Читая труды Менделеева, я наткнулся на его переживания о том, что он не хотел некоторое время публиковать свои труды, боясь критики научной общественности. Потому впервые он свои мысли выпустил в весьма популярном изложении, не надеясь, что они найдут широкую поддержку. Однако статью его перевели на самые разные языки мира, а с ним начали связываться разнообразные учёные, чтобы обсудить материал.
Затронутая им тема была свежа, актуальна, интересна и полезна. Но материалов по ней было недостаточно. Что и заставило пытливый ум Дмитрия Ивановича всё таки выпустить свой труд. Т.е. даже тогда, когда Эйнштейн ещё не стал главным интеллектуальным светилом, в науке уже совсем не приветствовалась свобода мысли, что даже Менделеев был вынужден быть весьма осторожным в суждениях. В последствии, конечно, труды Менделеева были признаны. Вероятно, именно из-за поддержки из-за рубежа, как это часто бывает в России, чьи чиновники стремятся к внешнему одобрению.
С тех пор, однако, утекло много воды, а свободу мысли заточили в ещё более беспросветную темницу. Теперь почти в каждом научном направлении есть только одна ведущая гипотеза. Все прочие предположения не проходят редакционную комиссию. Нельзя опубликовать в рецензируемых журналах труд по альтернативной версии истории, даже если он со всех сторон обоснован. Нельзя подвергать сомнению теорию тектонических плит, хотя она никогда не работала, а в последние годы находится всё больше противоречивых данных.
Конечно, физика тоже не является исключением. Даже подумать в кругу серьёзных людей о непостоянстве скорости света или об ограниченности современных представлений всерьёз нельзя. Иначе вы рискуете получить клеймо маргинала от науки, который будет обречён искать трудоустройство в других областях, даже если он изобрёл предельно адекватный реальности труд.