Спасибо, что проявили интерес к первому музыкально-культурологическому альбому в Российской, а может быть и мировой истории. Для начала представимся.
Илья "Элвуд" Сакмаров - продюсер записи, автор музыки и текстов, аранжировка и исполнение (вокал, бас, гитары, флейта, клавишные, программирование ударных), сведение и мастеринг (2002-2009), ремастеринг (2023)
Антон Шанихин - автор текстов и вокал (3, 4), гитара (4)
Mari Shu - вокал (3, 6)
Олег Чириков - гитары (1, 3, 7)
Виктор Оковитый - бас-гитара (3)
Впервые в истории?
Илья Элвуд: «Каждая из этих песен действительно была создана в указанный год - с 2002 по 2008, но тогда эти песни не считались хитами и не входили в постоянные концертные программы наших с Антоном музыкальных коллективов.
Спустя годы стало понятно, что у этих композиций была своя роль. Выстроенные в хронологическом порядке, они составляют музыкальную иллюстрацию культурных процессов Санкт-Петербурга тех лет.
Подсознательно мы описывали движение футбольных фанатов, эмо, готов и гламурной молодежи, «марши несогласных» и закат русского рока. Раз в год мы в художественной форме рассказывали об очередном витке развития молодежной культуры. Через иронию, между строк, не понимая, как и почему эти треки появляются на свет, мы не могли найти этим песням применение до 2023-го года.
В конце концов ностальгическое желание освежить воспоминания о своих студенческих годах привело нас к переосмыслению той работы, которую проделал наш коллективный разум в эпоху безвременья и глобального культурного кризиса «нулевых».
Время этих песен наконец пришло. Пару композиций пришлось отсеять из-за новых законов Российской Федерации, но мы все-таки представляем на ваш суд полноценный альбом из семи треков и статьи - слушайте и читайте! Наверняка это будет первый музыкально-культурологический альбом, с которым вам придется познакомиться. Для нас он точно первый. Приступим?»
Трек 1: “2002. Симметрия (об окончании 90-х)”
Автором фразы «лихие девяностые» стал писатель Михаил Веллер, употребивший это выражение в романе «Кассандра» 2002 года издания. В том же году на экраны выходят телесериал «Бригада» и боевик «Антикиллер», снимается «Бумер».
Спрос на подведение итогов противоречивой эпохи в обществе оказался настолько высок, что коснулся аполитичного 17-летнего студента Ильи "Элвуда" Сакмарова: «В 2002 году мой мозг был настолько занят сначала безответной любовью, а затем вполне счастливым началом первых серьезных отношений, что мои тексты просто не могли затрагивать другие темы.
Вот и «Симметрия» начинается с образа девушки, которая зачем-то выбрила половину головы, поставив лирического героя перед выбором - влюбляться в человека, который тяготеет к субкультуре наводящих ужас скинхедов, или переключить свое внимание на кого-то менее «опасного».
Откуда после лирического начала песни взялись два рэп-куплета, в которых перечисляются порочные тенденции российского общества 1990-х годов, я не знаю. «С начала девяностых - нравственный упадок…» Так откровенно морализаторствовать в текстах песен мне не приходило в голову ни до, ни после.
Могу только вспомнить, что свои рэп-навыки я прокачал летом 2002 года, когда занимался фристайл-импровизацией с другом, которого в конце концов признали иноагентом. Возможно, именно с его подачи я решил записать свой первый рэп-рок трек на социально-политическую тему осенью того же года. Кстати, второй и последний политический трек, «Реставрация тоталитаризма», я записал спустя 8 лет - в 2010 году, когда этот же друг вернулся в «рэп-игру» и очень скоро «перевернул» ее. Так что без влияния Мирона не обошлось в обоих случаях.
Кроме того, и стилистически, и идеологически на песню «Симметрия» повлияла группа Molotov. Продвигаемые известными американцами Beastie Boys, эти бунтари-мексиканцы проникли со своими клипом Rastamandita в Россию вместе с MTV в 1999 году, после чего я скачал всю их дискографию. Песню «Gimme Tha Power» мы с одноклассником-гитаристом Олегом Чириковым играли еще в 10-м классе в 2001 году, она начинается со слов «Полиция берет взятки». Даже если не смыслам, то латинским ритмам в партиях гитар «Симметрия» уж точно обязана этому коллективу с русским названием».
Трек 2: “2003. Динамо (о футбольных фанатах)”
Во время Чемпионата мира в 2002 году футбольные хулиганы использовали проигрыш сборной России как повод и устроили погром на улицах Москвы. Многие участники получили тюремные сроки, проблема футбольного боления привлекла всеобщее внимание, хулиганов начали постепенно выдавливать со стадионов, этот процесс завершился только спустя 20 лет с принятием закона «О фан ID».
В конце 2002 года группа «Сплин» выпускает песню «Гандбол», в которой высмеивает болельщиков, не разбирающихся в спорте.
Год 2003 можно назвать началом периода оздоровления фанатского движения. Спортивные успехи клубов постепенно начали значить больше, чем противостояние с болельщиками других команд, и в Санкт-Петербурге появился неожиданный выбор. Клуб «Динамо» - с большой историей в советский период - обрел покровителей во власти и два сезона подряд претендовал на выход в высшую лигу российского футбола, где свои амбиции уже вовсю проявлял «Зенит» - после победы в кубке России в 1999 году он взял бронзовую медаль чемпионата в 2001.
Было очевидно, что Санкт-Петербург мог пойти по пути Москвы, постепенно пополняя «Премьер-лигу» новыми представителями, но у города в итоге оказалась другая стратегия. В 2003 году «Динамо» лишилось поддержки городских элит.
«Один город - одна команда!» - слоган, который провозгласили болельщики «Зенита» спустя несколько лет. Бренд петербургского «Динамо» возрождался еще несколько раз, но это уже мало кого волновало.
Илья Элвуд рассказывает о решении посвятить песню второму клубу города: «Конечно, я как был, так и остаюсь болельщиком «Зенита». Мне сложно представить конкуренцию двух клубов города в «Премьер-лиге», но в 2003 году, когда «Динамо» реально на что-то претендовало, было ощущение, что эта история могла сложиться по-другому.
Песня «Динамо» по большому счету написана про «Зенит» и его успехи. «Выход в Лигу чемпионов - еще не предел» - слишком громкая фраза для скромного второго клуба города. Но иметь отношение к фанатскому движению «Зенита», писать для него песни желания у меня никогда не было, поэтому свое вдохновение, полученное от общественной повестки, которая не могла решить, как же относиться к футбольным фанатам, я реализовал таким вот неожиданным образом.
Не знаю, звучал ли этот трек на стадионе, но болельщики «Динамо» оценили песню, подарили мне шарф и абонемент на следующий сезон. Мы с ними потом пытались записать гимн клуба на их стихи, но вдохновение ушло - к концу нулевых «Динамо» в очередной раз прекратило свое существование».
Трек 3: “2004. Умереть так (об эмо и готах)”
Самыми яркими околомузыкальными субкультурами первой половины нулевых оказались эмо и готы. Так или иначе с представителями этих движений пересекались все молодые люди, которые ходили на концерты и вечеринки Санкт-Петербурга начала века. Готы славились своими красивыми девушками, эмо больше ассоциировались с пареньками, которые слушали альтернативную музыку, начесывали челки на глаза и растягивали мочки ушей странными кольцеобразными сережками - так называемыми «тоннелями».
К 2004 году готы в России уже обрели себя спустя почти 20 лет после расцвета субкультуры на Западе. Из Москвы неформалы разных мастей привозили истории о встречах с мрачными персонажами на «патриках» (Патриаршие пруды), в Санкт-Петербурге стали проводить фестивали. Думать о смерти и одеваться в черное начали русские рокеры и металисты.
Поклонники альтернативной музыки до поры до времени предпочитали брутальные стили вроде рэп-рок и ню-метал, но в 2004 году в Санкт-Петербурге появляются первые поклонники новой мировой эмо-волны. На американцев My Chemical Romance и Fallout Boy начинают ориентироваться российские слушатели, а вслед за ними - и музыканты.
Если погружение в готическую культуру было связано с путешествием в мир фильмов про вампиров и соответствующую литературу, то эмо подкупало прямым попаданием в мироощущение закомплексованных подростков, прогуливающих уроки физкультуры. В «Википедии» это явление описано так: «Эмо отличает романтизм и акцент на возвышенной любви. Внимание эмо чаще обращено на глубокие личные переживания, чем на общественные события. Эмо-культура начисто лишена агрессивного мачизма, характерного для хардкора — прямого предка эмо».
Илья Элвуд вспоминает: «Песня «Умереть так» сочинена 31 января 2004 года на кухне у Антона. Про готов, а точнее - про готок к тому времени я уже знал многое, потому что с ними часто и регулярно общался наш барабанщик. Концентрация на личных переживаниях, характерных для эмо, мне тоже была знакома, но до этого момента я старался даже несчастные эпизоды личной жизни в текстах песен разукрашивать оптимистическими выводами и надеждами.
Одновременное влияние готов и эмо позволило создать странноватый музыкально-поэтический микс, стилистически трек можно причислить к альтернативному трип-хопу.
В отличие от любимой мною с 1999 года группы HIM с их песней «Join Me In Death», я не романтизировал смерть. В духе эмо я склонялся к мыслям о страдании и духовном суициде во имя любви, хотя и делал это по-готически отрешенно, без должных эмоций. Впрочем, эмоций в трек своим вокалом прекрасно добавила Mari Shu, которую уже в 2004 году вполне можно было назвать emo girl. Антон Шанихин тоже покричал на славу, хотя его вокал пришлось перевернуть задом наперед - текст совершенно не подходил к песне».
Трек 4: “2005. Ближе (вырождение русского рока)”
Субкультура русского рока переживала свой новый расцвет примерно с 1997 года. Двумя хедлайнерами стали тогда «Мумий тролль» и «Земфира», поселившиеся на главных телеканалах страны со своими видеоклипами наравне с поп-артистами. Спустя год к ним присоединился «Сплин». Под новую волну поэтической рок-музыки была запущена станция «Наше радио», она объединила мэтров ленинградского, свердловского и московского рок-клубов 1980-х и их младших товарищей, которые сумели найти покровителей в российском шоу-бизнесе в 1990-е.
В начале 2000-х «Наше радио» уже сформировало свой «пантеон» звезд и приступило к созданию третьей волны русского рока. У главного редактора Михаила Козырева это получилось. Саундтрек к фильму «Брат-2» зафиксировал готовность к участию в большом шоу-бизнесе у целого ряда малоизвестных артистов («Танцы минус», «Би-2», «Маша и медведи», Чичерина, «Смысловые галлюцинации»). Коллективам, взрощенным петербургскими клубами «Там-Там», «Грибоедов» и «Полигон» тоже было что предложить: в эфире зазвучали панки («Король и шут», «Кукрыниксы», «Бригадный подряд»), веселые рок-н-ролльщики, джаз-рокеры и растаманы (Billy's Band, Markscheider Kunst, 2Самолета, Pep See, S.P.O.R.T.), бывшие альтернативщики («Пилот»).
Тем не менее, четвертой волны русского рока не последовало. В 2005 году Михаила Козырева увольняют с поста руководителя «Нашего радио», радиостанция становится консервативной и на долгие годы фактически превращается в рок-аналог Ретро FM. Многочисленные фестивали до сих пор продолжают принимать заявки от тысяч новых рок-поэтов, но сложно утверждать, что кто-то из артистов достиг масштаба лидеров первых трех волн субкультуры.
Антон Шанихин вспоминает: «Русский рок - культура глубоко советская, поэтому к 2005 году и сдулся - советская молодёжь закончилась. «Наше радио» стало слишком пафосным. Мне всё это смешно было. Dead Can Dance и Бах - вот это тема. Biosphere, Portishead - они были неповторимы, а чтобы пародировать «Аквариум» или «Сплин», достаточно было просто взять гитару и начать бренчать. Но тот год для меня - это не год конца русского рока, он никуда не делся, как литература или кино XX века. Можно взять и послушать. Тогда стало понятно, что это всенародное наследие, и теперь на него равняется целое поколение музыкантов».
Трек 5: “2006. Успех (о гламуре)”
Москва всегда казалась петербуржцам глянцевой и гламурной, но гламур как идеология и образ жизни начал обозначаться только к середине нулевых. В 2006 году выходит нашумевшая книга «ДухLess» Сергея Минаева. В ней рассказывается о перипетиях вокруг открытия очередного ночного клуба. По телевизору с успехом идет шоу «Камеди Клаб», где одно из действующих лиц - «гламурный подонок» Павел Воля. Гимном московской светской тусовки становится трек «В клубе» в исполнении Тимати. В этом же году выходит альбом одной из первых ар-н-би певиц страны Бьянки с названием «Русский народный R’n’B»
Илья Элвуд рассуждает: «Песня «Успех» могла появиться и раньше. В тексте используется слово «манекенщица», которое в середине нулевых скорее всего уже было вытеснено эпитетом «модель» в обычной речи. Совершенно не помню момента создания песни, но использованная смесь ар-н-би и регги вполне себе укладывается в передовые тренды российского шоу-бизнеса тех лет. Конечно, по звучанию из-за использования гитар и живого баса получилось что-то вроде рок-пародии на тот самый гламурный ар-н-би, да и по смыслу - тоже.
Петербургские проекты «Т9» с хитом «Ода нашей любви», а затем и «Марсель» оседлали эту волну, потом в Питер переехала группа IOWA и тоже раскрутилась на всю страну. Что касается моего личного соприкосновения с субкультурой, то однажды меня занесло играть на флейте с диджеем в клуб «Грибоедов». Об этом вечере я помню только то, что по сравнению с посетителями я был бедно и некрасиво одет. Кстати, тот диджей был молодым человеком Mari Shu, которая из эмо-тинейджера за три года превратилась в стильную даму. Это к вопросу о том, куда делись эмо-киды 2004-2006 годов».
Трек 6: “2007. Эй, диджей! (о запросе на новую молодежную культуру)”
«Верните мне мой 2007-й» - слоган молодежи второй половины нулевых, которая вспоминает расцвет субкультуры эмо в России, но для Санкт-Петербурга 2007-й год запомнился скорее закатом субкультур на фоне взрывного роста новой сети «Вконтакте». К середине года в сети состояли все студенты города, к осени к ним присоединилась вся остальная молодежь и школьники.
Поскольку одним из главных разделов сети был сервис «Встречи», огромное количество организаторов событий получили инструмент для рассылок. Поначалу ограничений не было. Любой промоутер мог добавить 5 тысяч друзей и начать приглашать их всех на события. Это были парады невест, флэш-мобы «мыльные пузыри» на Дворцовой, квартирные концерты, клубные фестивали, ночные вечеринки… Глаза активных пользователей сети разбегались от предложений. Молодежная культура дробилась на десятки и сотни небольших социальных групп по интересам. Прогнозировать дальнейшие тенденции было практически невозможно, и тем не менее кое-какие тренды были заметны.
Набирала жизненную энергию в недрах форума hip-hop.ru новая волна российского хип-хопа, которая через пару лет заставит телеканал A-ONE сменить формат с альтернативного рока на рэп. Привлекали внимание рейв-вечеринки в стиле хардкор-техно (его петербургское направление называли «хардбасс»), появился дабстеп, транс потихоньку трансформировался во что-то размытое под названием EDM. Именно эти тренды лягут в основу нового российского шоу-бизнеса, главной движущей силой которого в 2010-е станет YouTube.
Илья Элвуд: «В 2007 году мое состояние было противоречивое. С одной стороны, я руководил сообществом «НашРок» на 50 тысяч человек, рекламировал концерты звезд русского рока, раскрученных «Нашим Радио» в период 1998-2005 годов, защитил дипломную работу на экономическом в СПбГУ на тему продвижения событий «Вконтакте». Обладая доступом к аудитории русских рокеров, я не смог устоять от соблазна заново собрать свою группу и начал организовывать концерты с ее участием.
С другой стороны, веры в то, что очередная волна поэтического рока будет востребована на «Нашем радио» и в полном составе станет играть на главной сцене «Нашествия», уже не было. Без участия этой радиостанции возможностей серьезно заявить о себе не было, и это не смотря на то, что следующие 10 лет я был официальным представителем их «главного рок-фестиваля страны» в Санкт-Петербурге.
Песня «Эй, диджей!» - это максимально честный ответ самому себе на вопрос - что делать дальше в творческом плане, для кого писать музыку. Получается, что уже в 2007 году мы с Mari Shu пели - «Рок-н-рол умер давным-давно… Там, где есть хип-хоп, - места смерти нет». Пожалуй, надо было заканчивать свою сценическую рок-карьеру еще тогда - после нашего выступления на фестивале «Эммаус-2007», который был организован вместо «Нашествия» на том же месте теми же людьми, но без участия «Нашего радио» (поэтому мы туда и попали на альтернативную сцену). В итоге мы покружили по клубам города до 2010-го года, а потом я засел писать ар-н-би и электронику на домашней студии».
Трек 7: “2008. Транс (о политизированной молодежи конца 2000-х)”
Последний трек альбома «Субкультуры нулевых» был записан в 2008 году, когда околомузыкальные движения окончательно перестали играть объединяющую роль в обществе.
Умы молодежи с подачи оппозиционных лидеров на фоне смены президента страны начинают занимать политические процессы, что в итоге через три года выльется в масштабный митинг на Болотной площади.
Ну а пока, в 2008 году, в каждой компании появляются молодые люди, которые делятся своим опытом работы наблюдателями на выборах, зовут знакомых прогуляться на популярные «марши несогласных» и агитируют вступать в молодежное отделение партии «Яблоко».
В треке «Транс» рефреном проносится вопрос: «Кто из нас новый герой, кто даст нам шанс старых проводить на покой?». Своим оппонентом, повторяя Штольца - героя романа и И.А. Гончарова «Обломов», лирический герой песни выбирает «созерцателя». В 2008 году к такому типу можно было отнести молодых людей, увлекающихся йогой и медитацией. «На твоей кухне давно все протухло» и «не в масть твой транс» - обвиняют штольцы конца 2000-х своих аполитичных товарищей.
В итоге альбом завершается вопросом, на который через несколько лет ответят не только рэперы, но и бывшие эмо-альтернативщики Little Big или, например, смешавший фолк с рейвом «Нейромонах Феофан».
Илья Элвуд подводит итог: «Субкультуры нулевых годов существенно отличались от всей предыдущей молодежной культуры России и СССР. Все эти движения уже имели свою виртуальную составляющую. Все тогда тусовались на каких-то форумах, более организованно собирались на тусовки. Но славы и денег от всего этого мало кто сумел добиться. Кое-какие лидеры готической сцены, фолка и альтернативы тех времен еще остались «на плаву», выступают и выпускают альбомы, но самыми успешными оказались все-таки те, кто «вырос из штанишек» субкультур нулевых, создал новые проекты, где начал опираться на рэп-культуру и тренды YouTube.
Ну а нам с ребятами, которые участвовали в записи альбома, жалеть не о чем. Мы никогда не принадлежали к каким-то конкретным субкультурам, старались делать что-то свое. Хочется надеяться, что у нас в итоге получилось».
