Вопрос:
«Благословите, Отче! В Священном Писании есть призывы радоваться, и слова о радовании одни из самых встречающихся в Библии. Но сам Христос ни разу не засмеялся и даже не улыбнулся.
Я так понимаю, что радость должна сопровождаться веселым лицом, улыбкой, но в Евангелиях мы этого не находим, тем более смеха. Я нахожу два варианта ответа: либо радость бывает другая, не связанная с улыбками и весельем, либо евангелисты не сочли необходимым писать об этом.
Помогите разобраться».
Отвечает протоиерей Константин Пархоменко:
Скорее, верно второе. Дело в том, что Новый Завет был сложен в античные времена, в еврейской культуре, но тем не менее все-таки писателями, которые были пронизаны эллинистической античной культурой.
Евангелисты наши, Матфей, Марк, Лука, Иоанн, они писали по канонам античной литературы, пользовались примерами, приемами античной литературы.
Можно специальные книги, статьи по библеистике почитать, и вы в этом убедитесь. Конечно, они тоже придерживались определенных канонов в изображении действующих лиц своего повествования.
В частности, согласно античным представлениям, человек, о котором пишут такие высокие вещи, то есть человек облеченный властью не должен был смеяться и улыбаться.
Смеяться и улыбаться – это элемент поведения простолюдинов, людей незнатных.
Гогочет толпа на улице. Когда кто-то там поскользнулся, упал, или у него стянули кошелек. Все вокруг него потешаются, животы надрывают, показывают на него пальцем, гогочут, показывая зубы свои.
То есть толпа хохочет, а интеллигентные люди в понимании античного человека не смеются, не показывают свое веселое настроение.
Поэтому вы не увидите смеющегося Христа.
Вплоть до позднего средневековья смех был непризнанным явлением. Вот у нас такой русский отечественный наш специалист, историк, семиолог по фамилии Бахтин. Он разрабатывал теорию смеха в мировой культуре, в частности в русской культуре.
У него даже было такое введено понятие «смеховая культура». Вы можете почитать труды Бахтина, он пишет, что смеялись обычно над пошлыми шутками.
Высокого юмора, тонкой иронии, глубокого анекдота – такого понятия античность или древняя, или даже средневековая, европейская или русская культура не знала.
Смеялись над пошлой шуткой, над гадостью. Как Бахтин сказал, над телесным низом. То есть все, что относится к половой сфере.
Как и сейчас пошлые шутки – это наиболее частые шутки.
Скажем, ведь тоже юмор в разных странах разный. Например, в России свой юмор, есть тонкий, интеллигентный юмор. А, например, американский юмор – это преимущественно туповатый юмор.
Я не хочу, конечно, никого обидеть, но это туповатый юмор. Редко, когда бывает хорошая американская комедия, чаще всего это «тортом в морду». Это вот считается такой стабильной американской комедией. Побежал, поскользнулся, упал – все хохочут вокруг за кадром.
У нас тоже сейчас ставят такие сериалы, фильмы, где за кадром нажимают на кнопку и специально записанные на пленку люди смеются. Для того чтобы научить людей, где правильно смеяться, выработать такой условный рефлекс.
То есть это абсолютно жуткая ситуация, когда у людей вырабатывают условный рефлекс, когда смеяться. Их воспитывают, формируют в определенном направлении.
И я хочу сказать, что я знаю людей, которые смотрят вот эти вот, так сказать, юмористические кинокомедии. Их вкус за несколько лет действительно сформировался вот в таком ключе, в котором действительно это кажется смешным.
Я вот включаю эти сериалы, так сказать, юморные, где там что-то кто-то что-то сморозит или как-то себя поведет и за кадром смеются. И мне это не только не смешно. Мне это противно, я это выключаю.
Но я знаю людей, которым это смешно. И когда я с ними беседовал, оказалось, что этот вкус сформировался постепенно.
Впрочем, это не наша сейчас тема, вообще говорить о юморе, о феномене смеха, не наше, как сказал Бахтин, о смеховой культуре, это не наше дело.
Я хочу сказать, что в Евангелиях действительно Христос не смеется, но учение Христа наполнено юмором, наполнено доброй, светлой иронией. Это на самом деле так. Очень часто Христос говорит с юмором.
Ну, например, вот эта притча знаменитая о десяти девах. Помните, несколько девушек, подружек невесты ждут жениха. И вот они сидят со своими светильниками горящими, а жених опоздал. Они ждут, ждут и заснули.
По-нашему, ну и что заснули? Наверное, не выспались. А если вы были бы знакомы с той древней культурой, вам стало бы смешно.
Представьте себе, что ждали обычно жениха, который последний оговаривал вопросы, связанные с приданым, которое за невесту дается, оговаривал вопросы, связанные со столом, со снедью, с яствами и так далее. И вот здесь опоздал.
Обычно он приходил в начале второй половины дня, ну скажем, в 4 часа вечера приходил жених к своей невесте, чтобы весь вечер и всю ночь праздновать. А здесь уже полночь, около полуночи он только пришел, то есть уже весь вечер прошел.
Где он? Чем он занимался? Его невеста молодая ждет, подружки со светильниками, уже выгорела половина масла, которое они там приготовили. Жадноватый, мелковатый женишок-то у нее, у этой невесты.
Во всяком случае, это все в оригинале читается с юмором.
Или даже притча Христа о Царстве Небесном, что некоторая женщина взяла закваску и вложила ее в три меры муки, да коли не вскисло все. Три меры муки – это 90 килограммов. Уже тут люди улыбались, потому что какая из хозяек возьмёт сразу центнер муки, чтобы замешивать.
Где это такое вы видели?
И очень часто слова Христа или слова апостолов, они приправлены вот этим тонким юмором. Я сейчас не буду приводить другие примеры, об этом можно почитать в интернете, есть специальные статьи, например, юморы в Евангелиях.
Но тем не менее это правда. Очень многие выражения Иисуса Христа или апостолов, они приправлены таким добрым, светлым юмором. Но изображать смеющегося человека, повторяю, это было не принято.
Кто знаком с нашими древнерусскими иконами, увидите, что, например, женщины на русских иконах никогда не изображаются с открытым ртом.
Почему? Потому что рот женский считался сексуальным символом.
Нам это дико. Каким образом рот имеет отношение к сексу? Ну, мы, взрослые люди, понимаем, что рот имеет отношение к сексу.
Но во всяком случае, если сейчас оральные ласки где-то допускаются, то на Руси оральные ласки были строго запрещены, и в принципе рот никак не мог ассоциироваться с сексуальным органом.
Тем не менее рот у славян древних христиан считался сексуальным органом, и поэтому женщина никогда не должна была рот открывать. Когда разговаривали мужчины, когда она была в обществе, древнерусская женщина всегда молчала.
И на иконах русских вы никогда не найдёте женщин с открытым ртом. Вот поищите, полистайте каталоги, вы никогда не увидите женщину, которая что-то говорит с открытым ртом.
Это считалось неприличным!
Видите? Знали вы об этом? Едва ли.
Поэтому есть определенные особенности у каждого века, у каждой эпохи, у каждой культуры свои особенности. Во времена Христа показывать смеющегося человека было не принято.
Смеялись простолюдины, смеялась толпа, охлос, быдло, мужланы, но ни в коем случае не такие высокие, интеллигентные, тем более Божьи люди, как Иисус или его ученики, они не смеются.
Не потому, что им не было смешно. Конечно, в их жизни было место и дружескому застолью, и доброй шутке, и, наверное, живому смеху. Но изображать это было неприлично.
Как сейчас, например, вы видели фотографии смеющегося президента или премьер-министра?
Ну, премьер-министра еще можно, но существует определенная этика. Смеющегося патриарха, по-настоящему смеющегося, не улыбающегося, смеющегося президента, даже если такие фотографии есть, их запрещено публиковать.
И никакой журналист не решится на это, не отважится, потому что есть определенная этика. Хоть наш XXI век, но этика эта тоже действует.
Так же точно существовала этика в то время. Даже если кто-то знал, что Иисус улыбался, в предание это не вошло, считалось неприличным упоминать об этом. Смеялся и смеялся, и слава Богу.
А потомкам оставлять об этом свидетельство не стоит, чтобы унижали Христа. Тогда так считалось. С Богом!
Текст основан на видео с канала протоиерея Константина Пархоменко. Читайте еще:
