Из воспоминаний Мурата Дзугутова, КТуркВО 1985-87 гг
Дело прошлое, на последнем отрезке службы под известный ориентир «сто дней до приказа» случились у меня нелады с замполитом родного батальона связи. Последний год службы я исполнял обязанности секретаря комсомольской организации Первого полевого узла, и в какой-то момент начал проводить комсомольские собрания не в ленинской комнате, как положено, а на спорт-городке или в тенёчке за старым штабом, например. Когда ребята собирались в неофициальной обстановке, получалась настоящая раскрепощенная дискуссия, не давящая официалом плакатов и курирующих погон.
Замполит по сути приветствовал такие «посиделки», следил за моею работой и вскоре стал прочить поступление в военное заведение. Вероятно, где-то выведал, что до армии я имел намерения поступить в военное училище, но не прошёл экзамены по точным наукам. Честно сказать, после провала надумал я отслужить двухлетку, а после армии закрытые в ВВУЗ двери распахнуться предо мною с меньшей тяжестью.
И вот подходит ко мне наш главный политик и говорит: «Ты хотел бы поступить в училище? Пора рапорт писать, могу хорошую рекомендацию дать?!» Словно мысли мои прочитал, сработало сознание, потому я не тушевался: «Так точно, товарищ майор, думаю на эту тему! Выбираю между танковым в Ташкенте и автокомандным в Самарканде!» Майор обрадовался: «Молодец! А что если порекомендую тебе высшее военно-политическое в Ленинграде или Донецке, например?» И вот тут подвела меня моя кавказская искренность, бездумно отвечаю ему, что замполитом становиться точно уж не хочу. И ответил видимо в тех пренебрежительных нотках, которые влетели в ухо майора полным посрамлением выбранного им направления ратного ремесла.
Сказать, что майор побагровел от злости и уничижения – ничего не сказать! «Ну, тогда ты вообще никем не станешь! Пшёл вон!» – единственное, что выпалил замполит, и слово своё в последующем старался держать. Палки в колеса ставил не так явственно, конечно, но в нужный момент и удобное для него время возводил препятствия. Два рапорта я написал, он перехватил оба. Потом я подговорил штабного писаря, грамотный и хороший был парень, передать рапорт лично в руки комбата, но замполит почувствовал что ли, прижал его, и третий мой рапорт тоже похерил.
Я старался обходить замполита стороной, но тот поймал меня и с глазу на глаз цыкнул, что если не угомонюсь с рапортами, разжалует меня до ефрейтора и найдёт способ упрятать в дисбат. Вот так вот можно разозлить человека, не сказав ему и грубого слова! Или не заметил я, что такое словцо вылетело. В результате последних перипетий, уже вскоре в составе штрафной команды из трёх человек я был сослан дослуживать свои два года в другую воинскую часть.
Располагалась она в таком укромном местечке где-то на границе Туркмении и Узбекистана, которое описывается одним предложением: склады, охраняемые выездным караулом, колючее ограждение, вокруг бескрайняя степь. Какая-то удалённая от поселений перевалочная склад-база военного назначения. Из постоянного состава срочной службы обреталось здесь человек восемь, неотрывно занимавшихся погрузочно-разгрузочными работами.
Воины, которых с трудом назовёшь солдатами, были собраны как на подбор: головы заросшие, лица небритые, форма без опознавательных знаков и настолько истасканная, что не каждая подменка вровень станет. Про дисциплину в этом неопознанном уголке земли воины слышали только из военной периодики, а судя по повадкам, собрались здесь самые отпетые разгильдяи округа. Но не агрессивные, как узнал, просто сосланные подальше с глаз долой за какие-то свои прегрешения.
Служба здесь ничем не прельщала, даже внимая отсутствие уставного порядка. Обременительными работами не давила, тяжёлым физическим трудом не угнетала, невзирая, что иногда случались авральные погрузки. Зато угнетали нескончаемая скукота, неосознанное уныние, голая степь да небо без единого облачка. За неделю моего там пребывания всё так опостылело, что я малодушно помышлял о побеге. Далеко там, правда, не убежишь…
И вот приезжают на базу ребята: два сержанта под руководством капитана. Они прибыли из Афганистана, из отдельного батальона обеспечения. Получали что-то со склада, сверяли комплектацию. Как-то случайно, можно сказать, на меня обратил внимание капитан. Спрашивает, ты тоже сюда зачем-то командирован? Местных сразу определишь по их внешнему виду, дескать, а ты побрит и форму надлежаще держишь?
Посетовал я, мол, пересеклись дорожками с замполитом, вот меня и сослали «в командировку» в эту глушь. Капитан выругался, что со своим замполитом тоже не в особых ладах. Разговорились с ним как-то даже по-дружески, сошлись, что называется, характерами, нашли общие темы. Узнав про мои права с открытыми категориями «В» и «С», капитан спросил вдруг, имею ли хоть какой-то опыт вождения тяжёлой машины по горному серпантину?
Просёк я, что такие вопросы могут быть неспроста, тут же поведал, что родом из города Орджоникидзе, и приврал чуток, что по горным дорогам тоже много-немного, а накат имею. Ну, как я мог промолчать, что не умею ездить по горам? Где-то в глубине души знал, что обманывать нехорошо, но привирал под уверенность, что заберёт меня офицер из этой глуши куда подальше, и куда угодно. А там будь, что будет...
Детективная драма: ГОРЮШКО ОТ УМИШКА <= ссылка
В общем, так и случилось. Капитан договорился с кем надо, меня передали в батальон обеспечения под его подчинение. Радовался я этому всею душою, естественно. И сразу так сложилось, за нехваткой водителей сажают меня за баранку грузового ЗИЛ-131, и прикрепляют к колонне, отбывающей на Герат. С места в карьер, как говорится.
Границу пересекали в Кушке, там ещё сутки простояли, доукомплектовались, то есть догрузились, прошли КПП и вышли на просторы Афганистана. Шли километров 30-40 в час, вскоре вышли на наезженный грунт. Вижу, ровно идём, и чего это, думаю, меня горными дорогами да извилистыми серпантинами пугали? Но через некоторое время серпантин и начался. Подъёмы, спуски, виляния над пропастью и прочие непредвиденные повороты. Но еду же?
Машина моя была в середине колонны, вот иду, например, на третьей передаче – мотор ревет на больших оборотах. Ввиду своего выдуманного опыта, втыкаю на одном перегоне четвертую передачу. Чувствую, машина не тянет. На третью перехожу, машина начинает тормозить, на мне получается задержка. Пока обратно разгоняю, мотор вот-вот из отсека вылетит. Так и играюсь скоростями, но колонна должна идти ровно, а со мною то растянется, то в затор собьётся. Я же выслужиться хотел, доказать, что знаю да умею, а на самом деле понимаю, что преодолевать горные серпантины оказывается непросто.
В общем, в какой-то момент колонна из-за меня остановилась. Подходит капитан, ты чего, мол, растягиваешь? Оправдываюсь, сочиняя на лету, что мотор барахлит, по уму всё делаю, а эта железка понимать отказывается. Ладно, верит капитан, и даёт добро на продолжение движения. Идём, со мною опять то же самое. Когда третий раз остановились, мне пригрозили, что если ещё раз разорву строй, поеду последним, за прикрытием в конце колонны. Взял себя в руки, старался держаться впередиидущей машины как приклеенный. Когда дошли до базы, я был весь в испарине. Проехали всего-то сто с небольшим километров, а усталость такая, будто тысячу намотали.
Подходит ко мне сержант, ему было лет двадцать пять, двадцать шесть на вид. Не помню имя, знаю, с Белоруссии, и кажется, с Гомеля, если я не ошибаюсь. Водителям-то в основном по девятнадцать-двадцать лет, а он обращается вроде как старший брат: «Что, братишка, вижу, первый раз в горах?» Я отнекиваюсь с какими-то глупыми отмазками, а сержант напирает: «Это кому-нибудь другому рассказывай. Я за тобой ехал, понял, что ты первый раз на серпантин вышел!».
Я опять пытаюсь оправдаться, что чуть ли не супер водитель всех тяжеловозов мира, а сержант: «Не перебивай меня! Я же не обвиняю, просто хочу дать понять, что из-за тебя могли пострадать люди!»
Отличный парень, оказался. Родом оттуда, где и холмов-то нет, наверное, а научил меня, кавказца, вождению на горных дорогах. Какую скорость выбирать на спусках, на подъёмах, как помогать коробкой передач не захлёбываться мотору, и научил многим другим хитростям. Месяца два я проходил в колоннах, поодиночно гонять машины до места назначения было запрещено, а на самый приказ МО о демобилизации меня неожиданно нашли и вернули в свой батальон связи. Где до сих пор, оказывается, лежало моё личное дело, ни на точку, ни в «афганский» батальон обеспечения так и не переданное.
Кстати, когда сейчас выезжаю куда-то в сторону гор, а здесь у меня поблизости Карцинский хребет и Цейское ущелье имеются, или ещё куда-нибудь по делам, всегда вспоминаю тот горный афганский серпантин, и мои первые потуги к преодолению извилистых горных дорог.
Понравилось - не понравилось, просьба оценить пальцем вверх или вниз! Вам пустяк, а меня подвигнет к написанию других историй...
Читайте также байки из КТуркВО и байки из учебки
Предлагаю свою книгу о военной службе в рядах непобедимой Советской Армии, 1986 - 1988 годы, Краснознамённый Туркестанский Военный Округ. Ознакомиться и скачать можно по ссылке Майами в Туркестане
Подписка на канал и комментарии приветствуются!
благотворительная помощь автору канала: карта МИР 2202 2032 5146 6795