В частном детективном агентстве царила растерянность, что было весьма редко. Просто здесь появилась очень необычная, но богатая клиентка. Униженная и оскорбленная своим неверным мужем, она произнесла тираду, которая должна была помочь найти выход из любого положения!
- Повторяю – завтра, в день его рождения, у него везде должны висеть рога! На дверях его съемной квартиры – раз, на калитке дачи, где он с ней обжимается – два, и, главное, на дверях его рабочего кабинета! Понимаю, сделать это будет труднее всего, там охрана – как цепные псы, так что в расходах себя не ограничивайте! Я за все заплачу! И за риск – тоже!
- И за рога. Их не так просто сейчас добыть, - заметил один из бывших оперативников, сокращенных в связи с последней ментовской реформой.
- Разумеется! Главное – ни на что не скупитесь! Мне даже, извините, выгодно и радостно тратить его деньги на него же, получается, самого. На благое дело перевоспитания таких козлов! Он, вероятно, забыл в любовном угаре, что я имею право пользоваться его накоплениями, но я-то этого не забыла! Он должен знать, с какой стервой связался. Так что, могу даже выразиться – сорите деньгами!
Конец тирады понравился работникам агентства особенно.
- А, может быть, где-нибудь под рогами укрепить и копыта? Подчеркнуть, так сказать, сущность любовницы, - предложил самый ушлый на выдумки детектив.
Однако дама сочла, что рога и копыта – это, если покопаться в литературе, уже юмор, а он может свести на нет всю остроту задуманного.
- Кстати, а не могли бы вы… - начал руководитель агентства.
- Могла! И по счастью – могу! Вот!
И дама выложила на стол круглую сумму наличными.
- Превысите эту сумму – добавлю. Я могу надеяться, что все будет исполнено?
- Тютелька в тютельку! И не сомневайтесь! – заверил ее руководитель. – Накануне торжественного момента мы вас проинформируем по телефону. Сможете сами полюбоваться.
- А что? Может, и полюбуюсь!
Дама уже почти вышла из дверей, когда ее догнал вопрос сокращенного оперативника.
- А у вашего… э… супруга очень неравномерный график работы. Можно сказать, что и нет никакого графика. И что делать, если в этот день он будет в отъезде? В командировке?
- Если по области – делайте все как наметили. А если за пределами – звоните, обговорим, посмотрим, куда отправился и на чем. Если, скажем, в соседний регион да на вертолете… Нет, думаю, день рождения он встретит здесь. Со своей…
Дама удалилась, довольная собой и обещаниями детективов.
Зоя Алексеевна с удовольствием слушала этот разговор. Великолепно! Финансовые вливания ее агентству ой как нужны. Ведь они многим, очень многим обиженным и обманутым помогают просто так, во имя справедливости, либо за совершенно жалкие гроши. Справедливость и богатство редко находятся рядом. Ее коллеги стали изучать адреса, данные клиенткой.
- Так… Дачу я, если не возражаете, возьму на себя, - предложил детектив, он же – охотник-любитель. – Я этот дачный поселок знаю как свои… ха, пять пальцев, думаете? Как свои охотничьи тропы!
Охотнику никто не возразил.
- И рога у меня есть, из Вологодской области привез, с друзьями там охотились. Ради дела сниму эти украшения с родных стен и предложу за… Кстати, а сколько сейчас рога стоят?
- Да тысяч десять-пятнадцать, - подал кто-то голос.
- Рублей?
- Ну да.
- И предложу за двадцать тысяч! Двадцать умножим на три… дама возражать не будет. Хоть покрою расходы по прежней операции. Но, между прочим, лишусь сразу всех своих рогов. Даже на собственной даче придется их реквизировать.
- И правильно. Мужчину рога не украшают, - заметила Зоя Алексеевна.
Все молча согласились и отправили энтузиаста-охотника за рогами – времени на операцию было отведено совсем мало.
- Мне, как всегда, самое трудное – я так понимаю, рабочий кабинет? – спросил сокращенный.
- Ну, ты же у нас альпинист, привык к рискам, к восхождениям по отвесным стенам… горам… скалам, - заметил директор.
- Так мне что, в этот банк по стене, снаружи, что ли, влезать?
- Зачем? Я просто имею в виду степень трудности. Риска. Пойдем вместе. Мы недавно оказали небольшую услугу директору этого банка. То есть для нас это вроде и ерунда была, а для него – нечто весомое. Сейчас же договорюсь, придумаю повод, зачем нам следует к нему завтра явиться… Заодно и узнаем, не рванет ли в командировку наш деньрожденьщик. Сумеем ли мы поздравить его с днюхой, как говорит мой сын. Да еще надо предупредить, что это, мол, не оскорбление, а подарок, а то особо бдительные сослуживцы могут запросто убрать наши рога, чтобы не портить человеку праздник. Хорошо бы повесить их прямо перед его приходим.
Звонок банкиру оказался результативным – завтра в половине девятого он будет их ждать.
- А вот со съемной квартирой может быть проблема, - заявил главный, взглянув на адрес. – Элитный дом. Там не просто консьержка – настоящая охрана.
И он назвал адрес любовного гнезда мужа клиентки. Зоя Алексеевна встрепенулась.
- Но я знаю этот дом! Там живет Волшебник. Альберт Валентинович. А с ним – моя хорошая знакомая, его невеста. Нина.
- Ну, Зоя Алексеевна, вы как спасательный круг – всегда появляетесь в самое нужное время. Сейчас посмотрим по компьютеру расположение квартир. Так… Поразительно! Да они – на одной лестничной площадке! Только… как вы рога-то повесите? Они ведь тяжелые. Надо прицепить их за что-то. Прикрепить. Одним словом, мужская работа.
- А сейчас Леонид Гаврилович приедет. Серженко. По делу больничных происшествий работает с нами от полиции. Вот мы с ним завтра и постараемся. Естественно, заранее обо всем договоримся. Сегодня. Он за рогами и подъедет.
- Кстати, насколько вы там продвинулись? Насчет больницы-то?
- Двигаемся. Много нового узнали. Повод есть зайти в квартиру Волшебника. Но все же я Нину предупрежу.
- Если надо будет принять какие-то решительные действия…
- То я обращусь к вам, естественно. Впрочем, когда мы с Сержем придем за рогами, то уже будем знать много больше того, что сейчас. Потому что он вот-вот вернется из командировки именно по этому делу. Побывал, так сказать, в прошлом одной из убитых…
- Кстати, Волшебника тоже стоило бы проинформировать о наших делах. Все-таки заказчик.
- Непременно!
Мы с Настей пришли в квартиру Зои Алексеевны буквально вслед за хозяйкой. Серж приехал усталый, измотанный – но, как он выразился, не дорогой, а совершенно запутавшимися в разных судьбах и обстоятельствах фактами. Чтобы яснее представить себе все, что он говорил, мы вновь взялись за свои схемы. Первым делом он спросил, точно ли не было яда в содержимом стакана, который осушила Алла Юрьевна. Мы почти наизусть процитировали ему результаты экспертизы.
Серж рассказал нам о своей встрече с Тамарой Владимировной.
Естественно, нас более всего заинтересовали отношения доктора Селина со своей падчерицей, с этой самой Линой. Интересно, знала ли о них Аля? Если она так редко посещала родную семью, в которой вовсе не чувствовала себя родной, то могла и не знать. Да, деловой, оборотистый мужчина был этот Георгий Иванович – от одной дочери требовал любви, от другой, как, думаю, предполагала Лидия Иосифовна, наркотиков. Предположим, бес в ребро заставил этого доктора написать завещание на Лину. Кстати, время, когда это случилось, совпадает со временем, когда Лина и Аля появились в нашей подмосковной клинике. Сначала – первая, затем – вторая. Почему сюда приехала Аля? Уверенная, видимо, в том, что сводная сестра ее не узнает, ибо во взрослой жизни они не виделись. Не потому ли и приехала, чтобы убить наследницу? А почему сюда приехала сама наследница? Не потому ли, что по компьютерной переписке узнала место жительства, а потом и работы Аллы Юрьевны, виноватой, как она думала, в исчезновении, а, скорее всего, и в смерти своей матери? А уж не затесалась ли здесь где-нибудь и сама исчезнувшая матушка – под видом какой-нибудь больной, например.
Осмыслить весь этот кладезь информации и сделать правильные выводы могла помочь только Аля. Альбина Георгиевна Обижаева. И мы решили вновь обратиться к ней. Но вначале нашим главным детективам – Сержу и Зое Алексеевне – следовало заняться рогами, что они благополучно и сделали.
Зоя Алексеевна стремилась попасть к Нине не только из-за рогов. Ей не давала покоя фраза, сказанная незнакомой ей Тамарой Владимировной о негативе, который может быть сильнее пистолета. Серж произнес эту фразу несколько раз – такое она произвела на него впечатление. Это про Лину, значит. Столько в ней было ненависти и злобы.
Рога оставили в прихожей, а сами уселись в гостиной пить чай. Чувствовалось, что Нина здесь еще не совсем освоилась. Но Альберт Валентинович показал себя исключительно гостеприимным хозяином – и чай был заварен самолучший, и торт, приготовленный для какого-то домашнего торжества, был без жалости порезан на кусочки и дан Сержу с Зоей Алексеевной для дегустации. А еще в этом доме было очень много конфет – они стояли в самых разных вазочках и на столе, и на подоконнике, и на старомодном, прекрасно выполненном мастером буфете. Зоя Алексеевна отметила, что конфеты были и в прихожей, возле зеркала. Ей стало интересно, кто это у них такой сладкоежка, но Альберт Валентинович заговорил о рогах и Зоя Алексеевна призналась, зачем они появились в их квартире. Все хохотали до слез!
- Извините, но завтра утром, если можно, мы изберем момент и повесим эти рога над соседней дверью, - осторожно начала Зоя Алексеевна.
- Хм… Кто именно повесит? – поинтересовался Альберт Валентинович.
- Да я и повешу, - заверил Серж. – Сейчас осмотрю там дверь, стены, подумаю, как прицепить, и все дела!
- То есть делать это вам надо непременно завтра, - уточнил Волшебник.
- Ну да.
На лице Альберта Валентиновича явно читался вопрос – если это следует делать завтра, так чего же гости пожаловали сегодня? Зоя Алексеевна уловила этот нюанс.
- А пришли мы, извините, сегодня потому, что хотели бы уточнить у вас кое-что. Как у свидетеля смерти вашей сиделки. Аллы Юрьевны.
- Да, да, пожалуйста. Если еще есть что уточнять. Кажется, ведь уж по минутам все разобрали.
- Альберт Валентинович! Нина! Опишите еще раз состояние Лины Георгиевны перед смертью сиделки. Особенно образно, помнится, вы говорили о том, как докторша смотрела на Аллюр…
- О! Как удав на свою жертву! – тут же выпалила Нина. И, заметив, что ее тон совсем не понравился Волшебнику, поправилась: - Смотрела ненавидящим взглядом!
- Да, Нина права. Я, знаете, лежал тогда еще с температурой, в полудреме, но помню, что от этого взгляда моя голова стала такая горячая, что даже подушка вспотела… То есть – мокрая стала. И подумал – хорошо, что не на меня она так смотрела!
- Вот-вот! Именно это меня интересует. А если бы на вас?
- Что – на вас?
- Альберт Валентинович, если бы Лина таким вот змеиным взглядом смотрела на вас? Что бы вы испытали?
- Не дай бог! Да от такого взгляда можно и умереть! Если, предположим, у человека слабое сердце… Я тогда еще подумал - надо же, медицинское учреждение, где всем следует проявлять милосердие, а женщина такая злая… И не одна она. Эта Аля, знаете ли, тоже…
- А у нашей Аллюр было слабое сердце. Очень слабое. У нее была аритмия. Одна женщина, ранее знавшая Лину Георгиевну, уверяла, что в моменты гнева она может испепелить свою жертву… Что гнев – это оружие…
- Да, да! Я ведь нечто подобное и сказал на первом же допросе. Или беседе, как там у вас называлось. Из чего вы, как я понимаю, делаете вывод, что Аллу Юрьевну никто не травил. Что она умерла, условно говоря, от естественных причин. Но как же яд?
- А яда не было, Альберт Валентинович! Его и не обнаружили в том стакане, - проинформировал Серж.
Так без нас дорогая Зоя Алексеевна с Сержем сделали далеко идущие выводы, говорящие о том, что человеческие чувства могут быть посильнее оружия. А, главное, после убийств они не оставляют следов. Следы – в психологии, а это – эфир, пустота, ничто. Это – неосязаемо. Осязаема сама жизнь. А когда ее нет…
Согласились ли мы с этими выводами? А что нам оставалось? Стакан-то ведь был без яда!
Добавлю лишь, что на следующее утро рога были успешно повешены по всем трем адресам и дама-заказчица просто визжала от восторга! А главное – сыпала деньгами в знак благодарности.
На снимке - картина Петра Солдатова.
