«Лучше иметь длинные уши, чем длинный язык», — гласит казачья пословица. Хотя «степные рыцари» испокон века за словом в карман не лезли, в повседневной жизни прилюдное употребление бранной лексики могло довести казака до суда. Какие же ругательства были распространены у этого гордого народа?
В вольных сообществах, в отличие от авторитарных, слово всегда имело особый статус, выражая живые, неформализованные отношения между людьми. Много значило крепкое словцо в жизни казаков. Самым оскорбительным для казака был упрёк в трусости, неспособности взять в руки оружие, чрезмерной приверженности к дому и семье – во всём, что делало его похожим на обычного крестьянина. Достаточно вспомнить, какими словами есаулы в повести Николая Гоголя «Тарас Бульба» зазывают на войну «охочекомонных», т.е. добровольных, нерегулярных казаков:
«Эй вы, пивники, броварники, полно вам пиво варить, да валяться по запечьям, да кормить своим жирным телом мух! Вы, плугари, гречкосеи, овцеводы, баболюбы, полно вам за плугом ходить да пачкать в земле свои желтые чоботы, да подбираться к жинкам и губить силу рыцарскую!»
Задетые за живое, казаки вынимали шашки и седлали коней.
Особых высот казачье бранное красноречие достигало, когда речь шла о врагах. Впрочем, знаменитое письмо, которое запорожцы отправили турецкому султану, в Стамбуле вряд ли сумели бы точно перевести. На османском придворном диалекте XVII века, скорее всего, попросту не было эквивалентных слов для таких выражений, как «свиная морда», «кобылиная срака» и «мясницкая собака», не говоря уже о нецензурных словосочетаниях. Примечательно, что это послание, поражающее богатством языка, казаки выдумали, что называются «с ходу», пародируя пышные титулы султана Мехмеда IV. Несомненно, что при этом использовались повседневные ругательства, бытовавшие среди казаков.
В статье историка Елены Годововой «Повседневная станичная жизнь: особенности межличностных взаимоотношений» приводятся сведения, позаимствованные из описания быта кубанской станицы Николаевской конца XIX века. Конфликты между казаками могли вспыхнуть из-за ничтожных поводов и нередко перерастали в драки. Ссоры нередко начинались во время пирушек и посиделок в кабаках. Личное оскорбление, нанесенное одним казаком другому, просто так не прощалось. Между тем, по части ругани казаки были настоящими «мастерами», умея подметить любые пороки или физические недостатки оппонента. Человека могли назвать «колтоногим», «клещаногим», «горбатым», «косым», «синепузым», «вором», «мошенником», «живодёром». В ходу были такие ругательства, как «разбойник», «сукин сын», «чёрт», «лопух». Могли помянуть недобрым словом мать или «пройтись» по другим родственникам противника. Для казаков, дороживших честью рода, такие оскорбления были очень чувствительны. Не отставали от мужчин в плане сквернословия и их жёны:
«Казачки во время конфликтов называли друг друга шкурами барабанными, ведьмами, холерою, чумой страшною и др.», — пишет Годовова.
Примечательно, что оскорблениями женщины не ограничивались, имея привычку проклинать соперниц. Среди жён нижнетерских казаков, по данным исследователя Мадины Гимбатовой, бытовали следующие словесные формулы: «Чтоб твой муж пил, бил и из дома все носил», «Чтоб тебе зенки вывернуло», «Ни дна тебе, ни покрышки» и т.п.
Как правило, ссоры заканчивались сами собой, но в некоторых случаях требовалось вмешательство общественности. Обычаи донских казаков, например, предусматривали наказание для детей, оскорбляющих словами своих родителей, опекунов или попечителей. За бранное слово по отношению к отцу или матери казака по приговору станичного суда могли выпороть, а после 1870 года поместить под арест на 3-7 суток или оштрафовать. Еще жёстче поступали казаки-некрасовцы, перебравшиеся с Кубани на Дунай – непослушание и оскорбление родителей у них наказывались битьем батогами или даже лишением жизни. Станичные суды рассматривали также дела о бесчестиях, личных обидах и оскорблениях между казаками, не связанными родственными узами.