Незнакомый господин в бейсболке и модных шортах открыл дверь маленького деревенского магазинчика и остановился на пороге. Сразу стало ясно, что господин недоволен увиденным: он хмуро пошарил взглядом по полкам с товарами, по расставленным вдоль стены корзинам с сушеными грибами и ягодами (здесь же были и лесные орехи, и соленый папоротник). Наконец, среди всего прочего, он обнаружил продавца, и тогда только сделал шаг вперед. Дверь за ним захлопнулась.
- Пиво есть? – с сомнением спросил господин, глядя на стеллаж с шампунями.
- Закончилось, - с готовностью ответил продавец. – Новое сварят в конце недели. Могу предложить квас трех сортов: грибной, хлебный и на фруктовой закваске.
- Фруктовый? Это – как?
Продавец чуть наклонился вперед и понизив голос, (будто их мог здесь кто-то подслушать, а это был секрет), сообщил:
- На банановых шкурках. Очень рекомендую.
Клиент недоверчиво взглянул на продавца – не шутит ли? Но тот и не думал шутить. В его честных глазах, где-то в глубине, сидела добродушная улыбка, но, пожалуй, она давно стала частью организма и ее можно было не принимать в расчет.
- А где здесь поблизости еще магазины?
- Ближайший – семь километров по трассе. Но и там сейчас нет пива.
Господин задумался. На улице стояла жара, возвращаться туда не хотелось, а здесь, в магазинчике, было прохладно, пахло лесом и чем-то уютным, и продавец располагал к себе – не навязывал товар и не делал вид, что покупатель отвлекает его от какой-то важной работы (мужичок шелушил фасоль и складывал ее в небольшие холщевые мешочки – по стакану на каждый).
- Пожалуй… хлебного. Кваса. А он холодный?
- Конечно, - заверил хозяин, поднимаясь с места.
- А у вас здесь не слишком бойко, - сказал господин, принимая большую стеклянную кружку с квасом, (а не пластиковый стаканчик, как в супермаркете, впрочем, в супермаркетах не продают хлебный квас).
- День, - ответил тот. – Все спят.
- Спят? Как это? А работать когда же?
- Вечером, ночью. Когда жара спадет.
- И, что, вот так вся деревня и спит?
- Ну… не вся. Я вот, не сплю.
Господин огромными глотками опустошил кружку, показал налить еще, и теперь с довольным уже видом, поинтересовался:
- Забавно получается. Если все спят, для кого ж вы-то работаете?
- Всегда найдется, - добродушно сказал хозяин лавки и протянул клиенту вторую кружку кваса.
Следовало упомянуть, что у господина на плече висел фотоаппарат, при чем видно было сразу – непростой. Серьезный. В кожаном чехле. Господин заботливо поправил ремешок, и это навело его на новые мысли. Он спросил:
- А что, в этом году лазоревых бабочек уже видели?
Продавец бросил быстрый взгляд на клиента и, продолжая работу, сообщил:
- Ждем со дня на день. Надеюсь, вы всего лишь фотограф? Вы знаете, их ловля запрещена.
- Да - да, конечно. Я вообще не уверен, что они существуют. Какой-то странный вид и, по слухам, они живут всего пару дней?
Продавец кивнул, подтверждая эти слухи.
Господин открыл было рот для следующего вопроса, но в этот момент дверь распахнулась, и в магазинчик вошли три странные особы, на вид – женщины. Все они были одеты в рванье (именно так, не просто в старые вещи – в очень драные вещи, по которым даже трудно было понять – платья это, или что другое), и невероятно лохматы, словно кто-то специально делал сложный начес на их головах и вплетал туда листики и кусочки древесной коры.
Каждая держала в руках по самодельной плетеной корзине. Корзины были до верху набиты дарами леса: в одной - кедровые орехи, во второй - вперемешку разные ягоды, в третьей – грибное ассорти.
Господин в бейсболке как-то резво отскочил в сторону, почти вжавшись в стеллаж с шампунями. Складывалось впечатление, что он страдает редким видом фобии – боязни прикосновения к дырявой одежде.
- Бу-бу-ти кута Буля? - пошептались между собой странные особы, игнорируя господина. Потом одна выставила палец с кривым ногтем и указала на малиновую газировку.
- Бу.
- Эта? – уточнил продавец.
- Бу, - подтвердила она.
Продавец подал газировку, потом отошел к холодильнику и достал из него «фанту».
- Подарок. Заходите почаще.
Странные особы вышли, оставив корзины на прилавке (видимо таким образом оплатив покупку), а господин, проводив их взглядом, поинтересовался:
- Что за страшилища такие?
- Кикиморы, - тепло улыбнулся продавец.
- Это-то понятно… местные, что ли?
- Можно и так сказать.
- Н-да… а вот у нас в городе их, например, в магазин не пустят. Как можно в таком виде на людях появляться?
- Так они в город и не пойдут. Далековато им до города. А насчет людей – это вы зря, они как раз время выбирают самое безлюдное. Ночью, тут гораздо больше прохожих, а сейчас, я думаю, мы с вами единственные кто их видел.
Господин недовольно пожевал губами, но не нашел, что возразить, и поэтому просто спросил:
- А, что, гостиница у вас тут есть? Или постоялый двор, или еще что?..
Снова завязалась беседа, в этот раз на предмет стоимости номера на ночь, и о том, где лучше остановиться, поскольку варианты имелись и варианты неплохие. Это был, конечно, выбор не между отелем и пансионатом, а всего лишь обсуждение двух теток, что сдавали комнаты: одной, «той, что у рынка живет», и второй «у которой сын женился», но там, где есть выбор, обязательно найдется место сомнениям.
Ночи здесь славные. Такие теплые, чудесные ночи. Ветерок редко-редко пролетит, будто и не ветер это, а кто-то тронул вас за плечо – нежно, трепетно, и уже нет его, снова тих и покоен воздух. Где-то журчит речка, лес живет своей неторопливой полуночной жизнью.
В самой глуши, куда не ведут тропинки, горел костер. Над костром висел огромный котел, в котором что-то кипело, булькало и выплескивалось, а вокруг сидели кикиморы и негромко переговаривались на своем странном языке. Одна из них держала в руках бутылку с газировкой. Кикимора с трудом отвинтила крышку и вылила содержимое бутылок в котел. Некоторое время ничего не происходило.
Но вдруг жидкость в котле запенилась, забурлила, пузыри стали отрываться от пены и взлетать в воздух и взрывались на лету множеством цветных брызг. Кикиморы заворожено замерли. Вот, один из пузырей замедлил свой полет, сделался плотнее и почти потерял свою прозрачность… взорвался! А на его месте оказалась крохотная, светящаяся в темноте, лазоревая бабочка. И следующий пузырь взорвался - побольше - и в нем бабочка, и еще, и еще! Теперь десятки, сотни чудесных созданий кружили в воздухе!
И вместе с ними танцевали в нелепом ритуальном танце угловатые кикиморы.
А бабочки разлетались по лесу, даря всем, кто их видит, по крупинке радости и доброты от тех, кто их создал. На два дня в них жизни, но эти два дня и лес, и села, что находятся поблизости, окажутся свидетелями торжества порхающего великолепия, которому невозможно не улыбнуться. На два дня забудутся печали и тревоги, не останется места разочарованию и усталости.
Бывает день посреди лета, когда такое возможно.
#Литература #Наталитумко #Владивосток #фантастика#продвижениеписателя#агентписателя