Задумав организовать свою слободу поблизости от ранее возникшей слободы Царево Городище, Юшка Малечкин-Соловей учел сложившиеся для того благоприятные обстоятельства.
Во-первых, Царево Городище летом 1662 г. было сожжено восставшими башкирами и конниками «сибирского царевича». И, хотя из Тобольска верхотурскому воеводе, в непосредственном подчинении которого находилась новая слобода на Исети, предписывалось во всех пострадавших селениях, в том числе в Цареве Городище, «пожженные дворы велеть застроить» заново, сами царевогородищенцы предпочли перебраться с пепелища в Шадринскую деревню – запах гари доходил и сюда, но он перебивался более приятным запахом свежей древесной стружки.
Во-вторых, с середины 1650-х годов обострилась «война» из-за территорий, в том числе из-за Приисетья, между Тобольском и Верхотурьем. Тюмень к этому времени от своих притязаний на Южное Зауралье отказалась. Тобольские воеводы, возглавлявшие не только Тобольский уезд, но и Тобольский разряд, в который входили все зауральские уезды, претендовали на роль сибирских «царей». По своей воле, не считаясь с желаниями других воевод, они изымали из-под их юрисдикции в пользу своей «уездной вотчины» огромные земельные участки, заводили на них слободы, переводили под непосредственное управление Тобольска и уже существующие селения.
Правда, положение Верхотурья как «главных ворот» из европейской части страны в Сибирь и обратно позволяло ему, до известной степени, конкурировать с Тобольском. Были случаи, когда взятые «на себя» тобольскими воеводами верхотурские слободы Москва приказывала возвратить Верхотурью. Тобольску пришлось, в частности, мириться с тем, Катайский острог на Исети находился под верхотурскими воеводами. Что Катайский приказчик посылал сборщиков пошлин в приписанные к острогу слободы – Царево Городище, Мехонскую, Барневскую.
Лишь в 1662 г. Тобольск решается на то, чтобы запретить катайскому и «иных верхотурских слобод» приказчикам «вперед на Исеть реку на Мехонину курью и на Царево городище, и на Барнево» отправлять людей за сбором «на великих государей» пошлинных денег. Соответствующее предписание тобольский воевода князь Хилков направляет воеводе Верхотурского уезда стольнику И.Б. Камынину. Видимо, новые указания в Катайский острог пришли с опозданием. Возможно, что сам катайский приказчик Илья Бакшеев решил ослушаться окрика тобольского воеводы. В его отписке, посланной в Верхотурье в том же 1662 г., сообщалось, что
«посылал де он, Илья, ис Катайского острога вниз по Исете реке... Катайского острогу таможенного зборщика беломестного казака Ефсефейка Ерафеева да беломестного казака Фетьку на великого государя пошлины збирать по-прежнему».
Однако, когда сборщики заявились в Царево Городище, местный житель Юшка Малечкин-Соловей «тех Ефсефейка да Фетьку посадил в студеную баню и держал три дни». Очевидно, Юшка получил на то необходимые полномочия от приказчика Исетского острога Давыда Андреева, подчиняющегося непосредственно Тобольску.
Можно также сделать вывод, что Малечкин не был рядовым слободским крестьянином, раз осмелился противодействовать самому катайскому приказчику и арестовать его посланцев, и раз именно на него решил опираться Д. Андреев. Последнего Юшка немедленно известил о случившемся и попросил его лично прибыть в Царево Городище для разбирательства. Ни исетский приказчик, ни будущий шадринский слободчик не подозревали, что пройдет совсем немного времени, и они станут заклятыми врагами (из статьи «От заимки к городу» авторства доктора исторических наук, профессора Н.А. Миненко, XVII том альманаха «Тобольск и вся Сибирь – Шадринск», 2012 г.).