Привет всем на канале Птица-муха!
Сегодня решила вас порадовать новой сказкой от деда.
Обычный летний день, дед Митрофан только успел собрать в саду упавшие яблоки, как заморосил мелкий противный дождик.
Дед занёс яблоки в летнюю кухню и приготовился их резать, чтобы посушить на компот. Но тут стукнула калитка и послышался голос деда Григория.
– Митрафан, иде ты есть?
– О! Гриша! Тута я в кухне, заходь давай быстрей, а то намокнишь.
– Здарова, друг!
– Здарова, Гриша! Сбёг от бабки чи сама выпустила?
– Побёгла до Дуньки, говарить, мол, каки по дожжику дела? А я до тибе.
– Энта ты здорава сообразил, заходь давай. Чаво? С устатку?
– Да я, вроде, и не устамши, а так, за компанию, канешна можна.
Деды приняли на грудь, закусили яблоком, потом ещё по одной. На душе потеплело и даже уже дождик не огорчал.
– Чаво, яблаки крошить собралси? – спросил дед Григорий.
– Ага. Посушу, как солнышка выглянить. Зимой канпот варить стану. Борька знаишь, как яблаки с канпоту жрёть, тольки за ушами трищщить.
– Иде он у тибе шляитьси по дождю? – поинтересовался дед Григорий.
– Иде, иде? Да, небось, у Виктора на заднем дворе. Он до евойнай Маньки пристраиваицца. А Виктор и рад ево пущщать, можать, говарить, Манька, свинья евойная, понесёть, так породнимси.
– Манька? Пряма, как мою бабку зовуть. А Виктор энта не Василия сын?
– Ага.
– Вота и породнитиси все по Борькинай линии, – пошутил дед Григорий.
Тут опять хлопнула калитка.
– Деда Митрофан! Деда Митрофан! А ты дома?
– О, Вовка прибёг! Не даёть деду скучать, проведываить. Тута я, Вовка, в кухне, иди сюды.
– Здрасте, деда Митрофан, ой, здрасте, деда Гриша.
– Здарова, Вовка. Заходь, заходь, – пригласил дед Митрофан. – Яблачка будишь? Бери, жуй.
– Не, не хочу яблоко, дома наелся.
– Знаишь, Вовка, и правильна. Энта же не просты яблачки. Энта жа – молодильны. А куды тибе молодеть? Ты и не вырос ещё, а то наешьси и опять в карапуза превратишьси, снова в пелёнки гадить. Вота баба Надя не обрадаваласи бы.
– А как это, молодильные?
– Ну, энта ешь их и молодеишь. Вот, как ты думаишь, скольки нам лет с дедам Гришай?
– Пятьдесят?
Для Вовки эта цифра казалась огромной.
– Ага, щас пряма. Нам по сто два года уже стукнула, а ты говаришь – пятьдесять.
– А где ты их взял?
– Да у мине в саду растуть, давно уже посадил. Вона, как деда Гриша мине семичку от молодильнава яблака привёз, так я и посадил. Дак тольки второй год, как уродилиси, заразы таки!
Дед Гриша крякнул.
– Энта откудава я тибе привёз, не напомнишь?
– На, яблако погрызи, просветли мозги! Откудава! Оттудава!
– Ах, вона оно чаво! Ах, оттудава!
– Ах, оттудава! С тридевятава царства, тридесятава государства. Именно оттудава. Вспомнил?
– Ну, так ... не совсем. Чаво-то помню, чаво-то не помню.
– Говарю жа, яблака погрызи. Омолодиси чутка. Тольки многа не ешь, а то дюжа омолодишьси, бабка домой ещё ни пустить, не признаить, али сам не схочишь до ниё идить.
– Деда Гриша, а расскажи, как там в тридевятом царстве, тридесятом государстве? – попросил Вовка.
– Кхе, кхе. Знаишь, Вовка, рассказчик с мине, как с *овна пуля. Пущщай лучша деда Митрофан рассказаваить.
– А? Деда Митрофан?
– Ну, ладна, Вовка, раз деда Гриша разрешаить, слухай сюды.
Был тогда деда Григорий молодой и было у ево два брата старших: Хфедя и Ваня, да папаня дюжа старинькай уже. Вота и вычитал энтат папаня, качарыжку ему в рот, что в тридевятам царстве, тридесятам государстве сад имеицца, в которам молодильны яблаки растуть.
Съел яблака – помолодел лет на десять, и все болячки проходють. Вота и решил он омолодитьси. Посылаить, значитьси, старшова сына, Хфедьку, за яблаками. Хфедька – на коня и поскакал. Долго ли, коротка ли, доезжаить он до большова камня на дороге, а на ём написана, мол, налево пойдёшь, коня потеряишь, направо пойдёшь, себя потеряишь, прямо пойдёшь, жанатым будишь.
Чаво делать, сибе жалка, коня жалка, решил, туды, где жанатым будить, тем более, до баб был дюжа охочь энтат Хфёдар, туды ево через карамыслу. Едить, а тута хоромы. Выходить из их прекрасна девица, хватаить за рукав Хфедю и в горницу ево. Накармила, напоила, спать укладываить. Хфедя ложитьси, а энта проходимка, туды её в качелю, кровать – раз и первернула. А под кроватью-то дыра, в её Хфедя и свалилси. А назад не вылезти.
Ждал, ждал батька сваво сына с яблаками, да не дождалси. Решил второва сына отправить. Запряг Ваня, значитьси, коня и поехал. Да с им тожа самое приключиласи, что и с Хфедей. Тожа по бабам был не дурак. Так вместе в энтай дыре и оказалиси.
Опять не дождалси батька яблакав. Чаво делать? Посылаить он, значитьси, третьева сына, деду Гришу. Запряг дед Григорий кабылу, кинул гармоню на спину и поехал за яблаками.
– А чаво энта я гармоню за собой потащил? Не помнишь случайна?
– Помню, Гриша, помню. Денег у тибе тогда не оказаласи, получку задерживали, вот ты и решил, мол, кому спою, кому сыграю, так хочь на кусок хлеба заработаю.
– А! Вспомнил!
– Ну, говарю жа, яблаки-то помогають. Ну, значитьси, качарыжку ему в рот, подъезжаить деда Гриша к энтаму камню. Как увидал – жанатым будишь, аж заплевалси. Мол, ещё чаво мине не хватала! Мала мине маёй бабки! Ещё одну не перживу, поеду, лучша, где коня потеряю. Коня-то у мине, мол, и нету, тольки кабыла. Рассудил, значитьси, так.
– А всё жа я соабразительнай был! – похвалил себя дед Григорий.
– Ага. Вота. Едить, едить, глядь – избушка. А в избушки бабка старая, как баба-яга.
– Чаво припёрси, – говарить. – Делать мине нечаво, тольки всяких путникав у сибе принимать, да и пахнить от тибе не ахти.
– А ты, бабушка, ни ругайси, – говарить. – Хочишь я тибе на гармони поиграю, повеселю?
И, как заиграить, дак у энтай бабки ноги сами в пляс пошли. От души наплясаласи. Говарить, мол, спасиба тибе, добрай молодец. Ну и разговарилиси. Дед Григорий и рассказал бабке, куды и зачем путь держить.
– Эх! – говарить. – Хорошай ты человек, да тольки пропадёшь. Энта сад маёй племянницы Синяглазки. От её ещё ни один мужик живым не уходил. Дюжа мужиков любить.
– Есть? – испугался Вовка.
– Чаво, есть?
– Мужиков.
Дед Григорий что-то срочно уронил и скрылся под столом в поисках потерянного.
– Ну, можа, и есть. Бабка не уточнила, – выкрутился дед. – Дак вота. Говарить ему, мол, идить тихо-тихо нада, ночью, пока она спить. Рви,. говарить, яблаки и ноги делай с саду. Тольки не разбуди, а то – беда. Ну, деда Гриша так и сделал, качарыжку ему в рот. Да тольки гармоня ево за ветку зачипиласи, и загудела. Синяглазка и проснуласи. Глядить, а из-под её носа мужик дельнай уходить. Не бывать тому! И за им. А он на кобылу и был таков. А она за им.
И ведь догнала же, зараза така.
– Ой, Митрафан, мине чаво-то страшна, – пожаловался дед Григорий.
– Ещё бы! Чаво ты пережил. Я бы тожа спужалси бы, ежели бы на мине така бабища накинуласи. Ещё имя тако – Синяглазка! Тама из синява цвету тольки синяки под глазами. А та пристаёть к деду Грише, мол, раз обворовал мине, типеричи должон на мине жанитьси, обещайси, а то силай заставлю!
Вот тута и взмолилси деда Гриша, мол, отпустила бы ты мине, добра женсчина, у мине, можить, дома отец роднай яблаки ждёть, помрёть ведь, не дождётьси. И как мине на тибе жанитьси, ты жа центнера три весишь. А она ему, мол, обидить мине каждай можить, убегёть ни каждай. А он ей, мол, похудей, патома жанюси.
А она ему, мол, обещаишьси? Ну, пообещал дед Григорий. Отпустила ево Синяглазка, тольки обещаласи до ево приехать, как похудеить. Так вот и повезло деду Грише молодильны яблаки батьке сваму доставить. А семичку мине припёр. Вота и выросли у мине, Вовка, молодильны яблаки.
– Деда Митрофан, а братья деда Гриши, так и сидят там в дыре у прекрасной девицы? – спросил Вовка.
– Не. Как тольки старшой, Хфедька, согласилси на ей жанитьси, так она их и выпустила.
– А Синеглазка, когда похудела, приехала к деду Григорию?
– Приехала года через три. Предъявила. Да дед Гриша тольки руками развёл. Мол, ни басурманин я, чтобы две жаны. А одна у мине, туды её через карамыслу, чтоб ей пуста была, уже имеицца и тожа – не подарак. Синяглазка – в скандал, мол, ничаво не знаю, жаниси и всё тута. Да тольки деды Гришина бабка услыхала. Не на ту Синяглазка напала. Бабка Маня так её лопатай погнала, что она до Артемонавскава пруда бегом бежала.
– Моя бабка можить, – кивнув головой, подтвердил дед Григорий.
– Вот, таки дела, Вовка, – заключил дед Митрофан.
Уходя от деда, Вовка смущённо опустив глаза, спросил:
– Деда Митрофан, а можно я яблоко бабе Наде возьму?
– Тольки, Вовка, от греха подальша, ты ей не говари, что оно молодильно. А то обидитьси ещё, что ты её старай считаишь.
– Ладно!
Спасибо, что прочитали.
Все материалы канала можно посмотреть здесь.
Весь дед Митрофан здесь.
Заходите на мой телеграм канал там тоже интересно.