Совсем недавно Скотти Пиппен пришел к довольно интересному тезису: «Я был столь же великим игроком, как и Джордан. Просто только один в команде человек получает приз MVP, вот и все».
При всей небесспорности высказывания оно вполне логично – в том смысле, что напрямую вытекает из переосмысления роли и статуса форварда золотого «Чикаго» на протяжении десятых. В 1996-м попадание Пиппена в число 50 лучших игроков в истории лиги (тем более, когда из-за него обошли Доминика Уилкинса) вызвало примерно такую же реакцию, как включение Энтони Дэвиса в топ-75. Про него говорили: «Ты не входишь в топ-50 игроков в истории. Хочешь, я тебе покажу мой список? Я поставил тебя на 51-е место» (Гэри Пэйтон), «Все, что ему нужно делать – это давать мяч 23-му номеру. Это его коронный прием» (Лэрри Джонсон), «Когда в вашей команде играет номер 23, то можно сколько угодно выпендриваться» (Джефф Ван Ганди), «Я не возражаю, когда Джордан говорит, что меня не должно быть в Дрим-тим. Но Скотти Пиппен?! Да ты не имеешь права вообще ничего говорить» (Айзейя Томас), «Кто лучший легкий форвард 90-х? Поставлю-ка все же себя» (Грант Хилл).
Спустя 10 лет после завершения карьеры Пиппен перестал быть реальным Пиппеном и превратился в политическую фигуру, принижение или возвеличивание которой каким-то непостижимым образом трактуется как решающий довод в шизофренической войне «Джордан vs. Леброн».
Теперь он оказался идеальным одноклубником, лучшим защитником на периметре в истории и чуть ли не одним из пяти лучших игроков НБА 90-х.
Естественно, что ему самому показалось разумным продолжить эту цепочку: теперь Пиппен считает себя не хуже Кевина Дюрэнта, называет себя бета-версией Леброна Джеймса и твердит, что всегда играл в правильный баскетбол, в отличие от гражданина, который «испортил этот вид спорта» (и крал у него перехваты).
Тезис #1: Скотти Пиппен – идеальный одноклубник
Существуют десятки цитат о том, что никого не любили в командах «Буллз» так сильно, как Скотти Пиппена.
Самая точная принадлежит Джо Клейну: «Майкл был для нас вроде отца, который говорил: «Ты наказан». А Пип – как мать, которая приходит к тебе и уверяет, что все будет в порядке».
Все высказывания одноклубников сводятся к одному – к противопоставлению Джордана (агрессивного, эгоистичного, отвергающего жалость к слабым) и Пиппена (заботливого, альтруистичного, тянущего остальных).
«Майкл порой мог быть довольно жестоким – он часто кричал на партнеров или мог спровоцировать потасовку, – объяснял Фил Джексон. – Любой вам скажет, что Майкл – великий вожак. Но он ведет своим примером, суровыми словами, критикой. Лидерские качества Скотти не менее важны, но он подбадривает, поддерживает. Лидерские качества – одна из его самых сильных сторон – он со всеми хорошо общался, создавал дружескую атмосферу и помогал парням проявлять свои лучшие качества». «Майкл заставлял партнеров приближаться к его уровню, чтобы победить, – добавлял Дуг Коллинз. – А если кто-то не реагировал, то Майкл забывал о нем и взваливал на себя больше ответственности. Скотти же отказывался бросать кого-либо, наверное, даже в ущерб себе. Он – командный игрок до мозга костей». «Майкл не знал пощады, если вы промахивались, – пояснял Стив Керр. – Это пугало. Скотти же – прямая противоположность. Если он вам давал передачу, а вы промахивались, то он похлопывал вас по голове и говорил: «Ничего страшного, в следующий раз снова тебе дам пас». Майкл же смотрел на тебя так: «Ты обязан реализовать этот гребаный бросок».
Еще раз, нечто подобное говорили почти все представители обеих версий чемпионского «Чикаго» – от Джона Паксона и Хораса Гранта до Билла Уэннингтона до Тони Кукоча. Не может быть никаких оснований им не доверять. Это столь общее место в истории баскетбола, что сам Скотти Пиппен опять же задрал планку еще выше: в книге он заметил, что «Буллс» побеждали вопреки тому, что лидерские качества Джордана оставляли желать лучшего – вопреки жестоким проверкам, ругани и дракам.
Его безупречность не подлежит никакому сомнению?
Ну, почти.
С одной стороны, имеется идеальный партнер и обожаемый лидер.
С другой стороны – его послужной список.
В нем:
1. Пиппен отказался выходить на паркет в концовке 3-го матча серии плей-офф с «Никс» в 1994-м после того, как главный тренер отдал ключевой бросок его партнеру – Тони Кукочу, зависть к которому он никогда не скрывал.
Пиппен неоднократно повторял, что не жалеет о том поступке и до сих пор считает Джексона неправым в той ситуации (вплоть до обвинений в расизме).
2. В том же 1994-м Пиппен назвал болельщиков «Чикаго» расистами из-за того, что они освистывают только темнокожих игроков клуба.
«Я здесь играю уже семь лет и никогда не видел, чтобы белого парня освистывали на нашей арене. Кажется, что если дела идут плохо – у тебя мяч, а ты не забываешь, то болельщики начинают возмущаться. Но вот сегодня Тони набрал ноль очков, а я не слышал, чтобы хоть один зритель возмутился».
Чтобы не было никаких сомнений касательно его чувств к Кукочу, в том же сезоне Пиппен высказался насчет того, что хорват может стать свободным агентом и подписать контракт больше, чем у него: «Мне кажется, я заслужил того, чтобы остаться самым высокооплачиваемым игроком «Чикаго» (в том году у него была самая большая зарплата в «Буллз»).
3. Пиппен на всем протяжении 90-х вел войну с менеджментом клуба из-за того, что они ему недоплачивают. Это выражалось в том, что он пропускал тренировки, публично ругался с генеральным менеджером, не скрывал ненависти к будущему партнеру, которому предложили больше денег за переезд из Европы, неоднократно требовал обмена. Так было в 1991-м, до подписания нового соглашения, так было в середине 90-х, когда «Буллс» хотели обменять его в «Сиэтл» и «Клипперс», так было в 1998-м, когда Пиппен затянул операцию/сцепился с Джерри Краузе/потребовал обмена, то есть сделал вообще все, чтобы саботировать сезон, который вошел в историю как «Последний танец».
4. В 95-м, когда «Чикаго» без Джордана штормило, Пиппен своевременно отозвался на кризисные процессы тем, что зарабатывал удаления, разбрасывал стулья, ввязывался в необязательные конфликты с соперниками и попадал в полицию.
5. После «Чикаго» Пиппен оказался в «Хьюстоне», где продержался лишь один год, после чего потребовал обмена и опять же публично разругался с другим лидером той команды Чарльзом Баркли. Разругался так, что эта перебранка в вялотекущем режиме все еще живет и тридцать лет спустя.
6. Пиппен и сам не отрицал, что «Портленд» («самую талантливую команду, которую можно купить на деньги») погубили именно конфликтные отношения внутри коллектива. «Слишком часто в том сезоне парни ругались между собой и с тренером Данливи вместо того, чтобы думать о сопернике. Это и добило нас в серии с «Лейкерс». Когда нам нужно было держаться вместе. Когда нам был необходим лидер» (если что это не самокритика, а претензии: лидером той команды был Рашид Уоллес).
Сам Пиппен, к примеру, очевидно пытаясь поднять командный дух, подрался на тренировке перед плей-офф с Детлефом Шремпфом.
7. Пиппен завершал карьеру очень печально во многом из-за той же невыносимости. Он не смог удержать «Блейзерс» от превращения в «Джейлблейзерс» («Я был капитаном команды, которая не хотела даже приходить на работу»), а в последнем сезоне уже не мог стать авторитетом для молодой команды «Чикаго».
«Мне было его жалко, – рассказывал о портлендских временах Уилл Пердью. – Он пытался быть лидером, пытался говорить с парнями, использовать опыт завоевания титулом. Но его никто не воспринимал всерьез – его никто не слушал».
***
Такая причудливая коллекция несколько добавляет красок в безупречный образ: если приглядеться, то идеальный партнер и обожаемый лидер собрал за одну карьеру столько невиданнейших зашкваров, сколько не покорялись ни одному из тех, кого считают худшими одноклубниками в истории. Уилт Чемберлен? Уолтер Дэвис? Кобе Брайант? Кайри Ирвинг? Бен Симмонс? Кто-нибудь еще отказывался выходить на решающую атаку, попрекал партнеров деньгами или цветом кожи, саботировал последний сезон великого партнера, находился в перманентном конфликте с менеджментом, четырежды («Буллз», 1998, «Хьюстон», 1999, «Портленд», 2003, «Чикаго», 2004) покидал клубы со скандалом?
Все эти эпизоды, естественно, нисколько не принижают роль Пиппена в титулах «Чикаго» и его лидерские качества. Скорее, подчеркивают определяющую особенность: Пиппен – даже в таком вроде бы абстрактном и не подвластном обстоятельствам качестве как лидер, одноклубник и товарищ – оставался естественным продолжением Джордана. Все его плюсы идеально помогали команде, когда рядом был такой вот противовес (или, как сказал бы сам Пиппен, якорь). Джордан тащил команду за собой (какими бы там спорными ни были его методы), а Пиппен подбадривал тех, кто отставал, похлопывал по плечу и становился всеобщим любимчиком. Только вот каждый раз, когда некому было пинать, ругать и драться, то почему-то благостные порывы идеального лидера заканчивались лишь истериками.
Итого: Пиппен – идеальный одноклубник, но работало это только тогда, когда рядом присутствовал этот кошмарный Джордан.
И любимая цитата.
«Многие не считают Пиппена умным. Возможно, потому, что по жизни он не всегда принимает умные решения, – говорил Фил Джексон. – При этом еще больше поражает его интеллект на площадке. Там он читает ситуацию как никто другой».
Тезис #2: Скотти Пиппен намеренно ушел в тень ради наследия Джордана
Билл Симмонс породил один из самых устойчивых фэйков, который после этого появляется едва ли не во всех текстах о Пиппене. По версии «Книги баскетбола» Пиппен стал первым на тот момент после Дэйва Коуэнса игроком, лидировавшим в своей команде по всем пяти основным статистическим показателям в среднем на протяжении сезона (затем то же самое удалось Кевину Гарнетту, Леброну Джеймсу и Яннису Адетокумбо).
Элементарная проверка показывает, что в сезоне-93/94 по подборам и блокам в «Чикаго» лидировал Хорас Грант, а в сезоне-94/95 по передачам и очкам – Майкл Джордан (и то, потому что Грант уже ушел из клуба).
Примерно таким же – только более глобальным – фэйком постепенно стал и тот сезон-1993/94, когда Пиппен якобы вышел из тени Джордана и показал себя в качестве «второй суперзвезды 90-х» (как выразился Деннис Родман). Занял третье место в голосовании за MVP, выиграл MVP Матча всех звезд, дотащил «Чикаго» до полуфинала Востока, где лишь чудовищная ошибка судьи Хью Холлинза помешала ему завоевать собственный титул.
Тут, прежде всего, нужно снять шляпу перед Пиппеном: он выиграл MVP Матча всех звезд, будучи не вполне трезвым (по собственному признанию).
В остальном интересны детали.
Пиппен действительно финишировал третьим в голосовании за MVP. Он получил семь первых мест и почти в два раза меньше голосов, чем Дэвид Робинсон, занявший второе место. При этом его статистические успехи (22,0 очка, 8,7 подбора, 5,6 передачи, 2,9 перехвата при 49% с игры) не очень уверенно выглядят на фоне тех, кто расположился следом за ним: Юинг (24,5 очка, 11,2 подбора, 2,3 передачи, 2,7 блока при 50%), Шакил О’Нил (29,3 очка, 13,2 подбора, 2,4 передачи, 2,9 блока при 60%), Карл Мэлоун (25,2 очка, 11,5 подбора, 4,0 передачи, 1,5 перехвата, 1,5 блока при 50%) и Чарльз Баркли (21,6 очка, 11,2 подбора, 4,6 передачи, 1,6 перехвата при 49%). Не то чтобы сильно помогают и результаты команды (у «Чикаго» вполне рядовые 55 побед, примерно столько же у вышеобозначенных оппонентов Пиппена). Зато, как часто бывает с MVP, многое решает нарратив: никто не ждал, что «быки» останутся в топе после ухода Джордана, поэтому его заместитель оказался в центре внимания.
Только почему «Чикаго» должен был резко повалиться (кроме того, что Джордан для слишком многих – это мифический герой)?
«Буллз» сохранили свою идентичность – остались одной из лучших защитных команд НБА благодаря тому, что сохранили лучшего тренера в истории, чемпионский костяк, оборонительную мощь под щитами (Пиппен, Грант, Картрайт) и заменили Джордана защитником оборонительного плана (Питом Майерсом). (Если что, на Матче всех звезд в 1994-м «Чикаго» представляли три игрока). При этом повалились они уже в следующем году, когда под щитами без Гранта и Картрайта стало менее боевито. В 95-м Джордан возвращался в команду, идущую с показателями 34-31, а Пиппен (с почти идентичными показателями) в голосовании за MVP уже отвалился на седьмое место.
Главная заслуга Пиппена в постджордановском сезоне (без сарказма) заключалась в том, что он остался самим собой – склеивал игру «Чикаго» воедино, подбирал и разгонял атаку, управлял защитой. При этом не стал брать на себя больше бросков и притворяться тем, кем не является (у него 17,8 броска – самый высокий показатель за карьеру, но не сильно выше обычных 16-16,5, а процент использования – 27,1, также не сильно отличающийся от привычных 23-24%). «Чикаго» Джордана в 93-м (слабом сезоне по меркам ЭмДжея) показал второй рейтинг по эффективности атаки (112,9 очка на сто владений), «Чикаго» Пиппена оказался 14-м (106,1 очка), потому что броски лидера были перераспределены между Армстронгом, Кукочем, Керром. Роль Пиппена изменилась минимально – даже более того, и процент, и количество передач в сезоны без Джордана ниже, чем с ним.
Это особенно хорошо видно по той самой серии с «Никс».
У Пиппена 40% с игры за серию и коллапс не столько в легендарном третьем матче, а во встречах №5 (23 очка, 8 из 18 с игры, 5 потерь), 6 (13 очков, 5 из 16 с игры, 4 потери) и 7 (20 очков, 8 из 22 с игры, 16 подборов, 3 потери).
А также сразу три повода протрезветь.
Тогда выяснилось, что Пиппену (в качестве суперзвезды) не доверяет собственный тренер. Фил Джексон отдал бросок под сирену Тони Кукочу и вдвойне оскорбил Пиппена тем, что поставил его выводить мяч.
Тогда выяснилось, что Пиппену (в качестве суперзвезды) не доверяет общественность в лице арбитра Хью Холлинза. Сложно представить другого звездного игрока, на котором бы свистнули подобное «нарушение».
Тогда выяснилось, что Пиппену (в качестве суперзвезды) не доверяет и сам Пиппен. За четвертую четверть седьмого матча он набрал 2 очка, а нападение «Буллз» завязло в начале последней десятиминутки и уже не оправилось. По ходу серии «Чикаго» вел в счете в пяти матчах и взял только три из них, а Пиппен набирал в четвертых четвертях этих встреч в среднем 3 очка при 20% с игры.
В более доступной версии все то же самое повторится через шесть лет в финале конференции против «Лейкерс». Только там будет 0 очков, 3 промаха, показательное нежелание что-либо предпринимать на фоне возвращения «Лейкерс» с «-15». Провальное выступление в седьмом матче серии с «Пистонс» в 90-м можно объяснять мигренью, но нельзя не заметить, что тот же тренд наблюдался и в дальнейшем по карьере.
То есть буквально каждый раз, когда Пиппен оказывался в роли вожака и первой звезды и имел возможность доказать, что всего лишь делегирует полномочия забивалы этому неумехе под 23-м номером, жизнь грубо его осаживала. Каким образом в пятерке лучших игроков 90-х может быть человек, неизменно, просто по расписанию, лажающий в качестве первой звезды?
Собственно, в 98-м на последнем ужине чемпионской команды Скотти Пиппен провозгласил соответствующий тост: «За Майкла, без тебя бы ничего этого не было».
Лучше и не скажешь.
Итого: Нет ни одного доказательства, что Скотти Пиппен был бы сколько-нибудь компетентен не только в качестве первой звезды команды-претендента, но и в качестве второй звезды команды-претендента, которую бы не вел за собой Майкл Джордан. В топ-10 чемпионских команд с наименьшей помощью звезде в виде набранных очков – сразу пять составов «Чикаго», и вряд ли это только из-за того, что лидер не давал мяч окружающим.
Тезис #3: Скотти Пиппена незаслуженно не замечали из-за Джордана
Пиппена невозможно хоть сколько-нибудь точно оценить из-за его уникального положения – положения гениального игрока, являющегося органичным продолжением другого еще более гениального игрока.
Из-за этого он все время был в тени Джордана (или, можно сказать и наоборот, получал славу рядом с Джорданом).
Из-за этого же он заслуживал такие комплименты, с которыми непонятно, что и делать.
Есть оценки оппонентов вроде Лэрри Джонсона. Пасовать номеру 23 – действительно важная часть арсенала Пиппена.
Есть оценки руководителей «Чикаго». Сейчас Пиппена называют чуть ли не MVP чемпионских «Буллз», но почему-то Джерри Краузе, создавший ту команду, пытался неоднократно обменять Пиппена начиная с 94-го. Сначала на Шона Кемпа в «Сиэтл», потом в «Клипперс» – на два лотерейных пика, потом в «Лейкерс» – на Эдди Джонса, потом в «Торонто» – на Трэйси Макгрэйди, потом в «Бостон» – на два лотерейных пика драфта-97. Дошло до того, что Пиппен в 95-м сам предложил обменять себя в «Финикс» – он оценил себя в Дэна Марли и два пика первого раунда.
Ни разу от подобного трейда так называемого «MVP» и «топ-5 игрока 90-х» не отказалось руководство «Чикаго». Это всегда делали либо его коллеги (в «Сиэтле» и «Лейкерс»), либо Майкл Джордан.
И есть оценки людей, который обожали игру Пиппена.
Первый среди них – Майкл Джордан. Он прямым текстом заявлял, что Пиппена можно было бы обменять даже на лучшего игрока эпохи (Хакима Оладжувона), да и то он никогда не пошел бы на это.
Джордан ставил Пиппена выше Мэджика Джонсона.
Второй – Билл Уолтон.
Экстравагантный комментатор заявлял: «Пиппен, наверное, второй игрок в лиге сейчас. Кто из звезд делает столько, сколько делает он. Карл Мэлоун? Да и то вряд ли».
Третий – тренер Дрим-тим Чак Дэйли, который сказал: «Я понимаю, конечно, что Майкл – лучший игрок, но в той команде лучшим игроком был Пиппен. Ты никогда не узнаешь, насколько хорош человек, пока не будешь его тренировать. В Барселоне Пиппен невероятно удивил – тем, с какой уверенностью действовал и как совершенна была его игра в атаке и в защите. Такого никто не ждал».
Дэйли же придумал для Пиппена термин, подчеркнувший его универсальность – «человек, заполняющий пустоты». Самое потрясающее в Пиппене – это его баскетбольная грация, отличающаяся от грации Джордана, но не менее впечатляющая. В баскетболе он был настолько естественен, насколько это вообще возможно – легко нес свои два с лишним метра в коридор из защитников, взлетал над толкучкой в «краске», лучше всех ориентировался в треугольном нападении и распоряжался мячом в элитном нападении «Буллз», был мастером подстраховки благодаря безмерному вингспану и пониманию игры.
Для Дэйли (и Фила Джексона) Пиппен был идеалом: он объединял команду суперзвезд – готовностью делиться мячом, выкладываться на своей половине, бежать в головокружительные отрывы против какой-нибудь Анголы.
Расхождения между всеми тремя точками зрения разрешает предположение от Криса Маллина.
«Не буду прям говорить, что Майкл его сделал. Это слишком сильно, потому что Скотти и так был очень талантлив. Но если бы Скотти оказался рядом с другим парнем, я совсем не уверен в том, что он был бы не столь одарен и уж наверняка у него не было бы такой же страсти».
В первом сезоне Пиппена в «Чикаго» играл Сидэйл Тритт. Его быстро обменяли, на самом деле, из-за того, что Тритт злоупотреблял алкоголем без последствий для себя и подключил к этому делу молодежь, у которой последствия наблюдались.
В первом сезоне Хорас Грант отпросился с тренировки «Буллз», так как должен был поддержать своего лучшего друга. У Пиппена умерла кошка, и новички не могли думать о баскетболе, а безутешно горевали над ее телом, пока им не позвонил Джонни Бак и не велел выбросить его в мусорку.
В первом сезоне Чарльз Оукли вызвал Пиппена к доске и провел профилактическую работу при помощи пощечин без особенных на то оснований. От Оукли кто только не получал, но никто не выглядел при этом так нелепо и беззащитно, как молодой боец.
Для Пиппена все изменилось в тот момент, когда Джордан почувствовал, что именно с этими молодыми людьми (Пиппеном и Грантом) ему предстоит побеждать. И никаких альтернатив не существует.
«Ключом к тем титулам была наша со Скотти жажда соревноваться во всем, – всегда твердил Джордан. – На протяжении многих лет мы с ним соревновались в том, кто сможет своей персональной защитой спровоцировать у соперника больше потерь и больше легких очков для «Буллз» в отрыве. Должен сказать – Скотти, возможно, единственный игрок, кто мог держаться со мной наравне в умение полностью закрыть оппонента. Черт, да он был, возможно, единственным, кто мог быть ровней мне во всем на площадке!»
Отсюда их бесконечные поединки один на один.
Отсюда их рубки на тренировках, где Пиппен играл с резервистами и старался показать себя лучшим лидером для них, чем старший товарищ.
Отсюда идея, что травмы не являются оправданием для пропуска матчей, ведь Джордан такого не принимал.
Отсюда понимание, что ты не можешь подвести снова: жесточайшее нагнетание атмосферы лидером после поражений от «Детройта» вынуждало расти.
Отсюда совсем иной подход к делу и телу, не очень совместимый с алкоголем, дохлыми кошками и получением лещей от кого бы то ни было. Еще в 92-м Джордан защищал Пиппена от Ксавьера Макдэниэла, в 94-м он уже мог постоять за себя сам, когда вдарил сверху через Патрика Юинга.
В результате этого многолетнего слияния Пиппен не Робином для Джордана, то есть не просто каким-то помощником – он стал его полноценным и органичным продолжением, то есть сразу всем, что было нужно для официального оформления гения Джордана при помощи чемпионских трофеев. Единственное: Пиппену нужно было время, и благодаря Джордану он получил время на то, чтобы планомерно развиваться и прокачивать свои навыки из сезона в сезон.
Джордана нужно было освободить от мяча – Пиппен забрал на себя функции плеймейкера и наказывал защиту за дабл-тимы.
Защите «Буллз» нужен был страхующий координатор – Пиппен завязал всю оборону на себе и чувствовал все ее уязвимости (те, которых звали Тони Кукоч, и те, которые вскрывались во время гриппозной игры).
Джордану необходимо пространство – Пиппен начал бросать издали.
Джордан не мог сюсюкаться с партнерами – Пиппен взял на себя роль мамы всех обиженных телят.
Джордан забирал мяч себе в четвертых четвертях и нарушил принципы треугольного нападения – Пиппен выбросил эго и вполне удовлетворился функциями ролевого игрока, а еще стал главным апологетом треугольного нападения.
Джордан был звездой – Пиппену было необходимо, чтобы Джордан был звездой, то есть стягивал на себе все внимание.
Когда Джордан ушел в 93-м, Пиппен поначалу очень обрадовался и даже показал это – захватил шкафчик в раздевалке, декларировал, что наконец пришло его время, и показательно выпендривался. Он вытащил майку Джордана и обратился к журналистам: «Вот держите, никто не хочет утереть слезы?!»
Через полтора года Пиппен уже показывал в камеру подошву с прыгающим человеком. Настоящим Пиппеном он мог быть лишь рядом с человеком, который его сделал. Сейчас он уверяет, что те годы отсутствия Джордана – лучшие в его карьере, но ровно те сезоны – это как раз сезоны психических вспышек, когда медиа-давление его расплющило, а ему приходилось регулярно извиняться перед партнерами за резкие послематчевые комментарии.
«Каждый раз, когда говорят о Майкле Джордане, они должны говорить о Скотти Пиппене», – сказал сам Джордан. Тезис «Без Майкла Джордана не было бы Скотти Пиппена» еще более правомерен.
Итого: Джордана и Пиппена невозможно разделить и странно об этом даже думать. Одна из важнейших частей карьеры Джордана – буквальное взращивание команды, столь органично продолжающей его самого. Что сказал Джордан, когда Пиппен выдал тот эпичный номер в серии с «Никс»? «Скотти не понял, что нельзя так делать, а у меня не было возможности научить его этому». Потому что Джордан действительно учил Пиппена вообще всему, едва ли не вплоть до того, как завязывать шнурки.
Скотти Пиппен возмутился из-за того, что фильм о «Последнем танце» оказался фильмом о Майкле Джордане. И написал книгу о Скотти Пиппене, которая в большей степени является книгой о Майкле Джордане.
Тезис #4: Скотти Пиппен – лучший защитник периметра
У Пиппена не самая впечатляющая статистика, нестабильный бросок (только 44% с игры в плей-офф) и очевидно сложные отношения с набором очков в важнейших матчах. Основная заявка на то, что он не был просто ролевым игроком рядом с одним из величайших – это эталонная защита, которая за последние десять лет превратилась в лучшую в истории (опять же под влиянием «Книги баскетбола»).
Доводы здесь понятны:
• Пиппен – обладатель идеального баскетбольного тела с размахом рук в 221 сантиметр и чумовым прыжком. Благодаря атлетизму он мог противостоять внизу «большим», оказывать давление на игроков с мячом, перемещаться в защите с невероятной скоростью и защищаться не на всех, но на многих позициях;
• Пиппен – машина по производству потерь у соперников. Только ему, Джордану и Оладжувону удавалось за один сезон совершить больше 200 перехватов и 100 блоков). Лучшие сезоны Пиппена – 43-й и 44-й по проценту перехватов в истории, в лучшие годы он генерировал перехваты в 4% от всех защитных владений;
• чемпионские версии «Чикаго» всегда славились защитой. В историческом контексте это не лучшие оборонительные команды, но все равно очень впечатляющие с учетом того, что у них не было выдающихся рим-протекторов.
Вклад Пиппена никогда не недооценивали: у него 10 попаданий в защитные пятерки, из них 8 в первую (больше только у Данкана, Гарнетта, Кобе и Карима). Он дважды занимал второе место в голосовании за «Мистера замка»: в 96-м году уступил Гэри Пэйтону, в 95-м – Дикембе Мутомбо.
При этом прямо-таки однозначно лучшим защитником на периметре Пиппена в 90-е называть никто и не думал.
Почему?
Да потому что, каким бы гениальным он ни был, невозможно быть лучшим защитником периметра с таким ростом. Пиппену нередко не хватало скорости ног, чтобы справляться с быстрыми соперниками (или Крисом Маллином). Когда Джордан взял отпуск, Пиппена пытались задействовать против маленьких соперников, и эксперимент пришлось быстро свернуть, так как он закончился очевидным фиаско.
Например, в одной из самых памятных игр 98-го Грант Хилл специально находил Скотти Пиппена, чтобы разрывать его один в один.
Еще, как известно, «лучший защитник периметра» оказался прекрасным фоном для самого известного аллей-упа в истории баскетбола – когда Брайант не заметил, чтобы его кто-нибудь держал, и подвесил мяч для Шака в седьмом матче финала Запада.
Пиппена сегодня знают благодаря гипертрофированным подвигам в индивидуальной защите. Он вроде как закрыл Мэджика Джонсона в финале с «Лейкерс», справился с Марком Джексоном в финале Востока против «Индианы», сражался со Стоктоном, Баркли, Анферни Хардуэем… «Если кто-то доставлял нам хлопоты, то на него бросали Пиппена», – объяснял Билл Картрайт.
Однако, на самом деле, это были лишь эпизоды, конкретные матчи, которыми Фил Джексон сбивал с толку атакующих звезд, бросая на них непривычного для них опекуна. Сейчас существует идея, что Пиппен непременно защищался против лучшего игрока соперников и в одиночку обеспечивал «Буллз» защитный рейтинг. В действительности же роль Пиппена состояла вовсе не в этом, по большей части против них защищались люди аналогичного амплуа (против того же Мэджика большую часть времени провел Джордан, и в отличие от книги, вот здесь он это сам подтверждает).
Пиппен же был тем, кого Стив Керр называет «центрфилдер» – он руководил защитой «Чикаго», перекрывал линии передач, смещался на подстраховку, инициировал размен, нередко сильно рисковал, но имел карт-бланш от тренера на такую свободу передвижения и почти всегда успевал вернуться и поставить блок-шот в последний момент. Едва ли не большее его достоинство, чем потрясающий атлетизм – это его баскетбольный интеллект.
Вот как это описывал Фил Джексон.
«В «Чикаго» мы побеждали за счет того, что закрывали соперников на продолжительные отрезки времени, особенно в четвертых четвертях. Нашим квотербеком был Скотти Пиппен. «Бери его, Люк, – кричал он центровому Люку Лонгли. – Помогай». Мне нужно было лишь посвистывать, и Скотти инстинктивно понимал, как наша защита должна реагировать. Время от времени я убирал кого-нибудь на скамейку и спрашивал их, почему они отошли от своей непосредственной роли в защите, и типичный ответ был таким: «Меня туда послал Скотти»…
В серии с «Ютой» нас уничтожал Джон Стоктон пик-н-роллами с Карлом. Скотти помог против Стоктона дабл-тимом и поймал его в ловушку в центре площадки. Давление вынудило Стоктона быстрее избавляться от мяча и съедало время на атаку. Когда мяч возвращался Стоктону, то у него оставалось менее 10 секунд, недостаточно для того, чтобы почувствовать ритм. В игре плей-офф против «Орландо» после того, как Шак набрал 30 очков в первой половине, Скотти стал ловить Пенни Хардуэя в капканы на другой стороне площадки. После этого атака «Орландо» умерла. Мы не давали соперникам делать то, что им нравилось».
Джексон – первый, кто официально постулировал: именно Пиппен скреплял защиту «Чикаго» воедино и подчищал все недостатки.
Это практически невозможно определить со стороны. Пиппен всегда казался одним из многих рядом с Джорданом именно потому, что он и был одним из многих: в «Чикаго» практически не встречалось минусовых защитников, зато присутствовали классные (Джордан, Грант, Родман, Картрайт). Классические защитные команды строились вокруг рим-протектора, «Чикаго» – вокруг универсала, координирующего индивидуально крутых защитников и наводящего хаос не под кольцом, а во всех других областях паркета.
И да, самый знаменитый момент Пиппена – это как раз проявление баскетбольного чутья.
Итого: Нет, Пиппен не лучший защитник периметра в истории, но очень крутой оборонительный игрок, чья роль не сводилась к банальному противодействию один на один и кто – по словам главного тренера «Чикаго» – замыкал на себе всю командную защиту. «Мы волновались из-за того, что делал Скотти в защите так же, как мы волновались по поводу того, что другие игроки делают в атаке», – говорил Брент Бэрри.
Стоило ли это от хоть чего-нибудь, если бы он не играл за одну из лучших команд в истории, видно на примере Андре Игудалы до «Голден Стэйт» и в составе «Голден Стэйт».
Тезис #5: Скотти Пиппен – Леброн до Леброна
«Я был Леброном Джеймсом до Леброна Джеймса, – пару лет назад заявил Пиппен. – Его хотят сравнивать с величайшими, с Майклом Джорданом или Мэджиком Джонсоном, но гораздо ближе он ко мне. Такие сравнения объяснимы, но если посмотреть на то, как он играет, и на то, как я играл, то вы заметите много общих черт».
Три рандомных факта, которые не дают отнестись к этому заявлению всерьез.
Факт №1: У Пиппена за карьеру 49 матчей, где он набрал больше 30 очков. У Пиппена за карьеру 50 матчей плей-офф, где он реализовывал меньше 34% бросков с игры.
Факт №2: Во всех сериях плей-офф, где на Пиппена сильно надеялись, все заканчивалось очень грустно.
Шестая игра серии с «Пистонс» в 89-м: Пиппен в начале матча получает локтем по голове от Билла Лэймбира, после чего его оттаскивает Джо Кроуфорд за пределы площадки (игра, естественно, продолжается). Врачи ему запрещают вернуться, и «Чикаго» проигрывает.
Седьмая игра серии с «Пистонс» в 90-м: Пиппен выбрасывает 1 и 10 с игры из-за сильнейшей мигрени.
Седьмая игра серии с «Никс» в 94-м: 8 из 22, 2 очка и 4 попытки в четвертой четверти
Серия первого раунда с «Лейкерс» в составе «Рокетс»: за исключением одного матча, где он набрал 37 очков, у него 11 из 43 с игры.
Седьмая игра в серии с «Портлендом» в 2000-м: 3 из 10 с игры, 0 очков и 3 попытки в четвертой четверти
Пиппену посчастливилось всю карьеру провести в суперкомандах – в «Чикаго» с Джорданом, Грантом и Родманом, в «Рокетс» с Баркли и Оладжувоном, в «Портленде» – с Уоллесом, Сабонисом, Стаудемайром. И какие бы ни были звезды рядом, его всегда задвигали на второй план.
Факт №3: Во время второго три-пита точность бросков Пиппена снизилась до 42%. Апогей здесь финальные серии 96-го и 98-го, когда из-за повреждений он набирал только по 15,7 очка в среднем в матчах финальной серии.
Процент попадания Пиппена в чемпионских плей-офф:
• 90/91 (16,6 броска, 50%, 5,9 штрафного),
• 91/92 (14,8 броска, 47%, 7,0 штрафного),
• 92/93 (17,2 броска, 47%, 6,1 штрафного),
• 95/96 (15,9 броска, 39%, 4,4 штрафного),
• 96/97 (16,3 броска, 42%, 4,5 штрафного),
• 97/98 (14,0 броска, 42%, 6,4 штрафного).
Хм, можно, не продолжая дальше, заключить, что если бы хоть что-то из этого случилось с Леброном, то Скип Бэйлес никогда в жизни бы о нем больше не упоминал. У Пиппена не было стабильного броска, стабильной игры спиной, неудержимого прохода (только 3,8 штрафного в среднем по карьере), нередко против него в защите держали маленького игрока, и лучшего всего он чувствовал себя в быстрых прорывах. В игре один на один Пиппен никогда не блистал. Даже когда Джордан уходил из баскетбола, Пиппен жаловался, что Джексон не расписывает комбинации под него – тренер отвечал на эти претензии, что мяч и так у Пиппена и он может сделать с ним все, что угодно, но даже отсутствие Джордана не привело к росту продуктивности. В общем, Скотти Пиппен – это, скорее, Бен Симмонс, а не Леброн Джеймс.
При этом важно понимать, что именно такая ограниченность Пиппена – то, что в конечном счете изменило баскетбол.
В сезоне-88/89 Джордан выдал один из индивидуально величайших сезонов в истории – 32,5 очка (54% с игры), 8,0 передачи, 8,0 подбора, 2,9 перехвата. Дуг Коллинз посмотрел на Мэджика Джонсона и создал для своего лидера такую же позицию – баскетбольного квотербека, доминирующего на мяче и создающего всю командную атаку в одного. Спустя 25 лет это все будет реанимировано в новой эре с Леброном, Харденом, Дончичем…
Летом 89 года назначили Фила Джексона. Он всегда был за то, чтобы в игру были вовлечены все присутствующие на паркете. Так как небросающий Пиппен не способствовал созданию пространства вокруг Джордана, то новый главный тренер передал мяч ему и создал то, что получило название «пойнтфорвард» – номинальный легкий форвард дирижировал нападением, разгонял атаку, ловил защиту на ошибках.
Выдумка Джексона сломала защиту «Детройта». Он понимал, что Пиппен, который вытянулся очень поздно и долго играл на позиции первого номера, думает как разыгрывающий, видит поле как разыгрывающий и имеет мировоззрения разыгрывающего – то есть постарается сделать все для «нападения равных возможностей». «Он всегда чувствовал, если у тебя появлялись проблемы с броском или если у тебя долго не было возможности забить, – пояснял это Стив Керр. – Помню, как Скотти пробегал мимо и говорил «Ты давно не бросал. Тебе нельзя остывать. В следующей атаке я создам для тебя бросок». Он заботился о своих партнерах, как ни одна другая звезда, с которыми я играл».
Джексон сделал так, что для «Пистонс» стало невозможным закрыть игрока с мячом, как они это делали раньше с маленькими «Буллз». Они любили играть в три защитника, но из-за Пиппена, чтобы не получать неравноценный размен, им приходилось выводить форварда на периметр. Как только он полноценно освоился, все закончилось со счетом 0-4.
В концентрированном виде то же самое случилось в великом моменте с броском Джона Паксона, закрывшем серию с «Финиксом». Чарльз Баркли заблудился на периметре, пытаясь опекать Пиппена, а тот довел мяч до Хораса Гранта.
Выдумка Джексона изменила и баскетбол. До Пиппена лишь два форварда набирали как минимум 16 очков при проценте передач 20 и выше по карьере, это Рик Бэрри и Лэрри Берд, суперзвезды, для которых пас был частью игры. Пиппен же задал тренд на форвардов, играющих в пас, который сразу же подхватили – в лиге появились игроки, претендующие на большее, чем стандартные функции форварда: Грант Хилл, Трэйси Макгрэйди, Винс Картер, Крис Уэббер и, наконец, Леброн Джеймс. Пиппен задал тренд на такое игровое влияние, которое не определяется обычной статистикой – он совершенно точно определял результат, но точно не попаданиями и не совсем даже передачами, а вот тем, что облегчал жизнь всех вокруг и делал атаку умной и неэгоистичной. Пиппен задал тренд на универсальность – он оказывался везде, делал все сразу и не соответствовал актуальным игровым позициям.
Его сходство с Леброном же в этом плане подчеркивается тем, как оба они реагируют на непонимание такой игровой философии болельщиками. Как и Джеймс, Пиппен все время повторял, что для него важнее общее влияние на результат, а не личная результативность. Как и Джеймс, он постоянно переживал из-за недооценки, из-за того, что был в тени Джордана не как звезды, а как философского антагониста, поддержавшего моду на набор очков. Как и Джеймса, душащая фрустрация в итоге привела Пиппена к тому, чтобы напрямую противопоставить себя Джордану.
Продвинутая статистика научилась ценить таких игроков и лучше объяснять их вклад. В 90-х такого не было, и потому Пиппена запомнили не только по грандиозным эпизодам на площадке, но и по отвратительным сценам за ее пределами. Юный Дирк Новицки так сильно фанател от универсальности Пиппена, что даже не замечал насмешек в его и свой адрес: в его любви именно к такому персонажу американцы – это было в конце 90-х – видели еще один признак европейской слабости и мягкотелости. Попав в НБА, немец быстро разочаровался и охарактеризовал бывшего кумира как «напыщенного осла».
И вот это, наверное, то, что сделало карьеру Пиппена – удивительнейшую из-за его жизненной истории, легендарную благодаря ее содержанию, феноменальную благодаря его игровым качествам – такой непонятной и такой удручающей. Сам Пиппен почему-то – и последние события это только подтверждают – никогда не ценил то, что был Скотти Пиппеном: он всегда хотел стать Майклом Джорданом, всегда комплексовал из-за недооценки, денег и непризнания и всегда обнажал эмоции в самом неприглядном виде.
«В начале марта я был единственным игроком в лиге, кто шел в топ-15 по очкам, передачам и перехватам, и единственным, кто набирал больше 20 очков, 7 передач и 7 подборов. Говорили, что я могу взять MVP, но я не верил – я мог бы делать трипл-дабл в каждом матче, а меня все равно не поставили бы выше Майкла. В итоге Джордан и выиграл награду в третий раз за пять лет, я стал девятым».
Итого: Пиппеном и близко не был Леброном до Леброна, но тем, кто создал амплуа «пойнтфорварда» и изменил историю баскетбола. Хотя сам в этом не видел ничего крутого до появления Леброна, которое бы возвысило его до Джордана.
