколотившим состояние за счет родственных связей с президентом. Вместе со своими братьями он контролирует целые сектора экономики, включая транспорт, промышленность, торговлю, СМИ, банковский сектор. Смена власти может лишить клан Сохибовых влияния и денег, а потому Рухшона и ее муж вполне могут вступить в борьбу за высший пост.
В этом их могут поддержать другие дети Рахмона. Третья дочь Тахмина вместе с мужем Зарифбеком Давлатовым курирует Агентство воздушных сообщений — монополиста на рынке авиабилетов. Четвертая дочь Парвина владеет крупнейшей фармацевтической компанией Sifat Pharm, получающей многомиллиардные государственные контракты и контролирующей большинство аптек страны. На госдолжности пристроены и дальние родственники Рахмона. Все они осознают, что своим состоянием обязаны президенту, и не хотели бы, чтобы преемник лишил их нажитого богатства.
Рахмон тоже зависит от родни. Лояльность дочерей, зятьев, племянниц, внуков обеспечивает стабильность и функционирование режима. Но слишком бурные склоки между родственниками могут дестабилизировать ситуацию, поэтому сам Рахмон пытается сдержать амбиции родни. Например, чтобы дочь Рухшона не помешала транзиту, он отправил ее послом Таджикистана в Великобританию. Ее муж — главный таджикский олигарх Шамсулло Сохибов — уехал вместе с ней.
В противостояние с родственниками включился и сам наследник. Есть сведения, что Рустам Эмомали причастен к сливу в СМИ информации о якобы любовных связях сестры Озоды с ее водителем. В патриархальном Таджикистане это нанесло серьезный удар по ее репутации. По слухам, готовится почетная пенсия для главного лоббиста Озоды, председателя ГКНБ Ятимова. Вместо него силовое ведомство может возглавить близкий друг Рустама — Шохрух Саидов. А самого Ятимова планируют назначить представителем Таджикистана при ШОС.
Месть регионов
Внешние обстоятельства благоприятствуют скорому транзиту. В отношениях Таджикистана с самыми проблемными соседями — Афганистаном и Кыргызстаном — наметились подвижки. В марте 2023 года делегация радикального движения «Талибан» впервые посетила Таджикистан с официальным визитом. Рахмон пока не признал талибов в качестве легитимной афганской власти, но договорился укреплять экономические связи.
Есть прогресс и в демаркации границы с Кыргызстаном. Власти обещают решить проблему, которая за последние три года несколько раз выливалась в вооруженные стычки, до весны 2024 года. Все это говорит о том, что Рахмон пытается передать в наследство сыну стабильный Таджикистан.
Однако если во внешней политике ему это пока удается, то внутри страны ситуация сложнее. Кандидатурой преемника недовольны многие представители региональных элит, которые долгое время поддерживали Рахмона в обмен на доступ к госресурсам, а сейчас столкнулись с тем, что президентская родня замкнула на себя большую часть финансовых потоков. Их это не устраивает, и транзит власти может оказаться хорошим поводом напомнить о себе.
События весны 2022 года в Горном Бадахшане показывают, что такое напоминание может быть довольно жестким. В регионе осело немало полевых командиров после гражданской войны начала 1990-х годов. Со временем они стали неформальными лидерами местных сообществ: помогали решать бытовые проблемы, которые игнорировала центральная власть, могли запросто зайти к местному чиновнику и иногда силой заставить принять нужное решение. В политику они не вмешивались, но во многом воспринимались как альтернативная, более справедливая власть.
Это двоевластие раздражало Рахмона, болезненно относящегося к вопросам региональной самостоятельности еще со времен гражданской войны. Он несколько раз проводил силовые операции по зачистке Горного Бадахшана, но через некоторое время ситуация воспроизводилась вновь.
Поводом для очередного обострения весной 2022 года стало убийство властями местного жителя, когда тот попытался заступиться за родственницу. Вспыхнувшие протесты с требованием наказать виновных продолжались несколько месяцев, пока в мае 2022 года Рахмон не подавил их силой. Многие бадахшанские активисты были убиты, посажены или бежали из страны, а регион вернулся под контроль Душанбе. Но недовольство в Бадахшане никуда не делось и может снова вспыхнуть от любого конфликта.
Другие регионы пока сохраняют лояльность режиму, но и там ситуация может обостриться, если после транзита местные элиты не получат доступа к государственным ресурсам.
И ещё одно мнение:
Из информации, присланной анонимным источником на почту Telegram-канала «Нурсултанский соловей», следует, что в Таджикистане начался новый виток внутриполитической борьбы между наследниками действующего президента Таджикистана Эмомали Рахмона, в связи с его намерением осуществить транзит власти в стране и при жизни передать всю полноту власти своему сыну.
Так, в настоящее время считается, что действующий президент Таджикистана, который руководит страной уже более 30 лет, принял окончательное решение относительно собственного преемника и сделал ставку на сына - Рустама Эмомали, который является мэром Душанбе и спикером Маджлиси Милли, верхней палаты парламента, то есть вторым лицом в Таджикистане после отца. Как минимум с середины лета текущего 2023 года в общественно-политическом пространстве Таджикистана с подачи Рахмона вокруг Эмомали формируется соответствующая информационная повестка, в частности, в последнее время Рахмон стал нарочито появляться на публике с сыном - вместе Рахмон и Эмомали побывали на открытии нескольких предприятий в Таджикистане, вместе от лица государства направили соболезнования властям Казахстана в связи с аварией на шахте имени Костенко в Карагандинской области. С подачи Рахмона возрастает и влияние Эмомали на международной арене, так, ранее, в августе текущего года, сын президента Таджикистана посетил с официальным визитом Пекин, где и был представлен как потенциальный преемник.
Китай является основным инвестором и кредитором Таджикистана. Кроме того, в Таджикистане сосредоточены и стратегические интересы Поднебесной, в том числе стратегическое партнерство Таджикистана и Китая уже расширяется и распространяется на сферу безопасности, в связи с чем степень влияния официального Пекина на внутреннюю и внешнюю политику, проводимую Душанбе, оценивается как крайне высокая, а значит, именно официальный Пекин во многом сыграет решающую роль в определении контуров предстоящего транзита власти.
Примечательно, что именно после первого официального визита Эмомали в Китай сопровождавшие его министры, депутаты таджикистанского парламента, руководители ряда организаций, ведомств всерьез и заговорили о том, что решение о передачи власти от отца к сыну уже принято и будет реализовано в обозримом будущем, а в Душанбе вокруг наследника начала формироваться широкая коалиция из представителей политической и бизнес-элиты страны, желающая стать главными бенефициарами намечающегося транзита власти.
Напомним, что о возможном транзите власти в Таджикистане говорят уже более пяти лет, однако подходящего политического и социально-экономического фона для осуществления передачи власти по наследственному принципу в стране, как считается, до сих пор нет, а сам президент Таджикистана Эмомали Рахмон, как известно, предпочел через конституционные реформы, включая реформу 2016 года, позволившую действовавшему президенту избираться неограниченное число раз, продлить свое присутствие во власти вплоть до пожизненного, не беспокоясь о необходимости развития политических институтов, формирования юридических норм и практик для регулярной ротации руководства.
Тем не менее, сам транзит власти в Таджикистане должен состояться до конца текущего 2023 года, даже несмотря на то, что на последних президентских выборах, прошедших в 2020 году, за Рахмона проголосовало 90,92% избирателей и, очевидно, что необходимость передачи власти напрямую связана с состоянием здоровья президента Таджикистана, а также его опасениями за безопасность собственной семьи, ведь если Рахмон не передаст власть по наследству, или если в силу болезни будет неспособен контролировать процесс передачи власти, он создаст тем самым предпосылки для дестабилизации общественно-политической обстановки в стране.
Как известно, Рустам Эмомали и ранее де-юре являлся вторым человеком в стране и, согласно конституции Таджикистана, в случае отставки, смерти или недееспособности действующего президента, на три месяца до следующих президентских выборов полномочия Рахмона автоматически переходят к Эмомали. Считается, что этот статус второго человека в стране ранее позволил Эмомали заручиться поддержкой силового блока Таджикистана и, опираясь на главу МВД Таджикистана, генерал-полковника Рамазона Рахимзоду, наследник сумел объединить вокруг себя руководителей ключевых силовых ведомств - МВД, Генеральной прокуратуры и Министерства обороны. Кроме того, на протяжении нескольких последних лет Эмомали также поддерживает группа влиятельных депутатов в парламенте страны, которая вдохновлена примером передачи президентского кресла в Туркменистане от отца к сыну.
Однако, одно время в общественно-политическом пространстве страны все же назывались и другие имена потенциальных преемников - дочери и даже внука действующего президента Таджикистана. Так, например, отдельные источники в правительственных коридорах Душанбе утверждают, что глава ГКНБ Таджикистана генерал Саймумин Ятимов, напротив, по-прежнему находится на стороне дочери Рахмона - Озоды Рахмон - 45-летней главы аппарата президента, которая якобы готова открыто оспорить права своего брата на трон отца. Утверждают, что решительность Озоды Рахмон поддерживает женская часть клана Рахмона - у президента семь дочерей и супруга. Более того, считается, что именно с подачи Озоды Рахмон и Ятимова в Таджикистане активно распространяются слухи о том, что Эмомали не является родным сыном президента, и что его отцом на самом деле является брат Рахмона - бывший дангаринский тракторист Нуриддин Рахмонов, а Рахмон с согласия своей жены в свое время просто усыновил племянника.