В середине 60-х годов прошлого века город Тольятти являлся маленьким провинциальным городком в Куйбышевской области. В 1966 году совместно с итальянским автоконцерном FIAT в городе началось строительство крупнейшего в СССР Волжского автомобильного завода по производству легковых автомобилей. Параллельно со строительством завода возводился новый жилой район Тольятти — Автозаводский.
АвтоВАЗ строился по лицензии итальянского концерна «Фиат». Генеральным директором завода в 1966 году назначили тогдашнего заместителя министра автомобильной промышленности СССР Виктора Полякова. В своих мемуарах он писал, что это была грандиозная стройка, на которую съезжались люди со всех концов страны. С 1964 по 1970 года численность городского населения выросла более чем 2 раза. А еще на волжском предприятии действовали представители более чем 200 западных фирм, и уже на первом этапе строительства здесь находилось до 900 иностранцев одновременно.
Из рассказа полковник госбезопасности Сергея Георгиевича Хумарьяна (в то время оперуполномоченный, а с 1974 года– начальник контрразведки УКГБ по Куйбышевской области):
- В период с 1967 по 1969 год сил небольшого по численности городского отдела КГБ для работы с иностранцами на ВАЗе откровенно не хватало. В то время здесь насчитывалось всего 10 сотрудников вместе с начальником. Конечно же, подполковник Кожемякин не раз просил увеличить численность отдела, однако решение этого вопроса было выше компетенции областного управления. И так продолжалось до августа 1969 года, когда Куйбышев и Тольятти по партийным и депутатским делам посетил председатель Комитета государственной безопасности СССР Юрий Владимирович Андропов.
При его встрече начальник управления КГБ по Куйбышевской области Иван Павлович Кинаров наряду с другими вопросами сразу же доложил Андропову о трудностях, возникших при строительстве АвтоВАЗа. И когда председатель КГБ отправился из Куйбышева в Тольятти, он первым делом распорядился пригласить к себе начальника городского отдела.
Из рассказа полковника госбезопасности Вениамина Ефимовича Кожемякина (на тот момент начальника отдела УКГБ по городу и порту Тольятти):
- Я и первый секретарь Тольяттинского горкома КПСС Оболонков встретили Андропова на окраине города. Юрий Владимирович сразу же пригласил меня в свою машину, и, пока мы ехали на стройплощадку АвтоВАЗа, я успел доложить ему сложившуюся обстановку. Председатель обещал помочь. Дело было в пятницу. А в понедельник утром у меня в кабинете уже сидела бригада из десяти человек из центрального аппарата КГБ СССР под руководством заместителя начальника второго главка Башоликова: «Ну, что тут у тебя случилось? Нас председатель чуть не по тревоге поднял». У меня уже был подготовлен план реорганизации и расширения моего отдела. Москвичи с ним ознакомились и забрали с собой, и уже через неделю этот план с небольшими поправками подписал Андропов. Практически все мои предложения были приняты. Например, увеличили штат до 150 человек. Людей набирали с периферийных областных органов, из областного управления. Я там много лет проработал, многих знал, своих воспитанников взял сюда на руководящие должности. А часть людей приняли с гражданки. Пришлось учить их с нуля.
В сентябре 1969 года был подписан Приказ о создании Отдела управления КГБ по Куйбышевской области по городу и порту Тольятти. Вот так в Тольятти был создан отдел КГБ, имеющий примерно такой же штат сотрудников и почти такие же полномочия, какие в то время имели лишь областные управления. В этом отношении города, подобные Тольятти, в Советском Союзе можно было буквально пересчитать по пальцам. Главная задача отдела на первом этапе - подготовка к приему большого количества иностранных специалистов, в том числе, нелегальных представителей спецслужб Италии, ФРГ, США, Франции, Японии, легла на сотрудников оперативных подразделений Управления. Оперативная обстановка тогда характеризовалась одновременным пребыванием на АвтоВАЗе до 900 иностранцев. В Тольятти был расположен Консульский отдел итальянского посольства и Представительство фирмы ФИАТ, которые использовались разведками стран НАТО для прикрытия разведывательной деятельности.
А Вениамин Ефимович Кожемякин на долгие годы стал руководителем тольяттинского отдела УКГБ по Куйбышевской области.
Вениамин Ефимович родился 27 декабря 1925 года на хуторе Щучкин Западно-Казахстанской области в крестьянской семье.
В 1942 году окончил среднюю школу № 7 города Уральска и в январе 1943 года был призван в РККА. Был направлен на учёбу в Рижское военное пехотное училище, которое с июля 1941 года находилось в эвакуации в городе Стерлитамак Башкирской АССР. В августе 1943 года Вениамин Кожемякин был направлен на учёбу в Военный институт иностранных языков Красной Армии (ныне Военный университет Министерства обороны Российской Федерации), находившийся в эвакуации в городе Ставрополе-на-Волге Куйбышевской области (ныне Тольятти).
В марте 1940 года при Втором Московском государственном педагогическом институте был сформирован Военный факультет для подготовки преподавателей военных академий. Первоначально Военный факультет готовил выпускников со знанием трех иностранных языков. В октябре 1940 года его начальником был назначен генерал-майор Николай Николаевич Биязи, в прошлом военный атташе в Италии, военный, доцент, знающий 14 иностранных языков.
С началом Великой Отечественной войны при Военном факультете были образованы курсы военных переводчиков. Когда встал вопрос об эвакуации Военфака и курсов, было принято решение разместить их в Ставрополе-на-Волге. По приказу от 10 октября 1941 года слушатели и курсанты эвакуировались на пароходе «Карл Либкнехт». Военфак и курсы разместились в здании санатория «Лесное», а курсанты и слушатели были расселены по всему городу. Занимались по 10 часов в день, в три смены. Сидели за одним большим столом по вечерам при свете коптилки. Не было дров на зиму, и слушатели по очереди отправлялись на лесозаготовки.
Вот как об этом вспоминает Н.Н. Биязи: "После нескольких дней плавания, мы прибыли в Ставрополь. Нам отвели помещение кумысолечебницы “Лесное”. Слушатели разместились быстро. Помещений не хватало. Достаточно сказать, что в комнате отдыха на втором этаже мы умудрились втиснуть 40 коек для слушательниц. Не лучше было и в других помещениях, но мы оставили свободными клуб со зрительным залом, в котором читались лекции, а по вечерам шли репетиции и давались на иностранных языках концерты самодеятельности. Краткосрочные курсы разместили в самом Ставрополе, в пустующем здании школы. Слушатели сами заготавливали дрова, носили воду…"
Занятия курсов проходили по ускоренной программе. Кстати, эту же школу фронтовых переводчиков окончили прославившиеся уже после войны люди — актер Владимир Этуш, композитор Андрей Эшпай.
Из воспоминаний Кожемякина:
- 27 декабря 1942 года мне исполнилось 17 лет. Сразу же в первых числах января 1943 года меня призвали в Красную армию и направили в Рижское военно-пехотное училище, которое находилось в эвакуации в Башкирии в городе Стерлитамак. Там я пробыл всего лишь месяца три, когда приехал представитель военного института иностранных языков, чтобы отобрать кандидатов в слушатели этого вуза. Сдали экзамены только пять человек. Здесь в Ставрополе мы проучились, наверное, месяца два, потом руководство приняло решение вернуть институт в Москву. В это время как раз закончились успешные бои на Курской дуге. Появилась масса пленных. Военных переводчиков было явно недостаточно, и нас всех перевели на ускоренный курс. Мы должны были стать военными переводчиками за год. В начале июня 44 года нам устроили выпускной экзамен, присвоили звание младший лейтенант и сразу же направили на фронт. Я попал на 1-й Белорусский фронт. В это время шли бои по освобождению Белоруссии, я немного их захватил, а потом наши войска перешли границу и переступили на территорию Польши. Там меня назначили военным переводчиком в разведотдел 247 дивизии.
Конец войны Вениамин Ефимович застал в разведотделе 61-го стрелкового корпуса. Был награждён за участие в ВОВ орденами Отечественной войны 2-й степени и Красной Звезды, а также медалями «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.».
После войны, в звании лейтенанта, Кожемякин В. Е. был направлен в распоряжение коменданта города Берлина, где служил в качестве переводчика, а затем адъютанта коменданта Берлина.
Из воспоминаний:
– Не знаю, случай или нет, но 10 мая 1945 года нашу часть вернули под Берлин, и через пару дней приходит шифровка за подписью Жукова – откомандировать меня в распоряжение военного коменданта Берлина. Мы отправились туда с еще одним переводчиком из разведотдела штаба армии. Этот армейский переводчик был в два раза старше меня, да и по званию он капитан, а я лейтенант. Нас принял сам военный комендант Берлина генерал-полковник Берзарин. Капитану он сказал, что должны прибывать еще переводчики, чтобы он формировал отдел, а меня назначил своим личным переводчиком.
Продолжив военную службу, в октябре 1946 года был переведен в Туркестанский военный округ, служил в должности адъютанта заместителя начальника штаба округа.
В мае 1947 года демобилизовался и в сентябре этого же года переехал в город Куйбышев (ныне Самара), где работал заместителем начальника железнодорожного цеха на заводе № 18 им. Ворошилова (ныне авиационный завод «Авиакор»).
Из воспоминаний:
– В 47 году я демобилизовался по собственной инициативе. Когда у меня родился сын, я задумался о своем будущем. Оставаться в адъютантах – перспектива не очень. Строевого офицера из меня не получилось. Ну что такое три месяца в военном училище? Так что серьезных шансов для карьеры в армии у меня не было. Но и на гражданке надо было начинать все сначала. 10 классов образования. Профессии никакой. Мой немецкий язык никому не нужен. После демобилизации вместе с семьей я приехал в Куйбышев, отсюда родом моя жена. Мы встретились с моей будущей женой в 45 году в военной комендатуре, она была тоже военным переводчиком на фронте. В этом же году мы сразу и оформили отношения. Тогда мы приехали к родителям жены в Куйбышев. Я случайно познакомился с военпредом одного из авиационных заводов, где мне предложили работу в экспедиционном цехе. Устроился на завод имени Ворошилова. Поначалу я был экспедитором, буквально через пару месяцев стал диспетчером этого цеха, вскоре меня сделали заместителем начальника цеха и уже собрался поступать в технический вуз, как меня отыскали органы. Дело в том, что в это время под Куйбышевом на Управленческом работала большая группа немецких специалистов фирм «Юнкерс», «БМВ», «Аскания», вывезенных из Германии. Потребовался переводчик. Предложили перейти на работу к ним.
С 1949 года Вениамин Ефимович проходит службу в органах государственной безопасности СССР.
А в начале 1960-х годов из Куйбышева Кожемякина направили на работу в ГДР, где он создавал агентурную сеть в Западном Берлине, а затем ею руководил.
Из воспоминаний:
- В начале 1962 года руководство комитета откомандировало меня в ГДР, там был наш аппарат КГБ. Вот там я 1,5 года вел разведывательную работу по западному Берлину. Потом мне предложили возглавить разведгруппу в Эрфуртском округе ГДР. Обычно туда посылали на два года, в исключительных случаях продлевали еще на год. Я пробыл там почти шесть лет. Когда я оттуда вернулся, меня должны были оставить в центральном аппарате нашей внешней разведки, но по целому ряду обстоятельств это решение затянулось. Начальник самарского областного управления узнал, что я сижу в Москве и что решается вопрос о моем назначении, и разыскал меня по телефону в гостинице. Он сказал, что ты же знаешь, что мы начинаем строить волжский автозавод, и ты со своим опытом нужен здесь. И вот с 1 января 1968 года я оказался в Тольятти.
Кожемякин сумел значительно расширить полномочия отдела, который на протяжении многих лет успешно противостоял всем проискам иностранных спецслужб. За успешную работу в органах госбезопасности был награждён медалью «За боевые заслуги» и орденом ГДР «За заслуги перед Отечеством» 1-й степени.
С 1968 по 1987 годы он возглавлял отдел УКГБ СССР по Куйбышевской области в городе и порту Тольятти (именно так именовался отдел, что по статусу было выше, чем иные отделения КГБ в городах области).
Из воспоминаний:
– Принял я коллектив, который насчитывал девять работников, включая начальника. Сразу же познакомился с Виктором Поляковым, который возглавлял строительство автозавода. Он меня ввел в курс дела, рассказал о масштабах строительства АвтоВАЗа. Я сразу понял, что с таким количеством людей всех вопросов не решить. Примерно год я работал в таких условиях.
Вениамин Ефимович срочно начал доукомплектовывать отдел. Наряду с опытнейшими сотрудниками (Н.С.Кузнецов, Г.С.Проскуряков , В.Н.Сыромятников, Р.П.Гориченский, А.И.Савченко, В.М.Олейник, П.Ф.Григорьев, А.И.Морозкин, В.П.Олейниченко, Л.К.Данченко, К.Ф.Третьякова,
Н.С.Фомин, В.В.Чапышева, Н.В. Пантелеева, Л.В.Пузако, И.В.Ворошилов), в отдел пришло много молодых сотрудников. Для укрепления нового подразделения из других органов безопасности были переведены сотрудники уже имевшие практический опыт организации оперативной работы. Из УКГБ по Саратовской области был переведён Валентин Дмитриевич Бурков, из УКГБ по
Курской области Александр Игнатьевич Чаплыгин, из Узбекистана (г.Ташкент) Игорь Данилович Самофалов, в будущем начальник отделения в Отделе Управления КГБ по Куйбышевской области в городе Тольятти. Начальником одного из отделений был назначен Николай Семёнович Кузнецов, а его заместителем Владимир Николаевич Сыромятников, оба из Куйбышева.
А работы было непочатый край. Уже после пуска первой очереди АвтоВАЗа городскому отделу КГБ приходилось проводить на заводе не только контрразведывательные операции, но и другие мероприятия, цель которых официально формулировалась как «экономия иностранной валюты». Дело в том, что на автогигант продолжались поставки оборудования из-за рубежа, и при этом иностранные фирмачи всячески стремились завысить на него цены.
Вспоминает Вениамин Кожемякин:
- Завод вел переговоры о поставках и монтаже нового оборудования с западногерманской фирмой «Порше». А представители фирмы заломили за этот заказ ни много ни мало 10 миллионов долларов. Наши переговорщики чувствуют – что-то здесь не то, цена слишком высокая. Однако сведений о реальной стоимости товара или каких-либо других аргументов у нашей стороны не было. Вот тогда директор АвтоВАЗа Виктор Поляков и обратился ко мне с просьбой: не можете ли вы как-то прояснить ситуацию? Ну, мы сразу же взялись за это дело своими методами...
Оперативники КГБ выяснили, что все финансовые документы по поставкам оборудования в течение переговоров находились у руководителя западногерманской делегации в кейсе, который тот никогда не выпускал из рук. И вот, чтобы заглянуть в эти документы, Вениамин Кожемякин предложил Виктору Полякову пойти на оперативную хитрость.
По его совету директор завода пригласил всю немецкую делегацию на целый день на экскурсию по Волге. Фирмачей не пришлось долго уговаривать. Но пока они с борта заводского теплохода любовались видами Волги и Жигулевских гор, сотрудники КГБ тайно проникли в гостиничный номер руководителя делегации, где тот оставил свой кейс, и сфотографировали все нужные документы.
При их изучении выяснилось, что немцы вдвое завысили цену на свою продукцию. На самом деле она стоила не 10, а пять миллионов долларов. На другой день переговоры продолжились. И вот тогда Поляков сообщил фирмачам, что у них есть предложение от другой компании, которая готова продать заводу оборудование по более низкой цене. Одним словом, в тот же день с немцами был подписан договор о поставках на выгодных для нашей страны условиях.
Из воспоминаний Вениамина Ефимовича:
- Был еще один случай, когда АвтоВАЗ уже практически начал работать, выяснилось, что еще надо кое-какое оборудование докупить. Наша делегация продолжала находиться в Италии и вела переговоры с целым рядом фирм о подписании новых контрактов. В составе этой технической делегации под прикрытием работника автозавода находился и мой сотрудник. Переговоры по закупке одного и того же оборудования, как правило, велись с несколькими фирмами. Делегация обговаривала более выгодные условия. Мой сотрудник организовывал утечку информации, и фирмам по секрету выдавали информацию их конкурентов, естественно, заниженную. И они вынуждены были сами снижать цену. Путем такой, скажем прямо, очень тонкой и ювелирной работы удалось сэкономить порядка 18 миллионов долларов.
Но не только АвтоВАЗ был "головной болью" тольяттинских чекистов.
В 1974 году по договору с американской фирмой «Оксидентал Петролеум» в городе началось строительство завода по выпуску минеральных удобрений (аммиака и карбамида)- «Тольяттиазо́т». Завод строился с финансовым участием американского миллиардера Арманда Хаммера, питавшего симпатии к СССР и лично знакомого с В. И. Лениным. Строительство было объявлено Всесоюзной ударной комсомольской стройкой. Одновременно с возведением завода для транспортировки аммиака велась прокладка магистрального аммиакопровода «Тольятти-Одесса» протяжённостью более двух тысяч километров. Первая продукция предприятия «Тольяттиазот» была выпущена в 1979 году.
Из воспоминаний Кожемякина:
- Когда наши войска ввели в Афганистан, американцы сразу же объявили эмбарго на экономические взаимоотношения с нашей страной. В это время на ТоАЗе находилась довольно большая группа американских шеф-монтеров. Нам было известно, что их администратор, тоже женщина, представляет интересы ЦРУ. Поэтому контроль за ней был пристальный, можно сказать, круглосуточный. Его осуществляла наша переводчица. Она и перехватила информацию. Как только объявили об эмбарго, глубокой ночью раздался телефонный звонок из Нью Йорка. Администратор получила команду все работы свернуть, в 24 часа группе выехать на родину, а технические документы русским не передавать, уничтожить.
Меня разбудили в два часа ночи и доложили о случившемся. Мы незамедлительно стали действовать. Благо, к этому времени у нас был установлен доверительный контакт с одним из руководителей шеф-монтеров. Он замещал в этот период руководителя технической делегации. Человек он оказался порядочный. «Я же понимаю, чем это вам грозит, все остановите и завод не построите, – сказал он, – я так поступить не могу, вы выложили огромные деньги». И правда, нашему государству этот завод стоил тогда два с лишним миллиарда долларов. Он передал нам техническую документацию, а сам устроил пожарище, сделал вид, что все сжег. Имея эти документы, завод смогли построить сами, без шеф-монтеров. И он прекрасно работает до сих пор. Мы тогда получили письмо от руководства ТоАЗа с благодарностью за оказанную помощь. Стоимость спасенной документации оценивалась в 11 миллионов долларов.
В истории тольяттинских чекистов были и "кинематографические" истории.
Как то в квартире начальника тольяттинского отдела КГБ раздался звонок. Звонил первый секретарь Автозаводского райкома партии Иван Никифорович Китаев. Китаев извинился за беспокойство и сказал, что ему нужно посоветоваться по одному очень важному делу:
– Понимаете, сегодня ко мне приходили два человека. Разговор вел один, у него такой мандат, какого я никогда не видел. С очень широкими полномочиями.
– А что за полномочия? – поинтересовался Вениамин Кожемякин.
– Вениамин Ефимович, не обижайтесь, но многого я вам рассказать не могу. Я дал подписку.
– Какую подписку?
– О неразглашении разговора, который состоялся между мной и обладателем мандата.
– Хорошо, а чего хотите от меня? Вы рассказали очень мало, чтобы дать квалифицированный совет.
– Рад бы сказать больше, да не могу. А сомнения гложут…
Шел семьдесят шестой год, тогда к таким вещам, как подписка о неразглашении, относились очень серьезно. Поэтому Китаев долго мучился перед тем, как посвятить начальника отдела КГБ в некоторые подробности таинственного визита незнакомцев.
Выяснилось, что гость, придя к Китаеву в кабинет, достал из портфеля правительственный пакет. Этот пакет был адресован лично Ивану Никифоровичу. Затем гость попросил его отвезти к генеральному директору ВАЗа. Перед поездкой посланец из Москвы забрал письмо, адресованное Китаеву, сжег его тут же в кабинете, а пепел тщательно размял пальцами. Пока он уничтожал остатки письма, Иван Никифорович подписал бумагу о неразглашении только что состоявшегося разговора…
– Визит москвича был предварен звонками из горкома, обкома партии? – спросил Кожемякин.
– Нет. Эта поездка секретна.
– Хорошо, а что за мандат был у него?
– Из центра. Сам человек – майор КГБ.
– Кем подписан?
– Первым лицом.
– Андроповым? – удивился Вениамин Ефимович.
– Нет, первым лицом страны. Брежневым.
– Брежневым? – еще больше удивился Кожемякин. Он-то знал, что генсек такие мандаты никогда не подписывал. Только Андропов мог иметь документы, подписанные лично Брежневым. Все остальные в центре могущественного КГБ были уровнем ниже, а потому самое большое – могли иметь подпись Андропова.
– Да, Брежневым, я сам видел.
– У вас еще будет встреча с москвичом?
– Завтра в девять ноль-ноль у него снова встреча с генеральным директором ВАЗа.
– Понятно, постарайтесь завтра встретиться с Житковым пораньше, и пусть он спросит у москвича, кто конкретно из центрального комитета или правительства сможет подтвердить его полномочия. Если назовет человека, пусть Анатолий Анатольевич воспользуется правительственной связью и сам все уточнит. Если не назовет, то пусть Житков нажмет кнопку. В приемной будут находиться наши сотрудники, они знают, что надо делать.
На следующий день кнопка всё же была нажата... В кабинет вошли двое в штатском.
– Ваши документы? – спросил один, подходя к "майору".
– А вы кто такой? – с негодованием спросил лже-чекист.
– Я заместитель начальника отдела КГБ Мутилин. Это сотрудник отдела Симонов. Разрешите посмотреть ваши документы.
– Пожалуйста.
"Майор" протянул свое удостоверение сотрудника КГБ. От настоящего оно отличалось только двумя нюансами. Слово «майор» было написано с ошибками. Там так и значилось: «маёр Комитета государственной безопасности». Второй нюанс – факсимильная подпись Брежнева.
И такие случаи бывали...
В 1987 году Вениамин Кожемякин ушел в отставку в звании полковника госбезопасности. За трудовые заслуги был награждён орденами Октябрьской Революции (1971, за заслуги в деле обеспечения государственной безопасности) и Трудового Красного Знамени (1973, за активное участие в сооружении и освоении проектных мощностей Волжского автомобильного завода и смежных с ним предприятий).
За долголетнюю и безупречную службу в органах КГБ СССР внесен в книгу Почета Управления (1985). В 2000 году за особые заслуги в деле обеспечения безопасности государства руководителем ФСБ России награждён именным холодным оружием — кортиком с символикой ФСБ России.
Из воспоминаний:
– После выхода на пенсию я еще около 20 лет работал. Сразу же гендиректор АвтоВАЗа Валентин Исаков взял меня советником в экспортное управление. Я там поработал лет восемь. После прихода нового руководства я написал заявление по собственному желанию. В это время уже было предложение от ряда руководителей крупных предприятий. ТоАЗ, КТЗ, Росэстбанк, Тольяттистройзаказчик, Тольяттихимбанк собрались и пригласили меня. Это был где-то 95 год – год всеобщего разгула. Они сказали, что нуждаются в информации о своих клиентах и партнерах. Я взялся за это дело. Мы втроем создали информационно-аналитическое бюро. И действительно выполняли заказы этих предприятий. И так до 2005 года поработали. К этому времени в 2002 году у меня скончалась жена, к тому же возраст уже начал давать о себе знать, да и обстановка в стране стабилизировалась. У заказчиков определились постоянные связи, клиентура, и мы сразу почувствовали, что стало поступать меньше заказов. Решили это дело закрыть.
В мае 1999 года Вениамин Кожемякин возглавил наблюдательный совет Национального торгового банка.
А в 2005 году бывшему начальнику управления КГБ по Тольятти Вениамину Кожемякину было присвоено звание «Почетный гражданин города Тольятти» (за особые заслуги в деле обеспечения государственной безопасности при строительстве и запуске производства Волжского автомобильного завода и химических предприятий Тольятти).
Вениамин Ефимович Кожемякин умер 13 ноября 2015 года в Тольятти. В одном из последних интервью (январь 2008 года) Вениамин Ефимович сказал:
– Во время перестройки наша страна широко распахнула двери перед всеми. Бытовало мнение, что у нас теперь везде друзья, врагов нет. И смотрите, что делают американцы – насаждают свои базы возле наших границ. Вы думаете, их Иран напугал своей атомной бомбой? Чепуха. Это все против нас.
Англия – наш исконный противник, а уж об Америке и говорить нечего, никогда они искренними друзьями не были и не будут. По большому счету, нет у нас друзей. Они все делают только с позиции своей выгоды. В свое время был подписан с НАТО договор о сокращении вооружения и взаимном контроле. Ратифицировали его только мы, Казахстан, Украина и Белоруссия. Но не одна страна, входящая в НАТО, этого не сделала. Мы их пускали везде, знакомили с нашей техникой, участвовали в совместных учениях. А они нас никуда не пустили.
Да, поработали они капитально по разложению внутри нашей страны. Нам навязали свою культуру. И сейчас не дай бог война. Я не уверен, молодежь-то наша пойдет добровольцами сражаться, защищать свою страну?...
ИСТОЧНИКИ:
- Ерофеев Валерий. Чекисты АвтоВАЗа. Секретные материалы 20 века №20(406), 2014
- Самарские чекисты №8 (141) декабрь 2020
- https://63.ru/text/gorod/2008/01/18/55480091/
- https://tolyatty.ru/text/gorod/2011/01/18/63209831/
- Сергей РУСОВ. Как в Тольятти приезжал «маёр» КГБ. Городская газета "Вольный город"
- Документальный фильм "Вениамин Кожемякин. Посвяти жизнь Родине"
- Документальный фильм "Полковник контрразведки Кожемякин"
- Биязи Н. Н. В огне трех войн (Воспоминания). / В кн.: Ставрополье: Альманах № 1. — Ставрополь, 1970.