Быть настоящим художником — это большой дар и, вместе с тем, большой риск. Настоящий художник очень тонко чувствуют свою эпоху и не может с этим чувством ничего сделать, кроме как передать его людям через свое творчество. И не важно, рисует он картины, снимает фильмы или ставит спектакли. Настоящий художник всегда влияет на умы и сердца людей. Причем часто сам этого даже не понимает.
Балабанов вот был настоящим художником. Когда он снимал фильм «Брат», то понятия не имел, какой на самом деле эффект произведет эта картина. Балабанов «считал» эпоху и создал национального героя, который мгновенно получил бесконечную народную любовь. Даниле Багрову писали письма и дети, и старики, просили защитить их от бандитов, говорили, что хотят вырасти и стать таким, как он. Одна женщина написала письмо, в котором рассказала, что у нее два сына: младший служит в Чечне, а старший сидит без работы, пьет и не может найти свое место в жизни. Что младший в письмах все время спрашивает про свой любимый мотоцикл, который оставил в гараже. А мотоцикла давно нет — бандиты избили старшего сына, отобрали деньги и украли мотоцикл. «В милицию идти бесполезно, а ты так здорово в кино с этими бандюками расправлялся…».
Образ Багрова стал ответом на давно назревшую в обществе потребность в самоуважении, при этом сохранив экзистенциал «своего парня». И, конечно, именно этот образ хотелось копировать, за ним хотелось идти, ему хотелось подражать, у него просить защиты и с ним себя ассоциировать.
Знал ли Балабанов что так будет? Нет. Чувствовал ли он, что надо делать? 100%. Причем, когда Балабанов снимал «Брат 2», то хотел снять «фильм-стеб», «фильм-десакрализацию», а получил фильм-зачаток новой идеологии — «Русские своих не бросают» и «Мальчик, водочки нам принеси, мы домой летим».
Как так получилось? Все просто. Культура — это самый мощный и самый эффективный инструмент «мягкой силы». И, в отличии от пропаганды, культура не работает «в лоб». Она работает через идеи и образы, через надежду и образ будущего, через экзистенциалы, смыслы и личный пример. Мягко. Тонко. Нативно. Так умеют только настоящие художники и… гуманитарные технологи. «Мягкая сила», в отличии от пропаганды, работает незаметно. Человек просто смотрит фильм (или сериал) и через чувства главного героя, мотивацию его поступков и личное отношения к нему начинает себя с ним ассоциировать. Запускается процесс подражания, копирования и стремления жить так, как он. И не важно, какая большая идея была на самом деле заложена в фильме. Не важно, какая там была мораль. Попадая четко в запрос поколения, «мягкая сила» способна сделать то, что не исправит ни один закон и ни один запрет — изменить мышление и поведение человека. Задать ему новый вектор и мотив его действиям.
В этом смысле Жора Крыжовников тоже настоящий художник. Поставив перед собой явную цель показать разницу между тем, как было в 80-е и 90-е и тем, как стало сейчас, он очень четко попал в запрос аудитории. Только запрос был не на просветительскую деятельность и не на историческую справку. Запрос был на образцы. И в новых реалиях образцы из этого сериала работают точно так же, как когда-то работал образ Данилы Багрова. Образец справедливости, образец дружбы, образец отношений к родителям, образец взаимодействия с осточертевшими учителями (да и со всей системой в целом), образец любви и так далее. И, конечно, можно сколько угодно говорить, что там показано «как не надо». Как в свое время в фильме про наркоманов «Реквием по мечте». Только результат там был тоже обратным. Другими словами, фильмы влияют на молодежь не в формате «как не надо», а в формате «как может быть иначе». Делают это ярко, красиво и качественно. А главное — безальтернативно и контекстуально.
К сожалению, контекст во многих регионах России сейчас больше похож на те самые 80-и и 90-е, чем на сытый конец 00-х. Прошлые образы и социальные стереотипы больше не работают, а новые… Вот они, пожалуйста, в сериале «Слово пацана». И тут создатели сериала сами же становятся заложниками своего творения. Они сколько угодно могут разъяснять, рассказывать и всячески подчеркивать осуждение подобной деятельности молодежных группировок, но часть аудитории, совпадающая с сериалом по контексту, будет воспринимать это совсем иначе.
Хочется сказать: учите матчасть. В данном конкретном случае — инструменты «мягкой силы». Помните, кто вы, что делаете и к чему может привести ваша работа, даже тогда, когда вы «имели в виду совсем другое». Конечно, подростки Москвы и Петербурга вряд ли соберутся в новые банды. Но в дотационных и социально-экономически депрессивных регионах… все может быть. Ну, и, конечно, понимание «мягкой силы» позволяет увидеть, что запрет — это, скорее, еще большая пропаганда и анархия, чем решение проблемы. Для того, чтобы управлять и влиять на процессы, их надо видеть и работать с ними, а не запрещать и уводить «в тень». Если уже есть примеры того, как один талантливо сделанный сериал или фильм может полностью изменить вектор жизни целой социальной группы, то может стоит чуть-чуть больше подумать? Так и работа с «ЛГБТ-пропагандой», абортами и семейными ценностями, глядишь, получит новый, более современный, виток.