Всемирно известный скульптор, художник, музыкант, автор множества памятников и скульптур по всему миру, а также постановщик балетных и драматических спектаклей презентовал в Москве свою книгу с говорящим названием "Моя жизнь: до изгнания".
Это первая часть долгожданной автобиографии. «Гений русского авангарда, пьяница и друг Высоцкого», - так написала одна газета о Михаиле Шемякине. Впрочем, сам знаменитый эмигрант сегодня уже с улыбкой вспоминает о том, как он в свое время, по его выражению, вовсю куролесил с друзьями, в числе которых был и культовый автор-исполнитель Владимир Высоцкий.
Недаром потом иронично писали, что Шемякина в 1971 году выдворили из СССР, чтобы он прекратил спаивать советскую творческую интеллигенцию. Затяжная болезнь приняла такие угрожающие формы, что Шемякина даже в шутку прозвали «алкогением».
После очередного запоя его даже отправили на принудительное лечение в психиатрическую больницу. Как признается Михаил Михайлович, со своим приятелем Владимиром Высоцким они пили просто по-черному.
Зашивались девять раз. Однако былые загулы остались в далеком прошлом. Художник уверяет, что не употребляет алкоголь уже свыше четверти века. Как он подчеркнул, вообще.
«Мы с Володей вместе ходили зашиваться, но всякий раз нам эти торпеды помогали ненадолго. Мы все равно срывались. Однажды я едва не умер. И только тогда наконец-то взялся за голову, решив: "Все, больше не пью! С тех пор держу слово. Мало того, стал пропагандировать здоровый образ жизни», - отметил как-то Михаил Михайлович.
СПРАВКА «7 СЕКРЕТОВ»
Михаил Шемякин сейчас живет в Париже, но периодически приезжает по работе в Россию, где у него немало заказов. Впервые после скандального выдворения из Советского Союза он вернулся на родную землю спустя 18 лет.
В 1993 году стал лауреатом Государственной премии России. А 4 мая он отметил свой 80-летний юбилей. Знаменитый авангардист родился в Москве. Учился в художественной школе при Институте живописи, скульптуры и архитектуры имени Ильи Репина.
«Мы были молодые. У нас была интересная подпольная духовная жизнь», - рассказал о своем советском прошлом Шемякин, который днем работал почтальоном, вахтером и такелажником (закреплял и перемещал грузы) в Эрмитаже, а вечером рисовал.
В 1962 году состоялась первая персональная выставка в экспериментальном стиле андеграунд, который официально в СССР не приветствовался. С
Полгода провёл в психушке
- Вы были отпетым антисоветчиком?
- Я был леваком. Моя книга как раз посвящена в основном советской левацкой интеллигенции тех лет, к которой я и сам принадлежал. Но в целом мы не занимались ни политикой, ни идеологией.
Мы занимались только творчеством. Правда, таким, которое не нравилось начальству. В Союзе художников были свои идеалы. Вот нас и прессовали. Так сказать, «коллеги по цеху». Писали на нас «наверх».
Мы им откровенно мешали. Но мы никому не хотели подчиняться. И даже формально не хотели быть связаны с официозом. Вот почему работали чернорабочими, ночными сторожами, грузчиками. Я подробно об этом пишу.
Нас называли художниками-диссидентами. Многие из нас, леваков, прошли через принудительное лечение в психиатрических больницах. Кому не очень повезло, тех отправляли туда на три года, чтобы они исправились.
После чего человек превращался в овощ. Я тоже проходил принудлечение в одной известной психушке. В ней как раз проводились первые эксперименты с психотропными препаратами.
Меня посадили на 3 года, но в овощ я так и не успел превратиться. Спасибо маме, бывшей военной кавалеристке. Она меня выкарабкала уже через полгода.
Иначе мы бы с вами сегодня не беседовали. Кроме того, большой кусок книги я посвятил тому, как мы тогда жили. Я не хотел слишком сильно углубляться в искусствоведческие темы, иначе мое повествование не будет интересно широкому кругу читателей.
Так что книга очень простая. Я даже вспомнил о своих соседях по коммуналке. Высоцкий пел о тридцати комнатах и одном туалете, но нам повезло больше: комнат было все же поменьше, хотя уборная действительно была одна на всех.
Проиллюстрировал от души
- Удивительно, что в первой части вашей автобиографии 150 иллюстраций. Читатель получает целый дополнительный альбом. В общем, две книги под одной обложкой.
- Я так сделал сознательно. Сегодня переизбыток информации. Мне кажется, что сейчас книги часто воспринимают как сериал. Их даже не читают, а именно смотрят.
Вот я и решил проиллюстрировать от души. Кстати, один мой друг обожает смотреть сериалы. «Обязательно посмотри!» - он мне порой советует. «О чем этот сериал?» - спрашиваю у него. «Не помню, но интересный», - отвечает приятель. Надеюсь, что после моей книги тоже так скажут. Что она, по крайней мере, интересная.
Когда я начинал писать, то, признаюсь, как раз думал: интересно, а будет ли человек дальше читать после двух-трех страниц? Такой принцип у меня был всегда.
Во мне как бы два Шемякина. Один умный, а другой, условно говоря, тупой. Умный оформлял балет «Щелкунчик», а тупой впервые пришел на балет. Вот он подходит к умному Шемякину и, показывая на Снежинок, спрашивает: «А кто это такие?»
Обычно ведь именно так и спрашивают зрители, которые впервые приходят на спектакль. Они смотрят в программку, пытаясь понять, куда они попали. По такому же принципу я делал и рисунки.
Это как бы крючочки, которые заставляют прочитать книгу. Человек открывает автобиографию, что-то увидел, а потом уже начинает углубляться в текст. Вот такой хитрый ход.
Отцовский пофигизм
- Вы с большой теплотой вспоминаете о родителях...
- Я из тех, кто не стесняется своих предков. Есть такие, которые стараются не вспоминать о родителях. Но недаром говорят, что родителей не выбирают. Они такие, какие есть.
И в каждом человеке есть что-то хорошее и что-то плохое. Мои родители оказали на меня громадное влияние. И духовное, и физическое. Мы ведь от них многие берем - хотим мы этого или нет.
И хорошее, и, опять же, плохое. Мой отец был совершенно необычным человеком. Он был пьющий и большой бузотер, который мог явиться на банкет в кальсонах и станцевать лезгинку.
Одно время он был адъютантом у батьки Махно. Это гуляй поле оказало на меня, молодого Шемякина, огромное влияние. Кстати, я вовсе не Михаил Михайлович. А Мухаммедович!
Потому что имя моего отца - Мухаммед. Он ведь был мусульманином. Но при этом коммунистом. Об Аллахе вспоминал, когда пьяный выхватывал шашку и кричал: «Клянусь Аллахом!» И грозился отрубить башку.
На этом все его религиозные убеждения заканчивались. Не скрою, мне приходилось не раз получать под ребра тычки.
А еще отец всегда удивлял меня своим пофигизмом, который присущ, я считаю, только настоящим мужчинам. Вся жизнь я стараюсь так вести. Пофигически. Вот такое отцовское наследие я получил.
Сколько себя помню, всегда как-то пренебрежительно относился к вышестоящему начальству. Впрочем, как и во всему прочему. Я всегда спокоен и совершенно безразличен, что бы вокруг не происходило. Не только к жизни, но и к смерти у меня такое же отношение.
Спасибо отцу за этот подарок. Я уже не говорю о своем пристрастии к зеленому змию. Это все тоже у меня от отца. Но я вовсю не ною. И моя книга - это точно не нытье. В общем, я благодарен папе за все его тычки и подзатрещины.
Прошел хорошую школу жизни
- Ваша мама Юлия Николаевна Предтеченская была актрисой. Писали, что благодаря ее влиянию вы посвятили свою жизнь искусству...
- Мама окончила Ленинградский театральный институт. Она была актрисой Театра комедии имени Акимова. Снималась в кино. При этом два года служила в кавалерии в дивизии у отца.
Причем она из старой дворянской, интеллигентной семьи. И, как это ни странно, она оказала на меня гораздо меньшее влияние, чем отец, который не имел никакого отношения к искусству. О чем я тоже рассказываю в своей книге.
И как раз подчеркиваю, что часто люди забывают о том, какую громадную роль в их жизни сыграли родители — какие бы они не были. Я прошел хорошую школу жизни.
Если бы не удары судьбы, то я бы не состоялся. У нас любят поныть, поскулить и помногословить. Я старался всего этого избежать, когда писал. Нет, за все, что со мной произошло, я только благодарен.
Жизнь за бугром
- Когда выйдет вторая часть автобиографии?
- Я уже начал кое-что писать и даже рисовать. Есть и условное название - «Жизнь за бугром». Думаю, вторую часть писать будет легче, чем первую, в которой говорилось о моем детстве и юности.
Приходилось многие вспоминать. Но поскольку события далекие, то все шло с большим трудом. Поэтому и писал более десяти лет... А моя жизнь за бугром по времени более близкая.
Честно говоря, я даже подумать не мог, что когда-нибудь вернусь в Россию. Меня ведь выгоняли навсегда. Я был полным изгоем. При этом принципиально не брал французский паспорт. Как и Пикассо.
В общем, если Бог даст, то вторая часть автобиографии все же выйдет в недалеком будущем. Хотя, откровенно говоря, никогда не считал себя таким уж великим литератором.
Обычно я пишу просто об искусстве или какие-то заметки философского плана. А тут другое — описание своей жизни. Так что было действительно сложновато. Пришлось немало помучиться.
- Судя по всему, о Высоцком вы еще напишете...
- Да. Мы с ним познакомился уже в Париже как раз «за бугром». В СССР я с ним не было знаком. В молодости театральной жизнью особо не интересовался. Да что там говорить: я вообще не очень театральный человек. Да и какие там спектакли.
Днем я все грузил, а ночью все писал. И трудовая, и творческая жизнь у меня была нелегкой, но зато очень интересной. А вот Володя, конечно, весь был в театре. Как и Юрий Любимов, с которым я тоже потом познакомился...
- Как вам живется в Париже?
- Для меня Франция — это такое большое красивое архитектурное кладбище или антикварный магазин. Много старины вокруг. Но могу сказать прямо: где бы я не жил, я всегда служу России и нашему русскому искусству.
Когда меня выслали в 71-м году, я сначала жил во Франции. Один француз сказал мне тогда так: «Мишель, ты опоздал лет на пятнадцать, потому что той Франции, о которой ты мечтал, читая книжки, уже нет.
Та Франция уже закончилась, сейчас она совсем другая. И я через какое-то время надолго переехал в Америку. Правда, затем вернулся в Париж, но только, чтобы быть ближе к России. Вы знаете, за все годы моей жизни во Франции у меня так и не появились там настоящие друзья...
- Михаил Михайлович, поздравляем с выходом первой части автобиографии и с прошедшим юбилеем. Желаем дальнейших творческих успехов!