Пошел я как-то сдавать кровь на «биохимию». Этот анализ показывает общее состояние печени. Пришел заранее, однако на 2-м этаже санчасти уже кучковалось человек пять осужденных, и процедуры шли полным ходом.
Кровь из вены брала медсестра Валентина Ивановна - маленького роста, кругленькая, в толстых очках, глупая и злая женщина. Всякий раз, когда она появлялась на «больничке», из неё прямо таки изливался поток негатива (то есть говна) на головы окружающим. Под замес попадали все: зеки, коллеги, сотрудники помельче… С начальством, правда, она себя вела иначе, подобострастно и заискивающе.
Валентина Ивановна была яркой сохранившейся представительницей неистребимого племени советских служащих, вечно брюзжащих, несчастных в своем убогом существовании и пытающихся компенсировать свою несостоятельность и неспособность получать удовольствие от жизни за счет других, демонстрируя свое паскудное отношение.
Так вот, эта пожилая медсестра, естественно , плохо умела делать свою работу, поэтому я предложил взять у себя кровь самостоятельно. Она согласилась, поскольку знала меня не первый год (обычно осужденным не дают в руки шприц - не положено). Я начал себя «казнить», поспешил, и, уже нервничая, наделал ошибок и лишних проколов. Потекла кровь и стали надуваться шишки на руке из пробитых вен.
— Это всё потому, что ты - вредный, Киселев! — злорадно заявляет мне это исчадие ада.—
Постоянно скандалишь,— говорит,— злой ты…
После таких диких комплиментов расслабить нервы и сосредоточиться не представлялось возможным, поэтому я пошел прогуляться по санчасти, вытирая кровь проспиртованными салфеточками на ходу. Постоял у окна в ПВРке с Женькой, выкурил сигарету…
Кстати говоря, когда я опять зашел в процедурную и дал медсестре другую руку - Валентина Ивановна вытянула восемь кубов с первого раза, несмотря на то, что вводила иглу неправильно. Теперь вот жду результатов анализа…