Егор Петрович болезненно поморщился, положил под язык таблетку и присел на табурет. Взгляд совершенно случайно упал на пожелтевший клочок бумаги, лежащий на подоконнике. Старик дотянулся до листка и, положив его перед собой, стал перечитывать длинный столбик дат и фамилий. Дочитав до конца, он вдруг почувствовал, что стали ватными ноги. Страшная догадка пришла в голову.
"30.09 - Савельев Егор Петрович." — было написано в самом конце.
Тридцатое... Сегодня двадцать девятое. И именно сегодня с самого утра шалит сердце. Егор Петрович взял телефон и набрал номер сына.
— Олежка, привет, ты приедешь сегодня?
— Да, папа, как договаривались. Всё купил, и лекарства, и продукты. Вечером жди.
Сын у Егора Петровича был хороший, грех жаловаться. Звонил каждый день и два раза в неделю приезжал, привозил продукты. Иногда вместе с Аллой, женой, приезжали. Невестка и супчик приготовит и порядок наведёт. Жалко, конечно, Егору было сына с невесткой, что приходится им на другой конец города к нему мотаться. Но переезжать к ним он не хотел, как Олег ни уговаривал. И комнату ему отдельную обещали выделить, в которой внук раньше жил. Только вот на земле Егор Петрович всю жизнь прожил, на земле и умереть хотел, а не в этой коробке, на девятом этаже.
— Вот, пап, таблетки сюда положил. Здесь молоко, масло, колбаска. — Олег закрыл холодильник — Хлеб после обеда уберешь. Сам как?
— Да ничего, вроде. — Егор Петрович потер грудь — С утра давило, а теперь отпустило. А ты, может, останешься с ночёвкой?
— Не могу, бать, дела ещё есть. — сын внимательно посмотрел на Егора — Точно всё хорошо?
— Да, да. — Егор Петрович разглаживал лежащий на столе листок — Я вот тут показать тебе хотел.
— Что? — Олег заглянул через плечо отца — Список какой-то. Что это?
— Список и есть. Вот смотри. — старик стал водить пальцем по строчкам — Вот эти фамилии, в начале которые, я не знаю. А вот этот, семнадцатого числа, видишь? Это сосед мой, Митрий.
— И что?— не понял Олег — Что это значит?
— А то, — растолковывал Егор Петрович — что помер Митрий. Аккурат семнадцатого числа и помер. Мне не спалось в ту ночь, я и вышел покурить на свежем воздухе. Сентябрь то нынче теплый, красота просто. Смотрю, со двора Митрия человек вышел. То ли мужик, то ли баба, не понять в темноте. Просто фигура в балахоне. Фонари то у нас сколь времени не горят уж. Когда мимо моего дома тот человек проходил, остановился, посмотрел на что-то в своих руках и дальше двинул. Я до калитки дошел, глянул на дорогу, а его и не видно уж. А на земле эта вот бумажка лежит, я её подобрал и в карман сунул. Утром я и узнал, что сосед помер.
— Ну? — не понял Олег.
— Вот те и ну. — вздохнул Егор Петрович — А теперь гляди, чья фамилия в конце списка стоит. Моя. И имя мое. Я так думаю, не человек это был. Сама смерть к Митрию приходила. А теперь, если верить списку, моя очередь пришла. Завтра уже.
— Ну ты, бать, даёшь.— усмехнулся Олег — Фантазия у тебя стала на старости лет, книги писать можно.
Егор Петрович промолчал. Кто знает, может и правда, навыдумывал он чёрт те что. Ещё и сыну морочит голову.
— Ладно бать, поеду я. — Олег обувался у порога — Мы завтра вместе приедем, с Аллой.
Спалось Олегу в эту ночь плохо. Он то и дело просыпался, потом с трудом засыпал, но через короткое время сон снова пропадал. Не покидала непонятная тревога. В шесть утра он встал и начал одеваться.
— Куда так рано?— жена протёрла глаза.
— К отцу поеду, тревожно что-то.
— Я с тобой. — Алла поднялась тоже — И ключи запасные от дома на всякий случай взять надо.
Они успели вовремя. И скорая, на их счастье, тоже быстро приехала. Уже к вечеру Олегу сказали, что кризис миновал и жизни Егора Петровича ничто не угрожает.
Из больницы Олег с Аллой поехали в дом отца. Мужчина непременно хотел найти тот список , что видел там. Он сам не мог бы сказать, зачем, ведь фамилия отца была в нем последней.
Как бы то ни было, список они с женой не нашли. Наверное, это и к лучшему. Что бы они стали с ним делать. Завтра будет новый месяц и наверное у кого-то появится новый список.