Слава остановилась возле густой поросли, которая закрывала от неё особняк. И двинулась вглубь, любуюсь гроздями рябины по краям тропы. Она улыбнулась открывшейся в сердце радости. Оказывается оно ещё способно восхищаться россыпью оранжевых ягод. Рябиновые грозди горели на ветвях, словно гирлянды на новогодней ёлке. Женщина вспомнила, как далёком детстве дети определяли, по их изобилию, долгую и тяжёлую холодную зиму.
Наконец, она достигла калитки. Отварила её. Визгливо скрипнули петли.
— А, вот и вы, — тут же раздался голос хозяина.
Это был коренастый мужчина, с короткой стрижкой и добродушной улыбкой.
— Пойдёмте за мной в дом, — пригласил он.
Взгляд Славы остановился на дорожке. Когда-то это была добротная тротуарная плитка, теперь лишь её остатки. Она ушла вглубь земли, и даже стала ниже, чем уровень почвы рядом.
Рядом с дорожкой стояла металлическая скамейка с выгнутой резной спинкой. Замысловатые фигурки из греческих мифов украшали её: центавр, аргонавты, морские сирены. Блеск металла давно потух. Деревянное сидение истёрлось.
Неожиданно рядом появилась большая рыжая собака. Она внимательно разглядывала гостю, повиливая хвостом.
— Не бойтесь, она любит визитёров. Знакомиться теперь, — сказал мужчина.
Рыжая борзая осмелела и стала активно обнюхивать Славу. Та ласково погладила её по голове.
Животное прижалось к её руке своим влажным холодным носом.
Женщина улыбнулась, подставив лицо ветру.
«Странная история», — подумала она, — «старый особняк, который продаёт одинокий мужчина, а покупает экс-модель мирового масштаба. Стоим тут все в заросшем саду, где меж пожелтевшей листвы мелькают алыми бусами россыпи рябины».
В таком составе и двинулись к дому. Вошли. Слава осмотрелась. Гостиная была просторной, но пыльной и неубранной. Посредине стоял обветшалый диван, круглый стол, стулья. На стене, напротив него, висел огромный телевизор. Чуть поодаль было расположен камин с полукруглой топкой. В нём трещали догорающие дрова.
— Поднимайтесь по лестнице, посмотрите спальни и кабинет, — сказал хозяин дома.
Но, первой на ступеньки поднялась собака. За ней Слава.
— Альма, на место! — окликнул её владелец.
Она подняла на гостью полные обиды глаза и послушно удалась.
Теперь по ступенькам поднимался её хозяин. Они ритмично поскрипывали под его весом. По его виду женщина не могла понять дорог ли человеку дом, или он расстанется с ним без сожаления.
— Степан Петрович, — представился хозяин.
— Вячеслава, — ответила она.
— А, какие у вас причины расставаться с этим домом? — спросила она.
— Это долгая история, не сейчас, — объяснил мужчина, — «не сыпьте соль на раны». На это было трудно решиться. Лучше я вам сейчас покажу, как в нём всё устроено, — вздохнул он и пошёл вперёд.
— Хорошо, как скажите, — ответила женщина, понимая, что не стоило начинать расспросы на неприятную продавцу тему.
В одной из спален Слава приметила овальное зеркало, в медной раме, в которой уже едва угадывался цветочный рисунок.
— Какой интересный экземпляр, — восхитилась она, бережно поглаживая раму.
— Остался от старых хозяев, — сказал Степан Петрович.
— От старых?! — переспросила она.
— Да, здесь жила супружеская пара. Девушка была русская, а он индиец. Приехал сюда учиться на врача. Она была из состоятельной семьи, в которой страшно не любили её мужа. Он погиб молодым, в этом доме. Поэтому нам с женой удалось его купить по приемлемой цене. Видите, — вздохнул хозяин, — я ничего от вас не скрываю, — честно говорил мужчина.
— Понятно, но вы меня не напугали. Я слишком прагматичная для того, чтобы раздуть из фактов мистическую историю, — уверенно отвечала девушка.
— Звали индуса Амар, его жена сразу, после кончины супруга стала продавать дом. Уехала с родителями куда-то. Тогда она напоминала приведение. Бледная, с серым лицом и потрескавшимися губами. Помню, только глаза у неё были прекрасными, словно их не тронуло горе. Манящие, словно небеса. Немудрено, что Амар потерял голову и остался с ней здесь, в России. Здесь была их спальня, но когда мы вселились, то обнаружили в доме только одно зеркало
— Возможно, второе жена забрала себе, как пару. Трогательная история. Жаль я не знаю, что такое любовь, — усмехнулась девушка.
— Такая красавица осталась без внимания? Нет, не поверю, — мужчина насупился.
— Этого было хоть отбавляй. Чувства не было, проникновенного, крепкого. Все хотят, но никто не любит, — прямо говорила девушка.
— Вы говорите об этом так буднично, без надрыва, спокойно, — удивился Степан Петрович.
— Я так живу. Очень давно. Не мучая себя лишними страданиями, но и смирения нет, если честно. Капелька надежды всё же осталась, — улыбнулась она.
Продавец уставился на Славу глаза и долго поддерживал зрительный контакт. Он загадочно молчал и не шевелился.
— Почему вы так смотрите? — Слава подошла к нему ближе, нисколько не смущаясь.
Она привыкла к пристальному вниманию и тысячам глаз.
— Думается мне…Впрочем нет, скорее, чувствуется, что всё у вас будет хорошо в этом месте. Что-то у вас есть с ним общее, — наконец, заговорил хозяин.
— Да, нет, вы ошибаетесь, я тут впервые, — сказала Слава.
— Ну, будь по-вашему, может оно и так… Из этой комнаты можно выйти на балкон, — переключил мужчина внимание гостьи на насущные проблемы.
Он открыл перед ней дверь.
Слава вышла. И вновь перед глазами женщины оказалась рябина. Словно жарким огнем обдала её растревоженную откровенной беседой душу. На фоне серого неба с низкими облаками яркие ягоды горели сказочными красками.
— Смеркается, — заметил Степан Петрович, он опустил голову вниз, — мне тяжело расставаться с этим домом. Врос я в него. Много хорошего тут было. Но, сын зовёт к себе, тяжело ему одному. Несчастье приключилось с моим отпрыском. Жить за городом нельзя, помощь медицинская должна быть под рукой. Вот будем втроём куковать, вместе с Альмой, — разоткровенничался он.
— А, жена? — спросила Слава, понимая, что хозяин проникся к ней доверием.
— Упокоилась милая, — просто ответил он, — горевал я страшно. Всё думал почему? Почему она? Сейчас понял, не пережила бы всего того, что Фёдор наш с собой вытворил. Сломалась бы. Вот так, Славонька. Ну, к вам душа лежит, вижу хороший вы человек. Так полегче мне продать особняк. Зная, что в добрые руки. А, я уж в город. Там на земле буду, дом сыну справили ещё, когда Аннушка жива была. Со временем благоустроили, потому тут, вот, порядка нет. Жили с сыном, все деньги туда, — рассказал Степан Петрович.
Интересно ваше мнение, делитесь своими историями, а лучшее поощрение лайк и подписка.