Выйдя из автобуса на остановке у школы, я приостановилась, пропуская проходящих мимо - стройного рослого широкоплечего мужчину в черном пальто и в ослепительно белом шарфе крупной вязки ручной работы, красиво накинутом на плечи, в кепке как у Лужкова. За ним практически шаг в шаг следовал огромный пес черно-белого окраса, похожий на возрастную овчарку. Мужчина держал в руках связку ключей и тряс ею. Она звенела. Широкий красивый кожаный ошейник с именным брелком украшал шею собаки. Свой поводок пес держал в зубах, как личный паспорт, словно был готов предъявить его любому по первому требованию.
"Александр Сергеевич, здравствуйте!" окликнула его я. "Как поживаете? Спорт совсем забросили...А как зовут вашего питомца?"
Не дойдя до школьного забора, мужчина остановился и обернулся на мое приветствие. А пес неожиданно вдруг уткнулся всей своей огромной мордой в его пальто, не увидев нежданную преграду. Я поняла, что питомец, увы, слеп и глуховат , видимо, пес ориентируется только на звон связки ключей своего хозяина....
"О, кого я вижу, мадам Баттерфляй" воскликнул Александр Сергеевич.
" Рад, очень рад вам. А мы вот с Трюфелем встречаем детей нашего подъезда из школы. Поручение от их родителей выполняем. " Пес не стоял рядом с хозяином: он ходил вокруг нас, а потом зашагал уверенно прямо к школьной калитке.
Александр Сергеевич снова потряс связкой ключей, и Трюфель на ее звон вернулся к нам и продолжил хождения вокруг нас.
"Болеем очень, какой уж тут спорт" с грустью в голосе проговорил он. "Трюфель практически не видит, не слышит, только на звон этой связки ключей реагирует и подходит ко мне. Лечимся, конечно. Видимо годы , проведенные в приюте , не прошли даром, к моему огорчению проявились последствия серьезного заболевания только сейчас и..." Александр Сергеевич замолчал, глядя на собаку.
Собеседник мой - настоящий океанолог. Сегодня на заслуженном отдыхе. Именно этот человек обучал меня плавать стилем баттерфляй в бассейне до пандемии Ковид 19 четыре года назад, делясь своим опытом по технике его выполнения. Помню, как на дорожке пятидесятиметрового бассейна с ним плавала его дочь.
Я засматривалась на них обоих: две бабочки легко порхали над водой, очень красиво разлетались брызги под руками плывущих отца и дочери.
Из школы стали выходить школьники и школьницы со взрослыми сопровождающими их. И я обратила внимание, что дети шли налегке, а взрослые держали в руках их школьные рюкзаки...
"Трюфель, Александр Сергеевич!" кричали три мальчика, бежавшие по школьному двору.
Пес не реагировал совсем на них. Александр Сергеевич в ответ улыбнулся и помахал рукой детям, приветствую их.
"Вот и моя Ритуля также не реагировала перед тем, как уйти навсегда от нас, заразившись ..." сказал вдруг Александр Сергеевич с нескрываемой болью в голосе, следя за передвижением собаки. "Трюфеля ведь она выбрала в приюте или он выбрал ее... Это ее собака. Рита не смогла выздороветь. Трюфель чуть не ушел следом за ней, нервная система не выдерживала, сильные припадки долго мучали. Врачи его спасли для меня. Пусть не видит и не слышит, но живет ..." продолжил он.
Школьники подошли к нам, бросили свои рюкзачки около . Вежливо поздоровались. Александр Сергеевич с каждым ребенком здоровался за руку как со взрослым.
"Ну, а что вы, мадам Баттерфляй, нам расскажите? Как соревнования? Наверное, в первой тройке, какие призы уже завоевали?" неожиданно спросил меня Александр Сергеевич.
"Нет. Я же для здоровья плаваю" ответила я.
Дети гладили мощную спину Трюфеля, очень осторожно трепали его ушки, следуя за ним.
О чем думали те мальчишки, конечно, я никогда не узнаю, но мне кажется, что они с большим уважением относятся к этому красивому человеку и к его старенькой овчарке Трюфелю, теперь очевидно живущими вдвоем. Думаю, что школьники гордятся тем, что ежедневно их встречают у школы не личные водители на машинах или родители или другие близкие родственники, а именно эти двое: только они - человек и собака, два надежных их старших друга, два любящих и преданных им сердца. ...