Так и потекла семейная жизнь. Через два года родилась дочь Валентина. Молодой отец души в ней не чаял, баловал свою Валюшку. Других детей бог не давал. Жили не хуже других. Когда началась Война Петра забрали одним из первых.
Сначала не было страха, он появился потом, когда начали приходить первые похоронки в соседние дома. С воем старух, не дождавшихся своих сыновей, он медленно холодным липким киселем заползал в душу, заставлял застывать проходя мимо почтальона, боясь смотреть ему в глаза, не сметь протянуть ему руку. Сердце пропускало удары, глаза застилала пелена, не давая увидеть первые строчки письма. И лишь потом видя знакомый, такой родной подчерк бежала к дочери и радостно просила читать по несколько раз, плача смеясь вместе с ней, целуя желтый листочек, дающий им эту надежду, на то что все еще может быть хорошо.
Осень выдалась очень холодной, рано выпал снег. Ветер, пробирающий до костей, заставлял почти бежать по улице. Клавдия почти пробежала почтальона, коротко кивнув ему, а потом услышала в догонку: "Клава, тут тебе" Она сразу все поняла, сердце ухнуло вниз, стало и жарко и холодно вместе, в голове набатом гудели слова: "Клава, тут тебе, тут тебе".
Она убрала руки за спину, как будто это могло отодвинуть ее буду назад, но почтальон вложил серый конверт в зажатый кулак, обнял ее крепко. "Клава, у тебя дочь, надо жить" И, сгорбившись, пошел дальше.
Клавдия побрела к себе домой, мыслей не было, серый, животный страх за будущее парализовал все ее существо. Как во сне дошла она до дома, как легла на кровать, легла не снимая пальто. Дочь прибежала чуть позже, с порога увидев мать на кровати, почему-то сразу поняла, что случилось то самое страшное о чем они с мамой старались не говорить. Дом выстыл и Валя молча пошла растоплять печь.