Столь смелое заявление Надежда Суслова сделала, став первой в России женщиной-врачом.
В эти дни бунтарке от медицины исполнилось 180 лет со дня рождения.
ПИОНЕРКА ЭМАНСИПАЦИИ
Сегодня, когда в здравоохранении женщины составляют подавляющее большинство, трудно представить, что до середины XIX столетия российское законодательство вообще не предусматривало получения девицами высшего образования. Прекрасных дам ожидал иной, не менее прекрасный удел: воспитание детей, хранение домашнего очага.
Ситуация начала меняться после Крымской войны, в которой сёстры милосердия сыграли важнейшую роль в оказании медицинской помощи, и с воцарением Александра II – инициатора грандиозных реформ, в том числе и в системе университетского образования.
Сёстры Сусловы оказались в нужное время в нужном месте. Отец, выбившийся из крепостных крестьян в управляющие фабрикой, перебрался с семьёй в Санкт-Петербург и поставил дочерям задачу – учиться. Бойкие Надежда и Аполлинария окунулись с головой в бурную общественную жизнь, заправилами которой выступали студенты. Страсть к самостоятельности, к профессиональной деятельности, приносящей пользу народу, вскружила барышням голову. Надя закончила частный пансион, получила диплом домашней учительницы, однако решила не останавливаться на достигнутом.
ПОД ВЛИЯНИЕМ ВОЗБУЖДЕНИЯ
Девушка начала посещать лекции в Санкт-Петер-бургской медико-хирургической академии. Выдающийся учёный-физиолог Иван Сеченов вспоминал, что в 1861 году познакомился с двумя юными «представительницами нового течения, серьёзно и крепко заряжёнными на подвиг служения женскому вопросу». «Представительницы» очаровали 32-летнего доктора медицины, и он сделал обеим предложения, отказаться от которых было решительно невозможно: Мария Бокова вышла замуж за Ивана Михайловича, а Надежда Суслова под руководством Сеченова выполнила свою первую экспериментальную работу «Изменение кожных ощущений под влиянием электрического возбуждения».
Следует признать, что возбуждение касалось не только кожных покровов. Оно безраздельно царило в молодых головах. Общаясь с революционно наэлектризованными товарищами, 18-летняя Наденька и её старшая сестра Полинька прониклись социалистическими идеями грандиозного переустройства мира.
Сильнейшее впечатление произвёл на начинающих демократок Фёдор Достоевский. Прошедший царскую каторгу и солдатчину, опальный писатель стал кумиром молодёжи. «Записки из мёртвого дома», «Униженные и оскорблённые», «Записки из подполья» буквально ошеломили читающую и мыслящую публику.
ДОСТОЕВСКИМ УВЛЕЧЁННЫЕ
Измученный душой и телом, 40-летний «властитель дум» оказался не против порадоваться обществу молоденьких почитательниц его таланта. Исследователям творчества Достоевского хорошо известен его надсадный роман с Аполлинарией Сусловой. Из восторженной поклонницы она быстро превратилась в «инфернальную женщину», ставшую прототипом роковых героинь в его произведениях: Лизы в «Бесах», Катерины в «Братьях Карамазовых», Настасьи Филипповны в «Идиоте», Полины в «Игроке».
Постоянные скандалы и примирения с Полиной отнюдь не мешали Фёдору Михайловичу поддерживать тёплые отношения с её сестрой. Об этом убедительно свидетельствует более чем откровенное письмо Достоевского, адресованное Надежде: «В тяжёлую минуту я приезжал к Вам отдохнуть душой. Вы видели меня в самые искренние мои мгновения. Я не хочу потерять Вашего сердца. Мне хочется, чтобы Вы иногда вспоминали обо мне. Я люблю Вас как самую любимую сестру».
А вот с родным человеком Надя общий язык не находила. Полю, девушку свободных нравов, сестринская целеустремлённость приводила в бешенство. Впрочем, Достоевский тоже удивлялся: «Однажды пошёл к Надежде Прокофьевне. Сидел у ней вечер. Та занималась. Сколько сил и так односторонне направленных!»
ЯВЛЕНИЕ НЕБЫВАЛОЕ
Горячие споры о политике и пение «Марсельезы» не оттеснили у барышни стремление быть полезной обществу. Однако государство сказало «нет» – и новый университетский устав закрыл женщинам путь к высшему образованию. Ну что ж… Крепости духа Надежде было не занимать, отец помог деньгами, и она уехала в Швейцарию, учиться на доктора в Цюрихе.
«Женщина-студентка – явление ещё небывалое, – пишет Надя родным. – Господа профессора создали специальную комиссию, дабы решить вопрос обо мне». Вопрос решился положительно и в 1867 году завершился триумфом. «Прочёл в газетах, что прежний друг мой, Надежда Суслова, выдержала в Цюрихском университете экзамен на доктора медицины и блистательно защитила диссертацию. Редкая личность, благородная, честная, высокая!», – восторгается Достоевский.
Юная докторша благосклонно принимала ухаживания молодых перспективных коллег. Особое внимание обратила на двух: швейцарца Фридриха Эрисмана и соотечественника Александра Голубева. Влюблены без памяти были оба, но в мужья Наденька выбрала первого, а второго предусмотрительно оставила сердечным приятелем. Вместе вернулись в Россию.
L'AMOUR À TROIS
Надежда занялась частной практикой, организовала «курсы учёных акушерок». Фридрих, перекрещённый Фёдором, успешно закладывал основы социально-гигиенического направления в медицине. Александр возглавил кафедру в Казанском университете, но по политическим соображениям бросил науку и отправился искать счастья на золотых приисках Сибири. Теперь Голубева и Суслову связывали только письма. Послания «брата Александра» пылали страстью: «Милый друг мой! Вы меня любите: я это вижу, я чувствую это. Сбросьте фальшивую ледяную корку, дайте мне почувствовать всю прелесть, всю теплоту Вашей любви! Или, если я ошибаюсь, оборвите сразу все эти бесчисленные нити, которыми связано с Вами моё сердце…»
Между тем жизнь поворачивалась по-своему. Эрисман в ущерб семье всё более увлекался не только наукой, но и революционными идеями. Дело дошло до того, что российские власти запретили поборнику свободы, равенства и братства въезд в страну. «Соломенная вдова» очутилась в общественном вакууме, но тут руку протянул верный поклонник. Знаки его внимания становились всё более настойчивыми, и Надежда Прокофьевна в конце концов сдалась. Тем более что Голубев разбогател на самородках и вдохновился развитием нового бизнеса на югах: купил близ Алушты виноградники, оборудовал винодельню, построил большой дом в Профессорском уголке.
МЕЧТЫ И ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ
В 1885 году гражданская жена Голубева обрела статус официальной супруги и хозяйки имения Кастель Приморский. Удалившись от столиц, Александр Ефимович и Надежда Прокофьевна прожили душа в душу 33 года у самого синего моря. Глава семьи успешно совмещал научные занятия с полюбившимся ему виноделием, его вторая половина вела домашнее хозяйство. Вспоминая молодость, взялась за перо, написала автобиографическую повесть «Мечты и действительность». И врачебную практику не забросила: помогала всем, кто к ней обращался, и, говорят, даже денег не брала.
Однако революции и войны, которые обрушились на Россию в начале XX века, не способствовали ни коммерции, ни общественно полезным делам. Большие горести принёс 1918 год: умерла от разрыва сердца Надежда, стал слепнуть Александр, советская власть объявила престарелому хозяину, что отныне его хозяйство принадлежит народу.
Одинокий и беспомощный, «профессор виноделия» доживал свой век в двух комнатёнках, и пока хоть как-то видел, старался каждое воскресенье приходить на могилу «дитятки». Долгий земной путь одного из создателей алуштинского «гнезда учёности» завершился в 1926 году. Похоронили Голубева рядом с любимой супругой, на маленьком кладбище над обрывом, обустроенном владельцами Профессорского уголка.
Иван КОВАЛЕНКО, краевед