Эта история произошла в году каком-то, совершенно точно, до Рождества Христова. Не то чтобы слишком «до», однако всё же не учесть этого факта, пожалуй, нельзя. Так вот в тот самый промежуток времени, на восточной границе всё ещё могущественной Римской империи, простиравшейся по всему Средиземноморью, на пути одного из множества легионов встала одинокая крепость где-то в бескрайних Сирийских пустынях.
Нельзя сказать, что крепость эта была уж очень большой. Не имела она и сильного гарнизона. Однако единственным её преимуществом было очень выгодное расположение: на одиноком холме посреди равнинной пустоши с единственной узкой тропой, ведущей к небольшим, но от того отнюдь не хлипким воротам. Ни один, даже самый маленький таран, который мог бы быть построен Римскими легионерами, не сумел бы протиснуться между неподъёмными валунами, разбросанными по бокам тропы. Непонятным было также и то, что крепость та была построена из хорошего известняка, коего во всей округе обнаружено не было. Не нашли римские разведчики и хоть каких-то намёков на древесину, из которой могли бы быть сооружены осадные орудия, которые изрядно облегчили бы осаду.
Легион задерживался у непокорной крепости уже на три дня. Чуть более сотни защитников оказывали активное и весьма болезненное сопротивление при малейшей попытке штурма. По этой причине в полумиле от желтоватых стен одинокого форта, прямо посередине лагеря легат Квинт Целий собрал всех центурионов в большом шатре, чтобы совместно с ними найти решение возникшей проблеме. Нельзя сказать, что немолодой, прошедший со своим легионом множество битв, Квинт Целий очень уж нуждался в совете более младших командиров. Однако ситуация и впрямь не располагала к каким-то авторитарным действиям, ведь в случае неудачи вся ответственность ложилась бы на плечи легата.
В палатке стоял шум, очень напоминающий активные диспуты в сенате. Вот только там перекрикивали друг друга разжиревшие сенаторы, а здесь, в жаркой пустыне, звеня доспехами, распылялись на междометия командиры когорт опытнейшего легиона. В конце концов, было принято единогласное решение: послать гонца в Тарсо, ближайший крупный город, с просьбой выслать всё необходимое для скоротечных осадных работ. Казалось, что собрание наконец пришло к единому мнению, и даже стал формироваться список того, что должен привести караван. Однако тут с места встал, подняв руку, мужчина едва ли старше тридцати лет в гражданской накидке лилового цвета. Легат узнал его: это был Публий Кассий, новый прокуратор недавно завоёванных его легионом земель, посланный из Рима. Наместник сопровождал легион не просто так. Он должен был вступить в свою должность, как только угаснет последний оплот сопротивления варваров в этом регионе. Не исключено, что таковым являлась злополучная крепость.
– Достопочтенный легат, – Обратился Публий Кассий к главнокомандующему легионом. – Вы что, и вправду собрались тащить столь крупный караван по этим жидким пескам и бесконечным дюнам? – Квинт Целий глубоко вздохнул. В силу своего весьма преклонного возраста он не имел никакого желания оспаривать мнение юнца, который, впрочем, фактически занимал должность, если не выше него самого, то как минимум равную ему.
– Господин прокуратор. – Безразлично и негромко начал легат. – Неужто Вы так талантливы в военном ремесле, что имеете иные варианты решения этой проблемы?
– Ну что Вы, – Вполне искренне склонил голову он. – Я не ставлю под сомнение Вашу правоту, однако я имею куда более простое и быстрое решение этой проблемы.– Центурионы с неподдельным вниманием стали вслушиваться в его речь и даже легат, от нечего делать, навострил уши в ожидании откровения. – Могу поспорить, что мой обоз будет состоять всего из двух мулов, дойдёт гораздо быстрее Вашего и возьмёт крепость через час после своего прибытия. – Шатёр наполнился немым напряжением. Казалось, даже факелы потускнели, скованные образовавшимся вокруг будущего прокуратора вакуумом.
– Согласен. – Сухо промолвил легат.
Как и ожидалось, «караван» Публия Кассия пришёл значительно быстрее. В Тарсо в тот момент только-только закончили выполнять заказ легата на древесину. А ведь её ещё нужно было доставить на место длиннющим обозом, а после из этой самой древесины собрать баллисты, скорпионы или штурмовые лестницы.
Два Мула, нагруженные под завязку, в сопровождении нескольких всадников, показались на горизонте через неделю после заключения пари. Никто, кроме самого прокуратора, не знал, что именно он заказал. Под накидками, скрывающими таинственный груз, перевозимый неприхотливыми мулами, могло быть что угодно. Когда этот маленький обоз подошёл к лагерю, его, помимо Публия, встречали все центурионы и сам пожилой легат.
– Вы собрались брать эту крепость двумя скорпионами, господин прокуратор? – С усмешкой спросил один из центурионов. Стоит отметить, что скорпион, хоть и был весьма грозным оружием в руках умелого воина, по сути своей представлял довольно мощный арбалет на подставке и назвать его хорошим осадным орудием, которое могло помочь легиону в той ситуации, всё же было нельзя.
– В Риме хватило бы и одного такого мула. – Невозмутимо ответил Публий.
Он с благодарностью принял у караванщиков обоих мулов, предварительно осторожно заглянув под накидку, скрывающую массивный груз. Он удовлетворённо кивнул и, на удивление всем, пошёл вместе с животными прямо в сторону крепости. Командиры, до того веселящиеся, теперь со страхом и непониманием смотрели на то, как высокопоставленный чиновник, возможно, идёт на свою смерть. Никто не решался что-либо сделать и даже опытный легат стоял в оцепенении.
Вскоре наместник подошёл к подножию холма. До единственных ворот в крепость оставалось едва ли больше тридцати метров. На него со стен наблюдало несколько десятков пар смуглых глаз. Их владельцы явно были настроены недоброжелательно, однако любопытство в них, похоже, побеждало ненависть. Тем временем, когорта за когортой, весь легион поднялся на уши, готовясь то ли к штурму, то ли к спасательной операции. Публий Кассий в свою очередь абсолютно спокойно отвязал одного из мулов и, хлёстко ударив того по бедру, спровоцировал у до этого ленивого животного непреодолимое желание бежать по единственной узкой тропе прямо к воротам, возле которых он и остановился. Прокуратор, взяв под уздцы второго мула, демонстративно направился обратно в лагерь. Защитникам крепости было уже явно не до него. Ворота немного открылись, двое мужчин быстро затолкали гружëного под завязку мула внутрь и также быстро заперлись в своём неприступном бастионе.
Нужно сказать, что прокуратор отнюдь не просто так повëл к крепости обоих мулов. Это может показаться сущей глупостью, ведь отпустил он по итогу лишь одно животное. Однако причины такого поступка римского чиновника раскроются несколько позже.
Публий Кассий возвращался в лагерь с лёгкой, будто бы слегка пьяной улыбкой. Он только вошёл в городок из палаток легионеров, как Легат едва не накинулся на него, осыпая множеством вполне оправданных претензий. Вскоре Квинт переключился и на второго мула, безразлично идущего следом за прокуратором. Стоит отметить, что его ноша казалась куда более объемной, чем та, которую перевозил на себе первый и которая сейчас находилась в ненавистной крепости. Квинт Целий сорвал со второго мула ткань, которая скрывала переносимый им груз. Все удивлённо ахнули: под пологом скрывалась лишь куча тряпья, несколько палок, торчащих во все стороны и прочий хлам, беспорядочно закреплённый на спине животного. Непонимание постепенно переросло в заразительный смех, который разошёлся по округе с невероятной скоростью. Вероятно, все решили, что прокуратор обоих мулов снарядил бесполезным хламом.
– Ну вот, – Заливаясь хохотом выдавил из себя легат. – А вы думали любой осёл может взять крепость?
– Не любой. – Громко, но спокойно ответил прокуратор, смотря на медленно открывающиеся ворота и на поднимающееся на башне белое полотно. – Но тот, что нагружен золотом – вполне.